Стены чужого города

      Сокджин сам удивляется тому, насколько легко идёт работа. Возможно, дело в привычной атмосфере бликов, щелчков затвора, восхищённых взглядов, гомона персонала. Возможно, дело в его Тэхёне, что постоянно оказывается рядом, чтобы вовремя коснуться плеча успокаивающе. Возможно… ему не хочется думать о том, что дело в так неожиданно воскресшем сердце. Эти фото - лучшие за последние месяцы - говорят окружающие. «За всё время» - мысленно исправляет Ким. Фотограф - никаких имён - ведёт себя очень профессионально, и Джин признаёт: восхищение накатывает куда сильнее, чем это было тогда, затмевая даже раздражение из-за из ниоткуда взявшегося мальчишки с кроличьей улыбкой. С удовлетворением подмечает: шансов на внимание у того ноль. А потому игнорирует провокации вроде «случайных» подножек, плохо установленного света и постоянного мельтешения перед глазами. «Ну, ты ведь не спец, тебе простительно». И улыбается. Знает, что одним взглядом свысока доводит до точки кипения.       Тэхён смотрит на хёна пристально и не узнаёт от слова совсем. Сокджин больше не показательно спокоен и вежлив, не холоден и отрешён. Он стал энергичнее, эмоциональнее, и словно засветился изнутри уверенностью. Воскрес. Ким переводит взгляд на стоящего неподалёку мужчину с камерой. Неужели именно этого кусочка пазла не хватало все те годы, что он знаком со своим самым дорогим человеком? Кулаки сжимаются до побелевших костяшек. Тэхён не понимает, но принимает. Он ни слова против не скажет, но лучше бы этому Ким Намджуну быть паинькой и позаботиться о его хёне, если в этот раз он не хочет умереть по-настоящему.

***

-А вот ты мне объясни, хён, что с намв… нам… ик… и не так, а-а-а? - на этих словах Чонгук снова начал заваливаться назад, а Намджун в который раз пожалел, что позволил тому с угостить себя с первой зарплаты. Ведь не младшему, а ему, Намджуну, теперь расхлёбывать всё, отвозить Чона домой и - Намджуна-а-а! а ведь Чимин тебя не любит. У него есть любо…ик… есть…       В очередном приступе икоты и головокружения младший потерял мысль, но до Джуна дошло, что тот хотел сказать. Смелости для откровенного разговора с Паком прибавилось, но сначала нужно было дотащить парня до комнаты. Чонгук тем временем продолжал вещать: -И у кота этого шансов с Чимином даже меньше чем у меня с тобой. У тебя-то сердце не занято. -Занято. И уже давно.       Спустя несколько пролётов алкоголь почти выветрился, и рассуждать Чон стал более здраво. Он остановился и дёрнул Намджуна за рукав, призывая к тому же. -Ты блять понимаешь, насколько эта ситуация комичная? Даже мне смешно больше, чем обидно. - после этих слов парень икнул в последний раз и вырубился, сползая по стеночке. -Да, понимаю. - Ким выдохнул тяжело и в который раз пожалел, что отказался от приглашения в ту качалку в соседнем доме. Со спящим Гуком на плечах осталось пройти всего пару этажей.       За окном светало, мышцы нещадно горели, а Намджун думал о том, до чего же садистка-карма напоминает ему Мин Юнги.

***

      Утро начинается не с кофе.       Заезжено, думает Ким, переводя взгляд от окна на снующего по кухне Пака. Намджун старается дышать ровнее и выглядеть уверенно, и только подрагивающие кончики пальцев, сжимающиеся вокруг кружки, выдают его волнение. Он знает, что так будет лучше, но боится. За себя? Или за Чимина? Тот несколько минут наблюдает за своим парнем, вспоминая разговор с Чонгуком после того вечера и рассматривая разные варианты развития событий. Наконец решает пожалеть Кима. Усаживается напротив и касается рук мужчины своими в попытке поделиться спокойствием. Устало вздыхает и улыбается: -Давай я сам? - в ответ на поднявшиеся брови старшего и его попытку встать только качает головой. -Наши чувства взаимны. Не перебивай только! Мы действительно нуждались друг в друге долгое время, но каждое слово о любви было лживым. - опускает голову, сильнее сжимая руку на пальцах будто бы окаменевшего Джуна. Проходит некоторое время, прежде чем он решается продолжить. -Не так давно я влюбился. Ну, знаешь, со всем этим бредом вроде бабочек в животе и подкашивающимися коленками. - смущённо смеётся, и Намджун вдруг чувствует, как напряжение между ними спадает. -Чонгук рассказал мне о вашем с Юнги хёном разговором на балконе. И это чертовски смешно, ведь мы оба пытались перекинуть ответственность за свои отношения и их окончание на других людей. Слепые трусливые идиоты. Чимин отпускает руки Кима и подводит итог: -Я не люблю тебя, а ты не любишь меня. Давно было пора признать и разбежаться. Будь счастлив со своим… кто бы он ни был. - с каждым словом из уст парня на душе обоих становится легче. Они больше не избегают смотреть друг на друга, как это было последние несколько дней. Намджун выдыхает рвано и, поднявшись с места на ватных ногах, заключает младшего в объятия. Пак отвечает тем же, но уже через мгновение отталкивает хёна и, глядя в глаза, заявляет серьёзно: -Только не подумай, что я вот так просто возьму и съеду от тебя. Пока не закончу, тебе от меня не избавиться. - и Джуна пробивает на хохот. Он снова прижимает парня к себе и едва не кричит ему в ухо: -Да живи тут хоть вечно! Спасибо, что нашёл силы сказать это за нас обоих. И прости хёна за то, что он такой трус. - и уже гораздо тише, -Всё-таки ты навсегда останешься моим ангелом.