А мы тут плюшками балуемся

Ложка мёда всегда присутствует даже в самом огромном чане дёгтя. Пока иммунитет борется с инфекцией, можно побыть вредным слабым существом, чем Алиса с удовольствием занималась. Если, конечно, болезнь можно назвать удовольствием. — Здесь так пусто и тихо… — эхо усилило охрипший голос Чимина. — У нас в доме даже ночью нет полной тишины: то Ёнтан бесится, то Юнги с Джуном колдуют над музыкой, а Хосоку достаточно просто быть в хорошем настроении, чтобы его смех был слышен в каждом углу. В квартире на пятнадцатом этаже действительно практически отсутствовала мебель. Кухня была самым обставленным местом, потому что буквально позавчера там появились стол и стулья. В гостиной одинокие угловой диван и телевизор практически не занимали места. Из-за светлых стен пространство казалось ещё более обширным. Чимин подумал о том, что впусти сюда Чонгука с Тэхёном, они бы полностью избавились от этого скучного белого цвета с помощью красок, как уже сделали это в новой студии Шуги. Зря он вспомнил про Гука. «И почему ты первым попался ей на глаза…». Интересен ли Алисе Чон? Бесспорно, он обладает всеми качествами, которые привлекают девушек, но чем хуже Чимин? У них кардинально разные типы внешности, телосложения, тембра голоса. Даже рост. Последнее всегда задевало его, но дочь режиссёра была ниже него на целых девятнадцать сантиметров. Он считал себя пухленьким, но страшным — никогда. Поэтому после разговора с Гуком Пак более пристально наблюдал за эмоциями девушки. Вот она думает, что ЧимЧим не видит её довольную улыбку, вот берёт его ладошку и приставляет к своей, сравнивая, вот лепечет что-то на русском, когда Минни говорит, что самолечение ни к чему хорошему не приведёт. Чимин хотел закутать её в одеяло, видя, как колотится девушка, но она не оценила порыв заботы, аргументируя тем, что не хочет умереть молодой, даже на руках прекрасного принца. Пак засмущался и опустил глаза, а Князева удивилась резкой смене поведения парня: секунду назад сидел весь такой пафосно-сексуальный, а сейчас превратился в смущённого малыша. Алиса едва сдержалась от умилительного вздоха. — Мне больше нравится слово «просторно», — продолжала размышлять о том, что, возможно, её бурное воображение разыгралось, и она разговаривает вовсе не с Паком, а сама с собой. Ущипнула парня за ляжку, на которой лежала её голова. Да нет, вроде настоящий. — Ночью в зале удобно тренироваться — окно превращается в зеркало. Больно смотреть на солнечный свет. Противная лихорадка выламывает кости. Озноб сотрясает весь организм в целом. Но всё это понемногу меркнет, потому что мистер Плюшка гладит Алису по голове, сочувственно улыбается и бормочет корейский вариант «у собачки боли, у кошечки боли, а у Алисёныша не боли». Ей стало почти стыдно за свой внешний вид, потому что айдол выглядел как обычно потрясающе. Надо бы узнать, с помощью каких теней его превращают в гламурную сучку. Наверняка бантаны в очередной раз что-то снимали. Рассматривая выжженные до платинового оттенка волосы, Князева убедилась в том, что с нетерпением ждёт, когда Минни снова станет брюнетом. Как себя вести? Алисе пришлось продемонстрировать чудеса выдержки, чтобы не показывать радость слишком сильно. Насколько надо быть не в себе, чтобы после скандала как ни в чём ни бывало лежать у него на коленках? Тут не просто бабочки в животе, тут целый клин воробьёв решитил желудок. Жить без неё не может? Гиперболизированно. Они друг другу абсолютно не подходят. Но факт оставался фактом: ей тоже невыносимо тяжко не видеть парня хотя бы пару дней. Князева хотела тоже что-нибудь сказать ему в ответ, но слишком долго подбирала слова. В тот момент девушка сидела