Septem

      Сопротивление бессмысленно. Назад дороги нет, но и впереди сплошная неизвестность. Куда бежать и как спастись? Особенно если учитывать один явный факт — смерть идёт за тобой по пятам. Не было смысла даже думать о свободе. Думать о том, что вновь будешь жить, как и раньше, словно и не было этих трёх недель Ада. Разумнее было бы полагать, что одного посещения психолога вполне будет достаточно, чтобы забыть весь ужас.       Но всё же стоило вернуться обратно в настоящее. В тот самый момент, когда сил почти не осталось, а окровавленные ладони обхватили ствол очередного дерева.       Оглядывается, старается восстановить своё дыхание. Прерывистыми глотками кислорода Алиса хотела вновь расправить свои лёгкие и кинуться в бег. Сил почти не осталось, девушка уже не чувствовала своих ступней. Лишь острое покалывание и безумно дикую боль в грудной клетке.       Затем вновь вспышка ярости, снова эта адская эмоциональная боль, терзающая её разорванную душу.       Прижимает ладони к своим ушам, словно пытается таким образом отвлечься от жутких воспоминаний. Этот кошмарный кошачий визг никак не оставит разум Алисы в покое. Девушка роняла горькие слёзы, ощущала себя опустошённой, беспомощной, убитой. Её душа была далеко отсюда, где-то в прошлом, в тех беззаботных днях, когда всё было строго под её контролем. Сейчас же ослабленное тело всего лишь хотело вернуться домой. Быть в безопасности. Быть на своей территории.       — Алиса! — вновь этот кошмарный крик пронёсся по верхушкам деревьев.       Девушка распахнула глаза, в панике стала оглядываться по сторонам.       Он совсем близко, возможно, прямо сейчас Мурат появится в поле её зрения, и тогда девушка уже точно распрощается со своей жизнью. Не смогла удержать тихий писк, тут же прижала ладонь к своим губам, продолжая успокаивать себя поглаживанием большого пальца руки по подбородку. Холодные слёзы теперь плавно опускались на пальцы девушки, перемешиваясь с кровью.       — Тебе не уйти! — его голос становится намного ближе, веля девушке тут же присесть на корточки из-за страха, что Мурат сможет увидеть её силуэт.       Тягучая темнота, ничего не было видно, лишь отблески лунного света пробивались через массивные ветви деревьев. Ильченко плотнее прижимается к стволу дерева, прикрываясь обширными кустами шиповника. Одна из тысячи колючек впивается в запястье девушки, отчего та лишь жмурит глаза. Нужно держать себя в руках. Никакая боль не может сравниться с тем, что с ней сделает Мурат.       Уничтожит…       Она сильно боялась смерти, но ещё больше — того факта, что никто даже не найдёт её тело. Так и останется в этом глухом лесу порубленной на части и присыпанной землёй. Возможно, через много лет какие-то местные грибники смогут найти останки её костей. Может, они сразу поймут, что эти останки принадлежат именно некогда пропавшей без вести Алисе Ильченко. Но больше всего девушку пугал тот факт, что о ней даже никто не вспомнит. Никто даже не будет знать, что когда-то была такая девушка Алиса Ильченко, что являлась королевой этого города.       — Всё надеешься на чудо? — голос совсем близко, отчего девушка приподнимает голову.       Силуэт Мурата застыл в её стеклянных глазах. Он буквально в десяти метрах от неё. Стоит, оглядывается по сторонам, а затем просто усмехается. Лунный свет, пробравшись через ветви деревьев, падает на лицо мужчины. Окровавленная кожа и налитые огнём ярости глаза… Дьявол не намерен прекращать свою охоту. Он чует свою жертву, знает, что она где-то рядом. С каждым шагом отчётливо чувствует в своей грудной клетке эхо яростного стука сердца жертвы. Она близко… Совсем скоро он будет упиваться её болью. Совсем скоро вновь умоется кровью, но уже не своей.       — Ты думаешь, что я отпущу тебя? Думаешь, я каким-то образом смогу простить тебе всё это? — указывает на свое лицо, закуривая сигарету. — Знаешь, Алиса…       Едва сдержала очередной всхлип. Брюнетка вновь зажмурила глаза, стараясь даже не принимать близко к своему трепещущему сердцу подобную интонацию Мурата.       — В какой-то момент я даже стал думать… хотя… — хотел попросту замолчать, но что-то ему отчаянно подсказывало, что продолжить стоит, — думал, что смогу простить тебя. Сохранить тебе жизнь, отпустить, в конце концов. Даже начал сострадать. Думать, что ты действительно невинная жертва обстоятельств. Власть опьянила тебя, а я создал для тебя будто бы отрезвитель. Но нет, это всё не так. Ты прекрасно это доказала сегодня вечером.       Снова делает шаг, сам не понимая, что кружит вокруг своей жертвы уже несколько минут.       — Ты чёртова блядь, Алиса. Пожертвовала единственным, чем дорожила, лишь бы предпринять бессмысленную попытку к бегству. Ты серьёзно полагала, что какая-то кошка сможет меня до смерти исцарапать? Думала, что это даст тебе фору? И каков результат, Алиса? Ты здесь, рядом со мной, и бежать некуда.       