Одна из причин моей грусти

      Меня колотит от перенесённого стресса. Женщина по имени Авва перевязывает мою рану на руке, осматривает моё лицо, нет ли ссадин? Я не желаю видеть кого-либо, а если честно: в данный момент просто не желаю жить. Здесь нереально жить, здесь происходит столько всего, к чему я точно не была готова. И предательство, и ложь, реки крови и горы разлагающегося живого организма. Отды-ы-ых, отлично! Я никогда не мечтала носиться по тропическому острову в дикую жару, падать на пыльные дороги, уворачиваться от пуль, словно Нео из «Матрицы». И тем более, я не желала, чтобы шутки Рона переходили в явную клевету. Какой-то там Ваас считает, что ему всё можно, а я отвечай? С какого чёрта? Я сижу в полном упадке сил, моя досада и обида давно уже переползли за все доступные отметки. Будь бы градусник для меры этих ощущений, он бы давно лопнул. Настолько мне паршиво.       Вечереет. Прошло не больше суток с момента моего прибытия. Сью прибегает ко мне ближе к глубокому вечеру. Только тогда Деннис подпускает ко мне хоть кого-то. — Ты жива! – радостно и трепетно говорит Сью, обнимая меня.       От Сью пахнет бананами, рада, что она не голодает. — Да, жива, – отвечаю я с грустью. — Мы так волновались за тебя! — Мы? – я удивляюсь, не раздвоение ли личности у бедняжки? — Да, я и Шон. Он тоже переживал.       Тут моё лицо приобретает какое-то странное выражение. Я как бы говорю сама себе: «Неплохо, Тори» и одновременно возмущаюсь: «А он-то чего?». Шон скрестил руки на груди и смотрит себе на луну. Он задумчив. Его тоже перевязали, судя по крикам сегодня днём, из него вынимали пули. Вот, правда, откуда? — Он… тоже? — Да, именно он поехал в «ПБ», – подтверждает Сью.       Я так понимаю, что всем ракьят было не особо в удовольствие делать налёт на Пиратскую бухту. Тем более что всё равно они не одержали победы. Получается, Шон Остин рисковал своей задницей и задницей Денниса, чтобы вытащить меня? Я решаюсь подойти. Шон дарит мне мгновение, и тут же его взгляд снова на луне. — С тобой всё в порядке? — Ты спрашиваешь это у человека, который орал так, будто у него принимают роды. Да, всё нормально. — Прости, что сразу не подошла. — Тебя чуть не сбросили со скалы с трупом в связке, можешь не извиняться.       Гляжу на Шона. Его свежая рана теперь у бедра, именно там ему повязали бинт, который слегка пропитался кровью. — Кто тебя так? — Мне бы знать, эти пираты чуть ли все ни на одно лицо. Не важно. — Это из-за меня? – мне стыдно.       Шон прищуривается и смотрит уже мне в лицо. — Странно, что ты думаешь, что это только из-за тебя. Там были и ещё люди, только всех либо успели увести, либо убили. — Ты прав… — Из-за тебя в частности, – вдруг добавляет Шон. — Мне жаль, что… — Не думай об этом.       Я боюсь, что Шону больно, что он будет хромать. Нет, Шон ходит обычно, от боли не морщится. Но что-то не так в его взгляде. — Что-то случилось? — Одного из моей группы убили сегодня. Парнишка по имени Акка.       Я вспоминаю, как его сверлили, но молчу. — Моего… эм… товарища тоже убили. — Сколько ещё осталось? — Прилично. — У меня, надеюсь, тоже. Давай спать.       Я недовольна разговором. Шон как будто обижен. Я не понимаю, что я всем сделала? Но это напрягает. Собираюсь идти спать, хотя спать-то совершенно не хочется. Меня снова садят со Сью. Мы, кстати, в деревне Манаки. Маленькое поселение, два-три аванпоста вместе, не более того. Но люди тут приятнее, есть молодёжь, даже дети. Обезьянки в качестве домашних питомцев. От дома к дому навешано множество гирлянд, тут вечный праздник. Люди сидят прямо на земле у кострищ, едят рыбу и фрукты. Девушки поют, мужчины чистят оружие. Тут есть место цивилизации, но оно какое-то обособленное. Для нужды, а не для жизни. Тут никто никуда не торопиться, всем есть чем заняться. Все любят то, чем занимаются.       Мне и Сью выделяют маленький домик. В нём стол с ноутбуком, небольшой шкафчик, софа и диванчик. Сью прыгает на софу, начинает читать книгу. Я же сажусь за ноутбук. Тут по деревне локальная сеть, общий чат. Можно пригласить любого для приватной беседы. Вижу нового пользователя. «Шон Остин» бродит по локальной сети, но ничего не находит. Я создаю пользователя для себя и приглашаю Шона для приватной беседы. Странно, я думала, он откажется. Но нет. Не отказался.       «Внимательно читаю», – пишет мне Шон.       «Не хочешь ничего рассказать?»       «О чём? Детство? Юность?»       «Нет, мне кажется, с тобой что-то не то».       «А с тобой? Ты тоже радостней день ото дня не становишься».       Я осознаю, что зря переживаю, ведь Шон тоже не стальной. Его ранили, убили ещё одного человека из его группы. Да и вид крови, трупов и пролетающие мимо пули не смех на него наводят.       «Я дура, извини».       «Очень рад, что такая умная дура жива», – смайликом оканчивается его фраза.       Шон выходит из чата. И исчезает из сети. Я же с раскрытым от удивления ртом сижу за столом и думаю. — Тори? Ты видела Буза?       Я вдруг возвращаюсь в настоящее: — Да, Сью, видела. Он не спросил о тебе. — Я знаю. Я не нравилась ему. Точнее, он не мог запомнить, что я сестра Банш. Он говорил, что Банш тупая. Я как-то раз рассказала Банш об этом, и он потом ударил меня. Больше я ничего не рассказывала Банш. — Он тебя бил? — Всего раз, Тори. — Он права не имел! – ломаю попавшуюся в руки ручку.       Сью опускает глаза: — Я иногда скучаю по Банш. А где Стэйси? Где остальные? Знаешь… может, Банш жива?       Я думаю, как бы соврать девочке так, чтобы быть ближе к правде, но не говорить суровой правды в лоб. Не придумываю ничего. — Я не знаю, Сью. Может. Это было бы чудно. — Я всегда хотела брата, если честно. — Почему? – спрашиваю я.       У меня таких мыслей никогда не было. — Потому что брат для меня – это кто-то сильный, тот, кто защитит и будет любить. Банш никогда не говорила, что любит меня. А в лице Буза я не видела брата. — Печально, Сью. Но неужели у тебя нет таких друзей? — Таких хороших – вряд ли. Но если я вернусь домой, постараюсь найти.       Повисает пауза. — Шон очень хороший друг и брат, – вдруг говорит мне Сью и смеётся. — Правда? — Да, он умный, сильный и очень забавный. — Это… радует, – я вдруг осознаю, что растерялась. — Ты бы не хотела с ним подружиться? — Я не знаю, мне не до этого. — А он бы хотел, – Сью вдруг закрывает рот ладошками, будто выдала секрет.       Девочка хихикает, я понимаю, что, скорее всего, она играет. Хочет выстроить какую-то свою сказку, где был бы принц Шон. Только вот я каким боком тут?       Кто-то стучит в дверь. Открываю, но никого не нахожу. На ручке двери висит корзинка, в ней фрукты. Улыбаюсь. Похоже, я знаю, кто сделал этот сюрприз.       Не могу уснуть. В окошко стучит Деннис. Уже глубокая ночь. Выхожу. — Тори, у нас появилась весточка о том, что твою подругу Кей и ещё парочку человек Ваас повезёт сегодня днём в перевалочный пункт. Может, это будет и не совсем днём. — Как же узнать точно? — Предлагаю тебе поработать с одной из радиовышек. Все они настроены под Вааса, он встроил в каждую из них свой подавитель. Мы информации не получаем, зато он в ней купается. Если его снять, то он узнает об этом не скоро, а информация пойдёт на два потока. — Где эта вышка? — Самая ближняя во-о-он та! – Деннис указывает на мигающий красный огонёк где-то вдалеке. – Минут за тридцать можно добраться. — Машину дашь? — Естественно. Возьми Шона.       Шон уже готов, запасся спичками и фонариком. Пускаю Шона за руль. Едем молча. Всё же я решаюсь прервать молчание: — Не голоден? — С чего бы? — Ну, не знаю, может, кто-то отдал свои фрукты какой-то дуре?       Шон смеётся. Да, я разоблачила его. — Нет, что ты, не понимаю, о чём ты. Я захомячил всё в первые пять минут.       Качаю головой. Ах, этот Шон!       Я освещаю путь фонариком, поскольку тьма непроглядная. Часа два-три ночи. А мы попёрлись на какую-то вышку. Подъезжаем к вышке, слышу где-то в траве шипение. — Змея. Будь осторожнее, Тори!       Спокойно проходим к вышке, Шон светит вверх. Я не вижу конца этой вышке. — Мать вашу, она что, Эйфелева?       Шон фыркает и хлопает меня по спине. — Пошли уже!       