***
Вчера вечером госпожа Мюи выдала Мине "список" тех, с кем девушка должна была начать общаться на замену Момо. Как-то раз ей уже пытались впихнуть нечто подобное, но тогда всё закончилось побегом из дома. Однако бунтовать против взбешённых родителей сейчас было не вариантом, да и с покупкой нового дома нечто подобное даже в теории становилось абсолютно невозможным: увеличилось количество сигнализаций, камер и охраны. На протяжении всего сегодняшнего дня к Мине постоянно подходили претенденты в "новые друзья". И каждый диалог начинался примерно так: "Привет, моя мама сказала мне пообщаться с тобой. Давай дружить?" Всё это было унизительно. А как бы вы себя чувствовали, если бы в девятнадцать лет ваша мама подставляла к глоткам одноклассников авторитетный денежный нож и велела идти в песочницу своей дочери, потому что та осталась без подружки? Люди, с которыми девушка в принципе не особо контактировала, натянуто улыбались и предлагали свою дружбу — выглядело сие представление максимально лицемерно. Вот что-что, а иметь родительских шпионов среди людей, которым, как правило, открывают душу, японка не была намерена. Такие "друзья" ей были не нужны. Поэтому девушка выкручивались фразочками, которые к началу четвёртой перемены уже успела выучить наизусть: "Ты не обязан со мной дружить. Передай своей маме, что моя отзывает свою просьбу." Да, приходилось врать. Да, госпожа Мюи не отзывала никаких просьб. Но лучше уж на Мину очередной раз наорут дома, чем она перестанет дышать в школе — единственном месте, где она бывает вне четырёх стен своей комнаты. Потому что сейчас, собираясь просто поесть в столовой, девушка ловила на себе кучу взглядов пираний, которые хотели её захватить, стоило ей только сесть за стол, и ей это не нравилось. Все и каждый прикидывали, как им лучше подобраться, чтобы послушно выполнить просьбу мамочки и отвязаться от этой Мюи. Девушке же элементарно хотелось поесть в тишине и спокойствии, поэтому она наклонила голову, зашторившись волосами, и проскользнула в самый угол столовой, вследствие чего некоторые оторвались "с хвоста". Там, куда она пришла, пустовало довольно много свободных столов, но садиться за них было не вариантом, поэтому японка сбежала к двухместному столику, за которым, к счастью, сидел один её малоразговорчивый и незаинтересованный в игры "в друзья" одноклассник. — Прости, могу я сесть с тобой? — неуверенно спросила Мина, всё ещё чувствуя спиной иголки-взгляды. ЧонГук поднял глаза на девушку. Не то, чтобы он удивился — нет, его мало что могло удивить. Но обернувшись на набежавших со всех сторон школьников, которых тут отродясь никогда не бывало, парень понял, что водица вокруг уж больно мутная, и одобрительно кивнул Мине. Девушка выдохнула и села. Все вокруг начинали потихоньку расходиться. — Спасибо, — прошептала она. Отношения у них с Гуком были нейтральные. Однако Мина не могла сказать, что они совершенно друг друга не знали. Будучи людьми с самой хорошей успеваемостью, они вдвоём и ещё один парень с верхов классного рейтинга, Мин ЮнГи, в интересах наилучшей оценки объединялись для групповых проектов, когда таковые выдавались. Иногда девушку упрекали дома за то, что она не могла обогнать парней в рейтинге и всегда оставалась на третьем месте, но Мина ничего не могла с этим поделать, как бы сильно и усердно ни старалась. Глупо было злиться, но с эмоциями порой слишком трудно совладать, даже если ты понимаешь, что другие люди не виноваты. Так и девушка ворчала, но настоящего зла или обиды на "коллег" не держала. Полезно ведь иметь хоть какие-то связи. Они могут выручить в самый неожиданный момент и спасти, например, от