***
Сказать, что омега чувствовал себя неловко, когда приехал домой к Маркусу — это ничего не сказать. Он никогда не был в гостях у известных людей, а тут припёрся еще и к популярному художнику. По дороге сюда, таксист, приехавший на вызов, бросал в сторону парочки слишком напуганные взгляды. Видимо, его смутила кровь на их рубашках, словно те ехали после убийства. В ответ на такую реакцию, Маркус улыбнулся и вскинув брови, спросил: — Хочешь узнать, откуда эта кровь? Еще никогда в жизни водитель не нарушал столько правил, пока вёз своих пассажиров. Он даже отказался от денег и не собирался верить, когда ему сказали, что это просто шутка и не стоит воспринимать ее всерьёз. Дом Маркуса и правда был огромный. Не такой, как у типичных принцев в сопливых девчачьих фильмах, но некоторое сходство имел. Два этажа, окруженные зеленым садиком, подёрнувшийся жёлтыми листьями, пришедшими с началом осени. Даже стыдно сравнивать со своей халупой. Так и должны жить художники, но всё-равно искреннему восхищению не было конца. Можно было даже ощутить, как от таких эмоций, Маркус сам смутился, что живёт здесь. Он скромно открыл дверь, пропуская гостя вперед. — Добро пожаловать, наверное, — он проследил глазами за Саймоном, который не торопясь вошёл, оглядывая помещение. Просторный зал с кучей картин на стенах, обставленных в лучших традициях журналов про мебель. Тумбочки со статуэтками у перегородок и прочие декорации, стоящие подороже многих квартир. Можно было даже заприметить клетку с канарейками, которые что-то щебетали друг другу. — У вас есть прислуга? — такой дом наверняка нуждался в постоянном уходе, иначе давно бы погряз в пыли, но не спросить это было бы преступлением. — На постоянной основе только одна горничная. Остальные приезжают по выходным или когда их вызовешь, — Маркус рассказывал это с таким выражением лица, словно он сам только что об этом узнал. Нужно было прекратить смущать его своими восхищёнными взглядами, полными неподдельным восторгом, но это было тяжело. — Маркус! — они оба замерли, услышав, как позвали альфу, и вниз по лестнице тут же сбежал мужчина. Волосы уже начали покрываться сединой, татуировки на обеих руках, от запястья до плеча, и дорогая рубашка. Карл Манфред — популярнейший художник современности, который постоянно светился в дорогих журналах и давал интервью, сейчас чуть ли не дрожал от страха. — Ты решил у меня инфаркт вызвать? Звонили из полиции. Совсем сдурел? Мужчина за несколько шагов приблизился к сыну и сжал его в крепких объятиях, что даже Саймон почувствовал, как его крошечное сердечко начало сжиматься. Это была реакция нормального отца, которому не все равно, что происходит с его собственным чадом. Видимо, в его семье не было так заведено. А может и было, но до того, как мать подала на развод. — Извини, пап, — Маркус положил руки на спину отца, который был на волосок от того, чтобы не дать волю слезам. — Тодд — больной ублюдок. Он мог запросто тебя убить без зазрения совести. Как ты вообще попал к нему в руки? Я же говорил, чтобы ты не ходил по незнакомым местам! — мужчина только сейчас поднял глаза и посмотрел на Саймона, замершего, даже перестав дышать, словно благодаря этому действию его могли проигнорировать. Верно, ведь именно он стал причиной того, что Маркус пошёл прямо в бандитское логово, хоть это и было в планах Элайджа. Видимо, беспокойный отец тоже это понял, и на душе стало совсем хреново. Играл и тот факт, что вся семейная драма разворачивалась на его глазах. Такие вещи всегда должны оставаться лишь между членами семьи. — Прости, я не представил. Это- — Саймон! — вопреки здравому смыслу, лицо Карла Манфреда тронула такая счастливая улыбка, словно он только что вновь улыбнулся камере очередного фотоаппарата, что это даже вызвало некое беспокойство. Маркус же даже и первую букву имени сказать не успел. Как он угадал? — Приятно познакомиться, дорогой. Мне не рассказали