***
- Два бургера с индейкой и жаркое с грибами, - сообщил Ламаник, сунув лицо в окошко для передачи готовых блюд. У Сюзан заболел сын, так что ему уже второй день приходилось замещать официантку. Несмотря на то, что в их кафе снова был аншлаг, смена деятельности не напрягала. Приятно было время от времени отрываться от скрупулёзного разбора всяческой официальной макулатуры. - И третий столик просит передать комплименты повару. Это те, которые жрут шестую по счёту тарелку супа. Кажется, один из них даже прослезился от удовольствия. - Скажи, что повар рад, но иск за ожирение оплачивать не будет, - прошипел Уилл и швырнул на сковородку кусок индейки в панировке. - Если нам предъявят иск за ожирение, мы выставим ответный за домогательства. Меня сегодня трижды назвали цыпочкой и дважды - куколкой, - Ламаник ухмыльнулся, глядя, как ловко Уилл обжаривает аппетитный кусок мяса. Они должны были закрыться полчаса назад, но задержались из-за последних двух столиков и сейчас расплачивались за собственную доброту. - Подумываю чаще выходить в зал общаться с клиентами. Они за смену делают мне больше комплиментов, чем ты за месяц. - Просто на придумывание хорошего комплимента нужно время, - пропыхтел Сайфер, одной рукой прижимая мясо к сковородке лопаткой, второй выуживая из контейнера заранее нарезанный помидор. - Для цыпочек и куколок фантазии не нужно. Не замечал в тебе страсти к тупым подкатам. Ламаник прошмыгнул на кухню через служебную дверь и со спины собственнически приобнял его за талию. - У тебя есть время, пока ты готовишь два бургера с индейкой и грибное жаркое, - хихикнул он. - Это минут пятнадцать, да? Хватит на полноценные дифирамбы. Я планировал прогулку по пляжу перед сном, но, судя по всему, лучшие минуты заката мы уже пропустили. В качестве компенсации эти хмыри торчат мне чаевые, а ты - вагон комплиментов. - Лишь бы не вагон-ресторан, - фыркнул Уилл. - Устал как собака. Давай потом? С максимально вдумчивым минетом и ручной работой. - Пойдёт, - согласился Глифул, для начала сделав вид, будто раздумывает над предложением. - Валяй, посиди с третьим столиком. Уж с загрузкой запчастей на тарелку я и сам как-нибудь справлюсь. - Мы же договорились, - тяжело вздохнул Уилл. - Ты существуешь отдельно от плиты. - В этот раз обойдётся без вызова пожарной бригады, обещаю, - серьёзно ответил Глифул и буквально силой выпихнул его скорбную мину из кухни. - Серьёзно, возьми себе пива и пообщайся с людьми. Тебе полезно, помнишь? - Хорошо, мамуля, - закатил глаза Уилл и вышел из кухни, на ходу стягивая с себя фартук и сетку для волос. Ламаник, уже занявшийся раскладыванием некоторых "запчастей" по тарелкам, тихо рассмеялся и никак не мог перестать: Уильям иногда был до того на него похож, с этими интонациями и мимикой, что обижаться или ехидничать в ответ просто не получалось. Новый Уилл нравился Ламанику намного больше того, который пятнадцать лет сидел в одиночестве на краю мира. Новый Уилл определённо был счастливее - пожалуй, Ламаник считал это одним из основных достоинств обновлённой версии.7.
12 октября 2019 г. в 05:16
В больнице бессознательного Уилла переложили на другую каталку и увезли в соседнее отделение, за массивные двери, куда не пускали сопровождающих. Ламанику велели ждать внизу, вместе с прочими родственниками и посетителями. Сначала он упрямо стоял у окна, чтобы, когда его позовут, тут же метнуться по коридору, опережая самого врача, но слабые ноги быстро устали. От тревоги тяжело было держать лицо спокойным, а спину - прямой. Ламаник промаялся с полчаса, но вскоре сдался и занял кресло в самом углу зала, злобно зыркая на любого, кто хотел сесть рядом с ним, да так и сидел, согнувшись и обняв себя руками. Спустя пару часов к нему подошла немолодая, с явными следами алкогольной зависимости на отёчном лице, медсестра и сообщила, что состояние мистера Сайфера стабильное, но в чувство он пока не приходит.
