Septem

Я бы хотела побыть наедине с самой собой намного дольше. Даже не ожидала, что Мурат вернется так скоро. Хотя время было уже за полночь, он все равно безцеремонно вошел в мою комнату и так резко покинул её, даже ничего не сказав. Я все лежала на левом боку и всматривалась в темноту. Даже понятия не имела, что потребовалась Абгаряну. Возможно, он лишь хотел убедиться, что я всё еще нахожусь в этой темнице и отнюдь не сбежала с Никитой. А может, он удостоверился что я сплю и теперь пошел разрабатывать новый план по случаю начала новой недели? Какова же тема? Боже, моя жизнь реально превратилась в какую-то игру. Каждую новую неделю я вынуждена гадать, что меня ждет дальше. Нет никакой стабильности. Порой даже опасаюсь часто дышать, посчитав, что это может быть мой последний кислород в жизни. Я не могла отрицать, да и не стану, тот факт, что безумно нуждаюсь в нем. В моем насильнике, в том, кто меня похитил, мучал, издевался… От одних лишь воспоминаний слезы начинают сами скатываться по щекам, увлажняя подушку. Едва я собиралась перевернуться на другой бок и быть готовой встретится с ярким светом, за которым последует тьма, как внезапно услышала жалобный писк. — Не может быть. Не в силах даже пошевелиться. Дыхание полностью замерло. Я продолжала смотреть в темноту, но на этот раз уже без слез в глазах. Радостная улыбка засияла на моих устах, а воодушевление забилось в сердце приятным мотивом. Тут же приподнимаюсь, тянусь руками вниз и нащупываю мягкую шерстку комочка. Вдыхаю запах пушистика, не в силах поверить, что это все не сон. Хотелось ликовать в голос, но зная прекрасно, что Мурат сейчас мог находиться под дверью, я кусала кулак. Нужно сдерживать свои эмоции ликования, иначе эта ночь может закончиться, так и не начавшись, а испытание новой недели начаться в эту же минуту. Нет, Алиса, ты должна держать свою радость в руках. Почему-то вспомнился тот грустный момент. Моя любимая кошечка. Как же она страдала и всё блин по моей вине. Нет, мой милый, ты не повторишь её судьбу. Я больше не проявлю такую слабость. Я больше не буду жертвовать другими, никогда. И это моё внутреннее обещание дало сбой в эмоциональной стабильности. — Ты моя нежность. Прижимаю к себе, не сильно, чтобы не причинить боль. Котенок сразу же начинает мурчать в моих руках, но и не перестает жалобно мяукать. — Тебе страшно милый? От этих слов снова взорвалась на слезы. Он сдержал обещание. Он его выполнил. Боже, как было тепло на душе и так же паршиво. Он это сделал, а я… в очередной раз обманула. Что же он попросит в обмен? К чему мне нужно быть готовой? Не спорю, что буквально недавно входила в его комнату и прекрасно видела время. Было далеко за полночь, поэтому и опасалась, что Мурат начнет новое испытание уже сейчас. Я терпеливо ждала, всматриваясь в темноту, в ту сторону, где была дверь. Ожидала, что она вот-вот откроется, и я увижу лицо своего злодея. Надменная усмешка появиться на его устах, а в глазах будет лишь чернота. Ждала, что он снова сделает мне больно. Добавит новых шрамов на моё тело. Сделает всё, чтобы я выполнила любой его приказ. Я была готова… Как и всегда. С какой-то стороны мне и хотелось, чтобы это всё быстрее началось. Быстро начнется — быстро закончится. А внутри в сердце звучал голос: «Ты просто хочешь вновь быть с ним». Это так? Или нет? Хотелось ли мне времяпровождения Мурата? Или же я просто настолько к нему привыкла, что уже не представляю и дня без моего личного монстра? Тем неимение минуты шли, превращались в часы. Усталость валила меня обратно на мягкие подушки, но я не переставала ждать. Котек давно перестал мурчать и теперь сладко засопел у меня на руках. Я всё ждала. Не знаю, утро сейчас или та же самая ночь? Возможно, я проспала только пару часов, а может и все двенадцать. Единственное, что знаю, так это то, что маленький комочек шерсти до сих пор был со мной. Каждый раз, когда я неловко шелохнулась, он так сладко вытягивал свои лапки и начинал мурлыкать. Это было чудесно, отчего внутри все наполнялось приятным жаром. Не хотелось, чтобы этот чудный миг когда-либо заканчивался. Но я должна была быть готовой к неизбежному. Услышав тяжелые шаги, тут же зажмурила глаза, слегка прижав к себе пушистика. Старалась дышать равномерно, дабы Он не понял, что я уже давно не сплю. Стальная дверь отворилась, а шаги стали приближаться все ближе и ближе. Нутром ощущала его тяжелый взгляд по своему телу. Пытаюсь унять эту лютую дрожь, хотя прекрасно понимала, что выходит у меня весьма плохо. Он же привык уже к моим ночным кошмарам, которые вызвал сам? Верно? Так почему бы мне не притвориться, чтобы они вновь настигли меня? В груди всё неприятно сдавливало, покуда я не сделала протяженный вдох. Затем, тело будто само стало изображать из меня невесть кого. Сперва задрожали руки, отчего котенок проснулся и протяженно мяукнул. Стараюсь, чтобы