Не было больше никаких эмоций. Они продолжали сидеть в полнейшей темноте, не говоря друг друг ни слова. Лишь шум дыхания нарушал столь напряженную тишину. Казалось, что все воспоминания были напрочь вычеркнуты, убраны из жизни. Чувства отошли на задний план. Никто не хотел признавать тот факт, что совершенно не знает что дальше делать.
Алиса, обескуражена и полностью растерянная после слов Абгаряна, направила свой взгляд на собственные ладони.
Она вглядывалась в едва отросшие ногти. Пыталась разглядеть линии на своих ладонях, словно пыталась там что-то отыскать. Ответ… Ответ на собственные чувства. На то, что так сильно будоражило её.
Что делать дальше?
Сколько они так уже просидели? Час или же два? И никто даже словом не обмолвился. Чего-то ждали, но сами боялись, что это «что-то» скоро произойдет.
Внезапно, девушка представила, что её ладони вновь испачканы в крови. Как и тогда, в лесу, в ту роковую ночь… Эмоции наконец вышли из тени. От внезапного страха, который тут же настиг юную Алису, девушка вскочила с кровати. Своим действием она наконец привела в чувства затуманенный разум Абгаряна. Он молча поднял свой взгляд, который не сводил с углу комнаты на протяжении всего времени.
В глазах читалось недоумение, на секунду даже не понял, что Ильченко собралась делать, когда та с невероятной скоростью приближалась к нему. Едва захотел подняться с холодного пола, то тут же был настигнут.
— Я не хочу умирать, Мурат! Но и быть твоей собственностью мне так же не нравится! Пожалуйста, — сглатывает слезы, превозмогая моральную боль, всё крепче обнимая мужчину за шею, — либо убей меня, либо спаси.
— Спасти от кого? — сглатывает, не в силах понять её неразумные действия.
Тебе удалось, Мурат… Ты сломил её, заставил свою же жертву молить тебя о спасении.
— От этого кошмара, — девушка слегка отклонилась от Мурата, обхватив лицо мужчины своими ладонями, — от тебя.
Молча наблюдал за потоком её слез. Слов, которые так хотел произнести в ответ на её мольбу — было предостаточно, но какие бы больше подошли в данном диалоге?
— Ты убил своего товарища, своего друга, того, кто много раз прикрывал твою задницу! До этого ты убил… — сглатывает, — мою душу. Убей уже моё тело и покончим с этим! Если тебе и это не подходит, то тогда отпусти меня! Отпусти меня, Мурат! Хватит уже меня мучить, хватит!!!
— Послушай! — резко перехватывает её запястья, едва девушка убирает руки от лица мужчины. — Я повторяю тебе в последний раз, и надеюсь больше ты меня не заставишь этого делать. Ты — моя! И от этого я не собираюсь отказываться! Убью я тебя, или же отдам на съедение тем уродам, который, кстати, платят неплохие бабки…
— Если бы хотел — ты бы послушал своего друга. — равнодушно, словно совсем не боялась уколоть Абгаряна в кровоточащую рану.
— Ты играешь с огнем, Алиса, — шепчет имя вновь на ухо, обжигая кожу девушки своим дыханием.
Закатывает глаза, резко поднявшись ввысь. Спускаться вовсе не хотелось. Холодный пот уже пробивался наружу, аккуратными капельками собираясь на висках и ключицах девушки. Приподнимает ладонь, чтобы избавиться от него, но Он вновь не дает…
Ловко перехватывает пальцы брюнетки, стараясь поймать её взгляд.
— Мне нужна твоя помощь…
— Я знаю, — тут же сглатывает, стараясь продолжить, — я знаю, о чем ты хочешь попросить меня, Мурат.
Интересно, он так же сходит с ума, едва девушка произносит его имя?
Ооо да, это невероятное блаженство, от которого попросту срывает крышу. Он мог бы улететь, оказаться вместе с ней в нирване блаженство, которое продлится всего лишь секунду.
— Нужно захоронить тело Аверина.
Глаза тут же были открыты. Алиса тяжело дыша смотрела в лицо Дьявола, стараясь разгадать его дальнейшие действия. Невозможно было просто так взять и поверить в то, что только услышала. Должно быть, это всё ей причудилось. Не мог же он так с легкостью предложить ей быть соучастницей в сокрытии преступления. Нет, на её руках не может появиться кровь другого человека! Она не будет потакать его просьбам… Или же это был очередной приказ?
