Три поцелуя для фермера

Прикрыв за собой дверь, Кларк немножко постоял в темноте, прислушиваясь к ровному дыханию спящего Лекса. И тихонечко, беззвучно, разделся до трусов. А потом полностью, заметив в обманчивом свете только народившейся луны, что сбившееся одеяло обнажило белоснежную спину с углублённой впадиной позвоночника, поясницу и верх левой кругленькой ягодицы Лекса, обнимающего подушку. Сердце колошматилось в груди так, что он бы не удивился, если бы сейчас зашла разгневанная мама и потребовала бы прекратить шуметь, и не позорить деревенской несдержанностью честное имя Кентов, особенно когда в их доме решил отоспаться пьяный миллиардер. Кларк лёг набок, подтянул колени к груди, зажав между бёдер давно стоящий член, и наблюдал, как бьётся тонкая венка на виске Лекса. Почему-то это возбуждало его сильнее, чем откровенные видео в интернете. Может потому, что лежащий на расстоянии вытянутой руки Лекс дышал в подушку сквозь приоткрытые смятые губы, ещё резче обозначив тонкий шрам? А может потому, что Кларк думал о том, что же такое ему снится, если он царапает пальцами простынь под подушкой и настойчиво упирается коленом в его ногу? Плавно двигая тазом, Кларк короткими движениями гонял зажатый между ног член, стараясь не раскачивать кровать, затаив дыхание наблюдая смену картинки. Лекс переворачивается на спину, забросив правую руку под голову и подогнув левую, ближайшую к нему, ногу, продолжив их телесный контакт. Только в этот раз без преград в виде одеяла. Мошонка Кларка спазматически поджалась, реагируя на простреливший всё его тело разряд желания. Если бы он не настолько сильно боялся разрушить сон Лекса, то включил бы свет, чтобы в мельчайших деталях рассмотреть притягательное тело, уделив особенное внимание наиболее манящим его частям. Бессердечная Луна даёт слишком мало света, но Кларк и так многое видит, придвинувшись поближе. Небольшие ореолы сосков, выступающие полудужья рёбер, мягкую впадинку пупка, очертания тазовой косточки, и член. Возбуждённый, прижатый к плоскому животу, налившийся кровью и отчётливо видимый на фоне бледной кожи, из-за своей массивности не дающий рассмотреть выбрит ли лобок под ним, или просто коротко выстрижен. Возбуждение Кларка достигло своего предела возможного бездействия, он очень осторожно нависает над пахом Лекса, острым языком сдвигает вниз нежную кожу, полностью обнажая головку. Это совсем не противно, зря он боялся, вглядываясь в похабные ролики. Осталось только хорошенько облизать губы, и можно поцеловать. Это тоже оказалось приятно, натянутая тонкая кожа навершия чужого члена горячая и бархатная, даже хочется лизнуть. Он и лизнул, широко и влажно. А потом взял губами, обводя языком плотную округлость во рту, толкнулся кончиком языка в отверстие на вершине, скользнул ниже, чувствуя выпуклость каждой венки, пока не упёрся головкой в сжавшееся горло, где-то на половине. Повторил свой путь ещё раз, и ещё раз, увлекаясь новыми ощущениями, получая удовольствие от того, что ласкал не своё тело. Он даже не испугался, когда пальцы Лекса отодвинули волосы с его лба, только посмотрел ему в глаза, попытавшись улыбнуться занятыми его плотью губами, и обхватил ствол рукой. Ему жутко понравилась эта власть над Лютором, когда только плавными движениями рук и языка можно заставить так выгибаться тело Лекса, вынудить его подбрасывать бёдра в желании заполучить больше влажного рта на своём члене. Понравилось, как красиво он кончил, закусив стон зубами, оставившими отчётливый след на его губе. Понравилось ощущение бьющих в язык горячих струй, и их терпкий вкус. И понравился свой оргазм, без касаний, без рук, и вид стекающей по бедру Лекса собственной густой спермы. — Я приехал сюда, надеясь на поцелуй, Кларк. Но я ошибся. Это лучше. Лекс шепчет, притягивая его к себе, вжимаясь всем телом в разгорячённую кожу Кларка. — А я пришёл сюда в надежде на большее. Ты ведь не против? Завтра? Здесь всё слышно, Лекс… Он тесно прижимается щекой к щеке друга, в бессмысленной попытке скрыть своё смущение в кромешной темноте. — Завтра… Это звучит лучше, чем никогда. Но, поцеловать-то я тебя могу? И, не дожидаясь ответа, он находит губы Кларка, инициируя их третий, но, далеко не последний, поцелуй.