Мой милый Джон

Каково это – умирать? Не особо приятно, скажу я вам. Черт меня дернул полететь вместе с Мориарти! Ну, зато предотвратил войну. Хоть какая-то польза. Естественно, в полете мы с «любезным другом» расстались. И слава Богу! Ох и потрепал он нам с Ватсоном нервишки. Ватсон, мой милый Ватсон! Как Вы там без меня? Ах, да! У Вас же есть Мэри. Она позаботится о Вас. Спасибо ей за это. Если бы Вы хоть подозревали, мой дорогой Ватсон, что спасли мне жизнь, сами того не зная. Кстати, о жизни. После, без сомнения, блистательного падения я, бездыханный, около двух часов бороздил воды горной реки, пока меня не подобрала старушка. Один Бог знает, как она дотащила мое изломанное тело до своей хибарки. Целый год она ухаживала за мной: приводила врачей, делала примочки, поила чаем с травами, читала молитвы. После я встал на ноги в буквальном смысле. Жуткая боль охватывала мое тело при каждом шаге(сказывались переломы в пяти местах), но я не останавливался, с каждым днем ходил все больше и больше. Все было хорошо, но по ночам меня мучил один и тот же сон: мне снились глаза Ватсона в тот момент, когда он увидел меня на краю балкона. О, Джон! Мой милый Джон! Твои глаза преследуют меня в кошмарах. Эти глаза, полные печали, обиды, разочарования и... любви? О, да! Я почти на сто процентов уверен, что в тот роковой день видел в Ваших глазах любовь. Это, наверное, и грело мою израненную душу весь год, полный мучений и боли. Не будем о грустном. Итак, сейчас я направляюсь к моему горячо любимому брату Майкрофту, чтобы рассказать то, что произошло со мной после падения в чертов Рейхенбахский водопад, и попросить у него помощи. Это так дико для меня. Я практически никогда ни о чем не просил брата. Что ж, видимо, придется сделать это. О! как я скучал по тебе, Англия! Это сентиментальное чувство охватило меня еще больше, когда я находился на улице Пэлл-Мэлл (центральная улица Сент- Джеймсского квартала в Вестминстре). Я нечасто здесь бываю, но сердце переполнялось любовью и теплотой, когда я вдыхал запахи этой улицы. Ах, вот и квартира моего брата. Я стоял на пороге, покачиваясь, не решался позвонить. Но мне нужно было разузнать положение дел на Бейкер-стрит. Я позвонил. Дверь открыл пожилой гувернер. Он был седой, низкий, с глубоко посаженными глазами. - Вам кого? – сухо спросил старик. - Сэра Майкрофта Холмса. - Проходите. Как Вас представить? - Брат. Гувернер кивнул, указав на чрезвычайно неудобный диван, удалился. Я не стал рассматривать помещение, я запомнил все, до мельчайших подробностей. Через минуту я услышал грохот в кабинете брата, затем показался он, собственной персоной: все такой же грузный, с тонкой игрой выражения лица, те же глаза цвета стали, тот же лоб мыслителя, тот же ощутимый интеллект. Майкрофт смотрел на меня, словно на призрака. Я позволил ему рассмотреть меня, затем как можно теплее улыбнулся, произнес: - Милый Майкрофт, добрый день. - Шерли, - выдохнул брат, подошел ко мне и крепко обнял, - мальчик мой! - Я тоже чрезвычайно рад, но ты меня сломаешь, если не отпустишь. - Конечно, прости. О, Шерли! Я не могу поверить! Мы тебя похоронили. Ватсон переживал твою смерть тяжелее всех. Слава Богу, с ним была Мэри. Мальчик мой, как я скучал! - Я тоже скучал, Майкрофт. Может, мы пройдем в твой кабинет? - Хемиш, принесите чаю, будьте добры, - крикнул брат гувернанту, взял меня под локоть, повел в кабинет, - расскажи мне, как ты смог