— Вот тебе и тема четвертой недели… Насколько сильно ты мне верна, Алиса? Насколько сильно ты хочешь заслужить моё доверие?
— Я отказываюсь подчиняться тебе в подобных вопросах.
— Алиса… — вновь шепчет ей на ухо, сильнее сжимая запястье девушки, тем самым Мурат настойчиво притягивает её к своему телу. — Это совсем не просьба, девочка. Дай мне гарантию… Позволю мне довериться тебе, и возможно, если ты пройдешь эти испытания, я смогу отпустить тебя.
— Отпустить значит? — усмешка, которая начинает выводить его из себя. — Ты себя не слышишь, Мурат… Ты говоришь о доверии, но как же я? Как мне доверять тебе? Ты каждый день грозишь мне убийством! Напоминаешь о том, что живо отсюда мне не выйти, что по окончанию седьмой недели моё тело по частям будет захоронено где-то там, в лесу.
Устремляет глаза вверх, затем вновь платно опускает вниз, ловко восстановив зрительный контакт.
— Докажи мне, докажи!!! — его грозное рычание пробирает до мозга костей. Девушка тут же дрожащими ладонями упирается в грудную клетку Абгаряна, стараясь обезопасить себя. — Если будет доверие здесь, то я смогу отпустить тебя, зная что там, на верху, на свободе, ты не побежишь к своему дорогому Вязову рассказывая обо всем, что тут пережила.
Сглатывает слезы, тут же начинает вилять головой со стороны в сторону, думая что хотя бы этот немой отказ Мурат всё же поймет.
— О том, что тут пережили мы с тобой.
Абгарян подушечками пальцев проводит по очертанию декольте девушки, шумно сглатывая. Он всматривается в темно-красные пятна на своих руках, стараясь сдерживать зверя внутри себя.
— Ты дал слишком много обещаний за последнюю неделю, Мурат. Я смирилась со своей судьбой, смирись и ты со своей.
Вновь отмахивается от его прикосновений, на этот раз поднявшись на ноги.
— Моя учесть известна, и не нужно считать меня за дуру и наивную девчонку. Пошли, — протягивает ему свою руку, кивнув на двери, — закончим с этим.
Долго смотрит на предложенную ему ладонь девушки. Мысли все спутались, словно змеи во время брачной оргии. Сложно было распутать столь страстный и одновременно опасный для жизни клубок. Поднявшись на ноги, оглядывает побелевшее лицо Алисы, наконец взяв ту за ладонь.
Они выходили из подвального помещения медленно. Молча смотрели себе под ноги, старались даже не дышать, дабы шум дыхания эхом не прошелся по длинному сырому коридору. Поднимались по ступеням на улицу, вновь встречая заветный рассвет. Мурат с опаской оглядывался по сторонам, ожидая уже несколько десятков полицейских, пистолеты которых будут направленны строго на него. Но вокруг царил лишь легкий сгусток тумана, восставшего словно из-под земли.
Прохладный ветерок пробирал до мурашек. Чем ближе они подходили к остывшему телу Аверина, тем больше вдохов было сделано.
Ноги Алисы внезапно стали ватными. Девушка покачнулась вперед, тем самым не нарочно подталкивая Мурата к его жертве.
— Меня… щас… — не успевает договорить.
Абгарян сразу же отпускает пальцы девушки и та устремляется к ближайшему укрытию, а именно к автомобилю Аверина, схватившись за ручку открытой двери.
Девушку буквально выворачивает изнутри. Она не способна даже сделать вдох, либо же открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы отбежать подальше от Абгаряна. Он, словно хищник, стал медленно приближаться к ней со спины, совершенно забыв о своем мертвом товарище.
— Ты как?
— Отойди! — громко кричит, разрушая все надуманные преграды спокойствия. — Не нужно смотреть!
— Ты забыла? — вновь включает в себе хозяина, того, кем был с самого начала. — Доверие, Алиса.
— Ты «доверием» называешь смотреть, как блюет твоя пленница? Шикарное у тебя понятие о данном чувстве! — очередной непроходимый ком подошел к горлу. Девушку снова выворачивает наизнанку, заставляя как следует прокашляться.
— После всего пережитого, ты считаешь, что в этом есть что-то постыдное?
— Мне что, теперь и в туалет при тебе ходить?!