Девушка шокировано взглянула на силуэт Мурата, который стоял к ней спиной. Мужчина выпускает едкий дым из своих лёгких, на мгновение посмотрев в сторону.       Учащённо дышит себе в ладонь, пытается нормализовать давление в черепной коробке для марш-броска. Девушка не знала, куда бежать, но оставить попытку спасти себя попросту не могла.       — Я чувствую твоё горячее дыхание, Алиса. Ты обжигаешь меня своим взглядом, — томно проговаривает Мурат, отчего сердце Ильченко вновь замерло. — Я слышу, как стучит твоё сердце. И знаешь, девочка, что я сделаю в первую очередь, когда схвачу тебя?       Усмешка, после которой Алиса постаралась бесшумно вылезти из кустарников дикого шиповника. Вновь поранилась. Стискивает зубы, пытаясь не издавать лишних звуков.       — Для начала я верну тебе должок, — проводит по своему лицу пальцами правой руки, — а затем, моя кукла, я напомню тебе, для чего предназначен твой сладкий ротик.       Вновь вспышка ярости. Алиса в шокированном состоянии замирает, снова посмотрев на силуэт Мурата. Яркая и болезненная вспышка воспоминания, заставляющая кожу буквально гореть. Лёгкие уже набирались достаточным количеством кислорода, чтобы высвободить его протестом.       — Я, если честно, счастлив. Девственница, м-м-м, — потянул Мурат с широкой улыбкой. — Знаешь, как приятно быть первым? Уже представляю, как ты будешь сжимать мой член в себе, как будешь заливаться краской от смущения, едва я начну ласкать тебя. Конечно, каждой хочется мягкой постельки, украшенной лепестками роз. Хочется романтики, ванильной хуйни, которая никогда не забудется. Но тебя ждёт кое-что другое, Алиса. Тебя ждёт грубый секс на холодной сырой земле. Я буду безжалостно вторгаться в тебя без какой-либо подготовки. Разрывать и тело, и душу, втаптывать тебя лицом в грязь, а затем я попросту перережу тебе горло, чёртова мразь!       Резво наклонился и поднял с земли небольшой камень, запустив его как раз в её сторону. Девушка с криком выбегает из своего укрытия. Острые, как бритва, шипы вонзились в нежную кожу Алисы, причиняя ей сильную боль. Всё так щиплет, неприятно покалывает и сильно отвлекает от намеченной цели. Кричит что есть сил, бежит строго по прямой, не замечая, как ловко он настигает её.       Чёткий удар в спину. Мурат отчаянно бьёт девушку меж лопаток ещё раз, сражая её хрупкое тело мощным ударом. С тихим всхлипом Ильченко падает на землю, счёсывая себе колени в кровь. От этих двух яростных ударов девушка не может сконцентрироваться на собственных желаниях. Она лишь приподняла голову, стараясь взглянуть на то место, которое уже начало сводить её с ума тупой ноющей болью.       Собиралась уже сдаться, позволить своему телу избавиться от ненужной крови. Боялась, что Мурат вытащит этот чёртов нож, который, как ей казалось, он всадил в неё по самую рукоятку. Главное не в лицо, нет, она не намерена умирать обезображенной. Такой же, как и он сам, как и его сердце.       — Ты, видимо, до сих пор не поняла, — осознав, что девушка в беспамятстве продолжает сидеть на рыхлой земле, Мурат, словно хищник, стал кружить вокруг своей жертвы, — тебе не спастись, Алиса. Тебе никогда не убежать от меня. Семь кругов Ада ещё не завершены тобой, ты сумела преодолеть всего лишь половину назначенного пути. И уже сдалась. Что, мышка, тяжело признать тот факт, что ты никчёмная идиотка, которая не смогла даже бежать? Вернулась за своей кошкой, как же это благородно, чёрт возьми… Но как ты поступила потом? Попросту кинула в меня это животное, пожертвовала им, зная, что ни черта у тебя не выйдет. Ты в моей власти. Твоя душа принадлежит мне, и только я буду решать, когда выпустить её на свободу.       — Так выпусти уже, — заливаясь истерической лихорадкой, девушка осмелилась посмотреть в лицо Мурата, — я готова отдать тебе свою душу. На — забирай! Ну же! Чего ты ждёшь?       Резко опустился на корточки напротив Ильченко, внимательно осматривая её почерневшие от злости глаза.       Мурат исследовал каждую эмоцию, ярко выраженную на лице юной брюнетки. Вот она — волевая и несломленная девчонка, которую так яро ненавидело его сердце. Вот она — та самая дрянная сучка, покалечившая его душу.       И руки снова потянулись к её горлу. Пальцам вновь хотелось надавливать на хрупкие кости, перекрывая доступ к кислороду.       Дрожащие губы. Этот тяжёлый и в то же время скорбящий взгляд. Короткие вдохи, а затем яростная лихорадка.       Что-то вновь выстрелило прямо в его сердце, заставляя разум отключиться, а всю злость нервно курить в сторонке.       