Тёмно-синие цветы: Корона проклятых

      — Уплывайте отсюда, пираты.       Далтон, большой мускулистой скалой возвышаясь над людьми острова, заговорил даже раньше, чем мы смогли полноценно пришвартоваться.       Луффи, в ярко-жёлтом пуховике на чёрную водолазку, в которую я запихнула его едва ли не силой, нахмурился, остро глядя на заряженные пушки жителей, и, глубоко вздохнув, примирительно улыбнулся, разводя руки в стороны.       — Нам лишь нужен врач, и только, — мягко и доверчиво начал капитан, не обращая на грубые выкрики людей внимания, — Мы просто хотим, чтобы наши накама выздоровели.       Я прислонилась к Зоро, прикрывая глаза и пока что «выключая» рыжим повышенной чувствительности инстинктов, решив сберечь силы на потом. Мечник аккуратно перехватил моё тщедушное ослабленное тельце, внимательно следя за разворачивающейся картиной.       — Только лишь врач…       Послышался выстрел и голос Луффи, в котором на мгновение мелькнули свистящие угрожающие нотки, затих.       Запах крови Виви, в плечо которой угодила пуля, я почуяла даже с ослабленными инстинктами. Ророноа быстро, но с большой осторожностью передав меня в руки Усоппа, встал на изготовку, слушая тихие, но вполне волевые речи принцессы, которая, несмотря на внутреннее сопротивление, молила (ну, или делала вид) о помощи, явно понимая, что силой тут ничего не добьёшься.       — Ягура, — еле-еле размыкая губы, произнёс канонир, машинально начиная растирать мои замёрзшие синие руки, — Мы сможем найти тут помощь?       — Угу, — промычала я ему в воротник куртки, ощущая, как в нос забивается терпкий запах пороха, манго и кокоса, который вечно сопровождал парня.       Яркие зелёные глаза накама чуть удивлённо расширились, но он тут же их прикрыл, скрывая от меня свои мысли и душу. Усопп был не то, чтобы Фомой Неверующим, но скептик, пессимист и хорошо спрятанный нигилист в нём всё же противились моим словам, несмотря на показную уверенность.       — Что-то я сомневаюсь, — сдержанно прокомментировал зрелище перед нашими глазами парень, готовый в любой момент схватиться за рогатку, продолжая аккуратно меня поддерживать под локоток.       Я устало вздохнула, чувствуя острую потребность пихнуть накама когтями под рёбра, глядя на капитана, который с хорошо отыгрываемым смирением встал на колени перед потенциальными врагами.       Однако, как я и говорила, на остров нас всё же пустили, сходу рассказав о том, что доктор тут лишь один и та — ведьма.       Я с вялым любопытством слушала рассказ Далтона об этой стране без названия, тыкаясь вздёрнутым носом в спину Усоппа, который взял на себя ответственность донести меня до деревни, так как Зоро, всё ещё остро глядя по сторонам, предпочёл остаться на корабле, предварительно пригрозив мулату самыми жестокими карами, если этот балбес не уследит за нами и струсит перед чем-то на острове.       — Радуйся, что я вешу, как птичка, — бурчала я в ухо парня по пути, едва тот попытался пожаловаться на мои острые коленки, упирающиеся ему в тощие бока.       Деревня Бигхорн уже показалась на горизонте, когда мимо нас прошёл медведь-путешественник, которого накама даже забыл побоятся, чувствуя больший страх перед Зоро и мной. Парень, раньше легко плюхнувшийся бы в обморок от этого зверя, менялся, заставляя меня с каждым днём всё больше его уважать.       — Как очень крупная птичка, — полузадушено просипел Усопп, одним глазом поглядывая на приближающиеся дома местных жителей и широкую спину Далтона, лелея мечту не то сбросить меня нахрен, не то спихнуть этому здоровому дядьке.       Возразить сил у меня особо не было.       