— Это не обязательно, но если понадобиться, то…
— Давай уже, покончим с этим! Я хочу побыстрее провалиться в сон и забыть весь этот кошмар!
Слышит, как мужчина покорно отходит от нее подальше, направившись к собственному автомобилю. Девушка поворачивает голову назад, убедившись, что Абгарян действительно больше не наблюдает за ней.
— Черт, — выругалась про себя, собравшись уже подняться снова на ноги, как вдруг взгляд вмиг падает на сокровенное.
Прямо перед её глазами, в нескольких сантиметрах, в дверце, лежало заветное спасение. Рука сама потянулась к пистолету, даже не понимая, зачем он ей.
Автомобиль здесь… Ключи в замке зажигания. Пистолет прямо перед твоим носом! Ну же, Алиса, соберись! Ты можешь сегодня же оказаться дома!!!
— Нам было по восемнадцать, — внезапно слышит его голос, но завороженный взгляд всё исследует оружие, которое так сильно к себе манит, — мы познакомились уже будучи в армии. Как ни странно, быстро сдружились. Объединил, наверное, только тот факт, что Костя и я до службы профессионально занимались боксом. Первые татуировки, гелиевыми ручками. Помню, когда старшина увидел наколки, то мы не вылазили из нарядов почти месяц.
Усмехается, затем вновь возвращается к рассказу, достав из багажника складную лопату.
— Первый раз, он показал своё скрытое лицо за неделю до дембеля. По приезде довольно-таки влиятельных людей в погонах, решено было сделать небольшое преставление. Бой, как нас заверили, должен был быть строго по правилам. Мы готовились к нему, весело смеялись, думали, что потанцуем буквально несколько минут и дальше пойдем готовится к скорому возвращению домой.
Подходит ближе к телу Аверина, на мгновение взглянув на его лицо в последний раз.
— Поняв, что проигрывает мне, он тут же нанес один единственный подлый удар.
— Ты мог поддаться ему.
— Они требовали победителя. Я хотел…
— Выделиться. Так же, как и он. — продолжала возникать Алиса, на что Мурат на секунду зажмурил глаза, понимая, что она права.
— Как только я упал на землю, он получил приказ… Либо же добьет меня, либо же сдаться. Пусть хоть в бое один на один докажет, что ни чем не хуже меня. И он добил. Ударом ноги в челюсть… Перед отъездом, к нему подошел один из тех влиятельных чинов и предложил ему хорошую должность, здесь, в этом городе. Заверил, что буквально через несколько лет он может получить уже Майора… Что его ждет блестящее будущее.
— И ты прибежал за своим другом, чтобы…
— Я отучился, Алиса, а затем мне предложили хорошую работу, на том самом заводе, который твой отец пообещал тебе сравнять с землей, ради твоего желанного загородного клуба. Привез свою маму, свою невесту, сестру… Думал, что мы будем в этом городе все счастливы.
— Но…
— Зимой на мою сестру напали. Их было трое… Её увезли за город, бросили на холодный снег и по очереди насиловали на протяжении пяти часов. Пять часов мучений, страданий, боли… Уничтожили её честь, достоинство, желание жить. Они продолжали издеваться над ней даже на обратном пути дороги, а затем бесцеремонно выбросили из машины на полном ходу, прямо возле нашего дома. Я нашел её лишь утром, едва живую, с многочисленными гематомами и ссадинами на лице. Врачи двое суток боролись за её жизнь и всё же им удалось вытащить её из того света, но дать желание вновь жить — они не смогли. Она стала ходячей тенью, которая изо дня в день смотрела только в окно и с содроганием боялась наступления темноты.
Алиса сглатывает, пока в её голове буйствовали картинки представленного ужаса…
— Костя подключился довольно оперативно, он обещал наказать этих ублюдков, но сразу после первого опознания, всё изменилось. Он позвонил через каких-то десять минут, Алиса, десять минут и у них появились алиби. Те, кто даже не отрицал насильственные действия, который проделали с моей сестрой, оказались безнаказанными. Они с улыбками на лицах рассказывали о всех издевательствах. Без угрызения совести цапались, пытаясь вспомнить, кто же из них был первым… А Костя, он всего лишь стоял в стороне и поддакивал на слова следователя о том, что парни попросту забавляются и почему-то лгут… Но их ложь была слова в слово с её жуткими воспоминаниями.