Проводит пальцами по лёгким царапинам на её лице, заставляя девушку тут же поёжиться от прикосновения. Зажмурила глаза, продолжая сдерживать эти всхлипы внутри себя, отчего вмиг появилась бурная икота. Холодные капли дождя добавляли свою изюминку в столь мрачную атмосферу. Они аккуратно падали на оголённые плечи девушки, тревожили её раны на лице и руках.       И единственное, что приносило сейчас ей тепло, была не собственная кровь. Это были лишь его прикосновения. Обжигающие касания подушечек пальцев. Мурат проводил ими по щеке, затем по израненным губам Алисы, пристально смотрев ей в лицо.       Открывает глаза. Осторожно, боясь встретиться с ним взглядом. Знала, что её эмоциональная преграда попросту рухнет, едва это произойдёт.       — Ты готова отказаться от сражения за свою душу?       — С чего ты вообще взял, что моя душа может принадлежать тебе? Ты не Господь бог, Мурат! Ты всего лишь человек! Такой же человек, как и я. Похитил меня, унижаешь, избиваешь, заставляешь молить о смерти… Для чего? Чтобы таким образом восстановить справедливость? Да где ты вообще видел справедливость в этом мире, Мурат?! Её попросту нет! А ты не вершитель судеб, хватит играть ту роль, которую тебе не потянуть!       — Разве наказать мелкую сучку за все её злодеяния не есть справедливость?       — Это самосуд, Мурат! Это безумство одного безумца! Ты одержим идеей сделать мне больно, уничтожить меня, сломить меня… Ты… Ты даже не дал мне искупить свою вину! Ты попросту…       — Иди! — резко отталкивает её от себя, заставляя девушку упасть спиной на холодную землю. — Так иди же, ищи искупление! Давай!       Шокировано распахнула глаза, наблюдая за тем, как мужчина, поднявшись на ноги, схватился за своё лицо ладонями. Мурат выдыхает образовавшуюся ярость в свои пальцы и со всей силы бьёт по стволу дерева. Костяшки на пальцах вмиг превращаются в сплошное месиво, отчего мужчина слегка поёжился, а затем вновь посмотрел на девушку.       — Посмотрим, как ты справишься с тем позором, который тебя ждет на свободе. Едва я пойму, что догнать тебя не в силах, так видео того сладкого минета разлетится по всем жителям проклятого города. Но в первую очередь оно прилетит именно твоему возлюбленному. Он-то у нас спец в минетах, не зря столько лет отсасывал твоему отцу за всякие подачки.       — В-видео?       — Но больше всего мне понравился момент, когда ты шалила своими пальчиками прямо в ванне. — С сарказмом, не стеснялся даже улыбаться в этот момент.       Глаза девушки расширились. Она в панике даже забыла, в какой именно стороне находился тот чёртов бункер, а в какую собиралась бежать. С некой опаской стала отползать назад, мотая при этом головой.       — А дальше людям уже судить, было это похищением или же юная дочь покойного судьи Ильченко попросту запуталась в своих сексуальных фантазиях. Может, ей хотелось поиграть в жертву, добавить немного адреналина в свои извращённые секс-игры?       — Тебе никто не поверит. Это бред! Ты бил меня, ты убил мою кошку!       — В эти окрестности частенько приезжают наркоманы за закладкой. Заброшенный посёлок, разрушившиеся дома. Полиция здесь появляется крайне редко. Возможно, девушка попросту наткнулась на них, когда в очередной раз пыталась играть роль жертвы, дабы получить от секса больше эмоций.       — Ты чокнутый мерзавец! — сквозь зубы проговаривает данный факт, который ещё три недели назад сделала насчёт Мурата. — Решил таким образом проявить милость по отношению ко мне? Отпустишь, но всё же уничтожишь? Разве ты ещё не понял, что я та, которой плевать на мнение других?       — На мнение других — вполне возможно. Но уж явно не на мнение Никиты Вязова.       Она запнулась. Продолжила мотать головой, словно была не способна принять все слова, сказанные Муратом, всерьёз.       — И что будет дальше? — шёпотом, совершенно обессиленно после многочасовой погони. — Ты продолжишь издеваться надо мной? Продолжишь мучить и уничтожать меня?       — Нет, Алиса. Я научу тебя сражаться за свою душу. — Вновь наклонился к ней, протянув свою ладонь.       — И я, по-твоему, должна сама прыгнуть в объятия смерти? Отдать своё тело тебе на растерзание?       — У тебя всё ещё есть выбор, — шёпотом проговаривает Мурат, отчего девушка снова ёжится, всматриваясь в предложенную им ладонь.       — Ты ведь знаешь, что при любом удобном случае я убью тебя, — сквозь зубы. Набравшись сил, посмотрела в его тёмные глаза.       — Так же, как и я тебя.       — Тогда лови момент! — Ловко бросает в лицо Мурата горсть земли, переворачивается на живот, подгибая локти, пытается резко встать на ноги.       