в деталях, что было, но, если судить по внешнему виду, всё не очень хорошо. Что конкретно случилось? Этот вопрос был логичен. Шея Саймона была замотана бинтами, под которыми красовались ожоги. Рубашка всё еще в разводах от алкоголя, которым его щедро угостили, и кровавых брызгах, оставшиеся от Тодда. Удивительно, что ближайшие полицейские, увидевшие подобную картину, не арестовали такую парочку. — Ну, скажем так, не самое лучшее свидание, — Маркус попытался разрядить обстановку шуткой, но отец пожурил его хмурым взглядом. Даже он понимал, что сейчас не лучшее время для шуток. — Я знал, что Тодд держит на меня обиду за твою мать, но и не думал, что всё настолько серьезно, что он решит еще и тебя в это втянуть, — мужчина сжал руки на плечах сына, цепляясь за его рубашку и рассматривая кровь на ней. Даже можно было разглядеть каждую морщинку, которая залегла на его немолодом лице. Это делало его живее, чем на многих страницах прессы. — Как вы оттуда выбрались? Не думаю, что он бы дал вам шанс даже на один звонок. — Саймон вырубил его бутылкой. Повисла пауза. Карл Манфред пробежал глазами по телу омеги, словно оценивая его телосложение и шансы на то, способен ли он вырубить здорового мужчину одной лишь бутылкой. После этого, он наконец отпустил сына и подошёл впритык к замершему Саймону. Протянув ладонь, он с серьёзным лицом сказал: — Спасибо за то, что ты есть у моего сына, — стало слишком неловко и дрожащей рукой блондин ответил на рукопожатие. Он смущённо улыбнулся, когда разгордившийся мужчина вдруг добавил: — Не стоит ходить в пятнах крови. Тебе и Маркусу стоит принять душ. — Вместе? — Маркус выглянул из-за спины родителя и как-то неоднозначно просиял, но его планы очень быстро нарушили. — Сомневаюсь, что Саймону понравится, когда в его личное пространство будут вторгаться после трех дней знакомства. Будь добр, найди ему одежду по размеру. Маркус кивнул и пригласил омегу подняться с ним по лестнице. Если говорить честно, то Саймон чувствовал облегчение. Он не общался на таких безмятежный тонах со своим отцом, а Карл Манфред был полной противоположностью родителя. Его отношение к сыну — это то, чему мог позавидовать не каждый человек, и дело тут было вовсе не деньгах. Комната альфы была не такой уж и большой, как ожидалось. Она была уютной — это да. На стенах не было постеров или каких-то вырезок, как у любого мальчика его возраста, который интересуется бейсболом. Пара картин отца и больше ничего. Только большие участки белых стен, левая из которых была полностью перекрыта раздвижным шкафом из какого-то тёмного дерева. У другой ютился стол с компьютером и кучей набросанных на скорую руку книг, что попадали на пол. Стул на колёсиках отъехал в сторону широкой кровати, что складывалось ощущение, будто Саймон — маленькая букашка. Эта комната даже и схожестей не имела с собственной спальней, которая была, как берлога разбуженного медведя. Всё всегда не на своих местах, из-за чего вещи не раз терялись. — Слушай, я и не знаю, что тебе дать. Размерчик не тот. Маркус рылся в своем шкафу, перебирая разные футболки, и складывая их на пол рядом. Если рассуждать логично, то габариты альфы были гораздо больше омежьих, поэтому неудивительно, что вся его одежда будет висеть мешком. А старые майки он вряд ли хранит, ибо в этом не было смысла. Кое-как перерыв полшкафа, Маркус нашёл то, что искал, и протянул серую футболку, с принтом, на котором красовались слова «Let's Rock» и какие-то шорты. — Это единственные вещи, которые меньше на размер того, что я ношу сейчас. Но думаю, тебе всё равно будут большими, — он всучил в руки Саймона предметы гардероба и откинув его сумку куда-то в угол комнаты, потащил обратно в коридор. Снаружи дом казался просто огромным, но только сейчас блондин заметил, что он не такой уж и просторный. Возможно причиной были кучи предметов интерьера, которые так грамотно стояли на своих местах, но всё же. Ванная