Одна из причин моей грусти

      Я даже и не планирую обсуждать с кем-то всё то, что произошло с Ваасом. Он либо накурился, либо был пьян. Да он по жизни обдолбан! Даже не хочу думать об этом. Меня до сих пор воротит от этого поцелуя. Я не смогу полюбить этого психа. Но почему-то я не жажду убить его так, как жаждет тот же Шон. Нет, Шон не жаждет кого-то убить. Он просто хочет спасти как можно больше пленников.       Я принимаю сторону Шона и сижу уже который час за планированием всего этого спасения. Я мечусь из стороны в сторону, почти ни с кем не разговариваю. Я бледна. Всё же предложение Вааса заставляет меня задуматься. Это тот самый случай, когда мысли, о которых мы не хотим думать, непроизвольно лезут в голову. Если я… если я приду к Ваасу сама, то он отпустит тех, кто мне дорог? Он отпустит Шона, Сью, Аннет? Не врёт ли? Но если он до сих пор не убил меня, значит, в этом есть доля правды.       Спустя сутки моего молчания и раздумий Шон решается заговорить со мной. Он тоже бледен, похоже, переживает. — Тори… это из-за той ночи? — Что? О чём ты? — Ты не желаешь разговаривать из-за той ночи? Я сделал тебе плохо?       Закатываю глаза. Нет, про Вааса я не могу рассказать. Я тогда сделаю Шону плохо. Нет-нет. А он переживает уже. Как же ужасно мне осознавать то, что я сама запуталась в том, что должна делать. Быть с Шоном или идти и сдаваться к Ваасу? Или убить Вааса? Что я должна сделать? А должна ли я вообще? — Дорогой мистер Остин, та ночь никак не повлияла на моё состояние и не усугубила его, – целую Шона в щёку, – просто есть вещи, которые лучше обдумать сейчас. Нам нужно спасти тех пленных. — Ты даже не побеседовала с Аннет… я и думал, что…       Беру Шона за руку: — Я попыталась, Шон. Но… боюсь, мы уже слишком изменились, чтобы болтать по-сестрински. — Почему?       Я решаюсь рассказать Шону о моей попытке поболтать с сестрой. После того, как мы спасли её, я, конечно же, расспросила Аннет о том, как она тут оказалась, и что делал с ней Ваас. Аннет поначалу отвечала охотно, даже с улыбкой. Но все мои вопросы о том, кто был убит, почему она не защитила Брайана и многое другое, Аннет просто игнорировала. Говорила что-то об отце, о своей матери. И слишком много она твердила о том, что скоро будет дома. — Аннет, милая, как же так? Я смотрю, ты… тебя не били? – я замечаю, что побоев на Аннет минимум. — А? Знаешь, сестра, я так рада, что нашим гидом оказался такой парень, как Шон. Интересно, у него есть девушка? Я, как вернусь домой, сходила бы с ним куда-нибудь.       Я отсела от сестры и прикусила губу. Во-первых, очень неприятно, когда тебе не отвечают по существу. Во-вторых, очень и очень хочется разбить лицо даже сестре, когда она говорит о человеке, которого я, похоже, люблю.       Шон Остин не с тобой прошёл столько передряг, Аннет! И не с тобой он должен проводить время. У тебя был Брайан, а ты его не уберегла. И я не прощу тебе, если ты посмеешь каким-то образом не уберечь Шона! Ты не подойдёшь к нему близко, милая. Даже если ты и моя сестра.       Аннет ехидно улыбается. Я не вижу в ней той светлой сестры, которую видела раньше. Я была другой тогда. А вот Аннет… может, я просто не видела? Не видела, какая она. Как же она похожа на свою мать. Что в ней от папочки? Что?       Я рассказываю всё это Шону, он же усмехается и обнимает меня: — Никола-старшая может не беспокоиться: я не буду попадаться на уловки Николы-младшей. — Я не об этом, Шон. Мы совсем потеряли общий язык.       Шон кивает и оставляет меня одну. Он понимает, что мне надо подумать. Меня смущает то, что Аннет почти не отвечает мне на вопросы, выглядит она свежо. Странно это. Деннис пытается консультировать меня. С ним мы просматриваем карту острова. Всё то, что мы смогли получить с вышек, не густо, но есть где разбежаться. Поглядываю в сторону. Аннет крутится возле Шона. Тот же чинит катер и не обращает внимания на все попытки Аннет привлечь его внимание. Деннис привёз на машинах три катера. Их нужно лишь починить и можно отправлять людей. Это хорошо. Деннис помогает нам, спасибо ему за это.       Сью подбегает ко мне несколько раз на день. — Тори, это правда твоя сестра? — Да, Сью. — Очень нехорошо, что она лезет под катер, где лежит Шон. По-моему, это очень нехорошо. — Что? – я начинаю ревновать. — Он же нравится тебе? — Не стану скрывать, Сью. — А она лезет к нему. В открытую лезет.       