Шон за рулём сосредоточенно пытается понять, где же дорога и как же доехать до места, которого не знаешь. Пока едем, обдумываю всё, что произошло. Конечно, мы могли решить всё это по-другому. Шон бы слазил сам, я постояла внизу. Либо он бы заставил меня лезть, мне бы просто не оставалось выбора. Но мы полезли вместе, таким вот странным способом. А что, если бы нам попалась ещё вышка? Как бы мы полезли на неё? Меня тревожит, что так много мыслей о Шоне забивают мою голову. Я на время отключаюсь от реальности, просто глядя по сторонам. Разглядеть можно больше, чем просто ничего.
Обычный случай, нелепый. Я прекрасно всё понимаю, не маленькая уж, воля случая, да. Но у меня такое ощущение, что я не на острове, а дома. И Шон просто подбрасывает меня после первого свидания. Вот я обернусь на крыльце, подарю ему поцелуй в щёку и испарюсь. Нет. Я тут могу умереть в любой момент. И это не свидание.
Мечты и мысли исчезают сразу же, как только мы подскакиваем на очередной кочке. Не могу читать мысли Шона. А жаль…
Проезжаем мимо небольшого лесочка. Вхожу в дичайший ступор, такого у меня не было никогда. Вы бы тоже обалдели, увидь то же, что и я.
— С-у-ш-и-т ж-е-р-т-в, – по буквам проговаривает Шон.
На ветках деревьев болтаются изнеможённые тела людей. Страшно подумать, сколько они здесь находятся, сколько они страдали, прежде чем умереть. Ведь их не вешали за шею, то была не простая церемония казни. Никто не дёргался в диких конвульсиях, теряя последний воздух. Все были подвешены либо за руки, либо за ноги. Как представлю, насколько это ужасно, умирать под солнцем…
— Это бесчеловечно, – шепчу я.
— Ты только заметила? Отвернись, Тори.
Делаю так, как сказал Шон. Если так подумать: а не гниёт ли большая часть пропавших здесь? Похоже, именно так и есть. Я убеждаюсь всё больше – мы в аду. Да, именно с большой буквы.
Не понимаю, чем руководствуется Шон, какой интуицией, но мы доезжаем до аванпоста. Причём, не до вражеского! Нас встречает воин ракьят с разными глазами. Один его глаз – карий. Другой – зелёный. Я впервые вижу такого человека, отчего не могу отвести взгляд, так мне дико и интересно.
— Вы от Денниса? Он звонил! Давно ждём. Молодцы, вышка наша!
Шон не медлит, идёт в будку слушать разговоры. Может, будет то, что нужно нам. Шон взволнован, такое ощущение, что сейчас произойдёт то, чего он ждал годами. Не знаю, встреча с кумиром, свадьба, похороны? Да что угодно. Что его так порадовало? Совместная удача. Всё же, это первое крупное дело, которое мне удалось совершить на этом острове.
Захожу в будку прослушки. Тут всё как на войне – места мало, аппаратуры много. Шон сидит за столом в наушниках. Увидев меня, он вдруг вскакивает и указывает на стул.
— Что? Нет-нет, сиди, – смущённо отмахиваюсь я.
Шон мотает головой, хватает меня под локти и усаживает. Я, похоже, краснею. Что за чертовщина?! Шон же молча подаёт мне вторые наушники.
— Тут четыре канала. Мы можем прослушать только два. Один не работает, один пока молчит. Слушаем другие. Я – один, ты – оставшийся второй.
Есть, сэр! Я хочу спать, но держусь. Такое ощущение я испытывала довольно давно, наверное, первые годы обучения в университете. Или некоторое время на работе, когда только устроилась. И вот оно снова. Эта нега, слепляющая глаза в комок. Я слышу:
— Так, везём четверых, одного скинем у Бака. Троих в перевалочник.
— Всех купят?
— Нет, долбоёб! Одну покупают, двоих дальше везут.
— Окей, мы ждём тогда. Во сколько?
— Думаю, мы ближе к вечеру поедем. Выйдем чуть раньше полудня. Но пока у Бака зависнем, хер бы знал, когда освободимся.
— Шли нахрен этого кретина.
— Ты повыражайся тут! Он тебе кишки вырвет.
— Ну-ну.
— Пошёл ты.
Я часто моргаю глазами, понимаю, что сейчас сказали что-то важное. Тереблю Шона за руку.
— Они выйдут до полудня. Поедут к кому-то, а потом на перевалочный пункт. У них будет три человека. Среди них должна быть Кей. И… кого-то они продадут!