спиной к нему и нелепо улыбалась, думая, что Пак не видит. Она, между прочим, ещё обижается. Теперь-то можно считать их парой? Хорошая пища для размышлений. Алиса пересмотрела много роликов от девушек, чьи сердца разбили корейские горе-любовники, которые считают славянок лёгкой добычей. Может у них тут слова про «очень нравишься» имеют какое-то иное значение. — Не надо было тебе приезжать, — голос скрипел, как старая дверь. — По любому каждая муха достала из своего кармана телефон и запечатлела весь твой путь от агентства до сюда. — Если бы я не приехал сейчас, то окончательно бы свихнулся, — ЧимЧим вдруг снял со своей мочки ту самую клипсу и вернул её обратно Алисе на правое ухо. Металл приятно остужал кожу. — Во-первых, мы слишком давно не виделись, а во-вторых, я чувствую себя отвратительным пустым местом. Кстати, о телефонах… Она отследила взгляд Пака, направленный на лежавший неподалёку айфон и вспомнила ту эпичную ситуацию. Как оказывается легко делать легкомысленные вещи в порыве гнева, которые бы никогда не сделал в здравом уме. — Мы квиты, ты разбил мой, а я твой. Если не думать о причинах, то это было даже весело. Оставь свои джентльменские замашки. — А ты оставь свой ярый феминизм, — Чимин дотронулся до её лба — всё ещё горячий. — Я куплю всё, что посчитаю нужным. Ой, ну только этого не хватало. Она никогда не любила широких жестов. — Не надо было, првда, — Алиса дотянулась до тумбочки и взяла в руку безбожно дорогой яблочный кусок пластика. — Я копила на этот агрегат очень долго, занимаясь в своей прошлой студии с младшей детской группой подобием аэробики, и через день после совершеннолетия купила. А через два дня мой ничего не подозревающий отец приехал из командировки и подарил мне ещё один, только белый. Естественно, чтобы не отхватить лещей за трату денег, я начала пользоваться подаренным, а вот этот, — постучала по крышке, — спрятала до лучших времён. Чимин внимательно слушал рассказ, изредка сморщивая нос. Иногда Алиса переходила на русский, совершенно этого не замечая, но суть Пак понял — самостоятельности у этой лисы хоть отбавляй. Чим любит дарить подарки, и раз она так бесится, то он всё равно найдёт что-нибудь, что ей понравится. Айдол ощущал себя наполовину счастливым. Алиса ничего не ответила на его признание и это немного его обидело. Она всё ещё дуется или ей просто нечего сказать? Пак решил не делать поспешных выводов, из-за которых он уже вытрепал все нервы и себе, и Алисе. Он уже понял, что она стесняется. И не нужны ему никакие признания, достаточно того, что Алиса прямо сейчас спрашивает о том, почему Чимин охрип и не болит ли у него коленка, на которой красуется тёмно-лиловый синяк, хотя у самой такая же синева под глазами. Не надо забывать и о том, что у неё температура, которая только усиливала вредность девушки. Пак всем телом ощущал пассивную агрессию, исходившую от Князевой и не мог контролировать свои действия. Ему давно хотелось показать девушке, что он замечает все её намёки. Скоро его терпение лопнет, он же не железный. Свяжите кто-нибудь этому гному руки! Мистер Пак на грани вторжения в чужие территориальные воды… — Может всё-таки врача? — спросил обеспокоенно. — Я понимаю, что это сложно, но… — Но я гражданин России, — закатила глаза Алиса и сразу же об этом пожалела — лоб отозвался тупой болью. — В моей стране прийти в больницу с обычной простудой — верх глупости. — У тебя есть виза, — ЧимЧим расплёл, наконец, одну из кос и продолжил ворчать.