Бежать! Ей надо бежать! Он не простит, он не даст ей второго шанса! Всё будет куда хуже, всё будет не так, как он говорит! Нет! Не нужно верить этим словам, нужно просто спасаться… нужно…       Резко хватает девушку за волосы и вновь прижимает к себе. Алиса старалась расцарапать ему руку. Вонзилась пальцами в запястье Мурата, раздирая его в кровь, оставляя под ногтями кусочки кожи. Продолжала кричать, даже не услышав самого главного…       Яростный шёпот прямо на ушко. Эти самые слова, которые заставили бы любую девушку оцепенеть от ужаса.       — Ты сделала свой выбор.       Снова бросает её на землю, на этот раз гораздо жёстче. Мурат не контролирует себя, от злости бьёт девушку по животу. Один удар, за ним и следующий, пока Алиса не перешла с крика на неразборчивое мычание. Старалась уберечь именно голову, закрыв ту своими руками. Боялась даже пошевелиться, продолжая буквально умирать от ноющей боли. Словно тысяча острых кинжалов вошли в живот, разрезая на своем пути каждый жизненно важный орган.       Эмоциональный всплеск преимущественно гнева и злости наконец спал. Мурат вновь вытер капельки дождя со своего лица, осматривая дрожащую девушку.       Она всё ждала… ждала, когда же он снова нанесёт ей удар. Физическая боль уже не так сильно смущала брюнетку. Это ничто по сравнению с тем, о чём говорил Мурат раньше…       — Вижу, ты до сих пор никак не осмыслишь всю серьёзность моих слов.       И именно этот судьбоносный звук расстёгивающейся ширинки заставил девушку тут же шокировано посмотреть на мужчину. Непонимающе смотрела на него, осознавая, насколько сильно испытывает приступ паники. Страх не давал Алисе ни малейшего шанса.       — Нет… — мотает головой в попытке достучаться до сострадания Мурата.       Её беспомощное состояние. Эти всхлипы и совершенно детский невинный взгляд… Она в его власти, она здесь, рядом, ни на что не способная. Что-то вспыхнуло в голове Мурата. Нет, ещё рано, ведь так? По его плану, который пошёл коту под хвост, этого не должно случиться именно сегодня. Но чёрт, ведь в планы даже не входил тот факт, что мужчина начнёт проявлять к девушке хоть какие-то эмоции, помимо гнева.       Стягивает с себя футболку, показав обезображенный, но идеально рельефный торс. Под лучами лунного света окроплённая капельками дождя кожа на теле мужчины отдаётся бледными бликами.       Весь реальный мир рухнул. Будто находясь в неконтролируемом потоке страсти и вожделения, Мурат поддался своим грязным желаниям. Внизу живота приятные вибрации переросли в пламенную лаву. Скользким пожаром вожделение спускалось всё ниже и ниже, достигая мужского достоинства. Скрутило настолько сильно, что сдерживать себя больше не было сил.       До невыносимой боли мужчина сжимал пальцы в кулаки, дабы не сорваться со стальной цепи. Его зверь должен быть по-прежнему заперт, Мурат не имеет права спускать того с поводка. Не сейчас, ещё рано… слишком рано.       — Не смей, урод! Не смей, блять! — отползала всё дальше и дальше от него.       Кривился, сопротивлялся очередной вспышке гнева. Снова назвала его уродом, снова он чувствует себя на том холодном асфальте, вдыхая вместо кислорода свою кровь. Это всё безумство. ОН должен был воспротивиться, но то не отступало. Оно требовало свою жертву.       — Повтори. Ну же, Алиса, повтори, и ты увидишь мою самую обезображенную сторону.       В голове неприятно пульсировало. Кровь разгоралась с новой силой. Становилось тошно от одного только этого состояния, не говоря уже о собственных извращённых мыслях.       — Да, чёрт возьми! Да, блять! Я повторю! — кричит, старается отпугнуть мужчину. Маньяки ведь любят запугивать своих жертв. Им нравится смотреть на то, как те рыдают, умоляют не трогать их, отпустить домой, не причинять боль… Твари питаются панической атакой своих жертв, питаются их сломленным состоянием. Ну уж нет! Она не позволит Мурату даже думать об этом! Только не после того наказания, воспоминание о котором до сих пор осталось на губах Алисы, как бы она ни старалась избавиться от него.       — Правильно. Кричи! Давай же, Алиса! Давай, вопи во всю глотку! Заставь меня хотеть тебя ещё больше!       — Ты больной, Мурат! Ты больной ублюдок! Ты хоть понимаешь, что я тебя… мразь, да я же тебя…       — Что? — улыбка не сходит с его оскаленного лица. Мужчина небольшими шагами приближается к своей жертве. Крадётся грациозно, словно хищник на охоте, готовившийся к финальному прыжку. Всего мгновение отделяет его от хрупкой девушки, всего одно очередное слово…       Член уже пылает в штанах, требует освободить его из узких штанов. Чтобы вновь почувствовать влагу жаркого ротика брюнетки. Ощутить, как остренький язычок проходится по головке, собирая всю влагу вожделения. Вновь хочет освободиться от столь тяжелого груза страсти и безумства.       — Я уничтожу тебя, урод! Надо было вернуться и переехать тебя ещё раз!       