Шон кивает, бросает наушники и выходит. После разговора с воином ракьят, становится понятно, что без подмоги может быть туго. И как с ними согласовать это всё? Воину кто-то звонит. По голосу узнаю – Деннис. Он просит, чтобы мы явились в деревню Манаки. Я не хочу ехать обратно, слишком много времени можно убить. Но до вечера, в принципе, успеваем. Едем назад, раз Деннис просит. Мало ли что там за проблема. Я вижу во всём только проблемы. В аду не бывает радостных вестей. А если и бывают, то они радостны только дьяволу. В этом случае я могу угадать, что радует Вааса. Уж никак не то, что мы творим.
Я всё же дремлю. Не могу перебороть себя. Это, знаете ли, сложно, даже в таких условиях. Не знаю, сколько времени, уже светло. Шон не будит меня, я удивляюсь, когда Сью тычет меня в бок и шепчет:
— Странная девушка говорит Шону странные вещи.
Я подскакиваю. Почему-то момент конкуренции прослеживается в моих мотивах. Никто не может нести большей чуши и странных вещей, чем я. Шон же сидит с Деннисом за столом.
— О, Тори! Не хотели тебя будить, присаживайся, – приглашает меня Деннис.
К нам подходит странная девушка. Она не такая, как все ракьят. Она особая, сразу чувствую. Деннис смотрит на неё с восхищением. Шон с опаской. Я просто смотрю. Не хочу показывать хоть каких-то эмоций. Она татуирована, не вся, конечно. Но по её телу бродит много татау, как это тут называют. Возможно, по её телу бродило и много мужских рук, только, конечно, не каждого встречного. Это элитная женщина племени. Да тут даже и женщиной-то её назвать язык не поворачивается. Её волосы заплетены в тугие косички, не сказала бы, что это дрэды. Нет-нет. Как и у многих тут, как и у Вааса, волосы по бокам сбриты. Странно немного смотреть на девушку с наполовину лысой головой. Может, это я такая придирчивая, все мужчины смотрят на неё с восхищением. Смотрю на эту девушку, её глаза сияют. Они диковаты. Тут все такие. Странные глаза, янтарь, отливающий зелёным. Очень странно. Оттого её взгляд такой глубокий и проницательный. Оттого она вся такая пленительная. Топ из шкуры и коротенькая юбчонка делают своё дело тоже.
— Приветствую вас, те, кого призвал остров, – говорит девушка на ломаном английском. – Я Цитра, предводитель ракьят.
Тут всё бы ничего, но мне кажется, что глаза мои выпали из орбит, как в фильме «Маска» у главного героя. Ловите мою челюсть, ребята! Шон улыбнулся, похоже, он заметил мою перемену в лице.
— Шон Остин, – Шон протягивает руку Цитре.
Та аккуратно пожимает его руку и протягивает свою руку мне. Она такая миниатюрная, но, судя по всему, сильная.
— Тория, – представляюсь я.
— Ты первая, кто сумел выжить после пытки Вааса?
— Он просто топил меня.
— Значит, не хотел утопить, раз ты тут.
Цитра сжимает мою ладонь сильнее и отпускает. Похоже, я не совсем ей понравилась?
— Я хочу помочь вам. Но ничего, кроме как предоставить в помощь своих людей, дать кров и оружие, я не могу. Мы не покидаем остров, поэтому с этим вы разбирайтесь сами.
— Воюете с Ваасом? – спрашиваю я как-то грубо.
— Да, давно.
— Почему?
— Может, потому что он предал ракьят?
— Он один из вас?
Казалось, я надоедливый журналист, а Цитра видный политик. Вопрос – ответ.
— Да, был им когда-то.
Я хочу задать ещё вопрос, но Шон перебивает меня.
— Наших друзей будут перевозить на Перевалочный пункт. Где это?
Цитра задумывается, сжимает в руках апельсин. У неё на поясе три ножа разных размеров и видов. Моё сердце сжимается, как только я представлю, что она режет меня на куски. Почему-то мне кажется, что…
— Это южная часть. Они поедут от главного лагеря. Но вот от какого… вы можете только предполагать. Можно попытаться перехватить их по пути. Но дороги туда как минимум три, – начала рассуждать Цитра.
С одной стороны она мне нравилась. Сильная, смелая, необузданная. Но с другой… она почему-то настораживала меня. Я так боялась в детстве только монстра под кроватью. Он реально там жил, пока я верила в него. Но тут я не знала, в какую Цитру верить. Что меня напрягало? Что не так? Разрез глаз? Да, что-то в нём есть. Во взгляде. В разговоре.