Мы со Сью сидим молча, смотрим на воду. Вода успокаивает. — Она мне не нравится, Тори. Прости.       Хмурюсь. Я так старалась больше всего спасти именно Аннет. А как оказалось, она особо и не мучилась. Не то, что другие. И вот: она бегает за Шоном, за самым замечательным мужчиной в этом грёбанном мире! Как она может? Но я не собираюсь говорить ей о том, что Шон мне нужен. Что я люблю его. Я не собираюсь, ведь Аннет, если так подумать, ничего мне о себе не рассказывала. Никогда. Я только сейчас это понимаю. Плачу от обиды.       Я была глупой Тори. А теперь я злая Тори. Сью же сидит со мной, не отпускает. Вот кто стал мне как сестра. Маленькая Сью, которая оказалась куда благороднее и лучше, чем моя родная сестра! Не изменил ли остров нас всех? Изменил. Какая магия у этого места? Что оно делает с нами?       Но всё меняется. Все взгляды на жизнь, все мысли и все эмоции. Всё меняется. Я благодарна острову за это. Думаю, лучше быть такой Тори, какова я сейчас, чем той, какой я была. Но эта Тори, Тори, которая есть сейчас, она безумна. Отчасти. — Милая Аннет, давайте я просто уйду к себе, уже ночь на дворе! – громко говорит Шон и подходит ко мне.       Аннет в негодовании. На что она рассчитывала? Шон же целует меня, никого не стесняясь. Я не ожидала такого, но ответила. — Спокойной ночи.       Шон уходит. Аннет ничего не говорит. — Ах, Тори-Тори… – всё, что я могу услышать от неё.       Я остаюсь одна и смотрю на ночное небо. Всё рушится перед моими глазами. Весь мир, что был до этого. Все дни, проведённые с Аннет, вдруг стираются из памяти. Все обещания… все секреты. Всё становится пеплом и летит ввысь! Я не могу вспомнить ничего хорошего и связать это с моей сестрой. Всё умерло, погибло где-то внутри меня. Я не могу вспомнить ничего хорошего и со всеми теми, кто погиб. Кроме Банш, наверное. Она успела мне полюбиться. Я сомневаюсь в том, а стоило ли так стараться, чтобы спасти Аннет? Я не понимаю, что с ней… Но совесть вдруг даёт мне пощёчину. Она моя сестра! И я не могла её бросить.       Дремлю возле костра. Меня кто-то теребит за плечо. — Да?       Просыпаюсь. Передо мной Цитра. — Здравствуй, надежда. У меня есть разговор к тебе. — Слушаю, Цитра? — Мы помогаем вам, видишь, ты уже спасла сестру. У вас есть катера. — Которые не плывут, – усмехаюсь я. — Почините. Это возможно. Мы дали вам еду, кров, защиту. Но я не вижу одного. — Ну же? — Трупа Вааса. — Он твой брат. Нет ли жалости? Как можно желать смерти родному человеку? — Можно и нужно, порою. Ты пока не понимаешь, но вполне близка к тому, чтобы понять. — Я не обещаю, что Ваас будет убит. — Хорошо. Тогда будут убиты они, – Цитра указывает на домики, где мирно спят Шон, Сью, Аннет. — Ты угрожаешь мне? — Ставлю тебе условия, которые подтолкнут тебя к исполнению моей просьбы. — Почему я? — Ты смогла ближе всего к нему подобраться. Ты сможешь и вонзить ему кинжал в сердце! — А если ты не найдёшь всех их? Моих друзей? — Найду, это первое. Даже если и не найду, я убью тебя. И им будет больно. А ты же не хочешь этого? Либо Ваас, либо они. Твою жизнь я даже не буду расценивать за что-то ценное. — Иди к чёрту, Цитра. Вы с братом на голову двинутые…       Вдруг ощущаю дичайшую боль в плече. Цитра уже вколола какую-то гадость в меня и шепчет мне на ухо: — Ты поняла меня. Найти голову Шона Остина или малышки Сью ты не желаешь? Значит, Ваас будет мёртв! Иди, дорогая!       Я падаю на землю. Кажется, я качусь куда-то. Как мяч по полю. Вот он, школьный футбол. Или не школьный… качусь. Дальше… дальше… дальше.       Слышу чьё-то пение. Кто-то поёт. Фальшь в голосе. Боится певец. — Заткните этого пиздюка, надоел! Скормите его крокодилу, вон он плавает уже несколько часов возле берега, блять! – распоряжается Ваас. — Нет... Нет, ну пожалуйста! Не-е-е-е-ет!       Но певца никто не слушает. Слышу плеск воды и дикие крики. Зажмуриваю глаза, хотя и не вижу, что происходит. Мои глаза завязаны. — О, проснулась, да?       С меня снимают повязку. Стоит Шива. Как же она меня ненавидит. — Смотрю, ты потолстела, – говорит она мне.       