— Она для того и нужна, между прочим. — Да, а потом «с вас миллион тыщ вон». — Как будто тебе кто-то даст платить самой. — Как будто тебя спрашивали. — Я сам себя спросил. Бараш как-то пел, что «как приятно заболеть, все начнут тебя жалеть». И в этом есть небольшая доля правды. Лекарства должны были скоро подействовать, а лечебный эффект Чимин виден невооружённым глазом. Парень поймал себя на мысли, что никогда ничем подобным не занимался, но продолжал избавлять волосы девушки от крючков, очень громко возмущаясь внутри себя, потому что эти узлы явно плёл какой-то бывший моряк. Айдол строил целые теории, гадая, кто и зачем заплёл мягкие волосы Алисы вместе с этими жёсткими искусственными прядями в нехилую такую конструкцию. Он почему-то вспомнил, как много лет назад Намджун носил дреды, и нелепо заулыбался, ностальгируя по временам относительно небольшой популярности и покоя, которые ему теперь только снятся. Князева лежала пластом и скулила о своей несчастной судьбе, о том, что ЧимЧим — больше не булочка, а чёрствый эгоистичный крекер. Нет, чтоб лежать спокойно, ждать действия жаропонижающего и ещё каких-то непонятных таблеток и мурлыкать от того, что айдол расчёсывает её тугие кудряшки… Портативная батарея «Алиса Князева» никак не хотела остывать. Она слишком горячая. В обоих смыслах. Пак десятую минуту подряд, практически не моргая, наблюдал, как вздымается чужая грудная клетка, как Князева щипет Чимина за всё, до чего только дотягиваются её пальцы. Он, в свою очередь, наигранно фыркал и театрально возмущался. Она искренне бесилась, а Чимин смотрел на все её действия со стороны вполне осознанных провокаций. Ему было совершенно не больно. Минни наоборот получал удовольствие от тактильного контакта. Пак настолько уходил в фантазии, что не замечал, как наматывал волосы Алисы на свой кулак, на автомате их оттягивал, и, возвращаясь в реальность, тут же испуганно ослаблял хватку, надеясь, что девушка ничего не заметила. Чимин начинал всерьёз думать о том, что пора бы вызывать скорую, и непонятно, кому она больше понадобиться. — Если ты заразишься, я не виновата, — поставила ультиматум, шмыгая носом. — Давно заразился. Нуждаюсь в лекарстве, — Пак тыкнул себя в щёку и посмотрел на Алису сверху вниз, внимательно следя за её состоянием. — Вот сюда. — Как банально… — снова закатила глаза Князева и помотала головой. — Не буду я тебя целовать. Иди к своей Лале. У Пака затекла нога от слишком долгого нахождения в одном положении, но он даже не думал хоть как-то двинуться, потому что девушке было удобно лежать на его мягенькой упругой ляжке, обхватив многострадальную конечность руками для большего уюта. — Вряд ли мой стилист захочет это делать при живом-то муже. Нуне тридцать два. Ревнуешь? — Скорее да, чем нет. Трясёшь своей задницей перед всей планетой, насилуешь камеру взглядом, а передо мной ни того, ни другого, — преспокойно выдала ему Алиса и зажмурилась, в мыслях представляя, как Пак танцует лезгинку. Было забавно наблюдать, как у Чимина вытягивается лицо. Он явно не ожидал от неё таких слов. Чим начал рассуждать о том, насколько распущенно он может вести себя с ней. Зря она ступила на эту кривую дорожку. Куда пропало то невинное дитя, которое не так уж давно смущённо болтало с ним в магазине? Прощай плюшевый режим. Сама напросилась. Вытащив последнюю фиолетовую прядь, Чимин без труда подвинул Алису к себе поближе и заставил девушку сесть. — Ну-ка, открой глаза, — прошипел приказным тоном, наклоняясь к её лицу. — Имей совесть, у человека температура, — Алиса даже не шелохнулась. — Я дважды не повторяю, — ЧимЧим надавил двумя пальцами на пульсирующую жилку на шее, ощущая, насколько участился пульс Алисы, которая упорно притворялась камнем. — Что я там не видела? — цокнула и раскрыла свои глазища так широко, что Чимин на мгновение потерялся в пространстве, когда расширенные донельзя зрачки появились из-за