***
Честно говоря, Венди и представить себе не могла, каким образом должен протекать этот нелепый спор. Каковы правила? — Если полезешь целоваться, получишь по роже, — предупредила она, когда, протрезвев, на следующее утро они встретились в парке. — Заикнешься о сексе, кастрирую. Они расположились на пока еще неокрашенной лавочке около недавно возведенного фонтана. Недалеко от них молодой парень — почти мальчишка — докрашивал предпоследнюю скамейку в ярко оранжевый цвет. Запах краски резко бил по носу, но Венди была не против — все что угодно, кроме запаха блевотины или тухлых яиц. — Ой-ой-ой, какая ты дерзкая, — поднял брови Эрик. — Неудивительно, что Марш тебя не выдержал. Тестабургер резко повернулась к нему. Проходящая мимо женщина от неожиданности вздрогнула и прибавила шагу. — Это он так сказал? Что сука Венди его заебала, и он, бедняжка, от неё сбежал? Так он описал наше расставание? Некоторое время Картман молчал, нечитаемо сверля её взглядом. Непонятно было, о чем именно тот думал, но, в конечном итоге, он отвел глаза. Когда Эрик заговорил вновь, то Венди с удивлением услышала в его голосе разочарование. — Ничего он не говорил. Ваше расставание не попало в программу «сплетни Южного Парка». На это она не знала, что ответить. Повисла неловкая пауза, и Тестабургер стало не по себе. Она рассеянно старалась вспомнить, когда подобное ощущение между ними двумя возникало в последний раз. Был ли вообще такой случай?.. И серьезно, как, черт возьми, они собираются проворачивать этот долбанный спор? Картман, как будто мысли прочитал: — Кхм, давай, собственно вернемся к тому, ради чего мы сюда приперлись. Разумеется, целоваться и сюсюкаться я с тобой не собираюсь. Фу! — Тогда, как ты себе это представляешь? — с желчью поинтересовалась Венди. — Ты хоть знаешь, что это такое — встречаться с кем-то? — Разумеется, знаю, — уязвлено ответил Эрик. — Я встречался с Хайди, между прочим. — Ой, не напоминай, — поморщилась она. Эта любовная история, наверное, еще долго будет сниться в кошмарах. — Ладно, тогда выкладывай, что ты там придумал. Шум фонтана успокаивал, очищал голову от плохих мыслей и воспоминаний. Словом, фонтан справлялся с работой мистера Маки куда лучше самого школьного психолога. При этом абсолютно бесплатно. — Мы будем вести себя, как пара без стадии физического контакта. Типа, проводить время друг с другом двадцать часов в сутки, как все ебанутые влюбленные: смотреть телевизор, шляться по магазинам, обсуждать всякую пусичную хренотень, ходить на свидания. Венди молчала — пока это не выглядело настолько плохо. Даже часть со свиданиями при должном воображении можно превратить во что-то полезное. — А еще знакомиться с родителями, — торжественно закончил Картман и расплылся в довольной ухмылке, прекрасно осознавая, какую реакцию собирается вызвать. Что ж, он не ошибся. — Нет! — воскликнула Тестабургер, вскакивая на ноги. Мальчишка, возящийся со скамейкой, с удивлением обернулся. Венди не обратила на него внимания. — Сдаешься? — приподнял бровь Картман. — Уверен, тебе понравится то, что я для тебя приготовил. Подожди-ка, я сказал «понравится»? Я имел в виду, ты это будешь ненавидеть! — Но это нечестно! Мы же даже не по-настоящему встречаемся. Что я должна им сказать? Мама, папа, помните того ублюдочного одноклассника, которого я так ненавидела в начальной школе, так вот теперь это мой фальшивый бойфренд? Ублюдочный одноклассник безразлично пожал плечами: — Не моя проблема, это была твоя затея. — Агх! — от внезапно пробудившегося гнева её ноздри раздувались, к щекам прилила кровь. Однако, неожиданно возникшая в голове идея заставила губы расползтись в злой улыбке.— Отлично, тогда знаешь что? Вот тебе еще один пункт наших «будущих отношений»: ты должен бросить курить. — С какого это хрена? — встрепенулся Эрик. Картман не первый в школе или, если на то пошло, в классе, кто взял в рот сигарету и выработал у себя зависимость. Но один из тех, кто так не смог избавиться от пагубной привычки. Не редко, поднимаясь на урок, Тестабургер замечала его, выдыхающего дым в открытое в конце коридора окно. Прямо под предупреждающим знаком «не курить», который дети изрисовали неприличными картинками. — А с такого, что встречаться с кем-то — это постоянно идти на компромиссы, чем-то жертвовать. И я вот, например, хочу чтобы мой парень перестал гробить как мое, так и свое здоровье и бросил курить. Так что, решай, зайка — либо говори «нет» сигаретам, либо сдавайся.***