Забираемся по лестнице. Первые шесть пролётов даются вполне легко. А потом встаёт проблема, которую я решить не в силах, если честно. Пролёт обрывается, зато со следующего свисает множество толстых лиан. Нужно взбираться. Но я боюсь. Вдруг лианы порвутся? А тех пролётов, что мы пробежали, хватит, чтобы я разбилась. — Эм, Шон?.. – кажется, я начинаю ныть. — Подпрыгни и ухватись, и как по канату. — Шо-о-о-он?..       Шон, наверное, закатил глаза или схватился за голову. Я плохо вижу его, он светит выше. — Ладно, давай по-другому. Только мне придётся пока поставить фонарик на пол, окей?       Киваю, а он и не увидел. Шон ставит фонарик так, что тот освещает верх, все те лианы, за которые мне предстоит ухватиться. Я не вижу Шона, лишь немного его силуэта. Чувствую его руки на своих бёдрах. — Ты что делаешь? — Я тебя подсажу, а ты с моих рук…       Шон явно ошибается в расчётах, и руки его с бёдер оказываются на талии, мне не по себе. Мурашки бегают по спине, и я боюсь этого странного ощущения в области живота, а оно вот-вот появится. — Прости, прости… я не вижу… Говори мне, я не понимаю… — Ниже руки, ниже.       Его руки спускаются ниже. — Ниже.       Руки достигают бедёр и на этом не останавливаются. — Не так низко-о-о-о! – восклицаю я.       Всё же Шон находит удобнейшее место своим рукам. Поднимает меня, я пищу от страха. — Не пищи, тихо!.. Хватайся за лианы!       Я пытаюсь ухватиться. На плечах у Шона довольно удобно сидеть, но я боюсь упасть. Хватаюсь за лиану, Шон уже готов меня отпустить, но я тут же обхватываю его ногами. Он упирается лицом мне в живот, ноги мои крестом на его спине. — Ты чего? — Не отпускай. — Может, тебя ещё и подтолкнуть? — Было бы здорово, – соглашаюсь я.       Потом понимаю, что он имел в виду. Шон ударяет меня по пятой точке, я с визгом поднимаюсь вверх. Заползаю на следующий пролёт. Тяжело дышу. Шон хватает фонарь и взбирается ко мне. Я же слишком затормозила, чтобы вовремя отползти, Шон запинается об меня и фонарь летит дальше. Слава Богу, правда, не улетел вниз. Он на самом краю «бездны». Я лежу на Шоне и извиняюсь уже в сотый раз. — Так, я не знаю, где тут и что расположено, но если мы будем дёргаться, фонарь полетит в тартарары. Придётся ползти до него. — Как? — Так, как есть. — Ты уверен?       Шон прижимает меня к себе и потихоньку ползёт на спине, всё ближе к фонарю. Я как масло на хлебе. Мне неудобно, но сползти не могу, да я и не знаю, если сползу, то вдруг полечу вниз? Ничерта не видно, кроме лица Шона. Странно, мне казалось, я лежала на его груди. — Шон, ты там чего напихал в карманы? Нож? Клинок? Пистолет? – вдруг меня осенило. – Или?.. — Тори, скажи, это твоя грудь на моём лице или это Ваас просто пускает воздушные шарики?       Я прикусываю губу и прекрасно понимаю ответ Шона. Даже если он и взял с собой пистолет и нож, то гадать долго не придётся.       Мы доползаем до фонарика. Шон быстренько хватает его. Мы поднимаемся. — Извини, я просто не видела… — Да я тоже не видел. Тут видеть не совсем обязательно.       Снова кусаю губу. Мне как-то не по себе. Мы пробегаем ещё три пролёта, остальные пролазаем и прыгаем. Вышка еле держится, я боюсь, как бы её не снесло ветром. Всё скрипит под ногами, что-то готово обвалиться прямо под нами. Всё же, мы достигаем верха. Шон «колдует» над щитком. Я свечу ему. Гляжу на него и как-то так странно улыбаюсь. Мне всё же интересно, был ли это нож, который он достал из кармана, чтобы вскрыть замок щитка, или… — Всё, сделано!       Свет вышки меняется на зелёный. — Мы это сделали! – радуюсь я и бросаюсь на шею Шона.       Он как-то долго не отпускает меня. Потом вдруг притесняет к краю и прыгает вниз. Я закрываю глаза и кричу. Потом понимаю, что мы не летим камнем вниз. Мы спускаемся… — Тут есть канат и трос, дорогая Тори, не паникуй.       Только оказавшись на земле, чувствую себя реально живой и счастливой. Меня распирает чувство гордости от того, что мы справились. — Нужен ближайший аванпост, там сможем перехватить их разговор, – говорит Шон.       Едем дальше, дела не ждут. Тем более, такое ощущение, что мы провозились с этой вышкой не полчаса. Уже светает.