век, а голубая кайма радужки стала темнее в несколько раз. — Когда я был трейни, нас учили представлять вместо объектива камеры что-то, вызывающее положительные эмоции, — завуалированно объяснял Пак. — Что-то, вызывающее эрекцию, говори проще, — ответила Князева Чимину, который выглядел дьявольским искусителем. — В яблочко, мисс, — соприкоснулся с Алисой лбами и улыбнулся так пошло, что вся её смелость вмиг исчезла. Вот значит, как заговорила. — Так я смотрю на фанатов через камеру? — Ещё немного прикрой глаза и будет точь-в-точь, — Алиса шумно вдохнула и продолжила рассматривать кукольное лицо айдола: щёки слегка покраснели, чёрные глаза томно прикрылись, губы припухли от того, что Минни их не переставая кусал, на шее выступила вена. Одним словом — разврат. — Немного не получится, — самодовольно промурлыкал, замечая, что Алиса почти не дышит и зачарованно глядит на его нижнюю губу. — Понарожают в этой чёртовой Корее красавчиков, а мне — страдай, — Князева надулась и отвернулась от греха подальше. — А как же мои страдания? Ты в этом тоже преуспеваешь, — Пак наклонялся всё ниже и ниже, рыча шёпотом. — Елозить на самом развратном из бантанов — не лучшее твоё решение. Если не хочешь получить по своей упругой заднице, то лучше не выводи меня. — Все твои секреты видно в объективе. Сколько они стоят? Мальборо, Мартини… — почему-то вспомнилось Алисе, она как раз давно не получала. — Можно с переводом? — Пак попытался вслушаться, но разобрал только два последних слова. — Рисуешь мне сюжеты, но ведь мы не в фильме. Я знаю тебе цену — Мальборо, Мартини… — Князева говорила это таким серьёзным тоном, что ей самой начало казаться, будто это строчки из поэмы Лермонтова, а не выдержки из попсовой песни с подтекстом. — Прекращай, — Чимин фыркнул и легонько сжал чужой подбородок. — Я ещё маловато набрался от тебя русских слов. — Ты же порнозвезда, — протянула Алиса и засмеялась, чувствуя, как температура потихоньку снижается, а окружающая обстановка наоборот накаляется. — Да, Пак Чимин, ты чистейшей воды порнозвезда. — Доиграешься ведь, — он разобрал первую часть слова и этого вполне хватило, чтобы понять, о чем эта чертовка сейчас говорила. Надо бы забрать обратно свои слова про робость. — Бе-бе-бе! — тыкнула его в живот и чуть не сломала себе палец. Она, конечно, знала, что Пак не жировой комочек, но проверить лично стоило. — Это ж сколько надо было смеяться, чтоб накачать такое? — Видишь вон тот провод? — Чимин окончательно вышел из себя. Он уже представил, как нависает над беззащитной Алисой, держит её за шею, слегка придушивая, чувствуя свою власть. Но делать он этого, конечно, не будет. По крайней мере сегодня. — Привязать тебя им к кровати или сначала высечь? — Давай сначала определимся с тем, кто мы друг другу, а потом ты снова станешь милым? — она поняла, что довела Пака до крайности. — А что тут определять? Я твой самый преданный фанат, самый чокнутый сталкер, чаги, — Минни резко отстранился и затих. — Ты же не против, быть моей девушкой? Звучит, наверно, не очень… — Звучит отлично, — Алиса коснулась горячими пальцами щеки погрустневшего ЧимЧима, который довольно что-то мурлыкнул и стал тереться лбом о руку девушки. — Назначаю тебя менеджером фан-клуба и главным куратором моего сердца, Минни. — Я когда-нибудь дождусь от своего лисёнка правильного обращения к старшим? — Чимин рассматривал небольшой шрамик на её указательном пальце. — Аджосси, а вы видели динозавров? — не удержалась и съязвила. — Господи, дай мне сил! — Пак вскинул руки к небесам. Прошло всего около часа, но за это время Чимин столько раз поймал себя на мыслях о том, что ему совершенно не хочется расставаться с Алисой. Общение с ней