Я болен тобой

      Тодороки приехал в больницу и подошёл к регистратуре. — Здравствуйте, мне нужен врач Рентген. — Он сейчас на операции. — Когда он освободится? — Я не знаю. Я могу записать вас на завтра. — Нет, не нужно.       Тодороки решил пока перекусить в кафе и подождать, надеясь, что он скоро закончит. Парень взял себе кофе, чтобы успокоится. Он сидел за столиком и размышлял, как вдруг ему на плечо опустилась рука. Он обернулся и увидел Инко. — Ты же Тодороки Шото-кун? — Мидория-сан? Да, я Шото. — Ты пришел из-за Изуку? — Да, мне нужно с ним увидеться. — Юный Тодороки? — Всемогущий, вы тоже здесь? — Да… эм… Рентген, врач, оперирующий Мидорию, мой старый знакомый, и Мидория мой ученик, поэтому я здесь. А ты пришел к Мидории, верно? — Я… мне нужно с ним поговорить… — Не волнуйся, я уверена, мой Изуку справится.       Всемогущий смотрел то на женщину, сдерживающую слезы, то на Тодороки.       «Она не знает? Нет, думаю, Мидория не сказал ей, иначе ее реакция на юного Тодороки была другая. Или нет…?»       Исцеляющая девочка спустилась и сказала, что операция прошла успешно, и сейчас Изуку просто спит. Его перевели в реанимационную палату. — Слава Богу! — Думаю, мы сможем навестить его уже в скором времени, поэтому я, пожалуй, поеду. Раз с ним все в порядке, я могу уехать, все остальное я узнаю от Исцеляющей девочки, — произнёс Всемогущий.       «Думаю, если я останусь, то вызову подозрение, особенно если учесть то, что юный Тодороки считал Мидорию моим сыном», — подумал он.       После недолгих прощаний, Тодороки и Инко вместе подошли к лифту. — Пойдем, Шото-кун? — спросила Мидория. — Да. Вам лучше зайти первой. Так будет правильно. — Да, ты прав. — Они зашли в лифт. — Шото-кун, вы с Изуку хорошие друзья? — Да, мы довольно близки. — Тогда… Может быть, ты знаешь, в кого влюблен Изуку? — Влюблен? — Может, он сказал тебе? Я понимаю, что лезу не в свое дело, но все же… Изуку так и не сказал мне, кто этот мальчик. — Мальчик? Мидория сказал, что влюблен в мальчика? — Да. Похоже ты не знал… Ох, Боже! — Женщина приложила руку к щеке. — Неужели я рассказала его секрет? Я ужасная мать, даже секреты сына не могу сохранить… — Мидория-сан, успокойтесь. Вы же не знали, что я не в курсе. Я думаю, что я не знал лишь потому, что не интересовался этой темой. — Ох, спасибо.       Инко зашла в палату. Деку все еще спал. Шото же остался снаружи, и к нему подошел врач. — Тодороки Шото, сын Старателя, причуда: лед и пламя… — продекларировал он. — Отличные показатели, как у героя и ученика UA. — Вы Рентген? Вы тот, кто забрал сегодня Мидорию. — Да, так и есть. Ты хочешь навестить Деку? Но ты зря здесь стоишь. — Почему? — Ты разве не знаешь? Пока больной в реанимации, его может навещать только семья, и то редко. Благодаря Исцеляющей девочке палату интенсивной терапии можно пропустить. Он сильный, и со здоровьем у него тоже хорошо, думаю, уже через три дня он будет в палате. Только тогда ты и остальные одноклассники сможете его навестить. — Три дня? Тогда скажите, что именно случилось с Мидорией. Он говорил, что это серьезно, да и к вам с обычными случаями не поступают. — О, так ты обо мне знаешь? Только вот что я скажу тебе, Тодороки Шото. Ничего говорить тебе я не должен. Во-первых, это врачебная тайна, и ты ему не родственник, чтобы я мог ее раскрыть. Во-вторых, ты все равно не поймешь, что это… — Тц… Чертов доктор. — Смотрю на тебя и сочувствую ему. — Что? — Шото не понимал, о чем говорит врач. — Иди домой, я не пропущу тебя к нему, даже если он сегодня очнется.       Парень нахмурился. Мужчина был прав и Тодороки ничего не мог сделать, тем более, Мидория даже без сознания. — Тогда как он себя чувствует? Это можете сказать? — Могу. С ним все хорошо, операция прошла успешно, он быстро восстанавливается, плюс причуда Чие поспособствует тому, что он скоро встанет на ноги. — Это стандартные фразы. — Да, но так и есть. Я бы хотел попросить тебя, но это не нужно. — Парень вопросительно посмотрел на него. — Я хочу, чтобы через три дня ты был здесь. Я хочу увидеть, как Деку отреагирует на тебя. Но это не нужно, ведь ты и так будешь здесь. — Что ты задумал? Что значит отреагирует? — А ты, смотрю, довольно дерзкий. Включи свою правую сторону и охладись. Пойми, с кем разговариваешь, не дорос еще. Это связано с воспитанием или конкретно с отцом?       