Недосягаемость

      «Ну и как это понимать? — рассматривая лежащий перед ним пакетик с сэндвичами, поинтересовался сам у себя Вэй Ин. — Откуда он тут взялся? И вообще, кто посмел забираться в моё убежище ночью? Вообще-то, это неприлично!».       Подперев щёки ладонями, мужчина ещё несколько минут думал, есть ему или не есть, но в конечном итоге пришёл к выводу, что есть стоит и тут же схватился за первый кусок. Надо сказать, сэндвич был жутко вкусным и очень аккуратным.       — Кто бы ты ни был, но спасибо! — громко сказал он в пустоту, чуть закинув голову назад. — Это вкусно!       Честно сказать, Усянь даже предположить не мог, кто бы это мог быть. Кто этот добрый самаритянин, что решил накормить его, да ещё и одеялом прикрыл? Определённо, этот человек странный. Впрочем, темноволосому было на это глубоко наплевать. Сейчас его заботило больше набивание собственного желудка едой.       Взгляд упал на рядом лежащую флейту. Было бы неплохо немного размять лёгкие, сыграв парочку мелодий, но ему об этом даже подумать не дали. Со стороны бортика крыши послышалось громкое и мерзкое шипение. Тяжёлый вздох сорвался с губ охотника.       — Ну, вот, опять, — произнёс он с набитым ртом, меланхолично наблюдая за тем, как к нему на крышу медленно взбирается какой-то особенно отчаянный инфицированный. Он был уже полностью преобразованным, мерзким и ужасно пахнущим, но Вэй Ина это вообще мало интересовало. Он с завидным спокойствием доел свой завтрак и, подхватив дробовик, поднялся на ноги.       Лениво подойдя к краю крыши, он ловко вздёрнул взводный механизм и направил ствол прямо на голову вверх ползущей твари. Видимо, её инстинкты самосохранения пришли в упадок. Своими побелевшими глазами она без страха смотрела на дуло оружия, а Усянь только и мог, что брезгливо фыркнуть.       — Бах, — произнёс он, после чего без зазрения совести спустил курок. Раздался оглушающе громкий выстрел, и бессовестно вторгшийся в личное пространство инфицированный полетел вниз, с громким и мерзким звуком разбиваясь о местами уцелевший асфальт.       Провернув оружие в руке, охотник вновь отошёл назад и понял, что сидеть на крыше больше нет смысла. Стоит собрать свои мозги в кучку (после такого-то странного сна) и пойти стрелять по тварям, как по бутылкам.       «Интересно, каким будет мой сегодняшний результат? — подумал он, цепляя на пояс сумки с патронами. — В прошлый раз я набил больше сорока за один день. Было весело».       Он засунул спальный мешок подальше, чтобы в случае дождя его не замочило, а затем смело повис на лестнице, быстрыми шагами спускаясь вниз. Сегодня в городе на удивление тихо. Словно все притаились и чего-то ждут. Или кого-то.       — Я иду, мои сладкие, — криво усмехнулся Вэй Ин, забрасывая оружие на плечо.       Он любил охоту. Любил азарт, любил адреналин, любил запах пороха и ощущение металла под рукой. Любил ощупывать приклад, проводить пальцами по стволу, притрагиваться к курку, чувствовать натяжение при его спуске — это не передать словами. Мужчина этим жил. В свои неполные тридцать лет он давно научился получать от убийств удовольствие.       Непослушные волосы растрепал шальной ветер. Здесь он был практически всегда. Усянь его даже отчасти любил, подставляя лицо и по-ребячески улыбаясь. Внутри города Ано у него никогда не было такого хорошего настроения. Здесь же он превращался в самого себя и мог хотя бы немного отдохнуть, несмотря на то, что ему грозила смертельная опасность на каждом шагу.       