напоминает американские горки. Все эмоции Князевой автоматически передавались и ему. Пак вспомнил всех девушек, которые пытались привлечь его внимание самыми разными способами, начиная нелепым поведением, заканчивая откровенными нарядами. Алиса ничего такого не делала. Она никогда и не пыталась его осознанно привлечь. Он сам привлёкся. И все её перепады настроения, улыбки и обиженные взгляды были настолько органичны, что Чим не мог насмотреться. Её интересовало буквально всё, и это заставляло восхищаться. — У вас всю охрану сменили? — осторожно поинтересовалась, чтобы хоть немного отвлечься. Алиса галлюцинациями пока не страдала, если не считать таковыми само появление айдола у неё в квартире. А Пак не такой уж и безобидный, как кажется на первый взгляд. Он действительно думал, что Князева ничего не чувствует? Что ещё немного и Чим просто снимет с неё скальп, если продолжит тянуть её за волосы с той же силой? — Не всю, — Чим нахмурился, он не хотел отвечать так грубо. — Не буду строить предположений насчёт того, откуда ты это знаешь. Зачем тебе эта информация? Про замену охраны знали немногие, а причин не знал даже он сам, поэтому снова огрызнулся и тут же пожалел. Откуда такая реакция? Это же Алиса — самый любознательный в мире гном. Из-за своих расшатанных нервов Пак ляпнул, что пришло ему на ум в порыве дурацкой защитной реакции. Он не привык так открыто делится своими переживаниями. Даже Тэхёну не всегда удавалось растормошить его. Может Князева знает то, что неизвестно мемберам? — Интересуюсь твоей жизнью, — девушка захотела подняться, но Пак не дал ей этого сделать. — Сидеть, смотреть на меня и выздоравливать, — Чимин давно понял, что имеет на девушку нехилое такое влияние, и понизил голос. — Я понятно объясняю? — Не забывай, что ты в моём доме, — у неё зачесался нос, но Минни всё ещё крепко держал руки Алисы, пресекая попытки бегства. — Не забывай, что я сильнее, — Пак хитро сощурил глаза, взял в одну руку небольшой пучок её волос и специально прошёлся концами по шее, щекам и носу. Зря он это затеял. Нос не выдержал щекотки, и практически мирно сидевшая до этого на коленях Чимина Алиса резко повернулась всем телом вбок, утыкаясь головой в одеяло, и чихнула уже не так мило, как казалось изначально Паку. Он с ужасом взглянул на свою сжатую ладонь, в которой осталось приличное количество свежевырванных светлых волос. Раскрыв рот, он шевелил губами, в попытке сказать, хоть что-нибудь, но в горле застрял комок. — Ой! — только и смог выговорить Минни, наблюдая, как наполняются слезами и без того воспалённые глаза девушки, не зная, что ему делать. — От тебя одни проблемы, — Алиса взвизгнула и поднялась на ноги. Слёзы потекли сами собой. — Какой раз я из-за тебя плачу? — Так, тихо… Не реви. Не-не-не. — Минни вскочил вслед за ней и сгрёб плачущее существо в объятия, прижимая её голову к своему плечу. — Прости, лисёнок, сильно больно? — Да, — навзрыд протянула Князева, строя догадки о величине потерь. — Я не хотела чихать в твою сторону, поэтому отвернулась. — Ну всё, — взял в руки её щёки и начал вытирать большими пальцами солёные «лужи», заглядывая в глаза, которые смотрели на него так преданно, что Чим готов был хоть на скотч приклеить обратно тот клок. — Хочешь, я себе тоже вырву? — Нет, — Алиса убрала его руки со своего лица. — Что мне сделать? Я не могу смотреть, как ты плачешь, — Пак чувствовал себя вселенским злом. — Поцелуй меня… — девушка запустила руки в его шевелюру и с силой потянула на себя. Она тоже умеет доминировать. — Ну болеть, так болеть, — прохрипел Чимин, захватывая зубами её нижнюю и такую сочную губу, а потом зализывая место укуса языком. — Я слишком давно не целовал тебя.

