Твоё тепло

      После ухода Пака, Чонгук сел обратно в своё кресло и развернулся к огромному панорамному окну почти во всю стену. Тяжёлый вздох разрезал угнетающую тишину и разнёсся по всему кабинету, неприятно врезаясь в уши.       Чонгук отлично разыграл этот небольшой спектакль. Чимин поверил. И даже, кажется, хотел разбить ему лицо. Это может означать только одно — успех. Да, у Чона на самом деле есть план, но он немного не такого содержания. Молодой президент успешной компании полгода назад вышел замуж за превосходного омегу, с которым дружил ещё со старшей школы, а в институте уже состоял в отношениях. Он испытывал не просто влечение, это был целый ураган чувств, нахлынувших на бедного подростка в один пасмурный день. Вот только после скромной свадьбы в кругу друзей, что-то изменилось, ураган сбавил обороты и, казалось, совсем стих, словно дым растворившись в серой повседневности, груде бумаг и постоянного стресса. Сейчас Чонгук не испытывает ничего, кроме лёгкого раздражения и чувства обыденности, будто так и надо, будто Тэхён всегда должен просыпаться вместе с ним дарить мягкий и ленивый утренний поцелуй, идти в ванную, виляя по всем параметрам привлекательной задницей, после готовить завтрак, дожидаясь альфы, начинать есть и ехать на работу, будто Тэхён всегда должен уезжать с работы вместе с Чонгуком, открывать дверь их общей квартиры своим ключом, готовить ужин, ждать, пока молодой альфа закончит разбирать бумаги у себя в кабинете, зовя есть, спрашивать вкусно ли, ничего ли не пересолил или пережарил, обменивать уже пустые тарелки на лёгкий чмок прямо в милую родинку на носу, мыть посуду, после приходя в спальню и бесстыдно соблазняя уставшего парня, прямо перед ним скидывая с себя всю одежду и вальяжно подходя к огромной двухспальной кровати, стонать получше любой заправской шлюхи, полностью подчиняясь желаниям альфы.       То, что происходило в кабинете всего пару минут назад — лишь хорошо сыгранный спектакль. Главной целью было сделать вид, что Чонгук в самом деле ревнует, и заставить Чимина поверить в «маленькое» наказание для заигравшегося омеги, чтобы тот защитил Тэхёна и не дал ему что-то с собой сделать. Получилось. Чимин не просто поверил, но и, Чон в этом уверен, собирался рассказать ребятам обо всём. Отлично.       Но, если быть честным, то в тот момент, когда Тэхён так искренне смеялся и увлечённо разговаривал с Хосоком, то что-то в сердце Чонгука всё же кольнуло, несильно, но ощутимо. И он даже отрицать не будет, что это ревность, потому что, да, это она, однако построенная лишь диким чувством собственника, коим и являлся альфа. Чувств уже давно нет. Они угасли. Письма с признаниями в любви превратились в пепел. Осталось только пустить его по ветру. Вот только он тоже писал. Много писал. И его послания не сожжены. Они до сих пор трепетно хранятся в небольшой сверкающей шкатулочке под названием сердце и часто перечитываются в тёплых воспоминаниях. Но Чонгук придумал, как их сжечь. Надо заставить ненавидеть себя. Ненавидеть так, чтобы сначала с яростью измять бумагу, порвать на мелкие кусочки, а потом сжечь, не оставляя даже пепла.       Если Тэхён возненавидит его, то станет проще разойтись и продолжить жить дальше, проще оглянуться в прошлое, сказать: «Какой же ты мудак» и навсегда оставить, как что-то незначительное, ненужное.       Сначала Чонгук хотел вывалить на Тэхёна всё, как есть. Сказать, что чувств больше нет, и разойтись. Но потом понял, что омега просто не воспримет это серьёзно и не поверит. Вторым вариантом было просто подать на развод и разорвать все контакты с Кимом, купив ему квартиру и перевезя вещи туда, но парень ведь так просто не сдастся и будет требовать объяснений. Тогда-то в голову Чонгука и пришла эта идея. Надо было разыграть перед Чимином спектакль и показать, что всё это на самом деле розыгрыш, заставить всех в это поверить, а потом действительно развестись, объясняя всё той же ревностью и игнорированием. Только сначала надо было посмотреть, как поведёт себя сам Тэхён. Неизвестно ведь, может, у него чувства тоже остыли, и делает он всё уже по привычке. Поверить в это сложно, но можно.       Подумал обо всём этом безумии, Чонгук лишь снова тяжело вздохнул, развернулся к столу и принялся за работу. Предстояло ещё перепроверить все отчёты за последние четыре месяца и подготовить материал для завтрашней конференции. Работы навалом, а мысли сейчас направлены совсем в другое русло. Чонгук устало потёр виски и вновь уставился в уже ненавистный компьютер.

