Flames of Water / Пламя Воды

      Лунный свет был почти невыносим среди ночной тишины Южного Полюса. Полная луна никогда не давала Катаре спать. Внутри разливалось приятное тепло, всё тело звенело и было готово к битве. Но с кем сражаться? Вот уже год в землях всех четырёх наций царил мир, тот мир, которого Катара ждала всю жизнь. И сейчас, когда мир наконец стал возможнее, чем когда-бы то ни было – Катара пребывала в растерянности. Мечта об этом мире была для Катары тем топливом, тем огнём, который питал её изнутри все двадцать с лишним лет. Подумав об огне, Катара осторожно выползла из-под шкуры, стараясь не разбудить Аанга, и перебралась поближе к открытой печи. Мягкие оранжевые тени плясали на стенах, на потолке, на гибком обнажённом теле Катары. Она вытянула руки поближе к огню. “Мир", думала Катара – “как странно звучит само это слово”. Тот мир, ради которого она жила и дышала все эти годы. Тот мир, в котором она, рождённая во время войны, совсем не умела жить. “Нам многое предстоит сделать. Очень многое”, думала Катара. Последнее крупное восстание “Ордена Синего Пламени” унесло множество жизней, и вместе с силами, ещё оставшимися у людей после столетней войны, отбило желание воевать даже у солдат, не видевших в своей жизни ничего кроме военной службы. Она и сама была своего рода, солдатом на этой войне – маг, целительница, медиатор, защитница. "Защитница сирых и слабых", проповедник надежды, да уж. Последний год проповедовать было некому – люди вокруг неё по большей части прекрасно справлялись с тем, чтобы спасать и мотивировать себя сами. Теперь её роль в этом мире свелась до спутницы Аватара и мастера магии воды в Академии Южного Полюса.       Аанг, тем временем, уже несколько лет был одержим своей грандиозной затеей – ни много ни мало, её милый друг, далёкий от любых политических навыков и амбиций, вознамерился построить новое государство. Катара всё ещё злилась, что Аанг и Зуко приступили к проекту, даже не посвятив её в курс дела. Учитывая, что сама идея Объединённой Республики изначально принадлежала ей, Катаре. Но хорошие девочки с Южного Полюса не интересуются политикой. Хорошие девочки с Южного Полюса не разрабатывают стратегии. Хорошие девочки с Южного Полюса прибегают на помощь лишь тогда, когда Те Смелые Парни оказались на волоске от смерти, подвергнув опасности ещё полсотни человек. Катара ведь была хорошей девочкой? По крайней мере это всё, что она о себе знала.       Огонь приятно грел пальцы Катары. Растрёпанные волосы рассыпались по плечам. Среди всех этих шкур, полностью обнажённая, Катара сама себе казалась одной из тех Первых Людей Воды, которые жили в ледяных пещерах и учились у луны. В те древние времена, гласили легенды, у Южного племени не было вождей, но были Жрицы Луны – женщины, которые обучали магов воды и целительству, и боевому искусству, и принимали все важные решения, не спрашивая мнения мужчин.       Катара обернулась и с нежностью посмотрела на Аанга. Он спал как всегда так мирно и сладко, словно маленькая морская выдрокоала. Её милая, милая, выдрокоала. Аангу уже перевалило за двадцать, его тело стало мускулистым, плечи и скулы приобрели острый рельеф, который приводил девочек из “фан клуба” в полный восторг. То есть, конечно, не фан-клуба, да, этих глупых Воздушных Аколиток. Катаре самой нравилось смотреть на его тело. Такое нежное и такое сильное. Катара подошла к их кровати и села рядом. Она провела рукой по бледной голой спине, рисуя пальцами линии вдоль голубых татуировок, и очень-очень осторожно поцеловала в красное соцветие шрама. “Герой. Мой нежный, нежный герой”. Ему ей было не жаль отдать все самые лучшие свои идеи, все самые блистательные триумфы.       Катара и Аанг долго не решались на настоящую физическую близость. Порядочная девушка с Южного Полюса и воспитанный монахами Воздушный Кочевник. Так себе сюжет для эротических свитков. Их первый раз был настолько неловким, быстрым и сумбурным, что до второго пришлось ждать ещё полгода. Так повелось, что у Катары не было достаточно близких подруг, чтобы поделиться скабрезными шутками, которые она придумывала в своей голове. Например о том, что у воздушных кочевников, по её опыту, существует лишь два стиля любви: усталый зубробизон и скоростной лемур. Пару раз она пыталась намекать Аангу, что его главное преимущество – скорость – не всегда является преимуществом. Вдобавок к этому, даже в самые романтичные, самые чувственные моменты вместе, Аанг был слишком осторожным. Не перенося насилие ни в каком виде, порой он испуганно останавливался в самый сладкий момент страсти и