Monster

— А-а-а! — из дальних уголков лаборатории слышно, как орет Эрен. Его голос срывается, из горла вырывается сиплый сдавленный визг. Рот чем-то закрыли, чтобы приглушить звук. Здесь слышно, как парень барабанит руками и ногами по креслу, к которому прикован. Слышно, как рвется ремень, за ним — второй. Слышно, как в шприц набирают успокоительное, и то, как кожу пробивает иголка. Эрен затихает. Леви облегченно выдыхает. Сейчас он допьет кофе и пойдет забирать полумертвого парня из лаборатории. Будет наблюдать, как с него снимают электрошокеры, а на местах, где они были, проступят красные пятна ожогов. Он знает. Ощутил на собственном теле и помнит, как это больно. На щеках Эрена все еще будут мокрые следы от слез, стекающих по ним. Эти белые ресницы, как считал Ривай, идут Эрену, подчеркивают его глаза. Такие бездонные. Белый цвет делает глаза еще больше. На их фоне радужка становилась еще зеленее. «Возможно, ему бы пошла белая подводка», — думает Ривай, бросая окурок в недопитое кофе, а после, проходя мимо урны, выбрасывает все это. Мужчина подходит к кабинету, где должен быть парень, но потянув ручку, Леви понимает, что дверь не поддается. Быстро подбежав к стеклу, что выходило в кабинет, Леви видит, как Эрена заматывают в новые ремни и надевают новые шокеры. Внутри у мужчины, кажется, что-то сжалось, заскулило и захотело врезать «великим профессорам» по их надменным мордам. Он бьет кулаком в стекло. Одна из ассистентов поворачивается на стук и видит Ривая. Она натягивает повязку на лице выше и закрывает жалюзи. Ривай громко цыкает. Он жалеет бедного парня. Каждый раз он задается вопросом: отчего же Ирвин так жесток? Кажется, становится холодно, когда Эрен просыпается и снова кричит. — Не надо! Прошу! А-а-а! — и снова колючий звук электрошокера. Ривай почти не слышит. Он лишь сползает по стене вниз и закрывает уши руками. В голову заползают неприятные воспоминания. Он лежит на кровати совсем голый… Парень лет двадцати лежал на постели. Его тело было полностью голым. Глаза завязаны, руки крепко примотаны к изголовью кровати. Парень мечется по кровати, но ничего не может сделать. — Кто вы? Чего вы хотите? — зло кричит он, пытаясь выпутать руки. Бесполезно. Мокрый, холодный страх забирается под кожу, когда он слышит, как открывается дверь в комнату. — Кто ты?! Скажи хоть слово! — Неважно как меня зовут. Главное, что я сделаю с тобой. Парень заполошенно дышит. Шаги все приближаются и приближаются... На плечо Леви ложится чья-то рука. Он хватает ее и крепко сжимает, не выпуская. Черные глаза поднимаются на того, кто нарушил сон мужчины, замечая девушку. Медсестра ошарашенно вскрикивает и умоляюще смотрит на Леви. Тот выдыхает и отпускает руку. — Можно… забирать, — еле выдавливает она и спешит покинуть устрашающего охранника. Леви встает и заходит в палату. Эрен выглядит хуже обычного. Теперь из носа и ушей течет кровь, под ногтями собралась кожа с кресла, а сами ногти были местами сорваны. Кожа бледно-синего оттенка. Ривай сомневается, что перед ним сейчас живой человек. Но самые худшие опасения списываются на нет, когда парень, тяжело вздохнув, приоткрывает глаза. — Уносите его отсюда, и побыстрее, — снимая перчатки с рук, говорит какой-то доктор. Леви громко цыкает и плюет в сторону мужчины. — Отродье, — Леви подхватывает парня на руки и прижимает к себе. Не успел он обернуться, как сзади послышались тихие, до боли знакомые шаги. Так цокали только самые чистые каблуки на самых лаковых туфлях. Гадать не надо было. Леви повернулся на сто восемьдесят градусов и поднял голову. — Что-то я не помню, чтобы ты сочувствовал кому-то, — произносит Ирвин, прожигая колючим взглядом Ривая. — И тебе добрый вечер. — Так день, Ривай, — улыбается мужчина и отступает в сторону от прохода. — Посмотри на время, пять часов, — Леви настороженно проходит мимо блондина. Сейчас он что-то высматривает. Он слишком хорошо знал эту Гладкую морду. «Неужели он что-то прознал?» — Ох, точно, я совсем заработался. Тебе тоже стоит отдохнуть. Жду в десять у меня. — Ты все еще не боишься, что я тебе «случайно» во сне глотку перережу? — А ты не боишься, что мои люди перережут глотку ей, если я «случайно» умру во сне. Внутри все сжалось. «Если бы не это. Только не ее». — Тц. До вечера, — бросил Ривай напоследок, скрываясь за дверью. — До вечера, Ривай. Леви почти бежал по коридору, все сильнее прижимая тело Эрена. Он все еще чувствовал на теле его взгляд. Тихий и холодный. Дикий. По всему телу еще гуляла дрожь. Каждая клеточка сжималась от ужасного страха. «Неужели он узнал?» Он убьет их обоих. Нет, он будет избивать, царапать, вырывать ногти и отрезать пальцы. Замучает до полусмерти, но умереть не даст. Что делать? Леви даже не заметил, как уложил парня на постель и сам сел рядом, обхватил руками голову, думая, что же делать дальше. Одна мысль была страшнее другой. И самое главное — он боялся не за себя. А за него. — Леви? — позвал Эрен, переворачиваясь на бок. Он резко подорвался, заметив состояние мужчины, и повернул его к себе, крепко ухватившись за его плечи. — Что случилось? — Эрен смотрел в глаза Леви, не позволяя себе читать его как книгу. Леви не книга. Эрен понял это. Он не хотел его сравнивать с бездушным предметом. Леви должен сам. Он должен сам рассказать. — Он, наверное, узнал, Эрен. — Что узнал? — Эрен опешил, а затем понял. И как он сам не додумался? Он обнял мужчину крепко-крепко, нашептывая на ухо простое и такое расслабляющее: «Все будет хорошо, слышишь?» И Леви верил каждому слову. Он плавно погружался в сон. И было так хорошо. Теплый и такой нежный Эрен рядом. Кажется, он впервые так влюблен. И это было очень странно. — Ты специально это делаешь? — спрашивает мужчина, почти заснув на руках у парня. — Тебе лучше поспать, — Эрен улыбается. — Спокойной ночи, Леви. — Разбуди меня к девяти. — Обязательно, — Эрен проходит ладонью по голове мужчины, и тот вырубается окончательно. Пока мужчина мирно спит на коленях у Эрена, тот плавно перебирает каждую прядку, водит большим пальцем по колючему затылку и улыбается. Ему так нравится находиться рядом с Леви. Это такое счастье, встретить любовь в такой глуши, как эта. Эрен правда был рад. Как тогда в детстве, когда ему подарили того плюшевого мишку. Он был больше самого Эрена раза в два так точно, но от этого был не менее любимым. Он таскал его везде, где только можно, и где нельзя тоже таскал. Он помнит, как забирался с ним на чердак в свое укромное местечко. Медведь постоянно падал, но Эрен не переставал тащить его вверх, в конце концов затащив. Вот так, только с медведем. Сейчас он чувствовал то же самое и к мужчине. Он был готов идти куда угодно, только бы с Леви. И он поможет ему забраться на любой чердак. Обязательно. Он не отдаст его. Никогда и никому.