***

      Чимин и Юнги сидят в небольшом кафе недалеко от их работы и ждут своего заказа. Их окружает полная тишина, если не считать небольшого гула и негромких разговоров других редких посетителей. Напряжённая атмосфера уже осязалась пальцами, и, Юнги готов поклясться, её при желании можно просто разрезать ножом. — Чиминни… — тихо позвал альфа, пытаясь хоть как-то привлечь внимание рассеянного младшего, полирующего взглядом поверхность стола. — Чимин-а… — Юнги помахал рукой прямо перед носом парня.       Тот чертыхнулся и чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. На лице проскочило удивление, но через пару секунд вновь овладело замешательство и сосредоточенность на чём-то. — Чиминни, — вновь позвал старший, — может объяснишь, что произошло?       Парень всё продолжает молчать, усиленно делая вид, что не слышит жалких попыток своего альфы привлечь внимание.       Прошло ещё около десяти минут, прежде чем тишина между ними разрушилась. Тихое спасибо Юнги полетело вслед уходящему официанту, только что принёсшему заказ. Старший отпил немного кофе, посмаковав его терпкий вкус на языке, с тихим звоном поставил чашечку на блюдце и неожиданно привстал с места. Чимин понял, что что-то случилось, только когда почувствовал любимые мягкие губы на своих. Вдобавок коротко чмокнув своего омегу в нос, Мин снова сел на стул и отпил немного кофе. Младший сидел с удивлённым лицом, потому что не думал, что Юнги вот так вот просто поцелует его в кафе на глазах у всех. Пухленькие щёчки внезапно порозовели, с головой выдавая смущение их обладателя. — Теперь ты готов рассказать мне, что такого произошло у Чонгука? — румянец сошёл на нет, на лицо вернулись прежние угрюмость и задумчивость. — Чонгук — мудак. Редкостный ублюдок, — зло выплюнул Пак, с отвращением вспоминая недавний разговор с другом. — Ну, это я и без тебя знал. Расскажи мне что-нибудь новенькое. — Тебе это не понравится, — усмешка с лица Юнги мгновенно исчезла. — Выкладывай.       Спустя пару минут увлечённого рассказа, отборного мата и изощрённых кличек Чонгука Чимин объяснил всё альфе и, тяжело выдохнув, положил голову на сложенные на столе руки. Теперь надо дождаться реакции старшего. — Блять.       Я этого и ожидал. — Вот ебанат.       Ох, так это ещё не всё… — Какого хуя?! Ему говно в бошку ударило или его в детстве тараканы покусали?!       Вау! Кажется, сейчас что-то будет… — Я ему, блять, глаза на задницу натяну, чтобы он хоть что-то дальше своего носа видел!       Упс… Его прорвало. — Ну всё, блять. Пизда котёнку. Он у меня из своего кабинета полетит прямиком на кладбище на ёбаных крыльях любви, гандон!       Мин злостно шипит, исторгая из своего рта всё более изощрённые ругательства. Его терпение явно на исходе, а кулаки так и чешутся воплотить все угрозы в жизнь, вот только отправлять альфе передачки и разговаривать через стекло Чимину как-то не улыбалось. Да, он признаёт, что Юнги чертовски сексуально смотрелся бы в тюремной робе, но в заключённого и надзирателя они могут и дома поиграть, поэтому Пак решает вовремя остановить своего буйного парня от неразумных действий. — Юнги, — позвал омега, обращая на себя внимание старшего, — я, конечно, понимаю, что ты сейчас испытываешь, потому что сам не так давно хотел пытать его страшными методами, но ты сможешь надрать ему зад чуть позже. Сейчас наша главная задача — защитить Тэ, если этот мудак всё же осуществит свой план. Нужно как-то помочь ему и постараться успокоить, — голос у Чимина серьёзный и в тоже время грустный, с нескрываемым волнением.       