была довольно близка к комнате Маркуса, что казалось удобным, ведь в своём доме Саймон постоянно натыкался на стены и тумбочки, пока пытался ночью добраться до туалета, при этом не включая свет, который пробуждал чудовище, спящее в соседней комнате, и готовое наброситься на любого, кто потревожит его сон. — Полотенце найдешь там. Забрось свои вещи в стиральную машинку. На третьей полке можешь найти новую мочалку и шампунь, если они пригодятся. Вроде всё, — альфа подумал еще пару секунд, после чего приподнял правый уголок губ и промурлыкал. — Могу потереть спинку. — Маркус, мы же договаривались, — Саймон сам не поверил, когда почувствовал раздражение на своём лице. Когда он вообще научился его корчить? — Да шучу я, не боись. Если что-то будет нужно, то просто крикни, — Маркус улыбнулся, отворяя дверь перед своим гостем и приглашая его в ванную комнату, словно в какую-нибудь карету. А вот здесь габариты уже не врали. Даже входить сюда было неловко, ведь ее размер был больше, чем размер спальни Саймона. Слишком чистая, что хотелось сощурить глаза от ее белизны. Здесь прекрасно помещалась и треугольная ванна, в форме которой, как всегда казалось, вообще не было смысла, и душевая кабинка, и стиральная машинка, и раковина, с большим зеркалом над ней. Видимо, туалет находится в другом месте, что даже не удивительно. Это ведь не простая дача какой-то семейки. Облегчённо выдохнув, Саймон запер дверь на защёлку. Не то, чтобы в этом была какая-то польза, ведь он находится в гостях у известной личности, но так всё же было спокойнее. Сперва пришлось снять рубашку, которая и правда было настолько элегантно запачкана в кровавых пятнах, что даже с трудом верилось, будто это не рисунок. Поднеся ее к носу, блондин потянул им и тут же скривился. Запах тех остатков бренди, которые либо не поместились в рот, либо после вышли из него. Удивительно, что даже сейчас он прошибал до чёртиков. Она полетела в барабан стиральной машины. Штанам повезло куда больше. Они были запачканы исключительно пылью, в которой пришлось сидеть, когда Элайджа привёл к себе на склад. Но выпрямив брюки полностью, оставалось лишь промычать. Низ одной из них был разодран и теперь становилось тошно от мысли, что придётся их зашивать. Они упали сверху на рубашку. Бинты, которые обнимали шею своими белыми объятиями, и не выводили на показ противные ожоги, были также отложены, но уже на стиральную машинку. А вот нижнее белье пришлось оставить с собой, ибо свои трусы, к счастью, Маркус решил не одалживать. Оно было нацеплено на крючок, возле душевой кабинки. Саймон вдруг поднял глаза на своё отражение в зеркале, которое смущённо смотрело в ответ. В голову опять закрались мысли, что собственное тело слишком неказисто. Совсем не спортивное и не утончённое, как у моделей. Но засунув такие размышление куда подальше, омега сделал шаг внутрь душа. Воду не пришлось настраивать, попутно обжигая пальцы, ибо тёплая пошла сразу. Она помогла смыть напряжение и наконец вдохнуть полной грудью. Весь день Саймон словно боялся дышать, будто лишний кислород помешает, разорвёт лёгкие изнутри, но сейчас это стало возможным. Струйки воды стекали вниз, ласково поглаживая бледную кожу, и грея ее, пытаясь соблазнить омегу сделать напор побольше. Он опёрся макушкой о кафельную стену, блаженно прикрыв глаза и вдыхая воздух так, словно уже больше никогда не сможет дышать. Ожоги на шее пощипывали, но это не приносило особого дискомфорта. В отличие от… — Чёрт, — прошипел сквозь зубы Саймон, скользнув ладонью меж своих ягодиц и надавив чуть ниже анального колечка, почувствовал неприятную тянущую боль. Всё же, даже пальцы, которые резко впихнул в него Тодд, могли заставить орать во всё горло, и это пугало до глубины души. Можно ли считать себя опозоренным, или до этого еще рано? Что было бы, если бы Маркус не спровоцировал удар на себя? Пошёл бы жирдяй до конца? И наоборот. Что было бы, если