***
Pov Nico Если спросить у прохожего, кто такой герой, то ответы будут различны. Но все-таки создается образ " а- ля Перси Джексон". Я тоже считал и считаю его героем, но, на мой взгляд, все забывают о другом типе героев. О врачах, которые рискуя своей жизнью пытаются спасти других... Раньше я никогда не задумывался об этом, но появилось одно белобрысое чудо, перевернувшее мою жизнь( хоть ему я в этом никогда не признаюсь, надо ведь поддерживать образ мальчика-смерти). Как я до такого докатился? Обо всем по порядку. Я был самым счастливым полубогом, хотя не знал ни о том что полубог, ни о том, что по-настоящему счастлив. Сестра, отец, мать: вокруг меня одни любящие близкие. Я жил в этом крохотном мирке не стремясь никуда, ведь мне и там было хорошо. Ничего плохого нигде не было, настоящий рай( а я, как вы понимаете, ангел "Di Angelo"). Надпись на руке "Нико? Убери это! Что ты здесь делаешь?" тоже воодушевляла. Ну, согласен, фраза немного странная, но в детстве это никак не мешало мне фантазировать о светлом будущем... Однако эта стена из близких, ограждающая меня от внешнего мира, оказалась не такой мощной и непробиваемой, как видел маленький Нико, а скорее как домино. И нашелся человек, вернее бог, которому захотелось коснуться первого звена.. Ушел отец, за ним умерла мать, сестра, и, не успев опомниться, я оказался без этой стены с глубокими ранами, предоставленный сам себе...***
Pov Will Я оптимист. Как бы тяжело ни было, как бы ни катилась твоя жизнь по наклонной или же совершала свободное падение на дно. Всегда оптимизм. Ушёл отец? Все хорошо. От тебя отказалась мать? Все хорошо. Тебя преследуют монстры? Все хорошо... Это моя философия. А главное полезная, ведь нервные клетки не восстанавливаются. "Я? Это вы что тут делаете?"- фраза на руке, которая давала мне надежду. Если уж где-то есть мой соулмейт, то я должен жить, хотя бы ради него или нее. Как оказалось, мало кто придерживается моей жизненной позиции, поэтому почти везде я был подобно источнику позитива: все люди полные печали приходили ко мне, я делился оптимизмом, который вытеснял их грусть. Где-то на этом этапе я понял, что хочу помогать окружающим.***
Pov Nico Быть сыном Аида сразу означает быть изгоем. Быть маленьким, брошенным, одиноким мальчиком- тоже изгой. Но одно дело, когда тебя не принимают окружающие, и совершенно другое, когда ты сам не принимаешь себя. В сороковые могли убить, если ты был мной... геем... К тому же я понимал, что любовь приносит только боль. Я любил Бьянку. Ее смерть принесла мне мучения пострашнее Тартара... Богиня страданий-Ахлис, пожалуй, решила создать ходячих мешок боли, и почему-то эта честь выпала мне. Когда всё в этом мире приносит муки, то невольно начинаешь этот самый мир ненавидеть. От гнетущих проблем я прятался везде: в лабиринте Дедала,в царстве мертвых, и даже в лагере Юпитера. Бес-по-лез-но. Ведь от собственных мыслей не укрыться... Но я все равно пытался, а когда ничего не получалось, начинал сильнее ненавидеть все вокруг. В том числе, и свою родственную душу. Ведь она не тот, кто мне нужен. Я решил воссоздать стену, огромную стену, великую-стену-от-всех-и-вся. Если ведь не подпускать к себе, то больно не будет, верно?***