Тэхён для Пака за короткий срок стал самым близким другом и запал в душу настолько, что было ощущение, будто они знакомы как минимум всю жизнь. Ким самый светлый и самый странный, в хорошем плане, человек, которого Чимин встречал в своей жизни. Для Юнги же Тэхён — милый комок вселенского счастья, обладающий удивительной способностью сначала довести до нервного тика, а потом заставить мгновенно простить ему всё на свете за одну только его прямоугольную улыбку. И поскольку для обоих этот омега за столь малый промежуток времени стал таким значимым человеком, то они, естественно, хотели защитить его от Чон-ванючего-ублюдка-Чонгука и не дать сделать что-то с собой. — У меня есть идея, — вдруг подал голос Пак спустя несколько минут напряжённой тишины. — О чём ты? — у Юнги в голове сейчас столько информации, что в пору бы вынуть свои мозги из черепной коробки, положить в баночку на полку, а на их место засунуть другие — совершенно пустые, потому что от переизбытка событий и всякого пиздеца разного рода сил воспринимать хоть что-то у него уже не осталось. — Я о том, как нам помочь Тэ. — И как же? — Мин настолько не соображает, что готов выть от безысходности и собственной бесполезности. — Когда тот мудак, — Чимин теперь принципиально не называл Чонгука по имени, — скажет Тэ о разводе, он обязательно придёт к нам. Так? — Пак прекрасного понимает, что мозги у его парня сейчас не варят, поэтому на вопрос ответил сам. — Так. А значит нам нужно придумать план действий. То есть, мы должны посоветовать Тэ, как вернуть внимание того долбодятла. — Господи, — тихо взвыл Юнги, — ты можешь говорить проще? — Хорошо. Я хочу, чтобы Тэхён каждый раз возвращался домой раньше этого ублюдка и ждал его в каком-либо охренительно сексуальном костюме, чтоб у той мрази челюсть пробила пол с пятнадцатого этажа до первого, — Чимин сказал это уж как-то слишком злобно, а в его глазах плескались злобные черти, мечтающие размазать чонгукову рожу по асфальту. — Чиминни, малыш… — как-то снисходительно и нежно произнёс Юнги и посмотрел в карамельные глаза своего омеги. — Ты у меня, конечно, сексуальная плюшка, но это не значит, что Тэхён будет вытворять то же, что и ты в нашей спальне. Тем более в костюмах. — Оох, Юн-и, — сладко прошептал Чимин. — Ты просто не знаешь, что у этих кроликов коллекция костюмов для ролевых игр будет побольше нашей раза в три, а милашка Тэ — та ещё шлюшка, — Пак пошло ухмыльнулся и с неприкрытым удовольствием наблюдал за тем, как лицо его парня медленно вытягивается от удивления.       Да, Юнги и Тэхён знакомы не так долго, но альфа думал, что знает о младшем если не всё, то хотя бы большую часть. Как оказалось, все его представления о личной жизни Чонгука и, в отдельности, о Киме оказались ложным.       Мин настороженно посмотрел на омегу напротив, свёл брови к переносице, показывая всю свою угрюмость, и показательно отвёл взгляд, громко обиженно фыркнув. — Ну ладно тебе, Юнги-я, — прощебетал где-то совсем близко Чимин, и щеки старшего коснулись пухлые и до невозможного мягкие губы. — Не куксись. Ты, конечно милый, но сейчас немного не время обижаться на то, что я знаю о Тэ больше тебя.       Вот чертовка… Он видит меня насквозь. — Как никак, мы с ним лучшие друзья, — продолжил Пак. — Так что не строй из себя угрюмого кота и согласись помогать. — Иногда мне не нравится то, что ты так хорошо меня знаешь… — тихо пробормотал Юнги, однако Чимин его всё же услышал и забавно хихикнул. — Ну так что? — спросил неугомонный омега. — Ты поможешь мне? — А у меня есть выбор? — звучит слишком обречённо, даже не смотря на мягкую улыбку. — Конечно же, нет!       Чимин радостно воскликнул и начал уже с заговорщическим выражением лица и явным наслаждением от скорой мести Чонгуку через Тэ объяснять весь смысл плана и посвещать старшего во все детали, после придумывая, как же набить тому ублюдку рожу. Но с последним парни решили повременить до тех пор, пока не расскажут остальным членам их небольшой компании о ёбнутом на всю голову Чоне и его плане по возвращению себе внимания — две головы — хорошо, а пять — лучше.