***
В телепортационной комнате нас уже ждали Анютка с Микитом и восемь вампиров, один из них был магом. Мага-менталиста я определил в Анюткину группу, будет у нас вместо телефона передавать мысли на расстоянии. Велел ему сразу настроиться на кого-то из нас, чтобы было удобнее. Получилось, что Микит лучше всех подходил на эту роль. Себе в группу отобрал трёх вампиров, остальным велел сопровождать царевну, возможно, там кому-то понадобится помощь при эвакуации. Анютка сначала воспротивилась, считая, что миссия поимки колдуна важнее, но быстро согласилась со мной — если большое число вампиров вдруг попадёт под внушение, справиться с ними мне будет сложно. Взяв приготовленные для нас факелы, мы по одному стали проходить в марево телепорта.Ашур
Нас с тиграми протащили сквозь телепорт, поместили в камеру в подземелье и освободили от сетей. От долгого нахождения в них, тянущих из нас магию оборота, мы обессилели настолько, что, обернувшись людьми, не способны были снова перекинуться в зверя. Голые и обессиленные, мы лежали на полу, не зная, что нам предстоит, тихо переговариваясь и строя всевозможные предположения. Как выяснилось, ближе всего к истине оказалась моя версия о том, что быть нам поставщиками крови для вампира, захватившего власть в государстве людей. Долго валяться нам не дали, подхватили и поволокли нас, еле переставляющих ноги, в большую залу. Вошедший вампир был красив — черноволос и черноглаз, но злоба, плескавшаяся в прекрасных глазах, сводила на нет всю его красоту. Вошедшие с ним три молодых вампира, явно только недавно инициированные, глядели на нас с голодным блеском в глазах, готовые, казалось, тут же наброситься и пить нашу кровь до последней капли. — Я — король Владис, и вам выпала честь стать моими подданными, а принцу Ашуру — моим «Источником жизни», — высокомерно известил нас красавец и приказал служанке принести воды. Оттерев мою руку от крови влажной тряпкой, служанка отошла в сторону тигров, чтобы вымыть руки и им. Самозваный король подошёл ко мне сам, и, поглаживая моё запястье, внимательно наблюдал за моей реакцией на свои действия. Потом поднёс мою руку ко рту и резко вгрызся в неё моментально отросшими клыками. Жгучая боль прострелила меня от кончиков пальцев до самого плеча, заставив резко рвануть руку к себе, хорошо хоть, урод успел вовремя убрать клыки, иначе я просто порвал бы себе вены. Видимо, что-то пошло не так, вампир с остервенением плевался моей кровью во все стороны, будто для него это не источник жизни, а концентрированный яд, выпив который, он тут же издохнет. Проплевавшись и прополоскав рот большим количеством воды, он с ненавистью посмотрел на меня. — Горький, как полынь, даже хуже, а реакция на укус такая, будто я руку отгрыз совсем. Странно и подозрительно всё это. Ты же млеть и таять должен, это же укус вампира, он для оборотней источник небывалого наслаждения, а ты дёргаешься от отвращения, и магия подчинения на тебя не действует. Такие подданные мне не нужны. Решено — отдаю тебя на прокорм молодняку, с их жаждой они твоей горечи и не почувствуют, пусть позабавятся, — и с похабной улыбкой он отошёл к моим товарищам по несчастью. Тигры пришлись ему по вкусу, оба блаженствовали, пока он насыщался их кровью, с обожанием глядя на королька мутными глазами без проблеска разума в них. — Обоих беру себе. Мы в кроватку, а вам жалую вон того, можете делать с ним что хотите, — показав на меня, возвестил урод. Притащив в какую-то каморку, вампиры бросили меня на стол, стоящий посередине, и тут же начали вгрызаться в шею, запястья, бёдра, с громким урчанием вытягивая и сглатывая мою кровь. Невыносимая боль выворачивала меня наизнанку, всё, что я смог сделать, это дистанцироваться от неё, придя в странное состояние отупения и не реагируя больше на то, что они делали с моим телом, иначе я, кажется, просто сошёл бы с ума. Утолив первый голод, они начали раздеваться, и краем сознания я отметил у всех крепкие стояки. Насиловали долго, разрывая уголки губ и раня горло, до синяков и кровоподтёков выворачивая соски и растрахивая в хлам задницу, засовывая в неё сразу два члена. Кончив, опять принимались за своё кровавое пиршество и, вновь возбуждаясь, насиловали с той же энергией. Сколько это продолжалось, я уже не знал, на каком-то моменте сознание просто покинуло меня, и я уплыл в небытие, желая только одного — чтобы меня такого никогда не увидел Микит.Анюта