Не задела нисколько. — Не, просто поела наконец-то, – спокойно отвечаю я. — Сыграй мне, Иззи.       Испуганный Иззи, тоже пленник, начинает играть на гитаре мелодию, схожую с испанскими мотивами. Может, он испанец? Ваас начинает выплясывать на песке вокруг костра, он так рад, так счастлив. Но чему? Ах, ну да, я же пришла. Стоп! Я не приходила! — Как я тут оказалась? — Молчи лучше. — Скажи мне, просто…       Получаю сильный удар по лицу. Сука! — КАК?       Снова удар. Шива начинает бить меня. Как же она меня ненавидит. Но за что? Ваас продолжает танцевать, не обращает внимания ни на что вокруг. Сейчас я бы не отказалась и от помощи Вааса. От любой помощи. Я привязана к стулу, который теперь мечется по песку от ударов Шивы. Ну да, с прошлой драки я оставила ей несколько синяков. Может, она узнала ту нелепость с Ваасом? Любит ли она его? А он её? А могут ли они любить?       Давлюсь песком, но встать не могу. Пока Шива выдумывает новый способ мучить меня, вдруг вижу ангар, вдалеке лес. Но там… ракьят? Да, это они рассредоточиваются по периметру. В ангаре пленники, вот где держит их Ваас. Я даже вижу Шона, похоже. Нет, мне кажется. Я давлюсь собственной кровью и песком. Шива опрокидывает меня на бочку с водой, как раз в тему. — Убей меня, так проще. — Мучить тебя и твоих друзей куда круче. Они уже здесь, сука. — Им плевать на меня, зря стараешься.       Подходит Ваас. Он целует Шиву в лоб и отправляет отдохнуть. — Иди-иди. Передохни.       Шива послушно уходит. Ваас поднимает меня, развязывает мне руки и ноги. Я еле стою на ногах. Незачем. — Ты пришла. Я ждал. — Так я сама пришла? — Да, правда, обдолбанная, но я тебе и такой рад. — У тебя Шива есть. — Есть, но что мешает мне заиметь и тебя? — Я, может, мешаю? — А ты против? — Да, я против. — Ну, ничего-ничего. Смотри, как будет меняться твой мир, радость моя.       Ваас усаживает меня на стул. Я не в силах сопротивляться. Он сидит у моих ног и гладит мою руку. Даже не могу дёрнуться. Настолько бессильной я стала. Смотрю вокруг.       Тихо. Ракьят тут, я чувствую. Ваас снова принимается танцевать. Иззи изо всех сил старается играть громче. Я гляжу на ангар. Вижу кого-то. Люди… они бегут прочь. Прочь к дороге, там к машинам и уезжают. И Шон следит за ними. Это Шон! Шон смотрит на меня, но не может бросить пленников. Их не так и много. Десять, может, пятнадцать. Я думала, у него тут лагеря людей. А нет. Шон сопровождает всех, в лагере тихо. Где-то слышны выстрелы, сирена. Заметили. Ваас снова хохочет (весело ему всегда), стреляет в Иззи и подбегает ко мне.       Пока Иззи падает со стула с дыркой в голове, Ваас целует меня. — Ох, как неприятно твоему дружку, – ехидничает Ваас. — А мне, Ваас, а? – слышу позади голос Шивы. — Детка, ну, ты отдельная история. — Ты обещал, что я убью её. — Нет, я не хочу, чтобы ты убивала её.       Чувствую дуло пистолета на затылке. Шива в ярости. — Я твоя королева, Ваас! — Отчасти.       Ваас наставляет пистолет на Шиву. — Не трогай её. — Да я размажу её мозги по песку! – верещит Шива.       Слышу, как она сопит. Вот-вот заплачет. — Нехорошо так делать, Ваас, – говорю я, – она любит тебя.       Шива ослабляет хватку. — Н-е н-у-ж-н-о, Ш-и-в-а, – повторяет Ваас по буквам. — И вправду, не нужно! – кричит Шон и стреляет.       Чувствую, как на меня падает Шива. Кровь хлещет из её груди. Шон убил Шиву. Та даже не успела чего-то сказать, её глаза навечно застыли с ненавистью и злобой. — Ну нихуя. Нихуя себе же! – Ваас в шоке, вдруг наставляет пистолет на Шона. – Пиздец тебе, дружок. — Не смей! – я выхватываю оружие из рук Шивы и ударяю прикладом по голове Вааса.       Смотрю, у Шивы был дробовик. Она размазала бы меня, это точно. Ваас падает на землю. Смотрю на то, как он пытается сдержать поток брызжущей с лица крови. Я оставила Ваасу шрам, судя по всему, как когда-то это сделали Шону пираты. — Сука, сука, ну как так! Шива, вставай! — Бежим, Тори, скорее! – Шон уводит меня дальше.       А Ваас закрывает лицо руками и пытается поднять Шиву. Мне вдруг становится его жалко. Он ведь специально позволил всем сбежать, лишь потому, что я пришла сюда. Я снова бегу. А он остаётся с трупом девушки и меткой на голове. Заслужил ли? Понимаю, что вернувшись в лагерь, я могу схлопотать пулю от Цитры. Но не важно. Главное, Шон жив.