Очередное шипение с правой стороны заставило его хитро ухмыльнуться и перезарядить дробовик. Раздался очередной выстрел. На стене старого потрёпанного жизнью здания мозги инфицированной твари составили неплохой шедевр абстракционизма.       — Великолепно! — довольный собой, произнёс он, быстрым движением перезаряжаясь вновь и выстреливая в противоположном направлении. — Пошла жара…       Это было для него настоящим, ничем не омрачённым весельем. Он вёл себя так, как ему хотелось, делал то, что вздумается и не особо размышлял о принципах морали, которые ему с детства пытались привить. Он был счастлив.       Неожиданно раздавшийся визг в паре кварталов отсюда, заставил Вэй Ина вздрогнуть и обернуться. Приподняв бровь, он пару секунд размышлял, стоит ли ему туда соваться, но всё-таки плюнул и решил проверить, всё ли там в порядке, и за какую-то пару минут добежал до нужного места.       Глаза удивлённо распахнулись, стоило только завернуть за угол здания, а челюсть едва не встретилась с окровавленным асфальтом. Зрелище было настолько же пугающим, сколь и завораживающим.       Длинные волосы, схваченные сзади, свободно развевались по ветру. Блестящие, словно дорогой изысканный шёлк, они мягкими волнами спускались ниже поясницы, практически полностью закрывая спину. Они действительно казались невесомыми… и чертовски знакомыми.       «Так похожи на его волосы. Тот парень во сне…» — и это было первое, что подумал Вэй Ин, глядя на это великолепное зрелище. Однако в следующий момент пришлось очнуться. К мужчине, всё ещё стоявшему к нему спиной, подползал один из недобитых инфицированных. Усяню хватило двух секунд, чтобы перезарядить дробовик и сделать один прицельный выстрел, привлекая к себе внимание.       Длинноволосый обернулся, вперив в своего так называемого спасителя янтарный взгляд. Охотника прошиб холодный пот.       «Вот и надо же было нарваться именно на него!» — раздосадовано подумал он, однако заострил внимание на том, что его склад фигуры и чёрные шелка волос похожи на те, что он уже довольно продолжительное время видит во сне. И чтобы совладать с собой, пришлось приложить некоторые усилия.       — Знаешь, господин Совершенство, этим их тяжело будет убить, — заговорил он, натягивая на лицо хитрую ухмылку. Это каменное выражение лица буквально заставляло начать дразниться. — Я серьёзно. Этот ушлёпок тебя чуть не прикончил.       Вэй Ин показательно выдернул из лично застреленного им инфицированного изящную арбалетную стрелу и прокрутил её между пальцами. Всё это время мужчина не сводил с него глаз.       — Зачем ты здесь? — поинтересовался тот, а голос его вновь показался чертовски знакомым. Но Усянь уже практически не обращал на это внимания. Мало ли похожих голосов в этом мире, верно?       — Да вот, услышал жуткий визг, решил проверить. А тут, оказывается, господин Совершенство разбрасывается зубочистками, — он хихикнул, замечая, как изменился взгляд Лань Чжаня.       — Моё имя Лань Ванцзи. Не надо давать мне дурацких прозвищ, — голос его был спокоен, но Усянь был готов поклясться, что тот в бешенстве от этого «господин Совершенство». Судя по этому парню, он вообще приятных слов в свою сторону не жаловал, а это только подначивало говорить их.       — А что я поделаю, если ты такой жутко симпатичный? — совести у Вэй Ина отродясь не было, а потому он решил наплевать на правила приличия и закидать невозмутимого красавчика кучей дурацких, но приятных комплиментов. Цзян Чэн, его сводный брат, всегда говорил: «У тебя язык без костей и мозги без извилин». На это бесноватый мальчишка никогда не обижался, отшучиваясь: «Из нас двоих умным должен быть кто-то один, иначе мы поссоримся». Такой завуалированный комплимент заставлял малыша А-Чэна густо краснеть и бросаться в брата подушкой.       — Ты дурак! — кричал он возмущённо. — Заткнись и делай свои уроки! Школу, между прочим, никто не отменял!       — Я же говорю — умный из нас только один. Думать для меня слишком сложно, — он вновь хихикал, за что получал очередной подушкой в голову, и тогда было уже всем не до уроков. Остановить это безобразие могла лишь молодая госпожа Яньли, старшая сестра Цзян Чэна и сводная сестра Вэй Ина. Она быстро разгоняла мальчишек по их столам и заставляла делать домашнюю работу, а не прохлаждаться.       Смущать людей охотник любил, умел и частенько практиковал. Но вот незадача — Ванцзи оказалось смутить практически невозможно. Он только недовольно отвёл взгляд и поправил прицел на арбалете. Сама невозмутимость.       — Даже если и так, то это не даёт тебе права придумывать мне прозвища, — неожиданно выдал он, заставив темноволосого удивлённо вскинуть брови и весело прыснуть в кулак.       — А я-то думал, что ты сейчас начнёшь отнекиваться, мол, не красавчик я и всё такое. А ты, оказывается, с лёгкостью принимаешь всю правду о себе. Мне это даже нравится, — он лениво склонил голову вбок. Короткие волосы, уже отросшие и выглядящие несколько неаккуратно, упали самыми длинными прядками на плечо. Этому человеку, который сейчас открыто рассматривал своего нового знакомого, было даже невдомёк, насколько соблазнительно-прекрасным он может быть.       Ванцзи резко отвернулся, забрасывая арбалет за спину, вешая его на специальные крючки.       — Думаю, мне пора, — проговорил он твёрдо, но негромко. А Усянь почему-то почувствовал сосущую внутри тоску. Неизвестно, почему и зачем, но он вдруг громко окликнул мужчину по имени, заставляя обернуться и уставиться на него.       — Слушай… может, поохотимся вместе? Вдвоём безопаснее и практичнее, — выдал он, неосознанно зарываясь пальцами в волосы на затылке и отводя взгляд. Честно сказать, предложить такое было тяжело даже ему.       Он не ожидал, что мужчина даст положительный ответ, но, когда тот развернулся, чтобы уйти, почувствовалось глубокое разочарование. Смотреть ему в спину оказалось очень сложно, и Вэй Ин практически не понимал, почему именно. Он знает его всего пару дней, но чувствует к нему такую тягу, словно от одного только присутствия этого человека зависит его собственная жизнь.       Но поддаваться каким-то необъяснимым и глупым внутренним порывам не было смысла. Холодным разумом он понимал, что совершенно не знает, что же за человек Лань Ванцзи. Он видит в нём знакомую фигуру, но не знает его самого. Возможно, когда-то он видел его раньше, или встречал кого-то похожего на него. Но он определённо точно не знаком с самим Лань Чжанем.       — Хорошо, — понимая, что это отказ, бросил он ему в спину. Покрепче сжав в ладони дробовик, он сам развернулся в противоположную сторону и двинулся прочь. — Тогда до встречи, Лань Чжань!       Его шаги отдавались по пустому городу тихим эхо. Он не знал, но длинноволосый мужчина провожал его долгим задумчивым взглядом, полным невысказанной боли и отчаяния.       Он снова ничего не помнит.

