By your side

Skate Canada. В июне, когда появилось распределение, я был ошеломлён тем, что моего имени не оказалось в этом списке. Всплыли слухи, и мне тогда снова захотелось, чтобы это не я был *тем* Юзуру Ханю. Череда событий напоминала о том, как мало времени осталось, чтобы исправить все мои серебряные медали. Тем не менее у монеты всегда две стороны. Я вспомнил чувство облегчения, которое испытал, когда увидел *её* имя. Её первый этап гран-при, всего в шаге от дома, и я там не выступал. Лучше быть просто не могло. Ну, или так я думал. За два дня до начала соревнований я находился в ступоре. Охватившее меня беспокойство достигло пика, и оно было гораздо сильнее, чем во время соревнований, в которых я сам когда-либо участвовал. Я не мог быть более благодарен Брайану за то, что он перевёл её на другой каток. Наше общение свелось к обмену небольшими текстовыми сообщениями. Я думал над каждым своим словом, стараясь как можно лучше скрыть своё беспокойство. Всё это сказывалось на моём состоянии, и физически, и ментально. - Юзу, благотворительное шоу и съёмку документального фильма перенесли на эту неделю, - сообщила мне мама, накрывая стол для завтрака. - Хорошо, - ответил я на автомате. А потом кровь вдруг застыла в жилах. На эту неделю? Эта неделя уже почти закончилась. - ANA согласны посадить тебя в первый класс. Ты можешь вылететь сегодня вечером, а вернёшься в воскресенье. Я тяжело сглотнул. - Может ли это быть сделано позже? Мама пожала плечами. - Тебе придётся договариваться с продюсерами. - Прошу меня извинить. Я уронил миску на стол, схватил ключи от машины и в мгновение ока оказался за дверью. Никогда ещё мне не было так холодно по дороге на парковку. Разочарование сменилось злостью, я будто злился на невидимого врага. Включив музыку, я поехал, не особо раздумывая о направлении. Отказаться было не вариантом. Это было не какое-нибудь благотворительное шоу, это было специальное мероприятие только для выживших после Фукусимы. Это событие было чуть ли не самым важным в мире для меня. Я ломал голову, пытаясь что-то придумать, но ничего не приходило на ум. For every parcel I stoop down to seize I lose some other off my arms and knees, And the whole pile is slipping, bottles, buns, Extremes too hard to comprehend at once. Yet nothing I should care to leave behind. With all I have to hold with, hand and mind And heart, if need be, I will do my best. To keep their building balanced at my breast. I crouch down to prevent them as they fall; Then sit down in the middle of them all. I had to drop the armful in the road And try to stack them in a better load. Пустяк порою выпадет из рук. Нагнешься подобрать его, и вдруг Нечаянно упавшему вослед Вниз полетит еще один предмет, И поползет тихонько ноша, вся Из рук твоих рассыпаться грозя, Поскольку она слишком тяжела И слишком велика тебе была. Тогда, прижав ее к своей груди, Растерянно ты сядешь посреди Своей дороги, чтоб потом опять Все подобрать и заново поднять. Прежде, чем я успел осознать, машина оказалась припаркованой возле её дома. Ноги сами несли меня по коридору. Я понятия не имел, зачем был здесь, но почему-то казалось, что это правильно. Сделав глубокий вдох, я позвонил в дверь. - Иду! - послышалось на русском. Через несколько секунд дверь распахнулась. Её мама, одетая в повседневное платье, появилась на пороге с недоделанной причёской и косметикой в руке. Очевидно, она ждала кого-то ещё. Я низко поклонился. - Доброе утро, - приветствовал я её по-русски. Она кивнула в ответ. - Женя только что ушла. - Нет, я здесь, чтобы поговорить с вами. - Оу, - мои слова застали её врасплох. Она сделала