Распаковав очередной большой черный полиэтиленовый мешок, Абгарян продолжил упаковывать тело своего «товарища».
— И теперь, он говорит мне о том, что поможет деньгами, лишь для того, чтобы заполучить тебя… Живой, мертвой — похуй. Главное для него конечный итог… Твоё бездыханное тело где-то в овраге и он, внезапный миллионер.
— А что стало с ними… Что теперь с теми ублюдками, который поступили так с твоей сестрой?
— Почему-то, во время очередных покатушек в их машине отказали тормоза, — безразлично пожал плечами Мурат, вновь наклонившись, чтоб зафиксировать мешок на туловище Аверина.
— То есть… это не первая твоя жертва? — кивает на труп Аверина, продолжив стоять напротив.
— А это уже не я, дорогая Алиса. Предполагаешь, что только я у нас в семье настолько умный? Парень, что давно был влюблен в мою сестру, работал на шиномонтажке, куда накануне гибели заехал один из этих ублюдков. А теперь, если нет вопросов, помоги…
В этот момент, всё внезапно обрушилось для них двоих.
***
7 месяцев назад.
— В городе происходит какая-то дичь, — отпиваю из бокала немного вина, продолжив смотреть на новые шмотки на Ирке, — ты слышала, что Борька разбился с Владиком?
— О да, я проревела всю ночь. Хотела на похороны пойти, но мамка не пустила, сказала что нехер там делать.
— Почему мне не рассказала? Я как всегда узнаю обо всём самой последней. А этого быть не должно в моём городе, — хмуро добавляю.
— Разве? — удивляется Ира, продолжив кружится напротив зеркала. — Я считала, что ты самой первой об этом узнала, ну после Никиты конечно.
— А причем тут Никита вообще?
— Ну как же? — расширяет свои глаза, на мгновение замерев в одной позе. — Сашка же там тоже был, ну брат его троюродный. Ребята все втроем погибли, скорость была слишком большой, гололед на дороге, попросту не справились… Хотя удивительно всё же, Борька был первоклассным водилой. Глупая конечно смерть. Никита не рассказал?
— Вероятно, он рассказывал, да вот я значения этому не придала — шепотом произношу, дабы Ира не заподозрила неладное, — я позвоню ему, а ты, сними эту блузку.
— Она мне не идет?
— Она мне подойдет! — не обращаю внимание на расстроенные глаза Ирки, тут же покидаю бутик. Выйдя на улицу, встречаюсь с легким потоком мелких снежинок, летящих мне в лицо.
В голове почему-то столько вопросов, ответы на которых я желаю получить немедля. Блять, и как мне ловко удалось выкрутиться из подобной мерзкой ситуации? Разумеется, если бы Ира поняла, что Никита мне ни слова не сказал, то пошло бы много слухов. Я почти уверена, что каждый бы начал косо смотреть на нашу пару.
Набираю номер, не замечаю, как собственные руки начинают почему-то дрожать. — Никит?
— Да, моя принцесса.
— Почему я узнаю о смерти Алекса от какой-то там Ирины Холодковой? Это что за дела?
Молчание в ответ. Я выдыхаю весь свой гнев, прежде чем продолжить.
— Послушай, — голос становится заметно мягче, пусть меня и разрывало на части от возмутительности по отношению к Никите, — я понимаю, Саша был для тебя последним близким из родственников, но…
— В их машине были обрезаны тормоза, Алиса. Думаю, ты понимаешь, почему я не сказал тебе за это сразу. Дай мне время, принцесса, и я со всем разберусь.
— Нет уж, нужно всё рассказать папе, он… Алло? Никита, блять?! — телефон ловко летит на землю, а я совладать со своими эмоциями уже не могу.
Ненавижу! Терпеть не могу, когда мне не дают договорить! Хочется тут же влепить ему пощечину за подобное похабное отношение!
Снежинки внезапно исчезают, так же быстро, как и проходит моё гнев. Равнодушный взгляд падает на разлетевшиеся детали новенького телефона, который задержался у меня меньше всех, всего неделя прошла. Полностью отхожу от внезапного нахлыва чувств, взглянув на единственный автомобиль, стоящий по всем правилам на стоянке возле бутика.
И кто же у нас тут такой правильный, который паркуется строго по разметкам на стоянке? В это самое мгновение резко делаю два шага назад, прижимаясь к дверям.
Автомобиль резво срывается с места и исчезает с поля моего зрения.