Доктор усмехнулся. Шото почти рычал: этот доктор его жутко раздражал. — Ты поддаешься на провокации не хуже Бакуго. До скорого, Тодороки Шото. — Вы не ответили. — Уже на вы? — Парень цокнул и отвел взгляд. — Все просто, ты тоже имеешь к этому отношение. — Что это значит? — То и значит.       Мужчина ушел, оставив подростка одного.       «Он меня бесит… Толком ничего не сказал. Радует, что с Мидорией все в порядке. Было глупо наедяться, что меня к нему пропустят, хотя возможно… Нет, ничего бы не изменилось. Этот ничего не не сказал, ни что с Мидорией, ни как я к этому причастен, это самое непонятное. Я уже слышал это сегодня… Бакуго говорил мне об этом. Он и Киришима в курсе, что происходит, но допрашивать Бакуго бессмысленно… Он ничего не скажет, слишком гордый и упрямый. Возможно, Киришима… Может, он мне все прояснит. Что ж, мне больше нечего здесь делать».       На следующее утро, придя в школу, гетерохром пытался выловить Киришиму, но тот либо был не один, либо куда-то исчезал. К концу дня Тодороки уже окончательно взбесился и отчаялся его найти — но вот он идет с Бакуго в нескольких метрах от него.       «Пока Бакуго рядом, я не смогу его расспросить, нужно подождать, пока они разойдутся…»       Но сегодня удача отвернулась от Шото, он понял это, когда одноклассники сели на один автобус, а ехать с ними парень не стал. В итоге парень пошел домой и на пороге встретился с отцом. — Шото. — Старик. — Как дела в школе? Готовишься к экзаменам? — Да, все же конец обучения. — Понятно. Усердно готовься, выпускной экзамен не будет легким. — Да, конечно. Вызов? — Нет, все тихо. Лишь документация. Я ушел. — Угу.       Их отношения наладились, но сказать, что они стали настоящей и обычной семьей, было нельзя. Иногда они перебрасываются вот такими простыми фразами. Энджи извинился перед Рей, и они даже иногда общаются. Ее выписали из больницы, и сейчас она живет у Фуюми и часто видится с детьми. У семьи Тодороки все нормально. После всего, что с ними произошло, уже нормально. Они стараются не вспоминать о прошлом и жить настоящим.       Будущий герой зашел в комнату и бросил рюкзак на пол. Он лег на татами, смотрел в потолок и размышлял. Но покончив с самокопанием, он решил, что теперь его выслушают и, возможно, помогут. Набрав номер, он стал ждать. — Яойорозу, я бы… хотел поговорить. Нет, я не успел с ним поговорить, он сейчас в больнице, с ним все в порядке, но он пока без сознания. Рентген… он сказал, что его можно будет навестить через три дня. — Я узнал кое-что, Мидория влюблен в парня, и еще что я как-то причастен к тому, что с ним случилось, но никто не говорит мне, как… Пока я пытаюсь это выяснить. — Нет, я не знаю, в кого он влюблен, но то, что это парень… В общем, Яойорозу, у меня будет к тебе просьба. Завтра после обеда мне нужно, чтобы вы с Джиро отвлекли Бакуго минут на десять, где-то после обеда. Да, спасибо.        После обеда Кьека подошла к Катсуки. — Эй, Бакуго! — Че надо, длинноухая? — Ты свободен в выходные? — А что? — Да так… Меня знакомый попросил выступить в одном баре, хочу собрать нашу старую группу, на вечерок…       Пока Джиро разговаривала с взрывокиллером, Шото одернул Эджиро и попросил его выйти. — Что случилось, Тодороки? — спросил Киришима. — Нужно поговорить. — Да, конечно. Но ты привел меня сюда… Что-то серьезное? — Это насчет Мидории, вы с Бакуго ведь в курсе, что с ним. — Я не понимаю о чем ты. С ним вроде все в порядке, просто аппендицит. — Мы оба знаем, что это ложь. Сам Мидория мне сказал, что это серьезно.       Красноволосый перестал улыбаться и стал серьезным. — Так чего ты от меня хочешь, раз сам все знаешь? — Я не знаю, что с ним, но Бакуго сказал мне, что в этом есть и моя вина, и я надеялся, что ты прояснишь мне. — Ах, вот оно что… Эм… Тодороки, послушай, я бы хотел тебе рассказать, но не могу… Я обещал Мидории.       Гетерохром поник. — Я понимаю… — Мидория хотел рассказать тебе все сразу после операции. — Три дня… — А? — Его можно навестить через три дня, уже послезавтра. — Это же здорово. Только Тодороки… Пожалуйста, не будь строг к нему. — О чем ты? — Просто прислушайся. — Хорошо. Пожалуй, мне лучше уйти, а то скоро Бакуго вернется. — А? А что с ним? — Я попросил его отвлечь, потому что после обеда вы вдвоем пропадаете, а мне нужно было с тобой поговорить. — А, ну, мы просто… — Не важно, это ваше дело и я не буду туда лезть. — Спасибо.       Парни разошлись. Эйджиро быстро столкнулся с Катсуки, и они ушли подальше от класса. Тодороки проводил их взглядом.       «Хм, мне всего лишь нужно немного подождать… Мидория, надеюсь, ты в порядке?»