I will give my heart for your happiness'

      Безупречно белое крыло самолёта рассекает темную тучу. За толстым стеклом градом идёт дождь. Я с безразличностью смотрю в иллюминатор, подперев рукой подбородок. Спустя столько полетов я уже начал привыкать к этому. Мне просто наскучило. Теперь, смотря на то небо, что раньше казалось таким далеким от меня, чувство обыденности заполняет собой чувство детского восторга. Это как-то... грустно? То, что тебя уже мало что может порадовать. Со временем ты перестаешь ценить многие вещи в силу возраста и денег. Раньше счастьем было получить долгожданную игрушку на Рождество, а теперь все гораздо сложнее. Только с таким большим промежутком времени ты понимаешь, что самое дорогое не купишь, потому что всё, что имеет цену, уже дешево. Я мог бы купить дом, машину, зайти в бордель в конце концов, но я бы никогда не смог подкупить Юнги. Я б, наверное, даже не пытался. Потому что я уважаю его и желаю ему счастья, а ради его счастья я в лепешку разобьюсь, сердце свое отдам, лишь бы ему хорошо было. Очень глупо, но кто говорил, что влюбленные люди всегда разумны?       Я отвлекаюсь от разглядывания громовых туч и осматриваю салон самолёта. Рядом со мной, тихо посапывая, устроился Тэхен. Он довольно милый, когда спит, если не брать в расчет, что он часто говорит во сне и пинается, а ещё младший всегда обнимает подушку, чтобы крепко заснуть. Такие милые привычки. Впереди нас сидят Намджун с Чонгуком. Первый читает какую-то книгу, а второй играет в игру на телефоне. Я бегло кидаю взгляд на Юнги. Мин увлеченно что-то обсуждает с Амён. Тихий вздох срывается с моих губ.       В данный момент мы летим в Америку для съёмок нового клипа — Интро на альбом. Безусловно с нами летит весь наш стафф: визажисты, стилисты, менеджеры, операторы и так далее. Благо с недавних времен Бан Шихек расщедрился и оформил нам личный самолёт. Я сомневаюсь, что всем бы хватило места в бизнес классе, учитывая, что половина багажного отсека заполнена нашими вещами, хотя летим мы всего на несколько дней. — Дорогие пассажиры, просим вас пристегнуть ремни безопасности. Мы приземляемся, — говорит приятный голос  стюардессы.       Начинаю будить Тэхена, что не всегда просто. Однако лучше будить ТэТэ, чем Юнги. Тот может ещё что-то зашвырнуть в ответ. Младший в растерянности распахивает сонные глазки, я киваю ему, а он без лишних слов, понимает всё и садится ровно. Мы пристегиваемся. Среди серого неба в иллюминаторе виднеется земля. Самолёт начинает потряхивать. Мы входим в зону турбулентности. Я крепче держусь за подлокотники. Сколько бы я не летал, все равно единственное, к чему я никак не могу привыкнуть, это турбулентность. Такое ощущение, что вот-вот самолёт упадет и разобьётся. Однако это все равно лучше, чем воздушные ямы — те попадаются неожиданно и сильно пугают. А если ещё вспомнить, что ныне самолётами управляет автопилот, мозг то и дело подкидывает статьи о разбившихся рейсах.       Я смотрю на землю под нами. Виднеется море, а земля все ещё зелёна и красива. Самолёт выпускает шасси и мы мягко приземляемся на площадку аэропорта. Рейс едет ещё пару секунд и полностью останавливается. — Рейс «0404» успешно совершил посадку. Можете расстегнуть ремни безопасности и покинуть борт самолёта. Хорошего дня, — голос девушки стихает, а громкая связь выключается.       Ким встаёт, вытаскивая свою сумку с верхней полки и прихватывает мою. Я благодарю его и забираю ее себе, краем глаза замечая, как Мин забирает свой рюкзак, сумку Чон и идёт к выходу. Все мы потихоньку выходим на самолетную площадку. Охранники сразу идут за нами, образовывая круг. Амён же направляется к стаффу, где стоит всего один охранник. Сейчас все мы мысленно молимся про себя, потому что даже здесь слышно очень громкие крики фанатов. Надеюсь все пройдет хорошо. На самом деле, аэропорт — один из самых опасных мест для айдола. Везде камеры, парочка из которых обязательно со вспышкой, журналисты, давка, шум и, о господи, сасэн. Те всегда пытаются привлечь внимание то выходя к нам без штанов (было и такое), то цепляясь за рюкзак Чонгука. Мы постоянно после таких вот походов, приходя в отель, находим на себе несколько новых синяков. Ну что ж, раз... два... три.       