Работа

У Гэвина было единственное правило в жизни: не смешивать работу и личную жизнь. Он выработал его после первых же неудачных отношений с сослуживцем, с которым пришлось через силу работать еще несколько лет. Гэвину одного раза хватило, чтобы понять: отношения с коллегами могут кончиться большими проблемами. Правило дало трещину с приравниванием андроидов к полноправным гражданам США. До того с этим не было проблем. Коннор считался собственностью участка, а не коллегой, так что жизненные устои Гэвина не особо страдали. А потом была революция, изменения в законодательстве, резкая смена стиля в одежде андроидов, и Коннору стали платить зарплату. Гэвину пришлось признать: не смешивать работу и личную жизнь стало очень сложно. Невозможно. Потому что его личная жизнь почти поселилась на его работе и выгнать ее оттуда никак не получалось. Коннор был трудоголиком. Он не уставал, только разряжался, а работать без подзарядки он мог почти неделю. Учитывая то, что Коннор почти не бегал по вызовам, а возился только с «бумажной» работой, он сутками не уходил в спящий режим. А Гэвин злился. Гэвин хотел свою личную жизнь обратно домой. Но с Коннором было сложно. Коннора не удовлетворяли субъективные доводы, которые основывались на желании Гэвина побыть вместе на одном диване. Коннор на них любезно предлагал переместиться на диван в комнате отдыха. Для андроидов действовал закон о восьмичасовом рабочем дне, но Коннор его игнорировал. Коннор с получением прав как с цепи сорвался, он столько не работал, будучи собственностью отдела, как ни парадоксально. Коннор объяснял это тем, что теперь он волен заниматься любимым делом. Любимым делом для него было работать. Гэвин на это обижался. В конце концов, а как же он?