Не перебивай.

Ты говоришь, что научишь смотреть такие же сны, как и ты. Петь такие же песни. Ты говоришь, что с твоей подушки видны самые нежные сны. И ты скажешь это все через год или два, или может, четыре. И мы будем запинаться в словах, как будто бы мы оба опять простыли.

      Очень дерьмово, когда тебе становится противно от самого себя. Вдвойне дерьмово, когда ты не можешь убежать от своего внутреннего голоса, который изо дня в день твердит тебе, что ты поступаешь отвратительно и мерзко. Ты сам с собой не можешь жить в гармонии. Как же тогда существовать в гармонии с этим миром, а тем более, с людьми вокруг.       Так же очень не круто сомневаться в каждом своем принятом решении. Ты занимаешься вечным самокопанием от неуверенности в самом себе. Если ты не уверен в себе, как люди вокруг будут смотреть куда-то дальше твоего неуверенного хиленького тельца? Ты не любишь сам себя, так как же другие полюбят тебя? Волей неволей возникает много вопросов к нашей современности.       То есть. Чтобы быть хоть как-то на коне, и даже не на коне, а так, хотя бы не под его ногами, быть, так сказать, конкурентоспособным, в строю и так далее, надо: быть собой, любить себя, своё тело, душу и все что с этим связано. Знать чего хочешь, а чего нет, уметь отстаивать именно это и именно вовремя, и не лезь, пожалуйста, в чужие границы, ты что, как нечаянно, так не бывает. Все, аут. Знать своё следующее действие и последующий шаг, предугадывать шаг других, и знать все свои в том или ином случае. Читать книги. Нет, не простую художественную литературу, ее конечно, тоже надо, но: по бизнесу, интеллекту, управлениями эмоциями, силой воли, медитации, здоровом сне, счастье, айти, истории, другой и ещё другой истории, психологии, нынешнем времени, политики, философии, а так же биографии значимых личностей, чьи истории именно тебя заводят будоражат и возбуждают. Учить новое, развивать навыки, выходить из зоны комфорта. Зарабатывать деньги. Много денег, потому что книги то нынче не супердешевые, да и еда, и одежды надо. Когда ты сирота - никто не будет заботиться о тебе. Будь добр, позаботься о себе сам.       А как все это делать, когда еще нужно успеть на учебу, купить себе проездной, где-то предварительно заработать денег, помучить себя мыслями об одиночестве и так далее. Потому что ты - сирота. Ты один.       Вдвойне дерьмово становится, когда ты неожиданно становишься кому-то небезразличным. Казалось бы, чего плохого? Наоборот, радуйся, малыш! Тебе выпал золотой билетик, ты сорвал четырехлистный клевер, тебе выпало счастливое число в лотерее. Ведь ты стал кому-то хоть мало мальски интересен.       Но ты не привык. По крайней мере ты не привык быть кому-то нужным. Да и разве все это не иллюзии? Нужны ли мы вообще хоть кому-то кроме самого себя? А если да - то для чего? Почему все так стремятся к тому, чтобы быть в компании и нужным хоть кому-нибудь? Почему обесценивается нужность самому себе? Так почему ты должен вдруг неожиданно стать кому-то интересным? Так еще после этого и благодарить его, разбивая лоб в кровь, от бесконечных поклонов в пол?       Но почему же тогда так приятно, когда чьи-то руки обнимают? Глаза смотрят мягко и приветливо? Почему кто-то находит в тебе свой смысл? К чему угодно. К существованию, к процветанию, к творчеству, к саморазвитию? Почему ты становишься кому-то нужным? И нужно ли за это платить? Такой же лаской, объятиями, мотивационными речам, заглядыванием в рот, благодарностями? А если ты не способен на это? Мозг Питера разрывался от всех этих противоречивых мыслей. Он устал думать о том, почему "именно он". Почему именно ему "так повезло" и повезло ли на самом деле. Питер привык быть одним всю жизнь. И вот теперь он не один. И даже мысли его перестали быть одинокими. Ведь теперь он думает не только о себе. Устав ворочаться на холодным простынях, юноша встает из кровати. Обхватывает себя руками и медленно бредет к окну. Бесконечные огоньки города отражаются в стекле размытыми пятнами. Глаз фокусируется на отражении. Питер смотрит в свои же глаза. Покрасневшие, усталые. Капилляры полопались, мешки под глазами все такие же большие, синяки светлее не становятся. Взять бы ластик, да стереть все лицо. Стереть потускневшие глаза, опущенные уголки губ, впалые щеки, веснушки, нос. Сделать его идеально плоским, неживым. Может быть тогда стало бы проще? Его бы выкинули тогда, как бракованную игрушку. И перестали бы мучить. Чем? Да мыслями. Искренне ли все, что происходит вокруг него? Правда ли в нем нуждаются? А если да - то почему? Чем он так выделяется из общей огромной массы? Закрыв глаза и помотав головой, тяжелой от недосыпа и мыслей, встряхнув кудри правой рукой, Питер резко разворачивается на пятках и идет к огромному шкафу, в котором заполнены только две полки. Накинув на холодное худое тело свитер, тихо выйдя из комнаты, Питер входит на улицу. - Снова не спится?