Дверь с посадочный площадки открывается на коридор аэропорта. Десяток вспышек камер слепят глаза, слышится крики фанатов, а охрана осторожно смотрит по сторонам. Мы улыбаемся некоторым камерам и машем руками. Среди толпы A.R.M.Y можно увидеть несколько игрушек BT21 и плакаты с нашим изображением. Улыбка накатывает на меня. Они всегда могли заставить меня чувствовать себя как дома в какой-либо стране я не находился бы. Они очень милые. Кто-то смеется, а кто-то даже плачет. Мне бы очень сильно хотелось подойти и обнять их, но охрана не поймет, и у бедной фанатки ещё не дай Бог сердце остановится.       Мы выстраиваемся в линию, кланяемся, улыбаемся и машем руками. Это больше для журналистов, чем для фанатов. Пара щелчков и мы выходим из аэропорта, сразу садясь в черные машины. Что ж, сегодня все было очень даже спокойно.       За тонированными окнами иномарки я наблюдаю за плывущим мимо городом. Здесь все ещё так ярко светит солнце, когда в Сеуле начался сезон дождей. Разные вывески магазинов, кафе, билборды и огромные высотки, в которых отражаются дорожные мосты, деревья и такие же большие стеклянные гиганты. Я люблю рассматривать города, узнавать их и их историю. Каждый город уникален, будь то огромный мегаполис или маленькая деревушка. Везде жили великие люди и творили историю, которая впиталась в эти города. Автомобили сворачивают на нескольких улицах и останавливаются возле шикарного здания. Мы выходим из машины, рассматривая его. Сверкающие ступеньки, отделанные мраморным покрытием, такие же перила и большая стеклянная дверь, возле которой стоят два консъержа в отглаженных черных костюмах. Их белоснежно чистые перчатки приземляются на ручки дверей и открывают нам проход в отель. Мы завороженно заходим внутрь. Красивая бежевая плитка, белые колонны, что словно держат на себе весь потолок и большие окна. На некоторых местах стоят шоколадного цвета диваны, на которых сидят богатые толстосумы, совсем рядом разместились журнальные столики, а под ними молочного цвета мягкие ковры и всюду стоят горшки с различными растениями. Сэджин-хен, совсем не обращая внимания на красоту здания, ведёт нас к рецепшену, за которым в накрахмаленной блузке стоит улыбающаяся нам девушка. — Мы бронировали номера, — говорит менеджер на английском. — Четыре люкс и пару обычного среднего класса. — Да-да, господин Ким. Прошу документы, — Сэджин отдает ей паспорт, а та внимательно на него смотрит. — Одну минуту, — девушка разворачивается к позади нее расположеному шкафу и открывает одну из ячеек. — Прошу, — она поворачивается к нему и вручает пластиковые карты — ключи от номеров. — Хорошего отдыха, — черноволосая и провожает нас взглядом.       Далее мы проходим к лифту, но так как один лифт способен выдержать лишь восемь человек, стафф остается и идёт к другому. Менеджер молча указывает третий этаж, и мы подымаемся наверх. Он довольно большой, в принципе, так и должно быть в подобного рода отелях. Пять звёзд как-никак. Щелкает кнопка нужного этажа и двери разъезжаются в разные стороны, а мы выходим в коридор. На полу устелен красный ковер, на стенах картины и лампы. По разным бокам стен в ряд выстроились двери с номерами. Сэджин-хен останавливается. — Итак парни, мы приехали на съёмки клипа. Сегодня вам даётся выходной, а завтра в семь утра мы собираемся в холле и едем к побережью. Я полагаю, правила повторять не нужно, — он строго смотрит на нас подразумевая под этими словами «Не пить». Мы киваем. — Разбирайте ключи, — он на подобие карт раскрывает нам пластиковые карточки. — Чур я с Чонгуком! — вскрикнул Тэхен и взял один ключ. Младшие тут же помчались искать свой номер. — Я буду с Джин-хеном, а то он в последнее время не переносит шум, — указывает Намджун на кричащий макнэ-лайн и идёт вместе с Джином в номер. — Я останусь с Сэджином, — Хосок встает рядом с менеджером. — Остались только вы, Чимин, Юнги, — он протянул Мину карточку.       