Ничего нового

      Джейку двадцать один год, а по ощущениям – кризис среднего возраста. Хочется явно большего, чем курсирования между домом, универом и друзьями. И этим летом у всех остальных – тусовки, драмы, новые начала и старые раздоры, а он сидит в офисном кресле, закинув ноги на стол, и кровью во рту ощущает, как его достало. Когда происходит много чего, у него разрывается мозг и хочется сбежать. Когда ничего не происходит, ему скучно до смерти. Как, например, прямо сейчас. Скучно, а выходить из дома лень. Да и зачем? На улице не интереснее. Он в этом городе всю свою жизнь. Ничего нового там не будет.       А старое?       Он берёт лежащий на столе телефон просто так, и буквально через несколько секунд ему приходит сообщение. Если приложить ухо к его черепу, то можно услышать, что мозг шумит, как вентилятор ноутбука, пока он пытается сначала вспомнить, а потом осознать ситуацию. Эвиг. Под контактом с таким нераспространённым именем мог скрываться только один человек. От этого человека Джейк вообще не надеялся снова что-нибудь услышать.       Она была его на год младше, при этом в свои четырнадцать уже профессионально закидывала ногу на ногу, задирала брови и постоянно куда-то спешила. Освещала комнаты своей персоной и те сигареты, которые всё же получалось достать, курила исключительно до фильтра. Смеялась до колик, громко пела и всегда знала, чем можно заняться. Загадочным образом выносила пятнадцати-семнадцатилетнего Джейка, абсолютного, на нынешний его взгляд, мудака. Впрочем, кто сам без греха…       Был вторник, Джейк до сих пор помнит, что вторник, один из первых в учебном году, когда он увидел её в первый раз. Она сидела на подоконнике (вопрос времени, когда оттуда сгонят) и болтала ногами в каких-то внушительных кроссовках под музыку в наушниках, и даже не подняла глаза, когда Джейка толкнул на неё другой пацан, у которого, кажется, были какие-то проблемы. Не сказать, что он её заметил прямо тогда. Но отметил. Эти кроссовки преследовали его боковое зрение весь день, а после занятий она пришла к футболистам, потому что тоже хотела играть. А в школе была только одна команда.И не отказывать же ребёнку?       Они виделись по нескольку раз в неделю на практике, а потом стали видеться чаще – мелочи вне школы, кино, парки, кафе... А потом каждый день. А потом стали выжимать каждую минуты из своих будней ради того, чтобы провести её вместе. Хоть проводить до дома, который вовсе не был по пути, хоть отстать от своей компании на обеденном перерыве и присесть к другому классу. Эвиг помогала Джейку с домашкой по физике, и плевать, еслив её программе этого ещё не было, а он всегда был готов вложить своё время в её спортивные успехи. Спустя год появилось ощущение, что это навсегда. Спустя два года не осталось никаких сомнений.       А потом она переехала. Что-то с работой родителей. Нью-Йорк, казалось бы, не смертельно далеко, но достаточно для того, чтобы убить эту вечность. Другие люди, другие будни, другие дела… Чикаго выплёвывал людей и не ждал обратно. Они виделись ещё один раз, и после этого – ничего. Ей стало всё равно быстрее, чем ему, но всё проходит. Не прошло только то, что каждый раз, когда где-то включалась Hey There Delilah, он настоятельно просил вырубить.       И вот, сообщение со всё ещё хранящегося у Джейка номера: «Слушай, ты не поверишь, где я», и фотография с одной из до тошноты знакомых улиц. И её лицо. Совсем не такое, как тогда, но,в то же время, будто бы не поменявшееся вообще. Год выдался богатым на вернувшихся в город. «Эвиг!!!!!», отправляет свой элегантно сформулированный ответ Джейк. Она даёт ему три часа на то, чтобы добраться до центра. Он соглашается только на два.       На ней приталенное летнее платье с юбкой по колено, и это почти сбивает Джейка, как будто бы до сих пор высматривающего узкие чёрные джинсы. Хотя она, наверное, с таким же успехом могла бы высматривать бомберы, а он в лёгкой рубашке и шортах. Но, как только они встречаются взглядами, все сомнения уходят. У Джейка спирает дыхание, и он безмолвно смотрит на то, как лицо Эвиг тоже загорается радостью. Они подходят друг к другу в несколько шагов, и она его обнимает, упираясь лбом в плечо.       – Жесть, не думала, что ты ещё сильнее вымахаешь, – первые слова, которые он от неё слышит за все эти четыре года. И даже не знает, чем, кроме смеха, на них можно отреагировать. Басы в её голосе – явление новое, и Джейку даже на секунду начинает казаться контринтуитивным тот факт, что она повзрослела. Но да, конечно повзрослела. Чем ещё заняться в свободное время?       – Я, кажется, завтра утром проснусь десятиклассником, – говорит он ей в макушку. Разница между «тогда» и «сейчас», какой бы огромной ни была, в этот момент как будто бы исчезла.       – Ужас какой, – отвечает Эвиг. И, понимает Джейк, тут она совершенно права. Старшая школа ещё раз была бы пыткой.       Разорвав объятия, он отходит на пару шагов и смотрит на неё долго, как на какой-то особенный портрет в городском музее, а она смотрит на него тем же взглядом, что и тогда. Джейк надеется, что это ничего не значит.       – Чёрт, подумать только… – произносит он, а она только закатывает глаза и смеётся.       – Может, пойдём присядем? У меня с дороги скоро все мышцы откажут.       – Ты сюда, что-ли, пешком из Нью-Йорка шла? – смеётся он в ответ.       Каждая дорога в итоге приводит в надоевшую квартиру, а красное полусладкое развязывает языки небыстро, но тем сложнее это заметить. Джейку интересно всё – школа, вышка, жизнь в таком большом, шумном, полном мусора, музеев, туристов и надежд городе, и Эвиг едва ли успевает отвечать. Когда у него заканчиваются вопросы, за окнами квартиры, слишком большой для одного, уже темно. Он включает свет, садится обратно за стол и стучит пальцами по столу, как будто в нетерпении. Её взгляд опускается на эти пальцы. Она хмурится.       – Всё в порядке? – уточняет Джейк.       – А?.. Да, извини, – смущается она, – ты в браке? – вопрос задан совершенно казуально, с улыбкой, и запит очередным глотком вина.       Джейк глядит на своё единственное, но крайне многозначительное кольцо, и улыбается мысли о скорой встрече, которая наверняка сделает его будни менее достающими.       – Обручен.       – Ого! – смеётся она, – И не рассказываешь? Давай, делись с народом – как познакомились? Как её зовут? Давно вы вместе? У неё такое же кольцо? Она в этой квартире тоже живёт? А где сейчас? Познакомишь? Когда свадьба? О, пригласишь меня на свою свадьбу?       Он чувствует, как к его лицу приливает кровь.       – Ну… Мы начали встречаться в старшей школе…       Эвиг не теряет энтузиазма.       – Вот это ты даёшь! Это кто-то из твоего класса? Я её знаю?       – Помнишь Йена? – со вздохом отвечает он.       – Из гаражной группы? Блин, такое не забывается. Интересно, как там их музыка вообще… Ладно, неважно. Это его сестра? Подруга? Фанатка? Соперница? Бывшая? Почему-то Джейку хочется провалиться сквозь землю. Впервые за всё время помолвки. Он знает, что ничего плохого не случится, но всё же медлит, перед тем как наконец сказать:       – Это он сам.       Эвиг умолкает. Этого молчания он и боялся. Часы отбивают секунду за секундой, и по Эвиг видно, что она хочет что-то сказать, но не может придумать, что именно. Но пара подозрительно длинных минут проходит, и она отвечает, расплываясь в улыбке:       – Извини, что сразу не учла такого варианта.       – Да ладно, – усмехается Джейк, – я его, если честно, тоже сразу не учёл.       – А батя твой знает? Ну, о помолвке?       – То, что мой батя знает – одна из основных причин, по которой я снимаю квартиру в родном городе. – отвечает он, многозначительно поднимая брови, – Так бы я, наверное, до конца универа у него на шее сидел, но мы как-то разругались… Не сказать, что он меня выкинул из дома, просто на рожу эту смотреть больше не захотелось.       – Ну надо же… Так вы тут вдвоём живёте?       Джейк сам не заметил, как быстро беседа вернулась в своё нормальное русло.       – Да, Йен сейчас на море просто, но скоро вернётся… Свадьбу ещё, кстати, не планировали – с лишними деньгами не особо, да и учёба эта. Короче, все шутят, что мы сначала дождёмся президента получше, и только потом, может быть, начнём планировать.       – Приглашение, я так понимаю, будет в виде сообщения-голограммы?       – Угу, и добираться будем на летающей машине…       Через пару недель, встретившись ещё со многими людьми, включая тех, с кем Джейк познакомился только в старшей школе, Эвиг снова уехала в Нью-Йорк сити. Он рассказал ей много историй из тех лет, в которые они не виделись, но умолчал об летнем утре два года назад, в которое, вспомнив о ней, он затревожился так, что Йен лично ему пообещал, что не будет никуда уезжать из родного города за высшим образованием, если Джейк тоже останется здесь, честное слово, как будто у нас колледжей не хватает...       Они остались. И, как бы убийственно скучно и лениво ему порой не бывало, как бы не доставали будни, Джейк ни разу по-настоящему не пожалел об этом решении.