Это ловушка

«Да, я не знаю что это. Мне просто чертовски хорошо просыпаться утром в твоих руках. Ужасно холодно засыпать без тебя. Я теряюсь без твоих тёплых рук и пытаюсь выловить запах твоего сладкого одеколона на своих наволочках. Я стараюсь быть лучше, что бы ты не видел меня глупым, что бы ты не видел как мне на самом деле, какой я ужасный внутри. Я хочу быть лучше, чтобы ты хвалил меня, что бы я хоть для кого-то мог быть собой. Я обожаю твоё пение в душе и то, как ты наклоняешь голову на бок, когда разглядываешь меня. Твоё тёплое дыхание на своих плечах и твой голос, когда ты сонный. Просто ты ужасно родной. До боли где-то под рёбрами.»

Чимин снова пересматривает сообщение, которое он так и не решился отправить ночью, скинул в заметки и просто постарался уснуть. — Ну ты чего, хён? — Тэхён пытается привести его в чувства, приобнимая за плечи, пока они сидят за одним столиком в кафе. Тэхёну легко говорить, у них с Гуком всё тихо, просто молча любят друг-друга, даже не признаваясь вслух. Все вокруг это видят, но они продолжают молчать. — Я в порядке, правда. — Пак буквально выдавливает из себя улыбку, стараясь держаться сильным. — Зачем нужно было начинать эти отношения, если он ушёл от меня через неделю? И как вообще теперь? Нам же работать вместе. — Чим опускает голову, зарываясь лицом в собственные ладони. — На работу это не повлияет, Юнги слишком серьёзно относиться ко всему этому. — Лучше бы он так к Чимину относился, — Недовольно фыркает Хосок, отпивая колу из стакана. — Вы продолжаете спать вместе? От такого вопроса младшие вздрагивают. Пака, по ощущениям, словно по лицу ударили, настолько грубо это прозвучало. Он заливается краской, поднимая взгляд на хёна. Секунда и он медленно кивает, отчего Чон тяжело выдыхает, закатывая глаза. — Зачем ты продолжаешь давать ему, если он так к тебе относиться? — Тэхён стыдливо отводит взгляд в сторону, сам понимает, этот разговор даётся Чимину тяжелее, чем грузчиком разгрузка трёх железнодорожных составов. — Наверное потому что я люблю его, — Пожимает плечами Чимин. — Так я могу его удержать. Он открывает глаза к полудню. Во рту неприятное послевкусие от вчерашнего разговора, смешанное с виски, пусть Мин и старался всячески забыть его. Не только разговор. Он просто хотел забыть такого Пака, которого видел и знает только он. Такого нежного, трогательного, тихого и заботливого, мёрзнущего прохладными осенними ночами. Забыть его тёплое дыхание возле своего уха, забыть вкус его пухлых губ и звонкие стоны. Стоит Юнги начать вспоминать их «секс по дружбе», как на душе кошки скребут, во рту пересыхает, а в боксерах кажется слишком тесно. Чертыхаясь он идёт в ванную, захватив по пути пачку сигарет с подоконника, включив системник и монитор. Он надеялся после душа раствориться в музыке, но стоило ему посмотреть на телефон, как он вспомнил про сегодняшнюю встречу с группой. Заехать на прошлую работу за зарплатой, а потом они должны собраться на квартире Чимина. Снова он. Почему все мысли сводятся к этому ребёнку, даже тогда, когда он просто пытается помыться? Утопая в горячей ванной Юнги думает о музыке. О том, что теперь то они точно смогут выступать, он найдет им помещение для репетиций, найдёт менеджера и желание Чимина — блистать на сцене наконец то исполниться. Утопая в горячей ванной Юнги думает о своём бывшем. О том, что разбил ему сердце всего несколько месяцев назад. О нём он думает перед сном, его губы он представляет на своих, его он снова хочет видеть по утрам, готовящего ему завтрак на работу. Их отношения были ужасными, как он понимает это сейчас, но это были его первые серьёзные, длительные отношения. И именно они мешают ему двигаться дальше. Утопая в тёплой ванной Юнги думает о страданиях Чимина. О боли, которую он приносит младшему, даже несмотря на то, что и правда любит его. Просто не так, как этого хочет сам младший. Мин попытался быть вместе, но прошлое тяжелее и настоящего, и будущего. Он просто хочет чтобы все оставили его в покое. Просто хочет тишины. — Эти пидарасы заебали уже. — Чимин слышит рык на другой стороне телефонного разговора. На удивление Юнги позвонил первым. — Что такое? — Пак буквально вздрагивает от громкого, чуть хриплого голоса хёна. — Они. — Щелчок зажигалки, затяжка. — Мне пришло семь тысяч заместо девяти. Они опять просто не доплатили мне. Просто нахуй эту шарашку. — Снова затяжка и долгий выдох. — А они ещё удивляются, говорят, чего это ты уходишь от нас.На хую я вертел такие зарплаты и такое отношение к сотрудникам, — Чимин умиляется. Несмотря на всю агрессию, Юнги кажется ему безумно милым, пока злиться. Он поддакивает словам хёна и говорит, что всех их нужно просто послать куда подальше. Юнги же говорит о том, что стоит ему вернуть всем долги, как он останется почти на нулях, Чимин же уже не слышит этого, продолжая тонуть в голосе старшего. — Опять меньше заплатили? А я говорил, что слать их надо. — Усмехается Тэхён, откидываясь на спинку стула. — Скажи ему, чтобы не расстраивался, — Тэхён склоняется к динамику, подмигивая Паку. — Юнги оппа, Тэхён тебя любит. — После такого обращение следует звонкий смех младшего и где-то, на другом конце разговора, шепелявая усмешка. — Чимин тоже тебя любит. — Как бы в шутку, но жутко краснея говорит Пак, прикрывая динамик рукой. — Я тоже вас всех люблю, — Быстро кидает Юнги, даже не зная о том, как сейчас улыбается Чимин, прячась на шарфом. — На эти деньги даже зал не снять, не представляю что теперь делать. — А он всё о своём, думает Чим, пока снова выслушивает гневную матерную тираду по поводу работодателей-засранцев.