***
— Будь полностью уверена, Алиса, это в последний раз, когда ты направляешь на меня оружие.
Внезапный глухой выстрел в воздух, прежде чем девушка вновь направляет дуло пистолета в сторону Мурата.
— Замолчи! Прошу, молчи! — слезы бурным потоком катятся с глаз, а легкое щебетание птиц тут же омрачает обстановку непривычной тишиной. — Не вынуждай меня становится такой же, как и ты!
— Алиса…
— Не повторяй! — прижимает свободную ладонь к своему уху, едва не спустив курок. — Скажи мне: почему? Почему ты продолжаешь? Из-за того, что я беременна могу оказаться?
— Нет.
— Хочешь эти семь кругов?
— Да.
— А сам-то… сам готов их пройти? Ты готов растянуть это безумие еще на три недели? Мурат? Ты больной! Ты убийца, ты…
— Даже выслушав меня, ты все же на его стороне!
— Я на стороне своей жизни! Мне плевать, ясно, мне…
— Нет, не стоит врать самой себе, Алиса. Я знаю, о чем ты думала, когда я рассказывал тебе про свою сестру. Ты думала, как бы поступила ты на её месте… Как бы жила дальше, зная, что носишь ребенка от своего насильника… Вот теперь ты знаешь, и что ты думаешь насчет этого?
— Я ненавижу это отродье, если даже оно есть, всей душой ненавижу!
— Но это
твоё отродье то же! Об этом ты не подумала?
— Прошу, прошу, Мурат, не стоит этих слов говорить прямо сейчас, когда в любой момент я могу вновь повторить попытку тебя убить. — голос становится уже более сердитей, тверже, именно это заставляет Мурата вмиг действовать.
Нет, он не собирался кидаться под пули, дабы вновь наказать Ильченко. Не собирался и угрожать… Ему, будто было на это всё равно. Только единственное пугало до дрожи в душе.
Эти глаза, этот голос, эта нежная бледная кожа. И имя… то, как она произносит его в мольбе, то, как смотрит со страхом ему в глаза, боясь даже пошевелиться. Вкус её пленяющих губ, мимолетные улыбки, которые ему довольствовалось увидеть несколько раз за этот месяц. Её тихое сопение во сне, покуда он стоял в тени и наблюдал за девушкой, готовый отбить её от ночных кошмаров.
Его Ад заполнился светом, который не вытягивал из кошмара, но превращал кошмар в удовольствие.
— Пройди со мной эти семь кругов, Алиса.
— Ты даже не знаешь, о чем просишь меня.
— Я прошу тебя об одном… О том, чего и ты тайно хочешь.
Непонимающе виляет головой, на что Мурат вытягивает правую ладонь прямо, осторожно приближаясь к девушке.
— Ты хочешь вернуться в свой мир, Алиса, в мир своих грез… Но этот мир уже потерян. Позволь, я покажу тебе другой путь, позволь мне стать твоим спутником.
— Ты — мой будущий убийца…
И сейчас, пока он смотрит в её заплаканное лицо и не понимает, какие черти им руководят, Мурат полностью раскрывается. Его сердце замирает, а затем с такой же легкостью начинает биться, с какой молодой мужчина произносит слова.
— Никогда, — одно слово и дикая истерика захватила девушку в плен, — никогда… Убив тебя, я убью свою жизнь. Но как знаешь, их не может быть две… всего одна, Алиса, всего одна.
Мозг отключился. Ей стало тяжело стоять на ногах. Внезапно, всё что случилось за какой-то месяц, самый страшный месяц в её жизни — исчезло! Вся боль, все унижения, страхи и безумное желание жить!
Этого не было!
Было нечто совершенно дикое! Страстное желание вслушаться в слова, пропустить их вновь про себя. Слушать их каждый день, каждый час, каждое мгновение жизни! Быть именно Его центром вселенной! Быть в безопасности, быть рядом с самим Дьяволом, который в любой момент может тебя обидеть… А если какой-то смертный попробует причинить тебе боль — Дьявол испепелит своим адским пламенем.
Зачаровывает словами, оказавшись в метре от девушки. Мурат изучает её ближайшие действия своим взглядом, нежно коснувшись пальцами её руки, в которой крепко сжимала пистолет.
— Но если ты решила забрать эту жизнь, то забери прямо сейчас. Забери её, девочка, и мы покончим с этим. Ты этого хочешь?