шаг назад. - Тогда входи. - Я так понимаю, в этот раз обойдёмся без цветов и костюма? - усмехнулась она. Обычно она уходила в свою комнату, если я приходил. После нескольких разговоров, произошедших между нами, я полюбил её чувство юмора. - Я не смогу смотреть Skate Canada в прямом эфире, - тут же выпалил я мысль, сдавливающую мою грудь. Она посмотрела на меня с любопытством. - Почему ты говоришь мне это? - Потому что вы единственный человек, который поймёт. Её глаза расширились. И это... симпатия промелькнула на её лице? Мы сидели в тишине, обмениваясь понимающими взглядами. - Жене это не нужно, - заключила она. - Ты, должно быть, сам знаешь. Знаю ли я? Может быть, как раз поэтому моё подсознание привело меня сюда. Я вспомнил дни соревнований. Часы ожидания, шестиминутная разминка, оглушительное приветствие зрителей, за которым следовала такая же оглушительная тридцатисекундная тишина перед стартом. Хотелось ли мне в эти моменты думать о семье? Имело ли для меня значение то, что в эту секунду они смотрят на меня? Мог ли я чувствовать их поддержку? Нет, это был неправильный вопрос. Эта история не о главном герое, а о тех, кто его поддерживает. До меня вдруг дошло, почему они путешествовали группами на соревнования, почему присоединялись к различным форумам или смотрели прямую трансляцию с комментариями. Слишком велико давление, чтобы выдержать это в одиночку. - Я бы хотел смотреть с вами, - предложил я. Она моргнула. Уголки её губ чуть-чуть приподнялись, прежде чем она отвернулась, прикрыв рукой рот. Впервые её маска немного растаяла, обнажая такую знакомую добрую и терпеливую мать. - Это уже второй раз, когда ты меня так поражаешь, мальчик, - она всхлипнула и смахнула воображаемую слезу. - Ещё один раз, и я не перенесу этого. Я встал, поблагодарил её и ушёл. Она стояла у двери и кивала. Её глаза провожали меня, пока я шёл по коридору, до тех пор, пока я не исчез из вида, свернув за угол. Задел на будущее, который я сделал, казался почти невозможным. ---------- - Tadaima, - квартира была почти в таком же виде, в каком я её оставил. Поднос с завтраком так и стоял на столе нетронутым. Мама подогрела миску с мисо и жестом пригласила меня продолжить трапезу. Всё казалось нереальным, словно это был сон. Спотыкаясь, я прошёл вперёд. - Ты всё ещё злишься на меня? - Нет, мам, я никогда не злюсь на тебя, - ответил я. - Подскажешь, пожалуйста, контакты продюсеров? Она ненадолго исчезла в своей комнате и вернулась с кипой бумаг. - У меня есть программа. Возле меня оказалась стопка бумаг, такая же толстая, как книга по анатомии. Её украшали цветные стикеры, торчащие сверху и сбоку. Я пробежался глазами по содержанию. Раскадровка. Встречи с хореографами. Пробные прокаты с музыкой. Сценарии интервью. Поминутное расписание. Я листал страницы, бездумно разглядывая слова и вздрагивая каждый раз, когда попадалось моё имя. Внимание было рассеяно, мысли в беспорядке. Время шло, каждая секунда приближала меня ко времени вылета, и, учитывая это, задача казалось по-настоящему невыполнимой. Прежде чем отчаяние смогло накрыть меня полностью, я резко встал. Я смогу взобраться на эту стену, сказал я себе. Я делал это раньше. Нет, мы делали это раньше. Моя мама вовсе не невидимый враг, и если это и может сработать, то она обязана быть на моей стороне. На нашей стороне. Женя старалась, и теперь была моя очередь. - Ты знаешь, что мама Жени никогда не смотрела её выступления в прямом эфире? - громко поинтересовался я. - Поэтому я пообещал ей, что мы будем смотреть Skate Canada вместе. Взгляд моей мамы был непреклонен. - Я думал, что, как мать, ты поймёшь. Я сжал челюсти. Это был