мои веки не дрожали, ведь зрачки глаз требовали света, требовали тьмы… я хотела увидеть Его. Нет, необходимо держаться, продолжать играть эту роль. Но едва его теплые пальцы коснулись моего лица, как всё вмиг растворилось в привычной тьме. Захотелось сначала кричать, а затем и вовсе приоткрыть губы для сладкого, и до сих пор непонятно желанного мне поцелуя. Мурат, в типичной ему манере, не сказал ни слова. Он словно даже не дышал, лишь продолжал гладить меня по щеке. Тепло, приятно и невыносимо нежно. С одной стороны подаренный комочек шерсти, который уткнулся носом в мою руку, а с другой стороны Он… Мой насильник, мой похититель, мой личный Дьявол, без которого я не представляю своей жизни. Тишина душила меня изнутри. Хотелось нарушить её. Открыть глаза, изобразить из себя только что проснувшуюся девицу. Но понимала, что так нельзя. Мурат не дурак. Он сразу раскусит меня и будет злиться, какого черта я играла в спящую красавицу, с таким уродливым синяками лицом. — Новая неделя, малышка моя. — эти слова, словно ножом по сердцу, пронеслись и сразу же наступила привычная тишина. Мурат через несколько мгновений покинул комнату, но оставил свет включенным. Мне потребовалось несколько минут, прежде чем удостовериться, что его реально нет рядом. Только тогда смогла нормально задышать, а тело уже само начало приподниматься. Глаза были устремлены к зеркалу, в правом боку которого виднелась привычная мною записка, но в другом исполнении. " День первый. Пятая неделя. Тема: Семья». «Что за блядство»? Тут же встаю на ноги, и теперь смогла наконец рассмотреть пушистика. Мягкая шерстка означала лишь одно — он был пушистый до безумия. Глазки голубого цвета, словно небо. Такое же нежное и желанное, особенно после стольких недель заточения. Белый — словно снежинка, упавшая с неба. Он источал неимоверную милоту, от которой хотелось ликовать ежесекундно. Усики длинные, не жесткие. От того, как я аккуратно провела по ним пальчиком, котенок тут же накинулся на меня играться. Ушки прижаты к головке, вислоухие. Ласковое чудо постоянно мурчало и требовало ласки, которую я с удовольствием могла бы уделять ему ежеминутно, но меня увы ждало другое. Семья… Встав неохотно на ноги, я почему-то резко содрала бумажку с зеркала. Вопросов было весьма много, но сдерживая своим эмоции, я молча заткнула рот и направилась к шкафу. Достаю новый комплект одежды, тщательно после этого заправив постель. Глажу пушистика по морде, взяв в руки приготовленную одежду. Мне не хотелось покидать его, не хотелось выходить из комнаты, но прекрасно знала, что это неминуемо. Захлопнув дверь, я потихоньку шагала в сторону ванной комнаты, как внезапно услышала голос. — Завтрак готов. Он говорил так же, как мой дворецкий. Никаких эмоций. Лишь уведомление, которое стоило проговорить, вот и все. Я киваю, хотя сама понимаю, что Мурат этого даже не заметит. Скрываюсь в ванной комнате, осматривая внимательно бойлер, висевший на стене. С клапана продолжала капать ржавая вода, что свидетельствовало, что тот подходит к концу. Кажется, будто осталось еще пару раз принять ванну и потом купаться строго в ледяной воде. И как же эту проблему собирается решать Мурат? «А может и вовсе не собирается? В конечном итоге зачем трупу водные процедуры»? Сжав губы, тут же начинаю набирать воду. Старалась использовать сугубо горячий кран, но как только водогрейка начала издавать неприятные кряхтящие звуки, то пришлось довольствоваться и холодной водой в том числе. Не хотела звать его о помощи и доложить о проблеме. Но и купаться в прохладной воде было совсем не кайф. Нужно было как-то пересилить себя, перетерпеть и наконец смыть всю тревожность. Снимаю с себя одежду, на этот раз не утруждаясь о том, чтобы как-то аккуратно её сложить. Кидаю всё в корзину для белья. Знаю прекрасно, что Мурат всю одежду возит каким-то образом к своей беременной сестре и там устраивает конкретную стирку. И в этот раз, он тоже был у нее. «Ты права Алиса, взгляни на полки. Этих полотенец не было на них несколько дней. Пахнут чистотой, свежестью. Он был у сестры, а не у Феи». Отчего-то моя улыбка на лице расширилась. Настроение поднялось, и даже тот факт, что вода прохладная, я не заметила ничуть. Погрузившись в ванну, заметно расслабляюсь, хотя мурашки уже атаковали меня. Тело хоть и напряжено, но это не мешает мне прикрыть глаза и наслаждаться водяными процедурами. Только когда справилась со всей гигиеной, смогла наконец расслабиться и понежиться в ледяной воде. Не зря проходят такую терапию. Действительно умиротворяет. — Почему не сказала? — внезапно его голос появился из ниоткуда. Я испугано расширила глаза, всматриваясь в недовольное лицо Мурата. Он же, не сводя с меня глаз, направляет ладонь руки прямиком в воду. Секунда и теперь его глаза вспыхивают огнем. — Она же ледяная. Опять решила заболеть? — Там просто с клапана