— Ч-что ты… что ты сказал? — сглатывает, дыхание совершенно не хватало, голос неимоверно дрожал, а губы девушки уже были искусаны до крови. — Ты говоришь это ради того, чтобы выжить!.. Верно? Ты струсил Мурат, вновь струсил перед лицом смерти…
Едва успевает ойкнуть, как пистолет уже был выхвачен из рук. Девушка зажмурила глаза, боясь очередной порции пощечин, или того хуже — пули.
Она могла бы так простоять целую вечность, дрожа то ли от страха, то ли от холода, размышляя о том, каково будет очередное наказание за её дерзость. Но что-то изменилось… Воздух вмиг пропитал тело Ильченко легким утренним теплом, щебетание птиц возобновилось. Волосы вмиг стали развиваться от наплыва ветерка, который теперь стал жадно превращаться в кислород, для обожжённого тела юной девушки. Она вдыхала его беспощадно, словно вновь находилась одна в той темной сырой комнате, боясь, что Мурат снова покинул её.
Дрожь от жутких воспоминаний и её безнадёжных попыток спастись в те дни, тут ж пронзила тело, заставляя немедля открыть глаза.
Дуло пистолета прижато к виску, а дрожащий указательный палец уже платно лег на спусковой курок.
Она шокировано смотрела в его глаза полный решимости.
— Мурат?
— Мы можем закончить все круги Ада одним лишь движением моего пальца. Тебе остается лишь дать ответ.
— Не зная вопроса?
— Вопрос уже был задан, девочка.
Она прогоняет все его слова по своей памяти, продолжая едва удерживать своё дрожащие тело на ватных ногах.
Никто не причинит тебе вреда.
Моя Алиса.
Ты моя и только я решу когда тебе умирать.
Убив тебя, я убью свою жизнь.
— Ты хочешь этого?!! — еще громче, прогоняя назойливых птиц с ветвей деревьев. — Говори же, дочь судьи! Говори! Ты же привыкла, чтобы все подчинялись твоим желаниям, твоему мнению! Ну же! Давай! Говори!!!
— Да! Да! Хочу! Да! — кричит, не в силах поверить собственному голосу. Хотелось прокусить эти назойливые губы до такой степени, чтобы те попросту перестали подчиняться! Хотела кричать еще громче, но совсем другое!
Сердце сжимается в груди, а в душе наступает абсолютная пустота в момент глухого выстрела.
Зажмурила глаза в эту же секунду, прижав ладони к ушам. Истошный крик заполонил эхом открытое поле, добираясь до ветвей обширного лесного массива. От бури эмоций, сломивших её окончательно, Ильченко падает на землю. Её тело всё выкручивало, словно девушку забивали палками, ломая все кости. Не могла даже сделать нормальный вдох, не говоря уже о том, чтобы перестать вопить, лежа лицом к земле.
— О Господи, господи! Мамочка, ну зачем?! Мамаа?! — тут же перекатывается на спину, продолжив крепко зажмуривать свои глаза, прижимая еще сильнее ладони к ушам. — Мамаааа?!!
Крик пронзает до мозга костей, заставляя душу рваться на части! Внезапная опустошённость забирает последние силы, затащив разум девушки во мглу страданий и полной дезориентации. Ей предстояло попасть в Адский котел, где каждый из Демонов уже жаждал полакомиться свежей плотью. Сердцем и душой девушка это прекрасно осознала, она была готова к этому, поэтому с легкостью отправила свой разум мучиться в прямиком в Ад, пока тело ломило от ужасной боли.
— Мамочка… Мам…
Теперь она понимает, по-настоящему, что необходимо ценить то, что есть в данный момент, в данную минуту. Ценить тех людей, которые отдают всю свою любовь своим детям, не требуя ничего взамен… Ценить их, пока не стало слишком поздно, ведь потом их можно будет вспомнить только в ужасный момент боли, зовя на помощь, которую они больше не окажут.
— Прошу… Мурат… — обессиленная она произносит его имя, сглатывая последний запах его кислорода, посланного на свои губы.
— Тсс… — большой палец его руки оказываются на губах девушки, успокаивающе поглаживая их, растирая капельки крови по уголкам губ. — Алиса.
Глаза распахнулись в эту же секунду. На лицу вмиг появляется мимолетная улыбка, прежде чем она окончательно отдается темноте.
— Моя девочка.