***

Чон Чонгук. Гуки-Куки. Золотой макнэ. Любимчик хёнов. Вокалист. Танцор. Бегун-прыгун. Стрелок. Нагибатор. Пусанская чайка. Художник. Самый сексуальный мужчина мира по версии многих журналов и фанаток, готовых на всё ради одного его взгляда. Чонгук никогда не сомневался, что добьётся успеха. Нет, завышенной самооценкой Чон похвастаться не мог, но цену себе знал. Его часто не принимали всерьёз, и это во многом повлияло на характер. С малознакомыми людьми макнэ держится холодно, и те, кто лично не общался с ним, часто распускали слухи о неподобающем поведении юной звёздочки. Чонгук видит людей насквозь и не считает нужным расстраиваться из-за хейтеров и всякого другого сброда, которые частенько высказывали своё фи в сторону бантанов. Гук очень добрый и заботливый, особенно к своим хёнам. Особенно к Чимину. Старший всегда решал за него математику, когда после очередного выступления Чон практически без сознания покидал сцену во втором часу ночи, а к восьми утра исправно должен был грысть гранит науки. Чим и сам тогда был в выпускном классе, морил себя голодом из-за приказа начальства, но помогал и Гуку, и остальным членам группы. Чонгук испытывает глубокое уважение к Паку. Если бы не этот вспыльчивый пирожок, макнэ просто бы загнулся. ЧимЧим выслушивал его школьные истории, покупал вредную еду, которую сам мог есть лишь во снах, и успокаивал. Чон был той ещё истеричкой. В день знакомства с Алисой, Куки понял, что не нужны ему никакие нуны. И кореянки тоже не нужны. Внимание макнэ полностью переключилось на очаровательную особу с огромными глазами, обрамлёнными длинными ресницами, с подкачанными ногами, со звонким милым голосом, с пухлыми розовыми губами. И досталось всё это не ему. И только Чону известно, каких усилий стоило сказать «совет да любовь», глядя на горящие обожанием глаза Алисы. Не для него, для Чимина. Это было больно, но Гук не будет влезать и портить. Он вспомнил, как много лет назад Намджун и Зико, тогдашние лучшие друзья, почти состоявшийся рэп-дуэт разругались в хлам. Зико увёл у лидера девушку, после чего со скандалом покинул агентство, а Джун окончательно вошёл в состав BTS. Чонгук любит Чимина и никогда не позволит себе разрушить их дружбу. Пак приложил немало усилий к его воспитанию. Даже Сокджин меньше с ним возился. Когда зимой они, все семеро, очень крупно поругались прямо во время записи «Fake Love», до окончания их контракта оставались считанные недели. Чимину досталось больше всех. Хосок обвинял его в том, что из-за него им приходится в сотый раз перезаписываться, потому что Пак не достаёт до нужной ноты, Шуга кричал о том, что устал от его постоянных психов, Джун вообще в сердцах сказал, что без него бантаны были бы лучше. На две недели опустело их общежитие, все разъехались по своим собственным домам. Айдолы исправно приезжали в БигХит, записывали практики, бомбочки, готовились к камбэку, но не жили вместе и не разговарили. Все думали, что это конец, что неспроста они разъехались именно сейчас. Бан ничего не знал про разлад. Только лишь во время собрания компании парни решили всерьёз обсудить, что им делать дальше. Именно Чимин смог достучаться до шестерых обиженных идиотов. Он такую речь им представил, что под конец рыдали все, включая акционеров и Шихёка. На долгих семь лет они снова будут вместе. Снова семья. Чон Чонгук умеет быть благодарным. Чон Чонгук знает, что Алиса любит Чимина. Чон Чонгук рад за друга. Чон Чонгук не будет мешать чужому счастью. Наверно.