Monster

Ривай сидел у стенки и читал Библию. Иногда он улыбался, выгибая тонкую бровь, и издавал что-то похожее на нервный смешок. Эрен отложил в сторону книгу, что утром принес Ривай. На этот раз это был самый популярный в мире роман «Ромео и Джульетта» Вильяма Шекспира. Книга была очень увлекательной, но эмоции на лице Ривая были еще интереснее. Он подвинулся ближе к решетке и уставился на мужчину. — Рива-ай, а что ты читаешь? — спросил Эрен, растягивая букву «а». Ему очень нравилось это имя. Каждый вечер перед сном он повторял его, пока не падал в темную бездну сна. — Интересно? — Леви поднял голову и посмотрел в глаза парня. Снова эти малахиты завораживали своей красотой. Раньше они так не блестели. Раньше они были темно-зеленые, мутные, как болото. А сейчас светлые, будто в помещении горело яркое солнце. — Очень! Мне интересна та книга, от которой у тебя столько эмоций на лице! — Неужели? — Леви провел рукой по лицу и усмехнулся. — Держи. Прочитаешь и скажешь свое мнение, — Леви положил Библию на пол возле Эрена. — А ты? Ты ведь ее читал? — Я перечитывал. — Отлично! — О. Забыл сказать. Все, что там написано, правда, точнее, так думает большая часть людей во всем мире. — А ты веришь? — Я не знаю, во что верить. В общем, разбудишь меня к концу смены, — Леви сложил руки на груди и тут же заснул. — Сладких снов, — парень взял в руки книгу и начал читать. Большая часть слов давалась сложно, и Эрен зло хмурил брови, когда не понимал то или иное предложение. Но со временем он приноровился и прочитал книгу от корки до корки. После парень сел в углу и начал перечитывать роман. Иногда он бросал взгляд на спящего Ривая, наблюдая, как хмурятся брови и он вздрагивает. Ему явно снились не сладкие сны. В тишине тюрьмы иногда было слышно, как мужчина скрипит зубами и мучительно стонет. Казалось, что ему холодно, когда он сжимал руки и дергал ногами. Было абсолютно необъяснимое желание подойти, укрыть и обнять. Как раньше мама в детстве перед сном приходила в комнату и включала ночник. Сидела в плетеном кресле и читала сказки, пока мальчишка не засыпал. Потом она нежно целовала его в лоб и уходила спать в комнату к папе. Он помнил, как ревновал маму к папе и приходил посреди ночи, ложась между ними, пихая их руками в разные стороны, чтобы обнимали не друг друга, а его. Сейчас ему хотелось отпихнуть от Ривая холодную стенку и обнять его. Крепко. Почему-то по щеке потекла слеза. Эрен дернулся и прикоснулся к соленой дорожке. Он правда плакал. Вдруг Ривай дернулся и приоткрыл глаза. Эрен быстро вытер слезы рукавом рубашки и уставился в книгу, делая вид, что читает, но на самом деле пытаясь найти строку, на которой остановился. — С добрым утром, — прохрипел Ривай. — Ривай, уже вечер. — Знаю я. А ты чего Библию не читаешь? — Я уже прочел. — Ну и как? — Мне сказать честно? — Эрен сухо улыбнулся. Если Ривай ее перечитывает, значит, она ему нравится, но парня она совсем не увлекла. Ривай кивнул. — Бред. Мне не понравилось абсолютно все. От того, как родился Иисус, до его распятия. Слишком много непонятных вещей. Прости. — Хах. Я так и думал, — Леви скривил губы в подобии улыбки. — Не извиняйся. Чтобы понять, прочитать ее надо пару раз. Некоторые до сих пор не понимают. — Как люди в это верят? — Им не во что больше верить. Они придумали Бога как великого спасителя. Когда людям не во что верить, они спасаются в вере. — Странные вы, люди. Противоречите сами себе. — Но ты тоже человек. — Я прочел достаточно тех книг, что ты мне принес, и понял, что нормальным человеком меня не