бы он придушил альфу, и Саймон не успел вовремя прийти в себя. Он и сам не понял, как вообще смог встать на ноги. Когда Тодд направился к оппоненту, который начал провоцировать его, то омега даже ног не мог почувствовать. Боль от шеи и ягодиц словно смешалась и полностью парализовала тело. Хотелось сжаться в позе эмбриона, после чего сдавленно ныть, с чем Саймон прекрасно справлялся. Но это дело прервали хриплые вдохи Маркуса, которого начали душить. И тогда пришло то чувство, которое омега до этого никогда раньше не испытывал. Это была ненависть. Тело, которое и не думало слушаться, вдруг прекрасно подчинилось пьяному мозгу. Первое что попалось на глаза — бутылка недопитого бренди, которое Тодд отставил в сторону. Саймон отчётливо помнил, как взял ее за горлышко. Как больной маньяк взял свой любимый нож. Страх перед последствиями пропал, и опьяненный яростью, омега с силой ударил обидчика, который почти придушил его альфу, по голове, в надежде, что снесёт ее. Увы, такого не произошло, что не на шутку разозлило. Тогда последовала новая серия ударов, но уже по бездыханной туше. Блондин целился в глаза. Он хотел окончательно добить Тодда. Порезать его в фарш и скормить свиньям. И если со вторым пунктом были проблемы, то первый был вполне осуществляем. Единственное, что смогло удержать самосознание за борозду — это собственное имя, которое прокричал пришедший в себя альфа. Пытаясь выкинуть все это воспоминания вон, Саймон легонько стукнулся головой об плитку. Он всё же нашёл в себе силы начать намыливать тело каким-то мылом, которое откопал на полке, пытаясь смыть с себя запахи алкоголя и чужой крови. После того, как омега стал доволен чистой кожей, то принялся за волосы. Он не любил шампуни с запахом. Все эти ароматы могли порадовать только девочек. Таких, как Кэра, которые любили запах «клубнички». Саймон же считал, что не стоит привлекать к себе внимание подобным образом, но ему приходилось мыть голову отцовским шампунем, от которого несло мятой. Не самый лучший выбор, но по сути, выбора нет вообще. Поэтому, не стоило менять традиции и выбрать с полки такой же. Интересно, какой запах нравится Маркусу?***
Альфа чихнул и потёр переносицу. Вспоминает кто? Он бегал по своей комнате, пытаясь привести ее в порядок. Утром он никак не ожидал, что к нему нагрянут гости, поэтому и не собирался класть все вещи на место, но уже поздно. Оставалось только молиться, чтобы Саймон не увидел всего хаоса, иначе, у него могут сложиться не самые приятные впечатления. Книги кое-как были запихнуты на свои полки, а рабочий стол приведен в порядок. Если, конечно, это вообще можно было назвать порядком. — А ты полон энергии, — голос отца был пропитан смехом, который он пытался сдержать. Закидывая неиспользованные футболки в шкаф, Маркус повернулся к отцу и тут же удивлённо округлил глаза. — Уезжаешь? — его отец был облачён в свой выходной кардиган, который надевался исключительно для похода на какие-то важные события. — Я предупреждал тебя утром, не помнишь? — альфа сжал зубы, пытаясь не казаться слишком виноватым. Утром он вообще ни о чём не думал, помимо того, как ему вернуть расположение Саймона. Поэтому все темы, которые этого не касались, были пропущены мимо ушей. — Открытие новой галереи современного искусства. Взял бы вас с собой, но там даже банкета не будет. Такие мероприятие редко интересны. — И ты всё же на них ходишь, — Маркус закатил глаза, но он не говорил это с серьезным выражением лица. Всё же, работа отца обязывала ходить его туда, куда тот не хотел. — Поверь, будь у меня выбор, я бы остался дома. Но когда сказали, что туда приедут мои поклонники, которым уже пообещали автограф-сессию, хоть я сам про это ничего не знаю, то ничего другого не остаётся, — отец выпрямился, поправив свою причёску, но тут его глаза заблестели. — Скажи спасибо, что я оставляю вас вместе на всю ночь. Романтично, не так ли? Романтично. Так ли.