В голове, помимо гнетущей пустоты и болей, мелькали мысли совершенно разного характера, главными из которых были думы о Юстассе Киде, который был полной копией отца моих детей, сейчас потихоньку взрослеющих в далёком отсюда мире.       Был ли молодой мужчина лишь отражением того милого медведя Юры, или же это и был он на самом деле — я не знала, но желание хоть раз увидеть его и некий страх перед копией рождали где-то в груди дикое непонимание и отрицание этого человека в принципе.       Я не хотела брать ответственность перед ним за то, что когда-то бросила его в другом мире с двумя детьми на шее.       Нет, только не это.       Я мечтала прожить здесь новую жизнь без привязок к прошедшему, а для ностальгии мне вполне хватало бабы Любы, которая могла и баню затопить, и блинов испечь, и постелить на диване, предварительно напоив ароматным чаем.       Может, это было и эгоистично, но я вполне осознанно сделала свой выбор, оставив берсерка, жаждущего семью, далеко в прошлом.       И как бы не был прекрасен Белозёров, я никогда не испытывала к нему нечто большее, чем просто симпатию.       Увы.       Усопп, аккуратно посадив меня в кресло недалеко от кровати Нами, накрыл меня тёплым пледом, видя мои постепенно закрывающиеся глаза и мягко погладил по голове, чуть касаясь прохладными пальцами висков. Милый мальчик, тёмная лошадка, чьи мысли были загадкой даже для меня. Интересно, чем он вообще занимается целыми днями на Мерри?..       Я благодарно кивнула парню и полноценно погрузилась в свои мысли, слыша чуть в отдалении приглушённые голоса накама и треск брёвен в камине. Нами на кровати хрипло закашлялась.       Как странно…       Я почувствовала, как из глаза не по моей воле скатилась слеза, а тяжесть в груди и голове заставляли дышать всё чаще и глубже. Странно было вспомнить, каково это, быть обычным человеком. Без зрения, которое позволяло мне рассмотреть любую чёрточку и ресничку в глазах людей, обоняния, способного учуять даже запах далёких цветов на островах, слуха, который открывал передо мной новые грани живых существ, и сил, способных заглянуть в души всех.       В груди родился горький ком сожаления.       Возможно, из-за болезни.       А может быть, и из-за уже принятых мною решений. ***       — Ягура… — раздалось где-то на периферии моего больного сознания, — Ягура…       Я приоткрыла глаза, узнавая в расплывчатом румяном пятне капитана, который ласково гладил мою больную голову своими прохладными пальцами.       — М? — хрипло отозвалась я, рассматривая Луффи, усталые глаза которого я постепенно видела всё чётче.       — Пора выдвигаться, детка. Поедешь на спине Санджи, хорошо? Нами стало ещё хуже…       Я вяло кивнула, поднимаясь с кресла поддерживаемая парнем. Смятая кровать, уже без навигатора, на которую меня быстро пересадил Луффи, пока сам он занимался поисками верёвок и моей шубки, всё ещё отдавала лихорадочным теплом девушки.       Было понятно, почему именно мне предстояло поездить на спине Санджи. Если мой организм с выносливостью рыбочеловека ещё помогал мне хоть как-то стоять на ногах и передвигаться, то Нами, с её человеческим телом, болезнь переносила гораздо хуже. К тому же, я имела такое подспорье, как фрукт, который мог кратковременно придать мне сил в случае чего, что могло бы здорово пригодится в горах Драм.       Луффи, после недолгих поисков, закатав рукава водолазки, аккуратно помог мне надеть шубку и, чуть задержавшись на моих ладонях, крепко сжал их в своих руках, ободряюще улыбаясь.       — Хей, детка, ты же мне веришь?       Я устало улыбнулась, прислоняясь к переплетённым рукам лбом.       — Ну, а как иначе?.. ***       Мы выдвинулись почти сразу, как только Санджи смог подготовить из имеющихся в доме продуктов мелкие перекусы в дорогу из полосок вяленого мяса, которое очень хорошо тянулось, но было вполне сытным, холодного супа с местной разновидностью фасоли, который предполагалось пить из чашечек прямо на ходу, и вареных яиц.       Меня удобно устроили на крепкой спине нашего кока, предварительно обернув, на манер колбасы, в два тёплых пледа, подвязали задницу верёвкой и, сунув в рот кусочек фазана, строго пригрозили не высовываться до поры до времени.       Я покорно вняла, прижимаясь щекой к шершавой куртке Винсмоука. Кажется, он пытался что-то напевать мне своим приятным голосом, но слух мой, ослабший до уровня обычного человека, мелодии не улавливал. Вибрации мерно убаюкивали меня, поэтому я просто предпочла закрыть глаза и вновь провалиться в дрёму.       — Эй, Маргарита…       — Ритка!       — Маришка…       Я хрипло закашлялась.       Наверное, это пришла отсроченная лихорадка или похмелье, да? Вой заснеженных вершин гор Драм причудливо смешивался с голосами накама, которые тихо что-то обсуждали, двигаясь только вперёд, чтобы найти доктрину и вылечить нас от болезни.       — Ритк, а, Ритк! Хочешь, я тебе гнездо змеиное покажу? Вон, глянь в кусты смородины, где бабка сидела!       Дед Андрей пожевал губы, лихо подкручивая усы, и хитро прищурился.       — Ты ж не боишься змей, а?..       Только белки на фоне болезни мне ещё не хватало. Успокаивающее тепло милого кока, который то и дело оглядывался на нас с навигатором, постепенно меркло на фоне ледяного ветра, просачивающегося в любые щели. А если вспомнить, какой я становилась при холоде — становилось понятно, почему лицо Санджи всё больше смурнело. Тащить на спине грудастую Нами, которая хрипами подавала хоть какие-то признаки жизни, и синюшный труп, лихорадочно светящий глазами из-под пледа — было вещами разными. Не сомневаюсь, конечно, что волновался он за нас в равной степени, но влюблённость кока в милую рыжую девушку была если не очевидна, то, хотя бы, угадываема. Не мне ворчать, впрочем. Будь у меня выбор на чьей спине покататься, я бы многое отдала за то, чтобы присесть на шею Марко, в конце концов. Ну, или Эйса, на крайний случай.       Ненавижу быть слабой. Ненавижу быть бесполезной.       Ненавижу.       — Блять, — ругнулся Санджи и меня, внезапно, мотнуло, — Извини, Ягура-чан, но сейчас будет трясти.       Я сощурилась, угадывая в белом Аду мощные пушистые фигуры медведей. Или зайцев? Как их там…       — Лапаны, — сжал зубы кок, глядя на то, как Луффи с Нами за спиной прыгает от громадных лап животный, — Один удар по нам — и мы все умрём. Есть идеи, что делать?       Я сморщилась. Будь я на ходу, было бы легче. Но выбора сейчас особого не было, поэтому оставалось лишь уповать на то, что гены сирены во мне работали не только на людей.       — Есть одна. Доверитесь?       Луффи, отпрыгнув к нам с коком, серьёзно посмотрел мне в глаза, постепенно наливающиеся ядовитой бирюзой. Болезнь заставила океан уйти из них практически полностью.       — Сделай то, что можешь, Ягура. И, пожалуйста, не умри.       Я прикрыла глаза. ***       — Иду по снегу, он хрустит А, может, мои кости Я так замёрзла на морозе Можно к тебе в гости?..       — Жуткая песня, — передёрнул плечами Санджи, всё ещё недоверчиво оглядываясь на лапанов, которые в неком трансе смотрели нам вслед, не делая попыток напасть или вызвать лавину.       