— И что вы хотите, Шон и Тори?
Я хочу ответить, но Шон быстрее:
— Спасти друзей от Вааса.
— Всего-то? – цокает Цитра. – Чего мне рисковать людьми и тратить на вас время?
Сжимаю кулак и как-то чересчур эмоционально говорю:
— Там моя сестра!
Цитра вдруг оживает, подходит ко мне близко-близко, подставляет нож к горлу и говорит так, будто мурлычет:
— Я помогу вам, но и вы помогите мне.
— Что тебе надо? – хриплю я, так как не совсем удобно говорить с ножом у горла.
— Вы поможете мне убить моего брата.
Цитра отпускает меня, откашливаюсь. Неприятно. Семейные тяготы тут будет рассказывать нам… окей. Готовлюсь.
— Кто он? – спрашивает Шон.
— Ваас.
Я давлюсь яблоком, которое только что надкусила, в надежде прогнать шок. Ещё хуже. Ваас? У меня тут же переворачивается всё сознание. Понятно, что в её взгляде, говоре, действиях. Есть что-то от него. А у него – от неё. Ваас и Цитра – великая семья, надо сказать. Но разных лагерей.
— Нужно прекрасно понимать, что если не с нами, то с ним.
— А если мы нейтралитет? – спрашиваю я со злобой.
— Тогда тебя можно пристрелить прямо здесь.
Цитра наставляет на меня дуло пистолета. Я немного растеряна. Могу, конечно, и ударить. Но я будто бы в оцепенении. Пролетает мысль о том, что земля всё же мала, и всё в ней как-то по кругу. Мы должны убить Вааса, чтобы эта дама не убила нас? Странно. Но выбора нет. Я не отвечаю ей ничего. Шон тоже. Видимо, она уже решила всё за нас.
— Убери пистолет, – требую я.
— А что ты готова сделать для сестры? А ты для друзей? А?
Цитра убирает пистолет. Достаёт что-то из-под стола. Бутылочка. Подаёт её Шону.
— На что ты готов? – говорит Цитра ему на ухо.
Я злюсь. Почему ты прошла меня? Выхватываю бутылочку и пью залпом. Цитра хохочет. Я понимаю, что не стоило быть такой резкой. Вдруг там что-то ядовитое? Ну уже поздно. Хватаюсь за горло, задыхаюсь и падаю.
*
Меня дёргает Силена. Дёргает за волосы и кричит голосом Вааса о том, что я должна сдохнуть. Я не понимаю, как я оказалась с Силеной на яхте. Странно. Люди все где-то там, мы тут. Силена делает мне всё больнее. Пинаю её в живот. На колени падает Буз. Хочется втащить ему как следует. Но как только я замахиваюсь на него, ударяю по лицу уже Сью. Та плачет и убегает. Я хочу извиниться. Но запинаюсь о труп Рона. Меня ловит Алекс, который желает откусить мою голову. Визжу, бью Алекса по лицу. Но почему-то царапаю лицо Шона. НЕТ! НЕТ! Тут же хочу поцеловать его в щёку, но вместо этого целую Вааса. Он истерично хохочет и прижимает меня к себе. Цитра немо шепчет мне на ухо убить Вааса. А я не могу. У меня нет ножа. Нет желания его убивать. Он смеётся, но между тем обнимает меня. Как я могу убить его? Цитра даёт мне пощёчину и уходит. Я кидаюсь на Вааса с ножом, но исчезаю. Я не убила Вааса, хотя очень уж захотела этого сразу, как только Цитра ударила меня. Парень в голубой футболке с диким криком бежит на Вааса. Зажмуриваюсь. Кто ты, парень?
*
Часто и тяжело дышу.
— Ты совсем дурная? – испуганно спрашивает меня Шон.
— Вам повезло. Цитра редко выходит из храма. Люди в страхе, Цитра приехала поддержать их. Цитра даёт вам шанс, – бубнит Деннис.
— Цитра дала мне какую-то дурь! – кряхчу я.
Мой голос сильно осел, при вздохе я слышу, как надрываются мои лёгкие.
— Успокойся, ты видела что-то?
— Видела – глюки!
— Что-то из этого дало тебе знак, надежда.
Какая к чертям надежда? Благо, я провалялась недолго. Нам нужно спасти Кей и остальных!
Деннис выдаёт нам мобильные телефоны, дабы мы могли поддерживать связь друг с другом и с воинами, а также ножи и пистолеты. Шон берёт с собой запасной патронаж, ему вручают составной лук. Единственное, что могут дать люди с автоматами, да уж.