капало. Я решила до конца не убивать бойлер. — И как давно ты это заметила? — Где-то несколько дней назад. Я думала, что ты знаешь, поэтому не стала удручать тебе и напоминать об этой проблеме. — Хм, — снова улыбка и сарказм… Он меня безумно бесит, хотелось запустить в Мурата холодной водой, но прекрасно понимала, что его настроение итак не очень. Брюнет долго смотрел на меня, а затем, протянул ладонь руки. Взявшись за теплые пальцы, принимаю его помощь, понимаясь с ванны. Вмиг укутал меня полотенцем, накинув сверху махровый халат. Мурат всё делал с нежностью, хотя некоторые его движения были весьма резкие. Он не смотрел на меня. Остерегался даже моего взгляда. Это казалось странным и безумным одновременно. Но кажется, что меня это беспокоило больше, чем его молчание. Что-то не так… Что-то произошло и настолько серьезное и существенное что, кажется, я начала понимать — произойдет неминуемое. В такой же мертвой тишине поправил мои волосы, предварительно расчесав их, а затем заставил взглянуть в зеркало. Принимаю своё изувеченное отражение как данность. Я уже устала считать сколько синяков, кровоподтеков и мелких шрамиков на моем когда-то безупречном личике. Да и не моё это лицо… Казалось, что данный факт непринятия себя — помогал в какие-то моменты. Мне не хотелось верить в реальность происходящего. Не хотелось даже вспоминать, какой красивой я была раньше. Никогда не ценила свою красоту, считала, что это вполне логично. Разве у такого влиятельного человека в городе могла быть уродливой дочка? Разве с такими амбициями и целеустремлённостью — могла ли я быть не привлекательной? Но сейчас, всё казалось уже не таким, как было раньше. «Он всё изменил». И не знаю, быть ли ему благодарной или же всё же стараться довести его жизнь до абсолютной крайности. Даже сейчас, когда ладони Мурата нежно обхватили моё лицо, стало противоречиво. Он оборачивает меня к себе, только теперь позволяет заглянуть в его темные глаза. Тяжело вгоняет кислород через ноздри. Чувствую, как пальцы мужчины напрягаются, а сам он едва мог совладать со своими эмоциями. В глубине тьмы его глаз, я заметила беспокойство, тревожность… За все эти дни я идеально изучила его настроение. И в данный момент, поведение, эмоции и даже этот мрачный взгляд говорил мне об одном — видимо он прекрасно знает точный разговор с Никитой. — Тема недели понравилась? — Я, — тут же запнулась, потому что в мыслях совсем пусто, — я не совсем понимаю её. — Послезавтра моя сестра устроит ужин. Мы приглашены. «Мы приглашены»… «Мы»… Это звучало так странно и дико, а в другой момент почему-то я ощутила острый прилив бодрости и эйфории. Будто вся моя душа заполыхала приятным огнем, от которого так стало нежно и тепло, отчего даже приоткрыла губы. Старалась не показывать Мурату своё шоковое состояние, но черт, это было весьма не просто. Я даже не знала, как сейчас выгляжу со стороны. Глаза наверняка блестят, а уголки губ приподнимаются в улыбке. Казалось, будто мы с ним пара, которая много лет скрывала свои отношения от родных, а сейчас, наконец, они приняли нашу Любовь. Я прекрасно помню, как когда-то давно читала подобный роман. Молодые люди настолько сильно друг друга любили, что им приходилось тайком встречаться на протяжении десяти лет. Их пытались разлучить разными способами, и лишь через тридцать лет, родители, наконец позволили им быть вместе. Но что произошло за эти тридцать лет? Они постарели, утратили былую красоту, и стали гораздо черствея друг к другу. Но едва услышав судьбоносное решение родителей, их любовь снова возродилась с новой силой. Тогда я не понимала, в чем смысл этой книги и что курил автор, когда писал её, и куда, блять, смотрела издательство? Но продолжала читать, веря в то, что никакого счастливого конца не будет. Мне хотелось побольше прочесть про их боль и внутреннее выгорание чувств. И да, я тогда сильно разочаровалась в концовке. Несколько дней ходила с неприятным осадков на душе. А что же сейчас? Почему сейчас я внутри ликую от того, что со мной хочет познакомиться сестра Мурата? А может это не её решение? Может он так же поставил её перед фактом, как и меня сейчас… Но для чего? — Вижу, тебе всё больше нравится вырваться в город и отдохнуть от бетонных стен. — А я вижу, ты всё же пошел на компромисс. Его улыбка не сулила ничего хорошего. Это было весьма дерзко, язвительно. Сарказм полился через уголки его натянутой улыбки. Мурат отпустил мои щеки и кивнул на вещи, что лежали в шкафу. Я уже привыкла, что он изучил каждый участок моего нагого тела, поэтому и стесняться было уже нечем. Возвращаю махровый халат на место, а следом и полотенец. Мне нужно пару минут, чтобы завершить оставшуюся процедуру. Надеть красивое нижнее белье, которое уже было приготовлено Муратом, а затем напялить шортики и безразмерную майку, которая скрывала особенности моего тела. Повернувшись