выжить? Я устало откинулся на спинку кресла и рассказал Майкрофту все, что со мной произошло. Он очень внимательно слушал, казалось, даже не дышал. Когда я закончил, брат потер виски, сложил руки в замок. - Мда, Шерли. Это, конечно, чудо, что ты остался жив. Я так понимаю, тебе хочется узнать о том, что случилось без тебя? За что я любил брата, так это за то, что он не задавал лишних вопросов, все сентиментальные чувства держал в себе, всегда угадывал мои желания. Я даже немножко жалею о том, что мы с ним мало общаемся. Я не ответил, лишь кивнул. - Что ж, миссис Хадсон никому не сдавала комнату. Более того, она ничего не переставляла, просто протирала пыль и поливала цветы. Она скучала по тебе и всем сердцем верила, что увидит тебя снова. Ватсон живет с Мэри, но, втайне от нее, наведывается на Бейкер-стрит, часами сидит в твоей комнате, вспоминает совместные дела. Он говорит Мэри, что уходит в бойцовский клуб, но его там не видели со дня твоей.. твоего падения. Брат замолчал. - Надо наведаться на Бейкер-стрит, обрадовать миссис Хадсон. Майкрофт, откуда ты все это знаешь? - Знать все – моя профессия, - брат загадочно улыбнулся. Я подумал о том, что сначала я дам знак Ватсону. Должен же он развивать свои дедуктивные способности! - Скажи-ка мне, Майкрофт, как выглядит кабинет Ватсона? – мне пришла довольно хорошая идея использования моего маскировочного костюма. Брат описал комнату. Ничего примечательного, кроме бoрдового кресла с белым орнаментом. Именно оно могло идеально подойти для исполнения моего плана. - Нам нужно наведаться в лавку тканей. - Я не совсем понимаю цель твоего визита в лавку и моего присутствия там, но я готов. - Ты все поймешь, непременно. Я устал с дороги, пойду отдохну. - Не хочешь поесть? - Да, было бы неплохо. После трапезы я отправился спать. Опять снились кошмары. Чтобы не мучиться, я решил прогуляться. Ноги сами принесли меня к дому Ватсона. Я сразу заметил окно его кабинета. Оно было приоткрыто. У меня возникло желание заглянуть в это окно, но оно было на втором этаже. Я не был бы Шерлоком Холмсом, если бы не нашел выход из положения: у окна был довольно широкий выступ камней, как раз подходящий для того, чтобы стоять на нем. Я забрался по водосточной трубе, что возле выступа, ухватился за раму и смог заглянуть в окно. Луна светила достаточно ярко, чтобы рассмотреть то, что было в комнате. Что ж, все в стиле Ватсона: безупречная чистота, порядок, ничего лишнего, самое личное в ящике стола под замком. На столе перья, карандаши, чернильницы, две стопки бумаги, печатная машинка. Ватсон решил заняться написанием мемуаров? Ни за что не поверю. Скорее всего, он пишет рукопись. Это так на него похоже. Меня не интересовали детали кабинета, но я все рано замечал их. Привычка. Мой взгляд уперся в кресло, упомянутое Майкрофтом. Довольно неплохо: оно стоит на достаточном расстоянии, чтобы не заметить на нем человека в маскировочном костюме. Замечательное укрытие. Я услышал скрип двери. Ватсон не спит по ночам? Мне хотелось увидеть его, но я счел нужным не показываться, поэтому по трубе я спустился на землю и отправился к Майкрофту. Оставшееся до утра время я провел во сне, мучимый кошмарами. На следующий день мы с братом отправились в лавку тканей, выбрали точь-в-точь как на кресле. Затем мы посетили ателье, чтобы сшить костюм. Наверное, все портные одинаковые: дай им денег побольше, и они без лишних вопросов за час сделают