Pov Will Если кто-то попросит меня рассказать о последних годах своей жизни, то мой рассказ будет не особо веселым. Вся моя галактика- лазарет, а я, подобно какой-то планете, кручусь внутри по замкнутому кругу. Но я не жалуюсь, ведь мне нравится быть целителем. Однако произошло кое-что, из-за чего я выпал из обычного расписания: Я, кажется, влюбился с первого взгляда. Потребовалось 2 года, чтобы прийти к этому выводу. И потом еще 2, чтобы исключить слово "кажется". Мне было 4, когда мама решила, что иметь ребенка слишком тяжело, да еще и растить его одной. Поэтому я оказался в детдоме. Там я провел чуть больше года, но этого хватило, чтобы монстры учуяли меня. Но и сатиры не дремлют, так что я свое шестилетие отмечал в лагере. С 7 лет начал помогать в лазарете, а уже в 9 стал главным целителем. И всё было мирно и спокойно (если жизнь полубога так можно назвать). Но в тихом омуте водится...кхм... Кронос. И до начала боевых действий в лагере стало появляться много новичков. В 11 лет я впервые почувствовал что-то неладное. Один из новоиспеченных полубогов вызывал во мне спорные чувства. Это был мальчик, на год младше меня, буквально живший игрой "мифы и магия". Он пытался быть дружелюбным и милым, но я видел, как ему неуютно ему без сестры, перешедшей в отряд охотниц Артемиды. Мне хотелось подойти, обнять его, поиграть с ним в эту дурацкую игру... Но что-то(может здравый смысл) остановило меня.***
Pov Nico У вас есть любимое увлечение? Вот у меня была любимая карточная игра. А теперь представьте, что я чувствовал, когда эта самая игра обернулась реальностью. Настоящее оружие, монстры, мифические существа... я даже подумал, что жизнь налаживается. Но эту партию моей жизни, я бесповоротно проиграл... Тогда я решил, что никто мне не нужен. Никто. Один. Всегда один. Во второй раз я очутился в лагере, хотя думал, что никогда этого не произойдет. Сам руководил постройкой домика Аида, завел собачку...кхм...адскую гончую. Но как бы то ни было, я чувствовал себя чужим. Перешептывания, косые взгляды (стоит посмотреть в глаза Королю Призраков, и блатное место на полях наказаний обеспечено, думали они). Меня это нисколько не задевало, ведь я к тому времени уже привык. Потом я встретил (спас) Хейзел. Сестра стала первой, кто начал разрушать мою стену, я подпустил ее слишком близко для этого. Затем через щели в преграде в моей жизни появились Рейна, Аннабет, Пайпер, Лео, Фрэнк... Они стали очень близки для меня. Даже Джексон. Но это уже была не влюбленность... Тем не менее размышлять о взаимоотношениях времени не было, наступал конец света. Спасти надо было сначала лагерь полукровок, потом весь мир. Дело в том, что один едо-авгур-терзатель-плюшевых-мишек поленился даже напасть на наш лагерь, решив издалека уничтожить его онаграми и пройтись по пеплу. Вот и моя задача была эти самые онагры вывести из строя. Прыжок в тень. Я растворяюсь в них. Они забирают меня. Нет! Я король призраков. Никто не властен надо мной! С горем пополам я переместился к одному орудию. Как же вывести все из строя? Мои размышления прервал голос сзади: -Нико? Я машинально вытащил меч и чуть не снес голову Уиллу Соласу. - Убери это!-прошипел тот.- Что ты здесь делаешь? Уилл сидел с двумя полубогами, одетыми в черное и замаскированными сажей, на манер шпионов из фильмов. А светлая копна волос сына Аполлона делала этот маскарад недействительным. И кажется обладатель этой копны сказал мою фразу. Ой-ёй. Спокойно, мне никто не нужен, притворюсь, что ничего не случилось. Просто совпадение... -Я? Это вы что тут делаете?- мой голос дрогнул. Я взял новую порцию воздуха.-Пытаетесь совершить суицид?- я даже усмехнулся для убедительности, на что мышцы с непривычки отозвались болью. Глаза Уилла распахнулись, и он внимательно уставился на меня. Я ответил ему грозным взглядом, но эти два огромных голубых глаза продолжали смотреть на меня. Я был в шоке. Все боятся меня, моих способностей, моего взгляда, в конце концов... Я присел к ним из-за проходящего мимо монстра, попутно ругая этих недогероев, посылая их обратно в лагерь. Уилл сразу завял, подобно цветку.