к брюнету лицом, продолжаю наблюдать его усмешку. Но, как ни странно, он не произнес ни слова больше. Лишь жестом пригласил меня покинуть данную комнату и направиться завтракать. Мы идем в тишине казалось целую вечность, хотя по факту тут топать всего несколько шагов. Тишина смущала меня, поэтому обхватила руки, суетливо поглаживая себя в районе предплечий. На столе уже были расставлены приборы, а так же горячий и сытный завтрак. Любила тосты с молоком, раньше даже до тошноты объедалась ими, да так, что потом даже думать не могла. И сейчас заметив их на столе, тут же судорожно прикусила губу. — Присядь, у меня к тебе есть некоторые вопросы. От этого холодного голоса волосы стали дыбом. Я сначала не понимала всю серьезность, но едва Мурат присел напротив меня и взглянул тяжелым взглядом, то тут же всё тело покрылось ледяной коркой. Мне вначале стало тошно, и теперь уже не тосты всему виной. Находиться здесь было весьма напряженно, хотя я даже не знаю, что могло такого произойти, чтобы Мурат вновь начал пугать меня до чертиков. «Ты же прекрасно знаешь, что он больной ублюдок, Алиса, и как ты вообще можешь к нему что-то чувствовать»? ОТСТАНЬ! Затыкаю свой внутренний голос, продолжив напряженно ожидать. Но вместо первого вопроса, Мурат кивнул мне на тарелку, словно это был очередной его приказ, чтобы я приступала к трапезе. — Как тебе новый подопечный? Я нахожу его весьма ласковым, по сравнению с той дикаркой. Снова хуевые воспоминания в голове. Я старательно пережевываю кусочек тоста с арахисовым маслом и ежевичным желе. Сделав глоток молока, киваю, и только потом начинаю плавно отвечать, стараясь не бесить еще больше Абгаряна. — Да, он довольно мил и ласковый. Когда маленькие — они все такие. — Почему сразу не сказала, что вода постоянно ледяная? Заболеть решила и скопытиться? Разве ты не знаешь, что твоя жизнь принадлежит мне и ты не имеешь права перестать дышать, покуда я не разрешу. — он не смотрел на меня, просто наслаждался трапезой, но его голос… Дьявольская сущность снова вышла на свободу. Мурат резко поднял свой взгляд и уставился в мое лицо. Костяшки его пальцев, сжимающие вилку, сильно побледнели. Желваки враз устроили привычные бои без правил, а губы сложились в тонкую линию. Я старательно смотрела ему в глаза, пытаясь не обращать внимание на так привычный шрам. — Я знаю, кому принадлежит моя жизнь. И вода не настолько уж и ледяная, просто не до конца прогревается из-за… — Ты не ответила, — рывком прерывает меня, делает глоток кофе и снова смотрит в глаза в ожидании ответа, — я жду. — Нет, Мурат, я не хочу умирать. Уж не таким способом. — Отлично, — он так быстро соглашается с моим ответом, возвращаясь к употреблению пищи. Я ожидала третий вопрос, но кажется, Мурат вовсе и не собирался спешить с ним. — Хотя плевать на этот бойлер, — пожимает плечами, снова глоток кофе, и затем и закуривает сигарету, — это наша последняя ночь здесь. Едва не поперхнувшись, тут же хватаюсь за стакан с молоком и выпиваю его до дна. Внутри тяжелым комом пища опускалась будто в легкие. Не могла дышать, не говоря уже о том, чтобы что-то спросить у Абгаряна. Да он будто и не ждал от меня каких-то вопросов. — Сегодня начнем собирать вещи, а завтра после обеда отправимся в другое место. — Я… не понимаю… — Тогда вот тебе третий вопрос, Алиса. Что ты сказала Никите Вязову такого, что вокруг этого места внезапно разлетелись вертолеты, а полиция ждет, когда прибудут кинологи завтра к вечеру? — Я не говорила ему о тебе. Не говорила о похищении! Мурат, я не вру! Резко бьет кулаком по столу, отчего кружка с недопитым кофе тут же опрокинулась. Черная жидкость растеклась по скатерти, отчего я увлеченно наблюдала за оставшимся пятном, которое с каждой секундой становилось всё больше. Мурат продолжал нервно курить, и казалось доедать завтрак уже и не планировал. — И кто из нас всё испортил, Алиса? А? Я думал, что эти последние дни расставило все точки над «i». Мы осознали, что не может друг без друга, что черт возьми я не могу, блять, без тебя! — Снова резкое движение его руки и вся посуда оказывается на полу. Снова… Ебучие осколки, они же теперь разлетелись по всем углам комнаты. Но что еще странно, он не разбил мою тарелку и недоеденными тостами. Мурат словно аккуратно обошел её, чтобы не лишать меня завтрака. Но уж лучше бы он это сделал, ведь настроение и желание продолжать трапезу у меня уже не было. Теперь лишь отчетливый стук бешенного сердца разлетелся по комнате. Опустошенность убивала меня. Мне трудно было не то, чтобы дышать, даже сидеть спокойно не могла, поэтому нервно заерзала на стуле. — Как же твои слова о том, что возможно и после окончания семи недель — ты останешься со мной?! — А как ты не понимаешь, что я всегда буду с тобой, Абгарян! Всегда в твоих мыслях, в твоей жизни! Ты оставил на моей душе и теле огромный след, от которого попросту