Винсмоуку, судя по мурашкам на шее, было очень не комфортно слышать подобные мотивы за спиной, но выбора у него не было. Луффи, что было показательно, молчал, решив оставить вопросы на потом, а я благодарила богов за то, что лапаны были существами если не разумными, то, хотя бы, осознающими то, что происходит вокруг. Умение сирен очаровывать более сильных хищников голосом, задевая струны души, было лишь способом выжить, который они избрали в процессе странной эволюции этого мира, и сейчас оно показывало себя во всей красе.       — Не прячь глаза, я уже знаю, Мне всё надоело И моё сердце безразлично тлело…       Я выживала так, как могла, стараясь защитить тех, кто был рядом со мной. Для разумных существ было сложно напасть на тех, кто показывал им иллюзию того, что они — понимаемы, а их души — открыты. И я без зазрения совести этим пользовалась, направляя всю энергию в голос и эмоции, которые я хотела донести до милых кроликов.       — Ягура, ты ещё долго сможешь петь? — тихо спросил капитан, оценивающе глядя на дорогу перед нами.       Оставалось уже не так много до отвесных гор Драм, но… Я, всё ещё используя ресурсы фрукта, слышала, как к нам приближались ещё пара душ. Три человеческие и одна животная, возможно, лишь немного глупее лапанов.       Я качнула головой, допевая песню.       — Уже и не надо. Главное, что они запомнили наш запах, а мысль о том, что нас стоит принимать и защищать у них в голове уже засела. Не знаю, насколько крепко и долго, но ближайшие дня два они за нас будут насмерть биться, — прокашлялась я, сворачивая куцые остатки энергии обратно в источник и прикрывая глаза, — И сейчас они избавят нас от хвоста.       — Твою мать, — досадливо цыкнул Санджи, оборачиваясь и понимая, о чём я говорю.       — Именем своего королевского величества, я приказываю вам остановится и склонить свои головы! — визжал огромный мужик с металлической челюстью за нашими спинами, стараясь защитить свою шкуру спинами двух подчинённых и…       — Это бегемот? — приподняла я бровь, в недоумении глядя на волосатого зверя, который забито оглядывал подходящих со всех сторон красноглазых лапаны.       — Не важно, — резко развернулся Санджи, отчего моя голова мотнулась из стороны в сторону, а перед глазами вновь замелькали чёрные мушки, — Извини, Ягура, но давайте поспешим.       — Угу, — кивнула я, глядя парню прямо в затылок, — Только больше так резко не поворачивайся. Меня тошнит.       — Супер.       И мы действительно ускорились. Нами, которая постоянно находилась на стыке лихорадочной дрёмы и реальности, то и дело хихикала и что-то невнятно бормотала себе под нос, ловя красочные галлюны и наши сочувственные взгляды. А ещё через десять минут мы подошли к горам Драм. ***       — Ритка, ты чего тут?.. А ну, марш в дом! Я там такой суп приготовил!..       — Ягура, не отключайся, пожалуйста, — слёзно просил Санджи, уже второй час забираясь на отвесную скалу и сдирая кожу на руках до мяса.       А ведь для него, как для повара, они были едва ли не важнее всего…       — Порядок, — хрипло пробормотала я, мутным взглядов оглядывая пространство.       Парни остановились передохнуть спустя несколько часов пути, найдя на скале выступ, куда можно было присесть. Луффи, что было для него не характерно, молчал весь путь, сцепив зубы и смотря только на вершину горы, которая с каждым метром становилась всё ближе. Суп был выхлебан ещё минут двадцать назад, мясо съедено и еды у нас теперь не было вовсе. И чем выше мы поднимались, тем хуже становилось нам с Нами. Девушка, уже просто повиснув на спине капитана в отключке, уже даже не просыпалась и не бормотала всякую чушь под нос, лишь изредка покашливая, вызывая в нас вздохи облегчения. Живая, слава богу. А вот я начала ловить галлюцинации.       