назовешь. — Тогда скажи мне кто ты? — Я не знаю. Что-то между богом и человеком, если верить твоей книге. Хотя я еще много чего не знаю. — Например, — сонно спросил Ривай, широко зевая. — Что такое поцелуй, — неожиданно даже для самого себя выпалил парень, хотя этот вопрос мучал его последние пару дней. — Зачем тебе знать? — Ривай опешил. — Тут было написано про поцелуй, я понял, что это соприкосновение губ с губами любимого человека. Но почему сердце колотится? И что такое бабочки в животе? — Разве ты не видел, как целуются твои родители? — Видел. Но не чувствовал, — Эрен разочарованно выдохнул и уставился в пол. Ривай тяжело вздохнул и улыбнулся самому себе. — Высунь голову из решетки и закрой глаза. — Зачем? — не понял парень. — Делай, что говорю. — Хорошо, — Эрен послушно закрыл глаза и высунул голову. — Глаза открывать нельзя ни при каких обстоятельствах. Понял? — Угу, — Леви сел у самой решетки и положил руку на лицо парня. Его ресницы дрогнули, по телу пробежался табун мурашек от холодного прикосновения. У губ чувствовалось дыхание Ривая, и хотелось поджать их от интереса, но парень не двинулся с места, продолжая ждать. «Боже, что же я делаю?» — подумал Ривай, приближаясь все ближе к сухим губам напротив. — Когда я начну, повторяй за мной, — выдохнул в рот парня мужчина и, не дав сказать и слова, прикоснулся к потрескавшимся губам своими. Прихватив нижнюю губу, оставил на ней влагу и, глубоко вдыхая через нос, схватил парня за подбородок, немного приоткрыв рот. Эрен сначала просто сидел, чувствуя и учась. А после пяти секунд схватил Леви за лицо и напористо ответил, выталкивая мужчину дальше за решетку и ударяясь плечами об прутья. Леви пустил в ход язык, открывая рот парня и сплетая языки вместе, иногда кусая и облизывая губу. Эрен дышал через раз, не понимая, почему это так сложно. Не удержавшись, он приоткрыл глаза и увидел серую бездну напротив себя. Глаза Ривая были полуприкрыты, ресницы дрожали, а щеки едва заметно покраснели. Он водил ладонями по лицу парня, и когда Эрен осмелился укусить мужчину, тот издал едва различимый, тихий стон, зажмурив глаза и приподнявшись на коленках, давая знать, что ему понравилось, даже очень. Леви отстранился первым, тяжело дыша и смотря прямо в глаза Эрена. Он все так же держал его лицо в своих руках. А Эрен упирался рукой за решетку, второй цепляясь за плечо Ривая. — Я ведь говорил не открывать глаза, — еле выдавил из себя Ривай, делая глубокий вдох. — Прости, я не удержался, — у Эрена покраснели щеки и сердце билось быстро-быстро. — Понял, что такое поцелуй? — Да. И мне понравилось. Можно еще? — Черт, — только сейчас Леви понял, что смотрел прямо в глаза, и теперь не подчиниться будет невозможно. — Ты ведь знаешь сам, гаденыш. Теперь уже Эрен первым поцеловал Ривая. Тихо вздыхая и кусая друг друга, они целовались еще долго. Пока Леви сам не отстранился от Эрена. Они лежали и смотрели друг на друга через решетку, и в этих взглядах было больше понимания, чем в самом откровенном диалоге. — Ривай. — М? — Это значит, что я люблю тебя, а ты меня? — С чего ты решил? — В книгах пишут, что люди целуются, когда любят. — Эрен, целуются не всегда, когда любят. — То есть… — Скотина, ты, Эрен, — почти шепотом произнес Ривай. — Что я уже сделал не так? — А сам не знаешь? Все продолжаешь подчинять меня своими глазами. — О чем ты? Я уже неделю ничего такого не делал. — Но вовремя поцелуя я не… — Леви замер, положив руку на губы, и улыбнулся, а потом даже тихо рассмеялся. — Леви, что случилось? — Возможно, ты прав. Целуют, когда любят.