не избавиться. Даже я оставила его тебе, Абгарян!!! Именно поэтому ты со мной нежен. Черт, да ты же мне куннилингус делал, хотя раньше называл падшей шлюхой, которая уничтожила тебе жизнь! Разве, даже если меня спасут, ты попросту сотрешь эти воспоминания обо мне? Не думаю, Абгарян! Ты будешь жить, и каждую минуту твоей жизни ты будешь думать обо мне, вспоминать всё то, что случилось! — Я постоянно называю его фамилию, дабы показать ему, что тоже умею психовать и настроена решительно. — А ты? Будешь ли ты каждую минуту обо мне думать, Алиса?! — Я итак думаю каждую минуту о тебе. О настоящем тебе, который испытывает ко мне чувства, целует, обнимает, говорит, что я только его и он не позволит никому меня обидеть! Вот о ком я думаю! А не о насильнике и жестоком убийце, который даже своего приятеля убил, и имя ему строго Абгарян. Мурат Абгарян — жестокий человек, не имеющий никаких ценностей. Он живет только местью. Позволяет себе поднимать руку на девушку! Насиловать её в холодном лесу под проливным дождем! Позволяет себе убивать, унижать, уничтожать! Этого Абгаряна я ненавижу. Этому Абгаряну я желаю смерти! Наконец все мои эмоции враз поутихли. Глаза распахнуты, в губы тут же задрожали от сказанных слов. Я даже не думала, я просто говорила… Кричала во весь голос, плевалась слюнями и казалось, что даже запустила кусок тоста Мурату в лицо, отчего на его щеке остался след от джема. Только, когда минуту супстя меня попустило, я вдруг всё осознала. Ты доигралась, Алиса. В очередной раз… Я была готова к чему угодно, даже зажмурила глаза и собиралась подставить правую щеку под удар, но вместо этого Мурат хватает меня за волосы. И где же мой крик? Где паника и страх? Почему я так спокойно следую его указаниям и поднимаюсь на ноги, оказавшись напротив моего палача. Он отпускает меня, но кажется это было сделано сугубо для того, чтобы размять руки. Мгновение и моя майка летит к чертям. Распахнула глаза, уставившись на мужчину. Я не понимала, что он делает и казалось, даже не смогу понять, ведь мозг полностью отключился. Он безцеремонно расстегивает мои шорты и так же отбрасывает в сторону, а трусики начинает попросту разрывать прямо на мне. Ни черта не соображала. Просто широко распахнула глаза и подверглась шоковому состоянию. Сердце билось с каждым тяжелым вдохом сильнее, отчего давление в черепной коробке выросло до предела. В висках снова пульсация, а во рту привкус горечи. Старалась сглотнуть, перезагрузить свой разум, который попросту отключился. Моя голова взрывалась от давления, а телом попросту вросла в одно место. — Какой же дерзкий язычок у моей девочки… Какого. Блять. Черта. Он резко отпускает меня и улыбается, сделав шаг назад. Внутри буйствовал пожар, от которого не спрятаться и не убежать. Да мне и не хотелось. Я ожидала всего, ударов, плевков в мою сторону, унизительных фраз, да даже того факта, что Мурат будет тягать меня за волосы по полу, а осколки разбитой посуды врезаться в кожу. Но не ожидала, что он, будет стоять напротив, и медленно, дразняще, стягивать с себя одежду. Расстегивает ширинку, опускает штаны к коленям вместе с боксерами. Секунда и полностью избавляется от всей одежды. Я больше не прятала свой взгляд. Смотрела строго на его член, и казалось, больше не краснела от неловкости. Мурат приманивал меня к себе. В очередную ловушку, из которой я нихуя потом не смогу выбраться. Как зачарованная, начинаю медленно подходить к нему, а мужчина лишь расплывался в улыбке. Легкая дрожь по сердцу, губы были полностью высушены, хотя во рту выделялось обильное слюне выделения. Он полушепотом что-то произносит мне. Не могу слышать… совершенно. Лишь тяжелый звон в ушах и давление в черепной коробке. Лишь тягость желания, услышать от него что-то ласковое, что-то судьбоносное. Мне хотелось просто одного его прикосновения, больше ни о чем моё тело не способно было просить в данный момент. — Напомни мне, насколько же он горяч, — Мурат тянется правой ладонью к члену и слегка сжимает его пальцами, — напомни мне, моя принцесса, насколько ты грамотно владеешь своим горячим язычком. Это было пошло, было омерзительно и совсем неправильно. Но меня поражала его мягкость слов, его желание просто «попросить» меня, а не схватить за волосы и не вогнать в самое горло, предварительно сильно унизив и избив. Мне хотелось этой ласки, и от нее я теряла рассудок. Сама того не понимала, как ловко и послушно опустилась на колени. Член оказывается напротив моего лица, а дрожащие пальцы уже коснулись плоти, отчего Мурат издает такой протяженный стон. Одобрительно улыбается, смотрит на меня сверху-вниз, слегка подталкивая ладонью в затылок. Пожар полыхал между нами, не дав ни одному из нас сделать глоток свежего кислорода. Медленно приоткрываю губы, предварительно облизнув их языком. Я ласкаю его крайнюю плоть весьма нежно, боялась спешить, боялась