Охранник для дочери

Ада исчезла рано утром так же внезапно, как и появилась. В спальне витал лёгкий аромат её духов, а постельное бельё до сих пор хранило запах её тела. На прикроватном столике сиротливо покоилась коротенькая записка с незамысловатым текстом, явно написанная второпях: "Увидимся, Леон." Кеннеди невесело усмехнулся. Всё как обычно, ничего не изменилось. Иного поворота он и не ожидал. Ада Вонг не может долго оставаться на одном месте, даже если это место рядом с ним. Леон давно усвоил простую истину: не нужно тешить себя иллюзорными надеждами, ибо это помогает уберечься от множества горьких разочарований. Агент нехотя поднялся с кровати и протёр заспанные глаза. Наступил новый день. Его день рождения... Об этом было известно лишь немногим людям из его окружения. Кеннеди терпеть не мог эту дату и предпочитал о ней не распространяться. Хотя, если бы Ада была в курсе, возможно, она не упорхнула бы так быстро. Именинник вполне мог рассчитывать на массу приятных бонусов. Но возвращать её было уже поздно. Как он собирался прожить этот день? Точно так же, как и любой другой день в году. Что такого особенного в этой треклятой дате, уведомляющей человека о том, что он стал ещё на год старше? Когда его телефон подал признаки жизни, сообщая о входящем вызове, Леон раздосадованно чертыхнулся. В данный момент ему не хотелось ни с кем разговаривать. Взглянув на экран, агент опешил. Мобильный продолжал настойчиво трезвонить, а мужчина бездумно пялился на него, не решаясь взять трубку. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заставил себя сделать это, и словно со стороны услышал собственный дрожащий голос: - Здравствуй, мама. Несколько бесконечно долгих секунд на той стороне линии царило гробовое молчание. - С днём рождения, сынок... - едва слышно промолвила Рэйчел Кеннеди. - Спасибо, - сдержанно ответил Леон. Его руки тряслись от колоссального нервного напряжения. Он не мог вспомнить, когда в последний раз говорил с матерью. - Я так виновата перед тобой... - Женщина всхлипнула. - Давно хотела позвонить, но всё никак не решалась. Я такая трусиха... Мне никогда не загладить свою вину, но позволь хотя бы попытаться. Можно мне приехать к тебе? - Конечно. Буду очень рад. - Я скучаю... - И я. - Леон почувствовал, что в горле у него предательски першит, а на глаза наворачиваются слёзы. Рэйчел вздохнула с нескрываемым облегчением: - Ты не представляешь, как я счастлива слышать эти слова. Нам с тобой многое предстоит наверстать, но я уверена, что мы справимся. Люблю тебя, родной. Всегда любила. Прости меня за всё, если сможешь... - Я тоже люблю тебя, мама. И не держу на тебя зла. * * * Подойдя к зеркалу, Леон улыбнулся своему отражению. Впервые за долгие годы на душе было легко и спокойно. Словно окружающий его чёрно-белый мир вдруг внезапно заиграл яркими насыщенными красками. - Теперь всё будет хорошо, - вполголоса произнёс он. - Я верю в это...