Перед отправкой на МРТ нужно было выждать очередность, а Ламаник понятия не имел, каким образом можно хоть немного ускорить процесс. Ожидание выматывало ещё сильнее неизвестности - густо припорошённые медицинскими терминами сообщения медсестры, сводящиеся к одному, за информацию о состоянии Сайфера не считались. Спустя сутки Ламаник наорал на дежурного врача, случайно попавшегося ему на глаза, и расплескал остывший кофе по всему коридору, за что получил в награду убойную дозу успокоительного. Вроде бы он плакал, когда больница к ночи выключила свет в зале ожидания. Мысли плыли, ломило в висках, спину и плечи время от времени простреливало усталой судорогой.
Ламаник не мог избавиться от мысли, что всё это ему снится. Он слишком привык к миру, сузившемуся до границ одного дома на краю мира и одного человека с доброй улыбкой, от которого зависело всё. От которого страшным образом стал зависим он сам. Пожалуй, сейчас он ненавидел Уилла даже сильнее, чем когда тот сунул его в машину против воли и увёз к самому черту на рога, где собирался держать взаперти долгие недели.
Уилл, очевидно, заслужил всё это. Даже если бы сейчас он тихо умер во сне - разве это не было бы заслуженно?
Ламаник ненавидел его за то, что сейчас отдал бы что угодно, лишь бы Уилл остался жив и вернулся к нему невредимым. С его переломанным, больным умом, с его самобичеванием и извечным взглядом побитой собаки - каким угодно, лишь бы вернулся, лишь бы вернулся.
- Мистера Сайфера отправляют на выписку к полудню, - прозвучал откуда-то сверху спокойный, профессионально бодрый голос. Ламаник заторможено поднял на незнакомого мужчину в белом халате взгляд и едва ли заметил, что в зале ожидания снова светло. - Исследования ничего не выявили. Физически он здоров, если не считать регулярного недоедания и недосыпа, но я рекомендую не затягивать с приёмом у психиатра. Если пожелаете, я могу дать несколько проверенных контактов. Сейчас он уже проснулся. Вы можете навестить его, если пожелаете.
Ламаник едва заметно кивнул и потащился следом за мужчиной по больничным коридорам. Перед глазами всё плыло и время от времени из-за головокружения ему приходилось придерживаться за стены, но врач, ни разу не обернувшись, уверенно чеканил шаг.
- Постарайтесь его не волновать, - равнодушно бросил через плечо доктор уже на пороге нужной палаты.
Ламаник, не стесняясь в выражениях, послал его туда, где никогда не светило солнце. Что бы его не заставили выпить, ощущения до сих пор были кошмарные - а ему необходимо было оставаться в трезвом уме. Ради Уильяма.
Ради Уильяма, который лежал, несчастный и усталый, на простецкой больничной койке. Ламаник приковылял к нему ближе, сел на стул рядом, опустил голову ему на грудь и тихо-тихо, чтобы Уилл не услышал всхлипов, заплакал.
Тяжёлая и в кои-то веки тёплая ладонь легла ему на затылок, зарылась пальцами в волосы, осторожно погладила.
- Привет, - сказал Уилл хриплым голосом. Кажется, он улыбался. - Как дела?
- Хорошо, - всё-таки всхлипнул Ламаник. - Они разрешили отвезти тебя домой. Как ты себя чувствуешь?
- Паршиво, - признался Сайфер. - Будто через кофемолку пропустили. Давай... - Он набрал в грудь побольше воздуха. - Давай поедем в мою городскую квартиру? Тысячу лет там не был.
- Да, - Ламаник кивнул. Снова сел, ладонью вытер мокрые щёки. - Пускай тебе отдадут твою одежду. Я попрошу выставить счёт и поймаю такси. Ты уверен, что хочешь ехать со мной?
- Страховка всё покрыла, - отмахнулся Уилл. - И с кем ещё мне ехать, если не с тобой?
Ламаник ответил ему чуть дрожащей, несмелой улыбкой.
- Я люблю тебя, ты же знаешь?
Вместо ответа Уилл подвинулся чуть вбок, освобождая на узкой койке немного места.
- О, я не собираюсь валяться здесь у всех на виду, - Ламаник окончательно проморгался от слёз и даже напустил на себя привычную недовольную мину. - Жду тебя внизу через десять минут. Опоздаешь - отгрызу ебало.
- А раньше такой ласковый был.
- А ланьсе биль тякёй ляськавий, - передразнил его Ламаник, рывком поднялся на ноги и, всё ещё страдая от жуткой слабости и головокружения, покинул палату.