разбудить зверя. Пропускаю член в свой рот, неспеша посасывая. Рука нерешительно движется по стержню члена вверх и вниз, постепенно набирая темп. Плоть горячая, увлажненная мною, проталкивалась всё глубже в рот, достигая глотки. Я была уверена, что рвотные позывы тут же проснуться и всё на этом прекратиться, но нет… никакой тошноты или же мерзости. Продолжала увлеченно впускать в себя член, тщетно касаясь языком головки. Мурат задвигал тазом не сразу. Он долго гладил меня по затылку, при этом возбужденно стонал во весь голос. Член проталкивался всё глубже и глубже. Я буквально чувствовала каждый сантиметр этого гиганта. Хотелось сосать еще усиленной, но понимала, что челюсть уже начинает побаливать от непривычки. Представляла себе его блаженный и довольный взгляд. В мыслях вырисовывала картинки, как же это всё закончился. Как он резко схватит меня и кинет на кровать, и там мы уже будем отдаваться друг другу всецело. Кончиком языка вырисовываю узоры вокруг уздечки, слегка причмокиваю головку, плавно запустив орган еще глубже в глотку. Мне хочется доставить тебе удовольствие. Мне хочется видеть тебя таким мягким, податливым. Хочется понимать, что мы с тобой меняемся местами… Теперь Ты в моей власти и сделаешь всё, что я захочу. Продолжаю пульсирующими пальцами надрачивать член, отметив, насколько мягкая кожица. Мне нравится чувствовать твою дрожь и слышать стоны. Я бы не хотела, чтобы это кончалось, но в горле немного пересохло, а челюсть уже не просто побаливала, её будто сводило судорогой. Внезапно, Мурат вмиг принимает всю инициативу на себя. Закручивает на кулак мои волосы, крепкой хваткой цепляется за корни в районе макушки и велит остановиться. Я с замиранием сердца поднимаю глаза и смотрю в лицо некогда нежного, и пылающего от возбуждения мужчины… Теперь лицо похотливого дьявола, который не намерен прекращать своё блаженство. Жадно начинает трахать меня в рот, заставляя вновь давиться слюнями. Старательно пыталась дышать через нос, но всё пошло к чертям, едва головка члена уперлась мне глубоко в горло. Держит, не отпускает. Словно нарочно решил таким образом удушить меня. Рвотные позывы начались не сразу, всего через несколько секунд. Слезы хлынули из глаз, и едва Мурат это замечает, то тут же отпускает меня, позволив сделать несколько глубоких вдохов. Снова мощная хватка, и снова член вторгается в мой рот, теперь уже с неконтролируемыми толчками. Мне стыдно и неловко издавать звуки кряхтения. Но ничего поделать не могу. Начинаю задыхаться, но кое-что велит мне продолжать. Его пылающий взгляд, приоткрытый от похоти рот. Капельки пота начали собираться на висках и груди, покрывая так же своей влагой идеальный торс… Идеальный, для меня, даже с учетом этих шрамов. Вожделенно вдыхает, а затем резко останавливается. Резко вынимает орган с моего рта, дает отдышаться, но совсем ненадолго. Мурат требует, чтобы я снова взглянула на него. Зажимает подбородок своими пальцами, резво дернул вверх, и наконец наши взгляды встречаются. Он осматривал моё лицо с нежностью. Ласково гладил мои приоткрытые губы, улыбаясь при этом своими. Брюнет, которого я чертовски боюсь и хочу, сразу же произнес несколько слов, от которых голова попросту закружилась. — Дотронься до себя, Алиса. Непонимающе уставилась на него, требуя разъяснений. Мурат не спешил, он просто продолжал поглаживать моё лицо подушечками пальцев. Учащённое его дыхание, и взгляд плавно опускается ниже, на мои ноги. Постепенно начинает доходить, о чем именно просил Абгарян. Внутри меня все органы были скованы тягучей веревкой, пропитанной вожделением. Желала о продолжении, но не думала, что оно будет настолько аморальным. Трясущейся рукой тянулась к бедру, плавно перенаправляя пальцы себе на лобок. Чуть ниже, достигаю подушечкой указательного пальца своего клитора, отчего сделала протяженный вдох. Возбуждена до предела. Клитор настолько пульсировал, что коснувшись его тут же почувствовала пылающую дрожь, распространяющуюся по всему телу. Столь волнительное тепло завладело мной, а пальцы ног неимоверно напряглись. Хотелось застонать, тем самым выпустив на свободу застывший в легких кислород. Мурат увлеченно осматривает мои жалкие попытки ласкать себя. Ощущение какой-то неполноценности меня попросту убивает. Хотелось именно его ласковых рук. Хотелось стереть все грани между жестокостью и похотью. Мыслей о том, что я сгораю от желания заняться сексом со своим мучителем — совсем не было. Лишь отдаюсь своим чувствам, еще раз провожу пальцем по клитору, отчего теряюсь в эмоциях. Мурат, довольно улыбнувшись, вновь вцепляется в мои волосы пальцами. Он велит мне смотреть прямо, открыть глаза, и просто молча ждать, приоткрывая губы. Головка упирается сначала в верхнюю губу, постепенно проникает мне всё глубже в рот. — Продолжай, — словно задыхается от страсти, продолжая набирать темп, — продолжай