***

      Вот же чёртов Лань Чжань!       Вэй Усянь грязно выругался вслух, идя вперёд по пустой дороге. Даже твари не осмеливались попадаться ему на глаза, так как злой Вэй Ин — страшный Вэй Ин.       «И с чего бы меня так задел его отказ? — поинтересовался он сам у себя, не до конца понимая разбушевавшееся в груди недовольство и возмущение. — Мы и знакомы-то с ним пару дней, а я бешусь так, словно мне отказал по меньшей мере мой лучший друг».       Вот уж действительно. В последнее время в его душе поселилось слишком много ненужной чепухи. С появлением Лань Чжаня всё в его мире словно перевернули с ног на голову. И это было чертовски странно.       «Ну и глупости, — продолжал причитать он про себя. — Да кто он такой, чтобы меня бесить?! Да я сам его бесить возьмусь!».       Мысли настолько заполонили его разум, что он не сразу заметил движущуюся позади него тень. А когда заметил, было уже поздно. Рука дёрнулась к ножу за поясом, но не успела. Плечо поразила ужасающей силы боль. Вэй Ин буквально почувствовал, как стекает по руке липкая густая кровь, как пропитывается ею ткань его куртки, как медленно начинает неметь тело.       В когтях и зубах инфицированных содержался яд. Он довольно быстро распространялся по телу, вызывая паралич и потерю сознания. После человек преобразовывался и становился точно таким же, как и эти твари — совершенно неузнаваемым, безмозглым, свирепым монстром. Если, конечно, не принять антидот вовремя. Но сейчас Вэй Ин едва ли держался на ногах. Видимо, рана действительно глубокая.       В глазах начинало мутнеть.       «Вот же идиот, — подумал он, понимая, как глупо попался. — А ведь меня считают охотником S-класса, а я позволил себя так легко ранить. Не думал я, что умру такой смертью. Даже до антидота дотянуться не могу…».       Колени подогнулись. Дыхание в груди спёрло. Усянь понимал, что ему уже недолго осталось. Антидот можно принять в течение часа, но он и пяти минут не выдержит. Его растерзают, как только он потеряет сознание.       «Ну и наплевать», — неожиданно подумал он, закрывая глаза. Тело безвольной куклой упало на потрескавшийся асфальт.

***

      Трава казалась такой мягкой, приятной. Она пушистым ковром покрывала поляну, на которой находились только они вдвоём. Вэй Ин чувствовал его тепло спиной, видел сильные, но такие изящные руки, что обнимали его за плечи. Сегодня он едва ли не впервые видел всё глазами того себя. Видел свои чёрно-красные одежды, длинные волосы, видел покоящуюся в своих пальцах чёрную флейту с красными кисточками.       «Красивая», — подумал он, рассматривая её. Руки, что до этого обнимали его так крепко, неожиданно коснулись кисточки на инструменте. Затем скользнули по её гладкому корпусу и переместились на тонкие пальцы Вэй Ина. По телу пробежала необъяснимая дрожь.       А в следующий момент шеи коснулись поцелуем. Таким мягким, но в то же время требовательным, собственническим. Почувствовалось горячее дыхание прямо над ухом. Внутри всё сжалось от приятных ощущений.       — Вэй Ин, — зовёт он его на ухо. Его голос — такой чертовски знакомый — отдаёт хрипотцой. Тон его бархатистый, словно дорогая ткань, такой очаровательно-возбуждающий.       «Кто же он такой?» — думает мужчина, но его губы произносят совсем другое.       — Да? — он пытается повернуться. Наконец, может взглянуть ему в лицо, но вновь не видит его чётко. Лишь размытые черты. Зато волосы такие чёткие, красивые. Руки сами к ним тянутся, чтобы коснуться. Пальцы ловко ловят одну прядку, проходясь по ней подушечками. Слишком приятно, чтобы быть правдой.       Незнакомец прерывисто вздыхает, после чего подаётся вперёд и касается своими губами его губ, слегка приоткрытых от предвкушения. Словно уже знал, что он собирается сделать.       