Выйдя из телепорта, я на некоторое время будто ослепла — дал о себе знать резкий переход от света к темноте. Чуть поколдовав с настройками, выход сдвинули намного ближе к оборонительным стенам нашей столицы, осталось немного оглядеться и отыскать вход в подземный лабиринт ходов, ведущих во дворец, в город и в главный храм Богини. Зачем был нужен этот последний — непонятно, но, видимо, когда-то в нём была необходимость. Не к месту помечтала о том, что скоро в этом храме мы с Аситой сможем обменяться брачными клятвами, с благословения батюшки и в присутствии братьев. Только сейчас поняла, как я соскучилась по ним, гоня страшные мысли о их возможной гибели, да не допустит её Богиня. До входа в лабиринт факелов не зажигали, чтобы не привлечь внимания охраны. Вампирам свет был не нужен, они и в темноте всё прекрасно видели. А мы с Микитом лаз и с закрытыми глазами могли отыскать, много раз приходилось сбегать из дворца в лес, то ягодами полакомиться, то искупаться в уютном лесном озерке неподалёку. Закрытый ветками лаз находился в корнях поваленного дерева и на глаза не знающему о нём человеку никогда бы не попался. Немного узковатый на входе, он по мере углубления сильно расширялся, в некоторых местах позволяя идти даже по двое. Мы с Микитом, нёсшим в руке зажжённый факел, шли впереди всей группы, рассказывая, куда ведут ответвления ходов лабиринта. Лишь раз Микит, страшно, протяжно застонав и покрывшись липким холодным потом, начал крениться на бок, но, подхваченный Васей, быстро пришёл в себя, и больше никак нас не беспокоил. Шли долго, пройдя под землёй все расстояние от защитных стен до дворца и выйдя в лабиринт тайных ходов уже в самом дворце. Здесь наши группы разделились. Микит повёл Васю и трёх вампиров на поиски колдуна, сказав, что начнут с царской опочивальни. Было уже раннее утро, но была надежда, что он всё ещё находится там. Я же со своей группой вампиров отправилась вниз, к темницам, искать Ашура и освобождать оставшихся в живых родных и соотечественников — тех, кто ещё не попал под внушение. Дойдя, мы обездвижили охрану, связав их и заткнув рты кляпами из каких-то тряпок, взяли ключи, висевшие тут же на стене. Открывая двери темниц, советовали тем, кто мог нормально двигаться, помогать наиболее слабым выбираться наружу, и ни в коем случае не шуметь. Обнаружив в одной из темниц своего отца, постаревшего, с потухшими глазами, смотрящего на меня не в состоянии поверить, что это я, а не видение, я, рыдая, бросилась ему на шею, приговаривая сквозь слёзы и целуя любимое, родное лицо, умывая и его своими слезами. — Батюшка, это я, Анютка, я живая, я за вами пришла, мы с Микитом помощь привели, вампиров и оборотней. Простите, что сразу не смогли ничем помочь. Слабые мы, сами бы погибли. Всё ещё не веря, он с трудом поднял руки мне на плечи и вдруг очень сильно, сминая рёбра, прижал меня к себе, будто боясь отпустить меня даже на минуту. — Нюта, родная, слава Богине, ты жива! Не сон, это не сон! Я молил Богиню, чтобы ты не увидела этих ужасов. Братьев твоих больше нет никого, одни мы с тобой из всей семьи остались. Но ты, хоть ты мне в утешенье жива! — плакал то ли горькими, то ли счастливыми слезами отец, боясь выпустить меня из своих объятий. Пока я обнимала и как могла утешала отца, вампиры уже прошли все темницы, открывая их и без лишнего шума провожая всех в то место, где был вход в тайный лабиринт дворца. Ашура и его товарищей мы нигде не обнаружили. Но дойдя до каморки стражников, услышали странные чавкающие звуки. Сразу насторожившись, вампиры оттеснили меня в сторону, резко распахнули дверь и ринулись внутрь, на ходу принимая боевую трансформацию, отращивая зубы и когти. Заглянув в каморку, я увидела страшное: над растерзанным Ашуром склонялись перемазанные кровью и пьяные от количества выпитого трое его палачей. Они так и не поняли, что пришёл их конец, — ворвавшиеся внутрь вампиры в мгновение ока скрутили им головы. Я стояла на пороге, прижимая руки к губам, не в силах видеть некогда прекрасное тело тёмного принца растерзанным и без признаков жизни. Слёзы, не переставая, сами собой лились из глаз. В голове стучала лишь одна мысль: «Микит, он сойдёт с ума, увидев своего обожаемого мужа таким». Но, видимо, маг-менталист уже передал, что Ашур обнаружен еле живым, если вообще жив после всего перенёсенного, потому что позади меня послышались быстрые шаги и в каморку, буквально сметя меня внутрь, ворвался Микит. Резко затормозил при виде Ашура и бросился к нему снова. Осторожно положив голову Ашура на руку, другой он повернул его лицом к себе, надеясь отыскать признаки жизни в любимом лице. Нашёл, немного просветлел лицом. Ашур приоткрыл глаза и с трудом смог прохрипеть: — Не смотри, — и его глаза мёртво остекленели, даже не закрывшись. Подхватив тело любимого за плечи, Микит стянул его со стола на пол. Сел возле него на колени и, прижимая голову Ашура к груди, беззвучно завыл, всё сильнее раскачиваясь взад и вперёд. Потом вдруг отбросил тело от себя и начал с силой толкать его ладонями в грудь, рыдая и причитая: — Как, ну как ты мог оставить меня, ты обещал мне, что никому не отдашь, что я только твой, любить меня всегда будешь, а сам? Ты врун, врун, врун! Возьми меня с собо-о-ой, я здесь без тебя не остану-у-усь, я не хочу, слышишь, не хочу-у-у жить без тебя, я тебя люблю-у-у!!! Ашу-у-ур! Я стояла, смотрела на завывающего Микита и не знала, чем можно ему помочь. Да ничем, любимого я ему вернуть не смогу. Горько и пусто стало на душе от всех потерь, свалившихся на нас сегодня, а сколько их ещё будет после надвигающейся битвы, я не знала, и пока оплакивала тех, кто уже был мёртв.