спрашивал, не сделал ли он больно. Катаре не раз, скорее в шутку, приходила мысль о том, что будет, если предложить ему заняться любовью в состоянии Аватара. Но вслух произносить эти мысли она не решалась – зная о том, как ревностно её сердечный друг чтил традиции и с какой серьёзностью относился ко всему сакральному, даже в форме шутки это было бы поводом для конфликта. Вообще всё, что касалось культуры его народа могло стать поводом для конфликта. Впрочем, Катаре нравилась его ласка. Порой казалось, что таких ласковых и заботливых рук нет ни у кого в целом мире. Не то чтобы у неё было в этом вопросе много опыта – Аанг был первым её любовником, и лишь вторым, кто прикасался к ней.       В сердце кольнуло. Катара тряхнула головой, но мысль не оставляла её, и в сердце кольнуло ещё раз, на этот раз чуть больнее. Только не снова. Только не сейчас. Катара снова перебралась к огню и обхватила колени руками. Почему эти воспоминания предательски пробираются снова и снова сквозь омуты её памяти. Столько лет прошло. Ей ведь было всего четырнадцать. Или меньше. “Могучая Катара”, называли её. “Великая Целительница”. Но кто исцелит её саму? Когда война закончилась вокруг, пришло время разгребать пепелище, которое осталось внутри. Воспоминания были нечёткими – только обрывки, только угольки, тлеющие внутри.       Она и лицо-то его практически не помнила. Она то кропотливо собирала его образ по кусочкам, то страстно желала забыть, и до смерти боясь выронить из памяти навсегда. Шершавые, ловкие руки с длинными пальцами. Совсем не такие, как у Аанга. Не ласковые, но обжигающе-сводящие с ума. Жёсткие, чуть длинные волосы. Очерченные брови. Запах травы, деревьев, пота. Запах дикой свободы. Вечная эта нелепая травинка между зубов. И горячие, самые-самые горячие на свете губы. Если существует любовь с первого взгляда, это была она. Катара улыбнулась, вспомнив, как едва зная её, Джет так уверенно схватил её за талию, чтобы подняться в лагерь Свободоборцев. В этот момент голова закружилась и земля ушла из-под ног – не только буквально. Катара чувствовала, что даже сейчас, через девять лет, вспоминая об этом, она заливается краской. Каким уверенным он был при свете дня. И каким робким он стал вдруг во тьме ночи. Лидер повстанцев, самый уверенный в себе из всех, кого Катара когда-либо видела – когда они сидели вместе под алыми кронами деревьев, Катара чувствовала как бешено билось его сердце. Они оба дрожали. По прежнему дети, слишком рано выросшие дети, какими они были. Их прикосновения, мучительно сладкие, долгие. В какой-то момент их губы сомкнулись, и Катара почувствовала, будто каждая клетка в её груди и животе наполнилась пламенем. Но не тем пламенем, что горело внутри часом раньше, когда они с Джетом обсуждали своё детство и делились горькими воспоминаниями о своих потерях. Не пламя ненависти, обиды, злобы, не то пламя, которое она знала раньше. Это было пламя совсем иной природы, в нём хотелось раствориться без остатка…       Катара закусила губу, вспоминая как, вдруг осмелев, Джет стал целовать её шею, как его ладонь скользнула ниже, к её груди. Эти воспоминания были настолько горькими, насколько дурманящими, даже сейчас. Дальше этих запретных прикосновений, страстных укусов и стирающих реальность поцелуев не пошло – оба чувствовали, что “первое свидание” и так зашло дальше, чем оба того ожидали. Иногда Катара думала о том, что ей хотелось бы, чтобы именно Джет был её первым мужчиной. С Джетом всё было бы совсем по другому. Но ведь она – Катара. Хорошая девочка с Южного Полюса. Она не позволила бы никому прикоснуться к её "девичьей чести”, как называли это в Племени Воды, в четырнадцать лет. Её судьба – быть спутницей Аватара.       Слёзы потекли по щекам Катары. Это она виновата. Это всё она виновата. Она могла бы спасти его. Она не должна была оставлять его умирать там, под озером Лао Гай. Он не заслужил этого. В круговороте войны у неё не было времени горевать по Джету, не было даже времени на минуту остановиться и подумать о том, что произошло между ними. Это не было минутной страстью. Катара не знала как, но она точно могла сказать – Джет любил её. Эта любовь заставила его бросить свой лагерь и отправиться в Ба Синг Се в поиске новой жизни. Эта любовь сохранила ему рассудок, когда Дай Ли попытались его отнять. Катара поздно поняла, что тоже любила его. И сейчас, сидя на шкуре в своём доме на Южном Полюсе, Катара кусала губы и тихо всхлипывала, пытаясь не разбудить Аанга. Не пристало хорошей девочке с Южного Полюса держать траур по слишком-уже-давнему возлюбленому накануне свадьбы.