ласкать себя, Алиса. Почувствуй, насколько сильно ты мне принадлежишь. Подчиняюсь его просьбе. Увлеченно продолжаю ласкать язычком головку члена, прохожусь по уздечке, ощутив насколько Мурат близок к концу. Он вновь возвращается к бешенному ритму, совсем не жалея меня. Доступ к кислороду был вмиг перекрыт, а рычание внутреннего зверя моего личного Дьявола, и вовсе пугали. Сжимаю ноги, сильно напрягаю живот, отчего движения моих пальцев по клитору принесли иные ощущения. Я больше не могла терпеть, мне хотелось больше, мне хотелось его… хотелось достигнуть вершины блаженства. Мурат резко останавливается, замирает всего на пару мгновений, сильнее протолкнувшись в горло. Мгновений, и я распахнула свои глаза в изумлении. Я сначала не понимаю в чем дело, пока теплая струя не бьет мне в горло. На мгновение растерялась, попыталась оттолкнуть руками, поэтому ладони оказались у Мурата на торсе. Но он и сам делает весьма медленный шаг назад, постепенно вынимая член из моего рта. Сперма течет по губам, выбирается из уголков и скапливается на подбородке. Достаточно грубо обхватил меня пальцами правой руки за щеки, велев снова поднять глаза вверх. — Глотай, Алиса. Я, словно под гипнозом его черных одурманенных глаз, тут же глотнула жидкость. Вязко, с неким привкусом горечи… Она буквально растеклась внутри моего тела. Перед глазами белая пелена от слез. Пытаюсь проморгаться, избавиться от нее, но ничего не выходит. Тыльной стороной ладони тщетно протираю глаза, а дальше происходит невообразимое. Мурат наверняка присел на колени, чтобы оказаться напротив моего лица. Его нежные, дрожащие от страсти и наслаждения губы, коснулись моих глаз. Полностью собирает каждую слезинку с моего лица, а затем мягкий невесомый поцелуй. — Вижу, тебе это начало нравиться… — ухмылка. Я слышу её, отчего так же смущенно улыбаюсь. — Я думала, что ты ударишь меня. — Компромисс — не забыла? — вытирает остатки семенной жидкости с уголка моих губ, и вновь целует. Киваю, отчего появилась мягкая улыбка. — Мне стало спокойно, когда увидела в твоих глазах возбуждение, а не агрессию. Я думала, что после этих слов ты снова меня… обидишь. — Ты вымолила прощение, ах, прости, высосала. Моя вампирша. — улыбается, а меня эти слова будто задели за больное. Встаю на ноги, и тянусь к своей одежды. Всё выглядит так, будто я невероятно психую, ну а что еще поделать, когда я такая. Меня легко вывести из себя. Ожидала слов, каких-то мягких, нежных объятий, а в ответ вот такое. «Высосала значит. Хм, ну это будет последний раз, Абгарян». — И куда это ты? — Хочу зубы почистить, — слегка дерзко, на что тут же получаю ответ его действиями, — поставь меня на место! Тут же оказываюсь лежа на спине. Мурат безцеремонно раздвигает мои ноги, надвисая сверху. Зрительного контакта и вовсе нет никакого. Его взгляд был уставлен на то, что было между моих ног. Прикусив нижнюю губу, Абгарян тянется к своему члену и принимается вновь водить рукой взад-вперед. Казалось, что таким образом он хотел пойти на второй заход, но мне казалось, что это так просто… а на деле… По его лицу, прекрасно поняла, насколько Мурата раздражал тот факт, что член приходится довольно долго «поднимать». Он сначала выругался, тихонько, себе под нос, да так, что я не разобрала ни одного слова. А затем, резко посмотрел на меня. — Скажи, что ты хочешь, Алиса. В глазах было недовольство, а его губы сомкнулись в тонкую линию. — Ты знаешь, чего я хочу. — хотя сама понятия не имела, чего именно в этот момент жаждало моё сердце. Свободы? Жизни? Чтобы всё вернулось на свои места, и я снова могла делать всё, что было мне по душе? Нет, Алиса, ты хочешь только его. Взгляни на себя! Ты даже не сопротивляешься! Лежишь под ним, широко расставив ноги и ждешь, когда же он тебя наконец трахнет! Всего месяц назад он хотел убить тебя! Душил, бил, издевался! Ты же видишь отражение его жестокости на своем теле! Ты вся в этих отметинах… А сейчас, просто хочешь чтобы он вошел? — Я хочу тебя. Всё происходит довольно быстро и резко. Я не успела уловить ни одного движения его рук. Мурат бесцеремонно переворачивает меня на живот, велит выпрямить ноги и приподнять немного таз. Ловкость рук и я уже чувствую давление на внешние стенки влагалища. Медленно, будто специально, он издевательским движением дразнит меня. То входит, то вновь покидает моё тело, заставляя жалобно заскулить в подушку. И как же сильно я пожалела об этом. Мощным и грубым рывком проникает на всю длину. Я не успеваю даже пикнуть, как вновь хватает меня за волосы и тянет к себе, отчего вынуждена подчиниться и запрокинуть голову настолько, насколько это возможно. Мурат начинает настолько бешенный темп, что искры из глаз полетели моментально. Я не могла даже дышать, хотя и вовсе не хотелось. Ощущала сильное давление у себя внутри, то, как он заполняет каждый миллиметр. Сильный шлепок по