Перемены

Я тонула. Тело камнем падало на дно, легкие сдавливало. Вокруг плавали различные хищники, чьи зубы буквально торчали из пасти, но не один не нападал. Они боялись. Боялись главного и подобно собакам охраняли его добычу. Стоит мне дернуться и гигантские щупальца схватят меня и уволокут прямиком в рот. Пузырьки воздуха уже перестали выходить из моего рта и носа, а рассудок начинал мутнеть. Если меня все равно съедят, так почему бы не умереть сопротивляясь? И я начала бултыхаться. Мало что даст, особенно учитывая то, что я с детства не умела плавать. Из последних сил, с уходящим сознанием, я начала сопротивляться столь несправедливой судьбе, чувствуя как меня уже схватило щупальце за ногу, начиная тянуть постепенно на дно. Резкое желание жить и я принялась изо всех сил бить своего противника, что выходило весьма слабо и отчаянно. Я не хочу умирать! Не хочу! Оглядевшись в поисках чего-нибудь, я увидела как на дно медленно и тяжело, примерно на моем уровне плывет нож. Быстро схватив его, я принялась кромсать своего обидчика и продолжала, пока он не разжал свои тяжелые объятия. Воспользовавшись моментом, я продолжила биться под водой, что помогало мне понемногу всплывать к поверхности. Вот уже и солнце показалось, а первый глоток воздуха буквально оживил меня. Резко открыв глаза, я задрожала, начиная оглядываться вокруг, судорожно пытаясь отдышаться. Это всего лишь тестирование. Понемногу, я перестала трястись, переведя взгляд на худощавого парня лет двадцати пяти, что терпеливо ждал пока я отойду от происходившего и, поправив свою дурацкую рыжую юбку, сяду ровно, в ожидании результатов. — Бесстрашие. — Сказал он безучастно, а я же округлила глаза. Я и бесстрашие? Поблагодарив того, я ошарашенно вышла, ловя на себе сальные взгляды ребят из других фракций и даже услышав парочку неприятных шуточек, заметила краем глаза знакомое лицо, что с прищуром смотрело на меня. Шрам на левой щеке, светлые волосы слегка вьющиеся и аккуратно уложенные и тонкая светлая кожа. Я остановилась и, широко раскрыв глаза уставилась на парня в нескольких метрах от себя, буквально не веря своим глазам. Он оставался таким же хрупким, хотя сейчас на руках были заметны аккуратные и небольшие мышцы. Подойдя ближе, как к призраку, я снизу вверх посмотрела на своего брата, что слегка улыбнулся. Он был старше меня на шесть лет. Сейчас ему двадцать два. Мы не виделись эти шесть лет. Тогда он ушел. Ушел в бесстрашие от нашей семьи, оставив мне на память жетон, подаренный ему его отцом, который я носила по сей день на шее. Мой отец и его отчим часто был пьян и бил его и маму, а однажды хотел ударить меня. Тогда Крис и получил шрам. Брат очень любил меня и маму, но папа не давал ему жизни, каждый божий день просил жену отдать сына, выкинуть из дома и бил за непослушание. — Не смотри на меня так, — немного хрипло сказал он своим взрослым и таким незнакомым мне голосом, что я вновь зависла, а после, будто во сне, обняла такого родного мне человека. Давно мне не было так тепло на душе. Даже на мгновение, вступление в бесстрашие перестало казаться мне бредом, — у нас не так много времени. Что показало тестирование? — Бесстрашие, — произнесла я одними губами, прекрасно зная, что он поймет. — Если ты придешь в бесстрашие, то навряд ли удержишься. Тебя любой с одного удара вырубит, — грубо отрезал брат, — но это тебе решать. Если показало тестирование, то, может, правда стоит попробовать. Меня потрепали по голове, а после он вновь обнял меня и попрощался. У меня была ночь на решение. Меня терзали сомнения. Я с детства не вливалась в коллектив, была белой вороной, не умела натягивать через силу улыбку. Я не умела радоваться всему подряд, подобно моим товарищам по фракции. Для меня их поведение было сущим идиотизмом. Наглядный пример — моя мама, что сейчас смирилась с тем, что мой отец привет в дом девушку немногим старше меня. Это максимально отвратительно завтракать с ней за одним столом, спать с ними в одном доме и слышать как они за стенкой, простите, трахаются. Но что более тупо, так это то, что именно моя мать готовит нам всем еду и она же спит рядом со мной. Хотя спит ли? Я почти каждую ночь слышу ее всхлипы. Она говорила, что остается с этим ужасным человеком только из-за меня.

Мне все же стоит попробовать пойти в бесстрашие.

Мысль, что вертелась у меня в голове. Может тогда мама наконец прогонит этого ублюдка? Может тогда она сможет взять себя в руки и, возможно, даже найти себе новую любовь. Мысли были закреплены стонами и скрипом кровати, что прекрасно слышались через стену. Омерзительно. Отвратительно. Подло. Я могу подобрать еще тысячи слов, что описали бы измены. И я готова сейчас на все, лишь бы она наконец выгнала этого ублюдка.