К удивлению, ненастоящие отношения с Картманом давались ей куда лучше, чем настоящие с Маршем. И длительное время Венди не могла понять почему. Общение с Эриком не стало каким-то другим. Тот по-прежнему выводил её из себя: где надо и не надо лез со своим мнением, ужасно шутил и говорил то, что думает, плюя на последствия. И это, если забыть о таких мелочах, как противный смех, любовь к разбрасыванию вещей по всему дому и идиотская привычка грызть ногти. Стэн, например, никогда ничего подобного не делал. И стоило только Венди об этом подумать, как над головой зажглась невидимая лампочка — вот оно. В этом-то все и дело, Стэн никогда не делал того, что могло хотя бы немного ей не понравиться. Он всегда с ней соглашался, убирал со стола посуду и позволял назначать время и место свиданий. Да, черт возьми, он даже одевался в то, что она хотела, будто у него не было своей… личности. — О, Боже, я подавляла Стэна… — прошептала Тестабургер, убито смотря перед собой. — Не знаю, как тебя на подобные мысли сподвигла школьная биология, но рад, что до тебя дошло, — отозвался с её кровати Эрик. Так как делали они уроки теперь тоже вместе, тот всегда выбирал то место, где можно устроиться с наибольшим удобством и комфортом, тогда как Венди предпочитала традиционный рабочий стол. — Нет, ты не понимаешь. Я подавляю всех. Всю жизнь. Даже Бебе. Её родители внизу готовили ужин — слышно было, как гремит посуда и закипает чайник. Знакомство с Эриком они восприняли поразительно спокойно. Даже когда её фейковый парень протянул ладонь для рукопожатия и представился «зятьком», папа разве только изумленно икнул, но руку-таки пожал. Мама неуклюже улыбнулась. Вряд ли нужно упоминать то, что Картман весь тот оставшийся вечер просидел надутый. Венди понятия не имела, как выглядела со стороны, но Эрик вдруг неуютно заерзал на месте. — Да не парься ты так. Не твоя вина, что ты лучше остальных. Я вон тоже всех подавляю. Ну, почти всех. Он замолк. Нетрудно было догадаться, о чем Эрик думал. О ком Эрик думал. О том самом «почти», что уехал из города два года назад. Больше они эту тему не поднимали, но перед сном Венди не могла отделаться от мысли, что, по сути, Эрик Картман сегодня сделал ей комплимент.***
Звонок разбудил её в полтретьего ночи. Венди, не размыкая глаз, одной рукой нащупала на прикроватной тумбочке телефон. — Алло, — прохрипела она в трубку. — Ты можешь приехать ко мне? Прямо сейчас. Несмотря на поздний — ранний? — час, такси приехало быстро. Родители спали крепко, так что не было проблемы в том, чтобы тихонько ускользнуть из дома. Всю поездку она с тревогой на сердце прокручивала в голове тяжелый голос Эрика на другой стороне сотового. «Господи, Эрик, прошу, не заставляй меня становиться какой-нибудь соучастницей преступления», — молилась она, выходя из машины. Краем сознания боясь, что случилось что-то пострашнее закапывания трупа на заднем дворе. По иронии судьбы, оба её страха подтвердились. Эрик сидел на крыльце, задумчиво уставившись себе под ноги. Заметив Венди, он поднялся. Даже в темноте она разглядела красные от недавно пролитых слез глаза. В горле встал ком, отчего дышать стало труднее. Она тряхнула головой, беря себя в руки. — Что случилось? — Мистер Китти… Пойдем. На заднем дворе. Тестабургер послушно проследовала за парнем. За домом, на холодной, но пока еще не полностью промерзлой земле, лежали две лопаты и белый, без рисунков, пакет. Пакет, внутри которого была завернута мертвая кошка. Глаза противно защипало. — Она просто перестала дышать. Я не знал, кому позвонить. Я не хочу делать это один. Венди кивнула. — Все правильно. Двадцать часов в сутки, помнишь? — повторила она однажды сказанные слова, а затем съежилась от того, насколько жалким прозвучал её собственный голос. К счастью, Картман этого не заметил. Копать было не легко, но реально — приходилось напрягать мышцы всего тела. Когда они закончили и отбросили лопаты в сторону, уже рассветало. Южный Парк начинал медленно просыпаться. — Где твоя мама? За все время в доме не раздалось ни звука, и Венди задумалась об этом лишь сейчас. — Работает. Тестабургер вновь кивнула. Мимо них проехала первая в новые сутки машина. На этот раз тишина не была неловкой, она была наполнена печалью и воспоминаниями. А также молчаливой благодарностью. Венди взяла его за руку. — Знаешь, ты можешь закурить, — предложила она. Картман качнул головой: — Не могу. Моя девушка не хочет губить здоровье. Против воли Тестабургер усмехнулась. Быть может, в некоторых спорах победителей не существует.