он. Последний козырь в моём рукаве. Тишина никогда не была настолько оглушительной, и я задержал дыхание, тщательно изучая выражение её лица. Кто знает, что происходит в голове моей матери, но я был уверен, что винтики поворачивается в нужном направлении. Что-то блеснуло в её глазах. Я подбежал к ней и взял её за плечи. - Пожалуйста, мама. Пожалуйста, помоги нам. ------------ Несколько часов спустя я всё ещё разговаривал по телефону с продюсерами, режиссёрами, представителями ANA и бесконечным числом других людей. Всё это время моя мама ходила по дому, слушая мои разговоры с бесстрастным выражением на лице. Со мной все были, как всегда, вежливы, и согласились с моим предложением: трансляция моего выступления в прямом эфире и интервью равно утром в пятницу со съёмочной группой, которая была послана освещать Skate Canada. Обессиленный, я рухнул на стол, который был завален бумагами и записями. К тому времени, когда я проснулся, беспорядок исчез, а вместо него на столе рядом с моим телефоном лежал один простой лист с расписанием. - Брайан хочет поговорить с тобой, - сообщила мне мама. - Юзу? Твоя мама только что сообщила мне о твоём расписании, - его голос звучал нерешительно. - Да? - я прижал телефон сильнее к уху, стараясь расслышать его слова. - Мы приготовим оборудование для прямой трансляции. - Хорошо. - Ты знаешь, что я не смогу присутствовать сам, так что... - Не беспокойтесь. Я буду катать свой показательный номер на этот сезон. И я смогу управиться со съёмочной группой, - ответил я. - Пожалуйста, не увлекайся, - ответил Брайан. - Трейси потом будет ждать тебя на тренировке. И... - он вдруг умолк. - Да? - Насчёт билета на Skate Canada. - Мне не нужен билет, - быстро сказал я. На другом конце облегчённо вздохнули. - Ох, это очень хорошо. Спасибо. Мы закончили разговор коротким прощанием. С облегчением, я повернулся к маме и обнял её. - Спасибо. - Я всего лишь убрала беспорядок, - сказала она. Её отрешённый взгляд заставил меня поёжится. Я решил не обращать внимания на разочарование в её глазах. Только в этот раз, пробормотал я себе. Только в этот раз. ---------- Был день пятницы. Запись и интервью прошли хорошо. Съёмочная группа ещё рано утром уехала в Лаваль на Skate Canada. Я забежал домой, чтобы переодеться. К моему удивлению, аккуратно собранный рюкзак ждал меня за дверью. Там была и сменная одежда, и туалетные принадлежности, и перекус, и салфетница Винни-Пух. Выглядело как мой обычный набор для соревнований, с тем лишь исключением, что в этот раз мне нужно было нести его самому. Мамы нигде не было видно. Я включил телевизор, собираясь настроить запись выступлений мужчин. Skate Canada был вторым этапом гран-при, на котором судили по новой системе ИСУ. Я хотел посмотреть его от начала до конца, чтобы лучше понять эту новую систему судейства. Неожиданно, я обрадовался, увидев, что всё уже было настроено для записи, как мужчин, так и женщин. Соединив кончики пальцев, я дотронулся но них носом, закрывая глаза. У меня не было слов. Когда я вышел, чтобы отправиться в Лаваль, меня вдруг осенило. Мы забыли договориться о месте и времени встречи. На секунду я запаниковал. До выступления последней разминки оставалось меньше часа. Стоит ли писать Жене? Я колебался. Может, кто-то из TCC знает? Конечно, её данные есть в разделе экстренных контактов. Я свернул на обочину и пробежался по своему списку контактов. Неожиданная запись, сделанная другим шрифтом, привлекла моё внимание. "Мама", прочитал я. Я улыбнулся. Ох уж эта девушка! Впервые за последние недели я почувствовал себя расслабленым. Женя, у меня прекрасное чувство. Ты сделаешь их. Ты сможешь!