Тело само собой подаётся вперёд. Флейта с глухим стуком падает в траву, теряясь в её густой поросли. Руки ловко обнимают мужчину за шею, пальцы путаются в мягких волосах. Поза слишком бесстыдная, откровенная, а руки незнакомца так бессовестно скользят по его телу.       Почему он это делает? Почему он целует мужчину, а тело так бурно реагирует на его прикосновения?       — Я тебя хочу, — слышит он очередной выдох в свои губы, что вызывает очередную волну дрожи.       — Разве это когда-нибудь было проблемой? — интересуется Вэй Ин заигрывающим тоном, накручивая на палец длинную темную прядку. Словно соблазняя, он крепче прижимается грудью к его груди и нависает над лицом, соскальзывая ладонями по крепким плечам. Кончиком языка он мягко проводит по губам мужчины, а затем очень тихо, словно говорит что-то особенно сокровенное, произносит: — Если хочешь, то не сдерживайся, Лань Чжань…       Из груди вырывается глубокий вздох. Глаза ошалело распахиваются, уставившись в пустоту.       Где он, чёрт возьми?       Дыхание прерывистое. Сердце колотится, словно бешеное. И всё это явно не от неожиданного пробуждения.       Он, наконец, услышал его имя. И запомнил.       Лишь спустя несколько секунд, когда зрение окончательно сфокусировалось, Вэй Ин понял, где находится. Это его комната в Ано, где в прошлый раз он оставил одного Не Хуайсана. Что он тут делает?.. Разве он не должен быть мёртв?       Тело само подаётся вперёд, чтобы сесть, но плечо неожиданно простреливает адская боль, а затем кто-то настойчиво укладывает его обратно на подушки.       — Не вставай. Яд ещё не до конца вывелся из организма, — слышит он до боли знакомый голос и ошарашено смотрит на его обладателя. Он всё никак не может поверить, что это действительно он. Этот голос преследовал его многие годы во снах.       — Лань Чжань? — выговаривает он с трудом, наблюдая за тем, как мужчина опускается рядом на кровать и тянется осмотреть его плечо.       «Если хочешь, то не сдерживайся, Лань Чжань».       Да быть этого не может!       Тело начинает знатно потряхивать. Он уже настолько спятил, что начал видеть его во снах? Они ведь практически не знают друг друга. Так какого чёрта?!       — Мгм? — он даже не смотрит на него, лишь методично разматывает бинты на плече. Действует медленно и аккуратно, чтобы не бередить раны, а затем брезгливо выбрасывает использованную ткань прочь.       Вэй Ин даже не смотрит, насколько всё плохо. Он всецело поглощён рассматриванием лица мужчины. Его тёмные волосы сейчас забраны в высокий хвост, а руки так и тянутся их коснуться. Проверить, действительно ли они такие мягкие, как во снах. Ведь он не раз касался их там.       Наконец, Ванцзи замечает, что за ним пристально наблюдают, и поднимает взгляд. И вновь охотнику кажется, что его глаза отчаянно напоминают плавленый янтарь — такие же яркие, с тёмными крапинками, обрамлённые густыми тёмными ресницами. Этот мужчина чертовски хорош собой. В таком уродливом мире теперь редко встретишь настоящую красоту. А он являлся едва ли не её воплощением.       — Что? — слышит он вопрос, который выдёргивает его из мыслей. — Что-то не так?       — Нет, — Вэй Ин отводит взгляд и, наконец, смотрит на свою рану. Четыре глубоких рваных борозды рассекают плечо слегка наискось. Весьма некрасивая рана. Явно останутся шрамы.       — Тогда в чём дело? — Лань Чжань протягивает руку к тумбочке возле кровати и извлекает из неё чистые бинты. Голос у него спокойный, мелодичный, приятный, с невероятно красивыми низкими нотками. А ещё он говорит так, словно знает Усяня как минимум всю жизнь. Это весьма странно, но охотник не спешит высказывать по этому поводу своё мнение.       — У тебя волосы красивые, — губы мужчины расплываются в широкой улыбке. В конце концов, может, этот парень и кажется богом, однако он такой же человек, как и Вэй Ин. У них даже охотничий класс один. А ещё, судя по всему, они ровесники. — А потрогать можно?       После некоторых размышлений на тему морали и пристойного поведения, Усянь решил плюнуть на всё это. Такая манера ему совершенно не идёт… или он просто не умеет вести себя адекватно. Привычка доставать всех вокруг осталась у него ещё с детства.       — Не стоит, — Лань Ванцзи изящно приподнял руку, как бы останавливая шаловливые ручонки своего пациента.       — Ну, почему? — протянул тот, надувая губы, как маленький ребёнок. — Они выглядят очень мягкими. Ну, дай потрогать. Ну, пожалуйста!       — Сиди смирно, — строго произносит длинноволосый, цепляя здоровое плечо мужчины и заставляя сидеть ровно. В следующий момент его пальцы ловко перехватывают край бинта.       Все манипуляции он проводит довольно скрупулёзно, медленно, обрабатывает раны почти что нежно, как какой-нибудь кисейной барышне. Вэй Ину от этого становится даже слегка смешно.       Все эти движения, прикосновения… они кажутся такими знакомыми…       Заметив, что «доктор» всецело поглощён лечением, Усянь не сдерживается и незаметно протягивает здоровую руку к его волосам, прикасаясь к ним кончиками пальцев. А в следующий момент понимает, что ему до дрожи хочется зарыться в эти волосы всей пятернёй, а может, даже двумя руками, ткнуться в них носом, потереться щекой. И от осознания собственных желаний дыхание сбивается.       «И о чём я только думаю, идиот», — фыркнул он про себя, не совсем понимая, чего это его потянуло на такое. Одно дело, если бы это была девушка. Но ведь Лань Чжань — мужчина… хотя и жутко красивый.       — Я же просил, — рука сама дёргается, отдаляясь. Ванцзи даже не взглянул на его манипуляции, но, видимо, почувствовал, как его ненавязчиво касаются. А, может, намерения Вэй Ина слишком прозрачны.       Всё остальное действо прошло в полном молчании. Вэй Усяню не хотелось болтать, Лань Ванцзи в принципе был не особо разговорчивым. Лишь после окончания всех процедур, охотник обронил короткое «спасибо» и поспешил натянуть на себя одеяло. В комнате было жутко холодно. Ослабленный организм клонило в сон, и сопротивляться ему было чертовски сложно. В конце концов, раненый сдался, и, прикрыв глаза, позволил себе провалиться в ещё один глубокий сон, совершенно забывая, что в комнате находится не один.       Лань Ванцзи тихо поставил на стол чашу с использованными бинтами и грязной ватой. В следующий момент они загорелись пламенем от брошенной в них спички. Алые языки быстро охватили промокшие спиртом тряпки.       Заметив, что Вэй Ин крепко уснул, мужчина подошёл ближе и присел на край кровати, склоняясь чуть ближе. Пальцы его невесомо коснулись коротких прядей на голове спящего, проводя по ним, словно наслаждаясь.       А ведь когда-то они не уступали длиной его собственным волосам.       Не сдержавшись, Ванцзи склонился ещё ниже и мягко коснулся губами его виска. Затем медленно вдохнул запах, отдающий чем-то терпким, такой знакомый и особенно приятный сейчас.       Захотелось ткнуться носом в шею и крепко обнять. Но всё, что он смог сделать, это прикоснуться лбом к здоровому плечу и тихо прошептать:       — Я скучал.       В этих двух словах было слишком много невысказанной боли. Он действительно очень скучал по нему. Ему не хватало этого мягкого совместного тепла, не хватало широкой улыбки на знакомом лице, не хватало чертовски приятных объятий.       Он ждал их встречи вот уже двадцать восемь лет.       Скрип двери прервал ход его мыслей. Медленно приподнявшись, Лань Чжань уставился на замёрзшую фигуру, которая теперь поспешно стягивала с себя куртку и бежала к плите, подставляя руки к греющемуся чайнику. Судя по всему, на улице был жуткий холод.       — А-а-а, жуть! — прохрипел гость, сбрасывая капюшон и поворачивая голову к Лань Ванцзи. — Приветики, Лань Чжань! Смотрю, развлекаешься вовсю, да?       — Нет, — мужчина поднялся на ноги и без лишних разговоров снял с плиты уже давно горячий чайник. — Как-то ты слишком долго ходишь за лекарствами, Хуайсан.       — Ой, ну, прости! Я думал, окоченею где-нибудь под забором. Нашли бы вы с Вэй-сюном мой хладный трупик, — насмешливо фыркнул тот. Он не уставал забавляться на тему собственной смерти. Наверное, потому что давно перестал её бояться. — Кстати, как наш горе-вояка? Спит что ли?       — Уснул, — коротко ответил ему Ванцзи, наливая воду в чашку. — Пока ты ходишь неизвестно где.       — Ой, да хватит уже причитать, старый ворчун, — Не Хуайсан вновь захихикал в кулак. — Лучше скажи, с ним же всё в порядке? Жить будет?       — Будто я позволю ему умереть, — казалось, что лицо мужчины ничего не выражает. Но Хуайсан знал его так давно, что готов был поспорить — внутри у этого каменного статуя сейчас происходит апокалипсис. Он наверняка жутко волнуется за раненого Вэй Ина, который спит себе и сопит в обе дырочки.       Махнув руками, мужчина выключил электрическую плитку и бессовестно забрал чашку с чаем из рук охотника, который только проводил его усталым взглядом. На это Не Хуайсан лишь жалостливо улыбнулся, заставляя Ванцзи закатить глаза и потянуться ещё за одной чашкой, а сам брякнулся на стул и подобрал ноги под себя, дабы согреться.       — Ты выглядел очень перепуганным, когда принёс его сюда, — вдруг тихо выдал он, обхватив горячую чашку обеими руками. Лань Чжань ничего не ответил. Только хмуро взглянул в окно. Собирался очередной ливень. — Я подумал, что он мёртв. Такой бледный, и ты такой взволнованный. Впервые тебя таким видел.       — Я слишком часто его теряю, чтобы позволить умереть так просто, — голос охотника зазвучал намного тише. — Мне уже надоело искать его каждый раз, заставлять что-то вспоминать. За все эти годы, за многие тысячелетия, он вспомнил меня лишь однажды. Всего один раз. А я помню его всегда. Это весьма обидно.       — Ууу, смотрите-ка, кто разоткровенничался, — Хуайсан вновь хихикнул. — Ладно-ладно, не смотри на меня, как на потенциальную жертву своего взгляда Медузы Горгоны, ради бога, я жить хочу. Лучше скажи, ты ведь слышал последние новости?       — Какие из? — без особого интереса спросил он, кинув взгляд на съёжившегося от холода мужчину.       — В город прибыли два каких-то очень крутых охотника. Один метает ножи, как бог, а второй умело работает как короткими клинками, так и кнутом. Ох, знатный такой кнут у него, говорят, — губы Не Хуайсана расплылись в улыбке. — Как думаешь, кто бы это мог быть?       Ванцзи несколько секунд смотрел на него, не мигая, после чего выдавил:       — Думаешь, это они? — шелковистые волосы занавеской упали на его лицо. Кажется, он настолько задумался, что не заметил, как опустил голову.       — Подозреваю, что да. Потому что найди мне ещё одного полоумного, который на инфицированных с кнутом ходит, — мужчина пожал плечами. — Короче, в любом случае, у нас гости. И мы должны их встретить.       — Не буду я их встречать, — неожиданно капризный тон Лань Чжаня ввёл в ступор даже видавшего виды Не Хуайсана. — Я на него в глубокой обиде.       — Боже ж ты мой, — расхохотался он тихо. — Ты всё ещё дуешься на него за тот случай? Да брось, он наверняка по тебе соскучился и желает помириться.       — Мгм, — этот короткий ответ всегда выбешивал всех вокруг, но Хуайсан проявил уважение и лишь тихо хмыкнул. Этим несчастным «мгм» и закончился их разговор. И, судя по лицу Лань Ванцзи, ни к чему путному они не пришли.       «Кажется, встречать придётся мне одному», — нахмурился он и мелкими глотками начал поглощать чай из слегка остывшей чашки.