Нам пришлось разойтись в коридоре и пойти искать свой номер, тот, слава богу, оказался совсем рядом. Юнги приложил ключ к панели, раздался тихий писк, и дверь открылась. Номер был достаточно уютным. Небольшой коридор, что ведёт в большую гостиную и рядом расположенную ванную комнату. Там стоит белый мягкий диван с столиком, а напротив него плазма. Окно на полстены открывало удивительный вид на город. Из гостиной выходило две двери — спальни. Особо не замарачиваясь, я вошёл в первую ближнюю комнату. Широкая кровать, застеленная белым мягким пледом, шкаф, стол, телевизор и прочие предметы обихода. Номер простой, подходящий под уровень стандарта. Правда некоторые при упоминании слова «люкс» представляют себе красные ковровые дорожки, золотые люстры и плазму на всю стену, забывая о том, что богатство в простоте. Не люблю излишнюю вычурность.       Кидаю сумку на кровать, достаю сменную одежду и иду в душ. Ничего лучше не бывает, чем охлождающий и бодрящий душ после долгого перелета. Я выхожу из комнаты и натыкаюсь на Юнги в коридоре. У того тоже в руках одежда. — Я первый! — бросаю я и бегу в ванну. — Эй! — кричит Мин и бежит за мной.       Я смеюсь, но темпа не сбавляю. Быстро забегаю в комнату и запираюсь. — Так не честно, — старший с нотами обиды стучит в дверь. — Всё честно! — Только попробуй выйти оттуда, Пак Чимин! —вопит Юн и по звуку отделяющихся шагов уходит.       На моем лице расцветает глупая улыбка. Снимаю одежду и кидаю в стиральную машину. Недолго регулирую воду и захожу в душевую кабину. Проходные капли приятно стекают по разгоряченной коже. Сегодня он необычно весел. У него часто бывает такое настроение, но оно не всегда направлено в мою сторону. Мне действительно нравится, когда он смеется, улыбается или просто спокойно сидит с лёгкой улыбкой. Я бы, наверное, шутом бы его стал, если бы Юнги королем был, просто ради того, чтобы он смеялся. Такая вот глупая и наивная любовь одного дурака из Пусана. Нам редко выпадает делить номер вместе или вообще делать что-либо вместе. Помнится, когда мы отдыхали на Мальте, мы тоже спали в одном номере и можно было бы радоваться, но так сказать «не сегодня». Несмотря на то, что кровать одна, спал Мин на полу, а потом мы поменялись, хотя, возможно, это и к лучшему. Потому что всякий раз, когда я остаюсь с ним наедине, я всячески пытаюсь вести себя не как идиот, и да, я не выгляжу как идиот, тогда я выгляжу как полный идиот. Всегда пытаюсь спрятать глаза и сказать что-то тоже боюсь, но, как писали великие писатели: «Любит та, что глаза прячет. Любит та, что боится сказать, а не та, что на колени лезет и сама пытается целовать». И в этом есть своя правда, но я бы всё отдал только бы мог без совести Юнги целовать.       Напор воды стихает, а я выхожу из душа. Мин сидит на диване и листает новостную ленту твиттера. Я подсаживаюсь рядом. — Ты уже всё? — Да. — Хорошо, я тогда тоже скоро пойду, — говорит Юн, читая разные твиты.       Бросаю взгляд в левый верхний угол. Он сидит с общего аккаунта. Да, у нас есть общий аккаунт в твитере, всем известный и официальный, но также есть и личные, никому неизвестные. Там почти что нет ничего. У меня это котик с незамысловатым ником «BusanBoy». Иногда я пишу что-то там, но без особого смысла. Вот живёшь ты себе и не догадываешься, что на тебя твой биас подписан, да? Однако это очень удобно. Знать о том, что готовят фанаты, как, например, на день дурака большинство A.R.M.Y поставили на юпы нас с прифотошопленой бородой. Мы всегда за всем следим.       В ленте появляется какое-то видео — нарезка с нашими смешными моментами. Мы смеемся, вспоминая всё это и Юнги оставляет лайк. — Дурак, это официальный аккаунт! — кричу я в панике. — Черт, черт, черт, — Мин быстро убирает лайк и выходит из твиттера.       Мы оба тяжело дышим, как после пробежки. Всё, бомба запущена. Этой A.R.M.Y всё равно высветится уведомление. Дальше это пойдет в массы, что уже ничего хорошего не предвещает. Потом это дойдет до Сэджина, и нам обоим дадут по шапке. Прекрасно. — Не хочешь фильм посмотреть? — Мин повернулся ко мне. — Было бы не плохо, — отвечаю я. — Тогда я в душ, а ты ищи что-то. — Угу.       