И в них, почему-то, видеть давно мёртвого деда, вспоминая мелочи, которые давно были затёрты моим сознанием более сильными впечатлениями от новой жизни.       — Чуть-чуть осталось, — качал меня на руках Санджи, держась в сознании лишь на чистом упрямстве и я, уже не выдерживая груза слабости на плечах, болезненно улыбнулась парню, стараясь выжить из источника ещё немного энергии.       — Надо двигаться дальше, — твёрдо произнёс Луффи, встряхивая головой и потемневшими глазами глядя на нас, — Ягура?       — Я немного восстановилась после лапанов, — поняла я его с полуслова, сквозь силу запечатывая согревающий плед во внутренний карман и оборачиваясь в гибридную форму, — До вершины доползти смогу. Буду цепляться когтями, вес они большой выдерживают.       — Не умирайте только.       И мы кивнули.       Оставалось чуть-чуть. ***       — Ритка, да хватит тебе!.. Слезай оттуда!       Я сцепила зубы, глубже погружая когти в скалу. Хвост, с помощью которого я поддерживала слабеющего с каждым метром Санджи, вновь дёрнул парня, не давая тому сорваться со скалы. Луффи, ползущий чуть ниже нас, который на правах капитана вызвался нас страховать, чертыхнулся себе под нос.       — Давайте, ребят, ещё чуть-чуть…       Чуть-чуть…       Если я сделаю ещё двадцать подтягиваний по скале на когтях, то до вершины останется ещё двести. Ничто по сравнению с тем, что мы уже прошли! И мы сможем ползти дальше…       — Ритка, ну, ты чего, испугалась? Вот зачем ты по деревьям лазать вообще начала? Не девичье это дело, прыгать, как китайцы в твоих телевизорах! Давай мы тебя на танцы запишем лучше…       Когти снизу чуть скользят и я чувствую, как вниз летят мелкие камушки, некоторые из которых остаются на головах Санджи и Луффи. Я уже не извиняюсь, как после первых тридцати раз. Они понимают всё и так.       — Рита, ты вообще головой думаешь? Нормальные девочки идут в рестораны работать ради того, чтобы кого-нибудь побогаче подцепить, а не на свой паркур копить! Дура! Куда вообще лезешь?!       Если я поднимусь ещё чуть-чуть, то маленький оленёнок обязательно вылечит Нами и меня, а потом мы примем его в команду и он никогда больше не будет одиноким. Там, наверху, нас ждёт ещё один член семьи за руку со спасением и надеждой.       — Да хватит уже… Рит, ну, в самом деле, брось эту хрень. Пойдём в бар, а? Там все наши будут!       Я Ягура. Меня уже давно зовут Ягура.       — Маргарита… Ты живая. И ты рядом со мной. Какие моря, Маргарита? У нас дети уже…       Это не мои дети… Я уже давно мертва. Я не там. Я не там…       — Давай, Ягура, ещё чуть-чуть…       Если я сделаю ещё двадцать подтягиваний…       — Костромская, ты реально дура. Отжимания не выходят, на подтягивания перешла? Сдохнуть хочешь?       Ещё двадцать подтягиваний…       — Рита, хватит! Хватит! Я так устал от твоего упрямства! ХВАТИТ!       Всего двадцать подтягиваний…       — Рита…       — ЯГУРА, ДАВАЙ!       Ледяной шар души Ягуры чуть склонился к моему правому уху, лениво выдыхая:       — Умри уже, а?..       Ветер. Всего лишь ветер.       И последнее подтягивание. Когти цепляются за куски льда на поверхности и я продолжаю ползти уже от скалы, таща хвостом Санджи за собой и подхватывая им же капитана, не давая тому упасть вниз. Ещё чуть-чуть дальше от неустойчивого края, который может обвалиться в любой момент.       — Тц. Дура упрямая. И кому такая нужна будешь?       — Мы здесь, — выдохнул куда-то в небо Луффи, сияющими глазами глядя на нас, — Какой красивый замок…       Сил хватило лишь на то, чтобы улыбнуться капитану и, наконец, кануть во тьму.