Крик, после которого ещё один мощный удар прямо по лицу. Девушка старалась прийти в себя. Вялыми движениями рук старательно удерживала лицо Мурата, дабы он не оказался ещё ближе к ней. Отвержено смотрела на мужчину мутным взглядом.       Ловко стягивает с девушки штаны, даже не подумав о том, что вновь причиняет ей боль. На этот раз строго моральную.       Широко распахнув глаза, Алиса вновь принимает один неопровержимый факт — остались лишь трусики. Вцепилась в резинки нижнего белья стальной хваткой рук, не позволяя Мурату достичь желаемого.       Вновь бьёт её наотмашь по лицу, отчего пальцы рук сами разжали резинку трусиков. Чувство самосохранения срабатывает на все сто процентов, отчего девушка прячет своё лицо под ладонями.       — Этого не должно было произойти сегодня! Не должно было! — кричит изо всех сил прямо в лицо брюнетки, потеряв эмоциональный контроль.       — Остановись! Хватит! Хватит!       Приспускает собственные штаны вместе с боксёрами. Едва член оказывается на свободе, мужчина тут же ощущает блаженство. Лёгкий прохладный ветер, воздушные капельки дождя, которые даже не ощущались на коже… он мог бы успокоиться, мог бы выдохнуть всё желание, прогнать из своих лёгких, из своего разума… Но нет, уже не мог… Чертовка никак не даёт ему успокоиться.       — Всё равно ты не получишь то, чего хочешь! Маньяк! Извращенец! Насильно…       Впивается в эти кричащие и оскорбляющие его губы. Властно сжимает их своими, проталкивая свой язык внутрь. Алиса вертит головой, бьёт руками по лицу мужчины. Тот вмиг обхватывает обе руки брюнетки своей левой ладонью.       Под таким весом взрослого мужчины Алисе не удаётся даже пошевелиться. Девушка лишь старалась провалиться сквозь землю, дабы не чувствовать жар, исходящий от его тела. Не чувствовать член, упирающийся ей в живот… Не ощущать правую ладонь, так ловко продвигающуюся к трусикам. Хватается за ткань, тянет куда-то в сторону, старательно разрывая нижнее бельё.       Мычит сквозь этот поцелуй, пытается отползти в сторону, но пошевелиться всё же не может. Глаза широко открыты, встречаются с этими черными дырами Дьявола. Прожигают насквозь, велят попросту замереть, перестать сопротивляться, ведь это всё бесполезно.       — Дам тебе небольшой совет, — отцепившись от её губ, начинает Мурат, как вдруг получает плевок прямо в лицо, — не расслабляйся. Почувствуй каждой клеткой эту боль.       Направляет своей рукой головку члена в девушку, отчего теперь уже не ясно, кто больше из них находится в истерике. Мужчина, которого сжигают два желания одновременно — остановиться и продолжить… Или же юная Ильченко, резко осознавшая, что половой близости не избежать.       — Не делай…       На мгновение остановился, так и не совершив этот судьбоносный для них двоих рывок.       Всматривается в заплаканные глаза, не может понять, чего именно на данный момент хочет. Всё-таки трахнуть и продолжить путь по кругам Ада или же придерживаться плана и совершить это в самый последний день… в тот самый день, который планировал много времени, который снится ему во снах. То, как он вторгается в девушку, как она кричит и задыхается от собственной боли, пока холодная сталь ножа проходится по её нежной коже лица… То, как на пике блаженства пальцы будут сжиматься на её шее, заставляя жизнь потихоньку уходить. Как он, извергая своё семя внутрь Алисы, заберёт наконец её душу.       Но на деле они здесь, в лесу, прямо на рыхлой холодной земле… И это только конец третьего круга… только середина пути.       — Не смей так поступать! Разве это важно для тебя?! — указывает на своё лицо, всматриваясь в отведённый взгляд невесты. — Неужели это важно?       — Почему ты попросту не оставишь эту семейку в покое? Отстань уже от них! Давай жить нормально!       — Мы и так живём нормально! Но ты всё равно уходишь!       — Я ухожу не от того Мурата, которого любила, за которого собиралась замуж, которому хотела родить детей и прожить с ним до старости! Я ухожу от чёрствого человека, желающего убить девушку! Который, блять, желает эту девушку!       — Что ты несешь?!       — Я видела твой взгляд. Там, возле ресторана, куда она входила. Ты смотришь на неё не как на ту, которая испортила тебе внешность… Ты смотришь на неё с желанием. Ты желаешь её, Мурат.       — Желаю убить! Ясно?! Желаю, чтобы эта блядская семейка понесла своё наказание!       — Убить и любить — две разные вещи!       — Не неси хуйню! — взрывается, со всей силы ударяет кулаком в стену.       — Если когда-нибудь тебе удастся остаться с ней наедине, вспомни мои слова… Ты не сдержишься. Твои мужские потребности возьмут верх. Смотри, как бы они не стали выше твоих чувств и желания отомстить. Ты не сделаешь ей больно в тот момент. Не сделаешь…       — Уже сделал, — томно проворочал Мурат, на что девушка лишь распахнула свои глаза, хотела что-то вновь сказать, как-то отстрочить момент…       Резко, болезненно, без всякой подготовки. Член вторгается в лоно юной девушки, разрывая преграду на своём пути. Тягучее состояние острой боли, парализующей все движения тела. Эмоции отказывались проявляться наружу. Всё внутри сжалось в комок в попытке спастись от безумной боли. Удручало ситуацию то, что Мурат продолжал держать её за руки, не давая вцепиться в его глаза или же в волосы. Крик пронёсся по всей окрестности леса.       Вновь прижимается к девушке своими губами, продвигаясь всё глубже.       Алиса напрягает ноги и таз, пытается скинуть мужчину с себя, совершенно не понимая, что сама себе данными действиями причиняет боль.       Кусает Абгаряна за верхнюю губу. Солоноватый привкус собственной крови тут же будоражит Мурата, заставляя двигаться ещё быстрее. Прижимает правую ладонь к губам девушки, зажимает таким образом рот, дабы больше не слышать оглушающие крики.       Слёзы смешиваются с каплями дождя. Где-то грянул гром, а ночное небо преобразовалось в плавный рассвет. Движения становились всё более чёткими. Отмечал для себя один-единственный факт — она невероятно узкая. Блять, это неимоверный кайф, когда вагинальные мышцы с ярой силой сжимают член молодого мужчины. Он будто поднимался в нирвану блаженства. Это был не тот мир, который он знал до этого момента… Это нечто совершенно другое. Нечто необъятное, нечто живое и настолько чувствительное, будто разум отключился и теперь витает где-то в открытом космосе.       Словно за все эти годы Мурат и не знал момента слаще, чем этот. Словно он и не жил вовсе. А сейчас, спустя столько лет скитаний, его лёгкие наконец сделали первый вдох.       Откидывает голову назад, приоткрыв свои губы, дабы глотать побольше нужного кислорода. Не мог прийти в себя, не мог осознать, что сейчас он насилует свою жертву. Ту самую, которую желал убить, ту, которую уничтожает с каждым новым толчком.       Девственница… Блять, это невообразимый кайф и гордость для такого мужчины, как Мурат, — быть первым. Он первый, да, и последний…       Капли дождя стали большего размера. Теперь они не плавно опускались на горячую кожу мужчины, а буквально терзали её многочисленными иглами.       Стоило открыть глаза, как вмиг столкнулся со взглядом перепуганной, теряющей сознание от боли и унижения девушки.       — Я же просил тебя! — толчок, отчего она вновь замычала в его ладонь. — Предупреждал!       Ещё и ещё. Грубо, жёстко. Плевать, что это первый опыт. Плевать на её боль, на предобморочное состояние. Со всей силы, со всей жестокостью! Вот так! Уничтожать! Убивать! Мстить!       — Ты ни черта не слышала меня! И к чему это привело, а?       Резко убирает руку, позволив девушке издать очередной громкий крик.       — Прошу! А-а-а, Мурат… — неразборчиво, голос смешивался с шумным громом и прерывистым дыханием мужчины.       Блять, как же это кайфово. Как же это необходимо. Так нужно ему сейчас, что попросту не смог себя больше сдерживать.       В один момент, на какую-то миллисекунду, Мурату показалось, будто что-то не так.       Всё не так! Не так, как я представлял!       Я обещаю тебе.       — Расслабься, — шёпот на ушко, отчего Алиса вновь мотает головой.       — Хватит.       — Расслабься. — На этот раз облизывает ушную раковину влажным горячим язычком, продолжая учащённо дышать.       Терпит из последних сил всю адскую боль, дабы не потерять сознание. Девушка мысленно старалась отвлечься от этой ситуации. Быть в другом месте, отрицать происходящее…       Более плавное и медленное движение тазом. Проникает внутрь всего наполовину, медленно отодвигаясь назад. Продолжает дышать строго на ушко брюнетки. Кульминация совсем близко. Не хотел её почувствовать настолько быстро. Ещё рано, не успел насладиться этим моментом… Но чёрт, ведь отрицать тот факт, что внутри девушки безумно узко и влажно, не было смысла! Она словно наркотик. Её тело, её плач и слёзы… Её безумно сбитое дыхание, которое Мурат чувствовал на своей обезображенной щеке.       — Этого не должно было случиться сегодня. Ты не должна была так поступать ни со мной, ни с собой. Отдайся мне всецело, почувствуй мою власть над душой, над твоей жизнью. Тебе не выбраться, Алиса, ты ещё слишком глупа.       — Хвати-и-ит, — протяженный стон боли сорвался с губ брюнетки, прежде чем она почувствовала внезапную слабость, граничащую с дикой тошнотой.       