Я снова был в шоке. Мне не хотелось расстраивать Соласа. Мне. Не. Хотелось. Делать. Ему. Больно. Поддавшись этому новому чувству, я решил перевести тему. -Тренер Хедж добрался до лагеря?-спросил я. После утвердительного ответа девочки справа от Уилла, Солас расцвел и начал повествовать о родах у Мелли. Но я совершенно не слушал его, а наблюдал за россыпью веснушек, за веселыми голубыми глазами... Мысли явно пошли не туда, и я решил вслушаться в речь сына Аполлона. -У меня до сих пор руки трясутся, видишь?- Уилл взял меня за руку, на что меня будто током прошибло. Но руку я все равно отдернул... Нашу идиллию прервал тот факт, что скоро наступит конец света. Мы с ребятами хорошо сработались, особенно с Соласом. Никогда еще никто не понимал меня так хорошо, без слов, никто так обо мне не заботился, как он... После войны я, наконец, признался в своих чувствах к Перси и перевернул эту страницу, открыв новую главу(может быть даже книгу), начинающуюся с трех дней в лазарете и первого робкого поцелуя, из-за которого Король призраков впервые засмущался, а потом стал по-настоящему счастливым.***
Pov Will В следующий раз поклонника Мифов и Магии я увидел во время битвы за Манхеттен. Он был опасным. И не только для врагов, которых он рубил со скоростью ветра своим черным мечом. Потом в лагере, пока строили домик для детей Аида, я мог бы подойти к Нико. Но он отталкивал всех. Да и работы в лазарете было полно... Наступило небольшое затишье, а потом снова несносный олимпиец-Гея. И еще мой обезумевший родственничек со своими онаграми, которые я вместе с Лу Эллен и Сесилом должны были вывести из строя. И угадайте кого мы встретили? Да, того самого Нико, о котором я думаю уже 4 года... Он переместился по теням, и чуть не растворился в них. Я решил, что уж если мы все умрем, то в царстве отца Ди Анджело я буду жалеть, что так и не заговорил с его сыном. -Нико?- глупая идея. У него же инстинкты борца, а его меч почти снес мне голову, прямо как сам сын Аида... -Убери это! Что ты здесь делаешь?- пропал, значит, а тут, опа, и снова в лагере, да еще и с таким состоянием здоровья. -Я? Это вы что тут делаете?- Нико запнулся- Пытаетесь совершить суицид?- он ухмыльнулся. А ему идет улыбка... А еще он сказал мою фразу... Мимо проходил какой-то монстр, и сын Аида был вынужден присесть к нам. Мы еще никогда не были так близко. И было бы очень романтично, если бы не конец света, и не ругательства Нико в нашу сторону. Он пытался избавиться от нас, как от надоедливых детей, за которыми его заставили приглядывать. "Я ему не нравлюсь"-промелькнуло у меня в голове. Но тут Нико, будто отвлекая меня от грустных мыслей, спросил о тренере Хедже. Еще не все потеряно! И я начал вещать о сатире, его жене, ребенке и о том, как я героически принимал роды. Я решил воспользоваться близостью с Нико. -У меня до сих пор руки трясутся, видишь?- я взял его за руку. Как сын Аполлона я сразу почувствовал, что беспокоит пациента. Такой невыносимой боли я никогда еще не ощущал. С этого момента я мысленно произвел себя в лечащие врачи Ди Анджело. Мы кстати с ним здорово сработались(может оказало влияние то, что мы родственные души). После войны, я решил серьезно заняться Нико: откормить, отогреть, вылечить, позволить чувствовать мою любовь и заботу к нему. И знаете что? Мне это удалось.