ягодицам, и больше не могла сдерживать эмоции. От грубости и этой жести, слезы так и хлынули из глаз. Меня будто раздирала стая бешенных собак. По кусочку, вгрызались в кости, царапали острыми когтями. Всё было отнюдь не нежно, не было той страсти, которую испытывала буквально пять минут назад, едва его член был у меня во рту. Теперь это словно наказание за мои слова. За всю ту правду, которую я высказала Мурату. Он издевался надо мной. Уничтожал в буквальном смысле своим членом. Входит на всю длину, а затем быстро покидает меня. И так постоянно, как ебанное чертово колесо. Продолжал тянуть за волосы, и шлепать меня по ягодицам, при этом дико рычал от возбуждения. Ему нравилась моя боль, он жаждал её, возбуждался и чертовски наслаждался. — Мурат… бля… мне больно. Не вытерпела, промычала эти правдивые слова, но казалось, ему было совсем наплевать. Резким рывком он приподнимает меня за таз, вдавливая пальцы мне в кожу. Рывок, и мой болезненный стон распространился по комнате. Еще рывок, и я уже жалобно поскуливала. Второй-третий-двадцатый… Всё затуманено в моей голове. Больше не чувствовала боли и дискомфорта. Возбуждение и вовсе ушло в ту секунду, когда Мурат начал проявлять свою жестокость. Он продолжает трахать меня как какую-то бесчувственную куклу. Не было сил больше выражать свои эмоции. Лишь когда он отпускает мои волосы, позволяю себе горько заплакать. Толчок, и головка члена буквально упирается в шейку матки. Становится дико неприятно. Испытываю сильное давление в животе, отчего даже сделать вдох было довольно больно. Чувство облегчения буквально сразу наступает, едва Абгарян вынимает из меня свой член. Поганый ублюдок! Поджимаю колени к груди, обхватив ноги руками. Нет, слезы исчезли, но большая обида поселилась в моем сердце. Мурат улыбается, поцелует меня в щеку. — Неужели еще не привыкла к такому темпу? — Никак не привыкну к твоей жестокости. — Многие практикуют жестокий секс, девочка. И я один из них. Тебе не понравилось только по одной причине — не было прелюдий. Я ведь не ласкал твоё тело так, как тебе бы этого хотелось. Ладонью проводит по моей талии, всё выше и выше. Сдвигает чашечку бюстгалтера чуть в бок, освобождая правую грудь. — Ты хотела, чтобы я сделал так. Прислоняется своими губами к соску, впуская его в рот. Горячим язычком ласкает сосок, слегка прикусывая его. Вынимает со рта, и я буквально ойкаю от приятных чувств. Мурат начинает дуть мне на то место, где только что было так горячо. Щекочущее ощущение овладевает мной, отчего тут же расправляюсь, позволив брюнету продолжить. Но он вместо этого улыбается, целует меня в губы и поднимается с постели. — Неугомонная моя. Тебе всё мало. Это обижает. В полной обескураженности поправляю чашечку лифчика обратно, спрятав тем самым грудь. Обида прекрасно прочиталась на выражении моего лица. Губы сами сжались, а в глазах застыли слезы. — Если сделал больно, то прости меня. А теперь, если ты не против, то я пожалуй тут приберусь. Киваю, натягивая на себя одежду. — Я заслужила это, верно? Таким образом ты наказал меня за то, что сказала. — Разве есть за что? — улыбается, и от его улыбки я попадаю в космос. В голову словно что-то прилетело весьма тяжелое, отчего полностью проваливаюсь в мысли. И в этот момент я решаюсь сказать то, о чем хотела еще три дня назад. Губы задрожали, а с глаз вновь слезы. Мне было весьма трудно, тело начало трясти. Мурат нервно посмотрел на меня, попытался обнять, но я не позволила. Отползаю в сторону, готовая уже встать на ноги и кинуть куда глаза глядят. Ведь после правды, он уже вряд ли сможет совладать с собой. После того, что я скажу, он наверняка попросту убьет меня. Больше не будет нежности и похоти в глазах. Больше не будет этих сладких объятий. Я верну всё к первой недели своего заточения. Набираю кислород в легкие и проговариваю судьбоносную фразу, от которой Мурат слегка помедлил, а затем вскочил на ноги и широко распахнутыми глазами взглянул на меня. — Я сказала Никите, что уехала с Авериным. — Что ты, блять сделала? — я зажмурила глаза, подняв руки слегка вверх над головой, чтобы сильно не досталось по лицу. — Алиса, что ты сделала? Он повторяет, а это не есть хорошо. Слезы градом уже стекали по щекам, а голос настолько сильно дрожал, что сдерживать себя больше не могла. — Я сказала, что я с ним… В этот момент, весь мир вновь для меня рухнул, ибо Мурат одобрительно кивнул, а затем радостно рассмеялся. — Поэтому они подняли вертолеты. — Что? — Ведь вчера ночью был найдет телефоном Аверина с признанием в твоем убийстве. А сегодня утром нашли твои вещи в сорока километров отсюда. Я не совсем понимала, о каких вещах идет речь, а Мурат всё продолжал улыбаться, бесцеремонно при этом натягивая боксера на тело. — А уже завтра вечером, моя дорогая Алиса, найдут твой обезображенный, сожженный труп. В этом здании. И весь мир провалился в ад.