Сглатывала этот непроходимый ком, вторила себе, что это всего лишь сон. Но адская боль от присутствия его члена внутри не давала ей ни малейшего шанса. Ощущала каждую венку на половом члене. То, как Абгарян начал проникать лишь одной головкой, терзая повреждённые края влагалища. Ещё мгновение, и под очередной гром дождя мужчина останавливается. Он замирает, стиснув зубы. Всё блаженство, которое постиг за это короткое время, вмиг превращается во что-то более безумное. Мозг полностью отключился. Не чувствовал ничего, кроме неописуемого кайфа, вобравшего в себя дикое блаженство.       Не испугавшись «последствий», кончает прямо внутрь. Издаёт звериный рык, прежде чем полностью прийти в себя. Мужчина вновь смотрит в лицо Алисы, наконец отпустив её руки.       Больно… Противно. Девушка не могла найти силы столкнуть мужчину с себя. Сломлена, разбита, уничтожена. Больше не живая.       Нормализовав дыхание, Мурат встаёт на ноги, поправляя боксёры вместе с джинсами. Отмечает, что дождь тут как раз в тему. Всю девственную кровь лихо смывают капли дождя. Ветер уносит болезненный выкрик Ильченко куда-то вдаль, а холодный рассвет даёт ему сполна полюбоваться приятной картиной. Вот она, та, которая уничтожила его… такая же ничтожная. Такая же жалкая и разбитая, как и он тогда, лежавший на холодном асфальте.       Алиса прячет своё лицо в ладонях, продолжая усиленно рыдать. Истерика накатывала неприятными волнами, уносила её в океан боли и страданий, выплыть из которого уже не удастся.       Мужчина натягивает мокрую после дождя футболку на своё тело, вновь оглянувшись на девушку. С большим трудом она дотронулась до своих штанов, не способная полноценно надеть их. Мурат с раздражением наблюдает за жалкими попытками девушки. Дожидается того момента, как она, продолжая содрогаться от рыданий и дрожать от холода, надевает вещь.       — Вставай. Ну же.       Протягивает ей свою руку.       Взгляд куда-то в сторону. Обхватывает свой подбородок рукой, проводит большим пальцем по губам. Успокоиться… Необходимо успокоиться. Слезами уже ничего не исправить.       Боль продолжала бушевать по всему её телу, исходя от основного очага. Не в силах даже свести ноги, не говоря уже о том, чтобы подняться на них.       — Что… Что будет дальше?       — Тебе необходимо принять душ, — коротко говорит Абгарян, на что девушка вновь с усмешкой продолжает плакать.       — Я говорю про твой личный Ад. Он наконец закроется, или же ты продолжишь свои Дьявольские пытки надо мной?       — Я предлагал тебе… я же, — запнулся, так и не сумевши собраться с мыслями.       Она и не ожидает ответа. Уже знает, что всё будет кончено в этом лесу. Рано или поздно один из них покинет этот мир.       Сглатывает, протягивая правую руку навстречу Мурату. Он ловкой хваткой своих пальцев тянет на себя девушку, помогая той подняться. Осматривается по сторонам, вытирая кровь, перемешанную с каплями дождя, со своего лица.       «Ебаный еблан! И какого чёрта же ты творишь?!»       Хотел заставить свой разум вновь проснуться, но сам понимал, что тогда наверняка потеряет контроль. Мурат всеми силами пытался понять сам себя, находил причины своим словам и поступкам, но всё было напрасно. Мысли путались. Впереди лишь бездна, в которую он с удовольствием окунулся с головой. Это была жалость или же временное снисхождения? Или же его безумство перешло на другую стадию? Возможно, печальный взгляд и полностью уничтоженная личность Алисы заставили Абгаряна переосмыслить своё решение об её убийстве?       А может, это очередной коварный план? Ведь Мурат — человек слова: если он решил, если он сказал… то никто и ничто не способно нарушить данную клятву перед самим собой в первую очередь. Он обещал ей семь кругов Ада… И не собирался всё заканчивать лишь на третьем круге. Нет, впереди ещё много прекрасных и в то же время ужасных моментов.       Впереди лишь боль…       Лишь кровь…       Лишь слёзы…       Но будет ли это всё исходить именно от Алисы? Вдруг Мурат, сам того не заметив, позволит себе стать жертвой своего же обдуманного плана?       Старалась не смотреть на растерзанное тело любимого питомца. Алиса вновь издала всхлип, закрыв лицо ладонями. Разве она сейчас не настолько же растерзана, как и её кошка? Лишь подталкивание ладони Мурата прямо ей в спину заставляет девушку продолжить спускаться по ступеням.       Мурат вытирает последнюю порцию крови, с осторожностью щупает свою рану на голове. Уже не кровоточит, но внушительный глубокий рубец беспокоит его. Сжимает руки в кулаки, закрыв люк подвального помещения на ключ. Старается справиться с этим как можно быстрее, услышав громкие шаги Алисы по тёмному коридору.       Девушке хотелось побыстрее смыть всю кровь и грязь со своего тела. Побыстрее вернуться в камеру. Да, именно в неё самую, но уж точно не в «свою» комнату, где всё будет напоминать о той, которой уже не будет никогда рядом. Снова холодные слёзы потекли по щекам, а внешнее спокойствие разорвалось по швам.       — Я принесу тебе чистую одежду.       