Юнги берет одежду и уходит, я же открываю ноутбук и думаю, что бы нам посмотреть. Может что-то романтическое? Нет, хён такое не любит. Фантастику? Возможно. Я даже уже и не помню, когда успел выучить его вкусы и его самого. Юнги любит кофе — черный американо без сахара, любит все мясное и спать. Когда он сидит в студии, предпочитает есть лапшу. Любит носить черную одежду. Шопоголик. Любит различные аксессуары, кепки, панамки и маски.  Говорит, что ему не особо нравится военный принт, но сам же его носит. Из фильмов любит апокалипсис, катастрофу и уже проверенные временем хорошие боевики. Из дорам нравится «Человек со звезды». Однако сомневаюсь, что он знает хотя бы название моей любимой дорамы. Я горько усмехнулся. Ладно, сейчас не об этом. Захожу на любимый сайт с фильмами и сериалами. — О боже... — я бегу к двери в ванну и начинаю стучать. — Юнги! Юнги!       Из комнаты слышится копошение, а после щелчек замка. Дверь открывается и Юнги смотрит на меня растерянным взглядом. — Сегодня вторник, — роняю я. — О господи... — шепчет он. — Я за мороженым! — кричу я и бегу к мини холодильнику. — Я за пледом! — старший бежит в спальню и  подхватывает мягкую ткань.       Мы встречаемся с вещами в гостиной. Садимся на диван, укутываясь в один плед и деля ведёрко шоколадного мороженого пополам. Юнги берет ноутбук и кладет его на колени по середине. — Ты готов? — спрашивает Мин. — Нет, а ты? — Тоже.       Между нами повисает тишина и каждый сидит, не решаясь. — Вот она... — ....Последняя серия Игры Престолов... — Раз, два, три, — он нажимает пуск, серия включается и раздается музыка, музыка конца...

***

      Свет тухнет, появляется черный экран и высвечиваются субтитры. Мин выключает ноутбук, погружая все вокруг в полную тьму. Никто не знает, что сказать, как реагировать.Чувство пустоты, грусти накатывает с головой, а слезы предательски пытаются выйти наружу. Так вот какое оно, чувство уходящей эпохи. — Она... не заслужила это, — шепотом говорит Юн. — Ее предал самый важный человек, ее любовь, — старший вздыхает. — Это не была любовь, — Юнги удивлённо поворачивается в мою сторону. — Это была влюбленность, настоящая любовь была давно, ещё когда она была слабой Кхалисси. Ее любил Дрого. — Почему ты так думаешь? — Подумай сам, — я горько улыбаюсь. — Ради нее он терпел многое, поклялся перед всеми, перешёл через себя. Ему было всё равно, что о нем думают, а ей было нужно, чтобы он был рядом. А он... — киваю на монитор. — Она не была так важна для него. — Но он сделал это ради Семи Королевств, — Мин упорно возражает, а я пускаю смешок. — Помнишь, когда Робберт Баратеон начал восстание ради Лианы Старк? Против него было огромное войско, Безумный Король, но ему было всё равно, он хотел просто спасти любимую. — Но не успел... — Но не успел. Однако войну он продолжил ради нее, и он ее выиграл. Ему было всё равно на войско, Королевства, на людей. Он бы умер за нее, он любил ее до конца, — я смотрю в его глаза. — Когда ты любишь, тебе всё равно, что и кто думает. Лишь бы ты смог уберечь самое дорогое, защитить его. Я бы, в случае борьбы за трон, убил бы себя, а не любимого человека. Мне было бы всё равно: безумен он или ещё чего. И у него был выбор, он его сделал. Это не любовь, — мне приходится ему это говорить, хотя я вижу что он не совсем понимает. — Если бы Амён была на ее месте, ты бы это сделал? — спрашиваю я. Юнги опускает взгляд и грустно улыбается. — Ты так много знаешь об этом чувстве, но я никогда тебя ни с кем не видел. — Чтобы любить не обязательно с кем-то быть, — объясняю я. — Это приходит неожиданно и тебя не спрашивает. Это бывает несовместимо как, как... — Лёд и пламень, — заканчивает за меня старший. — Да, как лёд и пламень, — я улыбаюсь краем губ. — Позвольте мне кое-что сказать Вам, лорд Старк, — я улыбаюсь. — Любовь – это яд. Да, он сладок, но убивает не хуже всякого другого.