самую сложную работу. И им абсолютно наплевать на то, насколько странный заказ им придется выполнить. Спустя полтора часа мы с Майкрофтом уже шли домой. - Сегодня, Шерли, Ватсоны отправляются в Брайтон. Карета приедет в 6. Ну, это я так, для общего ознакомления. Но перед этим Ватсон заглянет к миссис Хадсон. Часов в пять, я думаю, - Майкрофт принялся насвистывать. Я улыбнулся. Естественно, брат не просто так сказал мне это. Он обязательно потребует плату, которой станет мой рассказ о встрече с Ватсоном. Умный ход, милый Майкрофт, весьма умный. Если так, то я согласен. В два часа дня я стоял возле дома Ватсона и передавал подкупленному почтальону коробочку с «личным запасом кислорода» Майкрофта, чтобы он передал ее Мэри в 2:30. Когда почтальон получил деньги, я последний раз проинструктировал его. Сам осмотрелся, по водосточной трубе забрался к приоткрытому окну, убедился, что в комнате никого нет. Я забрался в кабинет, уселся в кресло так, чтобы рисунки на кресле и костюме совпадали. Через несколько минут в комнату зашел Ватсон. Ах, милый Джон, как я соскучился! Да вы постарели, мой друг! Вот, морщинок стало больше. Ватсон сел за свой стол, принялся печатать. Я любовался им, его глазами, такими грустными, его изящными руками, его военной осанкой, его легкой улыбкой, блуждающей по лицу. Несколько минут он смотрел в одну точку, видимо, вспоминал что-то. Потом пришла Мэри. Она понежничала с Ватсоном, сказала, что я поехал бы с ними в медовый месяц. Вот еще! Нужны вы мне, смотреть на ваши ласки! О! Вот и посылка. Мэри ушла, Ватсон открыл коробку. Как же изменилось его лицо! Недоумение, радость, надежда отражались на нем. - Мэри, как выглядел почтальон, который принес посылку? Ты не заметила ничего странного? – доктор сорвался с места и выбежал из комнаты. У меня не более трех минут, пока Ватсон не вернется. Вполне достаточно. Я подошел к столу, пробежал глазами по листу в машинке. Джон писал о наших приключениях, о том, что никогда не забудет меня. Я ему не позволю забыть себя! Что, он написал слово «Конец»? Нет, доктор, это только начало! Мне пришлось немного подправить рукопись: я добавил вопросительный знак к слову «Конец». Это его заинтригует и заставит понервничать. Я услышал шаги на лестнице и поспешил убраться из комнаты. - Я буду ждать Вас на Бейкер-стрит, Ватсон, - тихо сказал я, когда спускался по трубе. В половину пятого я стоял на знакомой мне улице, возле двери нашей с Ватсоном квартиры. Почему я говорю «нашей»? Потому, что никто кроме нас (и миссис Хадсон) здесь жить не будет. Я позабочусь об этом. Дверь была открыта, значит, хозяйка дома. Я очутился в коридоре, воспоминания накрыли меня с головой, а атмосфера дома окутала теплом, уютом и родными запахами. - Миссис Хадсон? - позвал я. Через минуту из комнаты вышла женщина. Она была опрятна, в строгом платье. Как всегда, впрочем. Женщина смотрела на меня, открывала и закрывала рот, часто дышала. - О, мистер Холмс! Миссис Хадсон бросилась мне на грудь, крепко обняла. Я ответил тем же. - Я не могу поверить! Мы все так переживали, Ваша смерть была большим горем для нас. Доктор Ватсон будет счастлив. Он приходит сегодня в пять. Я сообщу ему о Вас. - О, не утруждайтесь, миссис Хадсон. Ведите себя как обычно, не говорите ему ничего. - Но, - женщина непонимающе смотрела на меня. - Пусть это будет сюрпризом для него. - Как скажете, мистер Холмс. - Скажите, а мои вещи еще целы? - Да-да, они