***

Голова болела от недостатка сна. Меня трясло от знания того, что вот-вот назовут мое имя. Некоторые сомнения все еще пытались удержать меня в дружелюбии, однако нет. Я не должна оставаться и продолжать терпеть это. Не должна заставлять терпеть это омерзение мою маму. — Молли Купер, — прозвучало снизу и я поднялась, выдохнув и на негнущихся ногах пошла вниз. Дорога казалась жутко долгой, внезапно вовсе выскользнула у меня из-под ног и я от внезапности осела на пол, ударившись пятой точкой. Молчание нависло над залом, а от осознания того, что я только что упала и опозорилась перед всеми заставило меня покраснеть. Парень, мимо которого я проходила, медленно и незаметно втянул ногу, немного поджав губы. Видимо надеялся, что я упаду более неуклюже и засвечу на весь зал белье. Ублюдок. Подавив ком в горле, я поднялась, немного отряхнувшись и направляясь под смешки дальше. Нога дико саднила и просто болела. Очевидно, подвернула и, возможно, содрала колено. — Все хорошо? — уточнил мужчина, протягивая мне клинок и я кивнула, чувствуя, что разревусь, если начну говорить. Взяв нож, я резко распорола свою ладонь, как и все, резким движением капнув кровь на горячие камни — символ бесстрашия. После чего о моем выборе объявили и я направилась под аплодисменты к бесстрашным, сев на свободное место и рассматривая пол, а ребята не лезли. — Эй, не переживай. Многие видели, что этот ублюдок подставил тебе подножку, — сказала светловолосая девушка, похлопав меня по плечу, — я Беатрис. Можно просто Трис. А ты Молли, можешь не представляться. Я слегка улыбнулась, чувствуя как обида проходит, но краем глаза замечая, как тот ублюдок, Пит, садится недалеко от меня. Он поглядывал на меня с омерзительной ухмылкой и скользил по мне сальным взглядом. Стало не по себе от его присутствия и я тут же попыталась переключить свое внимание на вновь прибывающих и урожденных бесстрашных. Почти все они были довольно крепкими, имели разнообразные татуировки. Мне тоже хотелось себе тату, правда пока что я еще не знала какую. Вздохнув, я сосредоточилась на церемонии, однако мысли были о всем, кроме нее. Как-то, довольно плавно, мы все поднялись и быстро помчались в сторону поезда. Лезть было страшно, а чувство самозащиты буквально тянуло меня к земле с каждым шагом к небу. Конструкция скрипела под моими ногами, а юбка развивалась в сторону, благо, не задираясь. Подтянувшись в последний раз, я приготовилась запрыгивать в вагон, помчавшись за всеми. Дыхание сбивалось, а в легких, казалось, была кровь, что вот-вот польется через рот, но нежелание вылететь из фракции заставляло меня бежать. Рывок, я запрыгиваю в последнюю дверь, последнего вагона, падая на пол и пытаясь прийти в себя. — Я думал, что тебя выкинут из фракции еще до первого испытания, — произнес голос надо мной, заставив меня открыть глаза. Первое, что я осознала, что говорящий стоит почти на моих волосах. Второе, что у него голубые глаза, что, казалось, светились в тени. Проколота бровь, довольно крепкое телосложение. А еще то, что после того, как я залезла, моя юбка неприлично оголила мое бледное бедро. Я тут же ее поправила и села, потирая глаза и пытаясь сфокусировать взгляд. — Я бы так легко не смогла сдаться, — сказала я, фыркнув и отвернувшись, подсела к Трис, тут же начиная с ней о чем-то разговаривать. Она бежала рядом со мной, но сейчас выглядела намного живее меня. Я только вздохнула, положив голову на плечо и слушая ее рассказы об отречении. Как-то, абсолютно незаметно, пролетело время. Громом среди ясного неба послышался приказ Эрика прыгать. Мой, до сих пор не работающий после бега, мозг даже не стал обрабатывать слова сказанные командиром бесстрашия. Ноги сами подняли меня и понесли к краю. С поезда я прыгала почти первой, неуклюже покатившись по гальке и разодрав себе локти, ладони, тыльные стороны рук, исцарапав о песок ноги и разбив окончательно колени. Поднявшись и окончательно придя в себя, я тут же подбежала к Трис, что поднялась, и отряхивалась от крошки. Ее поцарапало не так сильно ибо ее юбка была заметно длиннее и прикрывала колени с основной частью ног. Когда же все выстроились, начался кошмар. Этот ужасный человек, Эрик, заставил нас прыгать с крыши в темную дыру, угрожая тем, что иначе выпрет нас из бесстрашия прямо сейчас. Первой вызвалась Трис. Я жутко боялась, когда она вставала на каменный бордюр и после летела вниз. Я слышала ее крик, что утопал в пропасти. Затем пошел еще кто-то. Даже противный Пит уже прошел и я осталась одна. Все дурацкий инстинкт самосохранения не давал мне подойти и прыгнуть.  — Зачем ты пришла в бесстрашие, если даже прыгнуть боишься? — с хладнокровным спокойствием спросил Эрик, ходя передо мной из стороны в сторону по разбитому краю крыши, — если ты не прыгнешь — никогда не узнаешь что находится внизу. В виде исключения, я даю тебе пять минут чтобы решиться. — Он отошел назад и слегка ухмыльнулся. Я слышала, как в ушах стучит сердце. Видела, как он, стоя у пропасти поглядывает на наручные часы, кидая спокойный изучающий взгляд на меня. Чувствовала себя зверьком между двух огней. Один — пропасть, второй — исключение из фракции еще до попадания в нее. Я пошла вперед, встав на самый край. Страх впечатал мои ноги в хрупкую крышу, а на лбу, казалось, выступили капельки пота. Я смотрела вниз и не могла сделать шаг и только хотела слезть, как… Резкий толчок в спину и я закрутившись полетела в пропасть…

Пропасть моего будущего.