С этими словами Мурат удаляется в её комнату, позволяя девушке проследовать в ванную. Открывает самодельный шкаф, достаёт с верхней полки новый комплект нижнего белья, который по-прежнему был запакован. Футболка с коротким рукавом, а также широкие спортивные штаны. Полагал, что девушке, с её ранами на коленях, не стоит пока носить облегающее.       Отвлекается на место, которое сам же благоустроил для белой пушистой твари, которую с удовольствием убил. Убил…       Убил…       С ужасом для себя отмечает, что действительно убил… пусть и маленькое животное, но всё же убил! Его руки окровавлены, и теперь от этой липкой слизи никак не отмыться.       На смену некой эйфории быстро приходит гнев. Он злится сам на себя, не в силах понять причину этой мощной эмоции. Может, стоило убить эту чертовку? Точно так же искромсать её ножом? Или же попросту взять и высвободить своего зверя из клетки, дабы он сполна насладился болью и слезами Алисы?       Отвлекается на шум воды, доносящийся из ванной комнаты. Тяжёлыми шагами достигает намеченной цели, как вдруг попросту останавливается.       С громкими всхлипами девушка избавляется от своей грязной одежды. Ильченко старается делать всё медленно, ведь каждое резкое движение приносит ей много боли. Небольшие, но достаточно глубокие царапины от колючек шиповника уже отдались адской болью, не говоря уже о том, что творилось между ног… Кровавых пятен совсем немного. Они остались на внутренней стороне бёдер и даже слегка измазали сам лобок. Всё щиплет, неприятно покалывает, отчего девушка поежилась, осмотрев своё правое предплечье. Ранки шли аккурат друг с другом. Нетронутой колючками кожи оказалось существенно меньше, чем полагалось.       Глядя на это, Мурат заметно занервничал. Не умрёт от его руки, так подохнет от заражения. Кладёт вещи на тумбу, потянувшись к верхней полке, где находилась аптечка.       — Сперва, — томно произносит мужчина, отчего Алиса тут же обернулась к нему, стараясь скрыть наготу, — я считал, что, едва догоню тебя, тут же вонжу нож в шею.       Тут же велит ей вновь обернуться к нему спиной. Ильченко повиновалась, с опаской взглянув на содержимое флакона в руках Мурата.       Бесцеремонно льёт перекись водорода на раны девушки. Даже не вздрогнула, почувствовала лишь лёгкое жжение. Уже с фальшью собралась поблагодарить Мурата за проявленную заботу, как вдруг вновь ощутила холодок на своей коже. На этот раз льдинки вмиг превратились в невыносимый жар, от которого девушка лишь распахнула свои глаза и издала протяжённый визг.       — Но потом, — с силой толкает её вперед, велев вжаться телом в стену, — я подумал… а что, если действительно убью тебя? Как мне тогда провести эти недели в одиночестве? Разве любопытство, как бы ты поступила в определённых продуманных мной испытаниях, не сожрёт меня? Разве я сполна насытился тобой?       Визг переходит в протяжённый крик, но Мурат лишь с улыбкой смотрит на то, как зелёная жидкость проникает в ранки, словно острые кинжалы.       — Даже после того, как трахнул, я не насытился, Алиса! — шёпотом на ушко, которое потом аккуратно прикусывает.       Абгарян трётся вновь вставшим членом об бёдра девушки, на что в очередной раз чувствует содрогание её тела.       Вмиг девушка стала плавно опускаться на колени, а затем и вовсе падать на кафель.       Подхватывает её на руки, оглядывает побледневшее лицо, выругавшись про себя.       Блять! Да тут даже дебилу ясно, что она и так вытерпела слишком много боли! Куда еще с этой зелёнкой ты, блять, попёрся?!       — Алиса? — шёпотом произносит её имя, но ответом служат лишь плотно закрытые глаза и учащённое дыхание.       Мурат на мгновение подумал отнести её в комнату, но затем… Взгляд устремляется на почти наполненную ванну. Затем на то, как следы от бесконечных слёз перемешались с грязью и оставили неприятные пятна на хрустальном невинном личике девушки. Невинном ли?       Боже, вспоминая тот сладкий момент, когда только вторгся, разрывая девственную плоть, Мурат снова блаженно приоткрывает губы.       — Не отпущу, даже не думай об этом, — говорил словно самому себе, но никак не девушке, находящейся в бессознательном состоянии.       Медленно, с некой опаской, кладёт её тело в ванную. Вода тут же окрашивается розоватым цветом. Придерживает одной рукой голову девушки, пока свободная ладонь продолжает омывать её тело. Нежная хрустальная кожа в одночасье превратилась в испорченный чёрными красками холст. Он больше не имел ничего общего с «невинностью» точно так же, как и эта девушка.       — Надеюсь, тебя это закалит в лучшую сторону, — вновь говорит самому себе.       Человечность наконец проявилась. В один миг в тёплую розоватую воду падает одинокая мужская слеза.