в комнате. Я убираюсь там каждый день. - Благодарю, - я улыбнулся старушке. - Это так прекрасно, что вы живы. Вы расскажете мне все? – глаза женщины горели. - Непременно. Но не сегодня. Сегодня я полностью в распоряжении Ватсона. Без пяти минут пять я сидел в своей комнате и ждал друга. Он должен заметить перемены в комнате: кресло повернуто к окну так, что не видно сидящего, чашка дымящегося чая на столике рядом, шторы не задернуты. Ватсон не имеет привычки замечать мелочи, поэтому я позаботился о том, чтобы все было максимально примечательным. Джон пунктуален, как всегда. Ровно в пять дверь в мою комнату открылась. Знакомый звук трости, касающейся пола при ходьбе, наполнил комнату. Доктор заметил изменения, звук его шагов стих. - Миссис Хадсон, кто-нибудь заходил в комнату? – крикнул Джон. - Что-что? Извините, мистер Ватсон, я опаздываю на рынок. Ах, миссис Хадсон, Вы – великая женщина! Я коротко улыбнулся. Ватсон чертыхнулся. Мне надоело просто так сидеть в кресле, я дал о себе знать: - Миссис Хадсон замечательная женщина, не так ли, Ватсон? Мой голос был хриплым, поэтому Джон не узнал его. Я услышал, как мой друг достал из трости клинок. - Кто Вы? - О, Вы знаете меня, поверьте. Очень хорошо знаете,- Ватсон не подходил близко. Боится? Нет, он не из пугливых. Просто осторожничает. В этом весь Джон – прощупывает почву перед нападением. Все-таки, ветеран Афганской войны. Мне больше нравился Ватсон, который в критической ситуации действует холодно, расчетливо, который без памяти бросается спасать людей. Он великолепен в эти моменты. - Я сомневаюсь в том, что мы знакомы. - Тогда мне придется доказать Вам то, что Вы неправы, - я встал, сделал шаг вправо, повернулся. О! Выражение лица Джона было бесценно! Удивление, испуг, радость – все смешалось. - Холмс, - выдохнул Джон. - Добрый день, Ватсон, - я улыбнулся. Мой друг кинулся ко мне, заключил в крепкие объятия. Я не обращал внимания на боль в костях, просто вдыхал запах Ватсона. Как же я по нему скучал! Через несколько минут Джон отпустил меня. - Холмс, Вы живы! Как это возможно? Холмс, почему Вы не дали о себе знать? Все сходили с ума, оплакивали Вас, а Вы не соизволили хотя бы письмо прислать! Я не знал, что мне делать, я места себе не находил! Мне, именно мне, Холмс, Вас не хватало больше, чем всем остальным! Я был ошарашен тем, что Ватсон кричал на меня. Мне пришлось отступить на шаг от разъяренного Джона. Глаза мужчины горели, лицо стало пунцовым, он ходил по комнате туда-сюда, кидаясь упреками в мою сторону. - Джон, - окликнул я друга, но тот продолжал свою гневную речь. Я приметил на столе рамку с фотографией некогда моей любимой женщины. Медленно я двигался к столу. Ватсон был так увлечен своей речью, что не заметил моих перемещений. Я добрался до той самой рамки, легким движением руки столкнул ее на пол. Громкий звук отвлек Джона. Он ошарашенно смотрел на осколки, разбросанные по полу. Ватсон поднял на меня глаза, тяжело дышал. - Слава Богу, Вы замолчали. Позвольте теперь все Вам рассказать. Ватсон внимательно слушал мой рассказ. Я дал ему несколько минут, чтобы все осмыслить. Джон молчал, молчал и я. - Почему Вы не прислали нам письмо, чтобы мы знали, что Вы живы? – глаза Джона были наполнены обидой. - Я не мог. - Холмс, Вы – эгоист! - Это не мешает мне жить, - я пожал плечами. - Мне бы мешало, - тихо сказал Ватсон, - я не смог бы оставить людей, которые любят меня, в неведении.