голода, прямо как сейчас. Сидя за столом, Мина и ЧонГук не разговаривали, да и не о чем и не зачем это было обоим. Однако кое-что совершенно случайно зацепило внимание парня: красная отметина с внутренней стороны запястья Мюи, едва заметно торчащая из-под пиджака. Такие всегда оставлял ЧиМин на своих девушках после бурных ночек, как знак фирмы. Чон чуть едой не подавился, но, понятное дело, говорить ничего не стал, вежливо отказавшись от предложения Мины похлопать ему по спине. Его действительно не многое могло удивить, но этот случай, пожалуй, относился к редким исключениям.***
Сана шла по коридору, ловя на себе поток бесконечно оглядывающихся глаз, под которыми неминуемо стушёвывалась. Нет, ей не было неприятно, скорее, она просто не привыкла к подобному вниманию, к удивлённым, одобрительным и "не очень" взглядам. Дабы выдержать это давление, ей нужен был глоток свежего воздуха. Так она по дороге свернула на школьное крыльцо, сделанное рядом с аварийным выходом. Это был небольшой балкончик, похожий на веранду, с которого открывался вид на школьный сад. Всё было деревянным, в том числе и небольшая скамейка у стены, на которую Минатозаки села, чтобы скоротать в спокойствии остаток перемены. Немногие знали об этом месте, поэтому тут было довольно тихо. Можно было углубиться в мысли, на которые её спровоцировал сегодняшний урок у её класса. — Прекрасно сегодня выглядите, Минатозаки-сонсенним, — послышался со спины голос, от которого у Саны едва прекратилось сердцебиение, а в теле сжалась каждая клеточка. Японка совершенно не слышала ни пения птиц, ни гам из школы, ни шелест листьев от порыва ветра. Только его приятный голос растекался по ушам, делая Сану и уязвимой и обезоруженной, заставлял ощутить трепет бабочек в животе, волнение и радость одновременно. Он — её личная религия, от которой страшным грехом была сама мысль отказаться. — С-с-спасибо! — девушка на автомате подскочила со скамейки и поклонилась. Марк выглядел, как всегда, великолепно: бирюзового цвета костюм, расстёгнутая на последней пуговичке белоснежная рубашка, за которой виднеется крестик, серебряные часы на руке, одеколон аромата свежей розы и гибискуса и та самая улыбка, в которую Сана бесповоротно влюбилась когда-то. Мужчина действительно был воплощением совершенства. По крайней мере для Саны. — Что вас сюда привело, Туан-сен... то есть Туан-сонсенним? — Вот, увидел, как вы сюда заходите, и решил воспользоваться ситуацией, чтобы подарить комплимент. Весь день сегодня в школе собирался сказать, но вы всё куда-то убегали, — с улыбкой сказал мужчина, засовывая руки в карманы и вставая рядом с девушкой у перил балкончика. Он весь день хотел подойти ко мне, чтобы сделать комплимент?! Восторгу Саны не было предела. Она еле сдерживала улыбку, чтобы та не подлетела до небес. — А вы чего тут стоите в гордом одиночестве? — Да так. Только что читала детям отрывок из одной поэмы, и это спровоцировало меня на целый поток мыслей. — Могу ли я поинтересоваться, о чём вы думали? — осторожно, вежливо, в своём джентльменском стиле поинтересовался Марк. От одной только его подачи Минатозаки готова была упасть в обморок. Дабы хоть как-то вести диалог, она перевела взгляд от мужчины на школьный сад, что расстилался перед крыльцом. — Я заметила кое-что: парадокс профессии учителя, если позволите так выразиться, — Сана сжала краешек платья и понуро наклонила голову. — Мы учим детей любить и не бояться своих чувств, а потом сами же загоняем в рамки того, как можно, а как нельзя. Мы учим их покорять вершины и не бояться мнения других людей, и сразу же обрубаем крылья каким-то мнимыми запретами, устоявшимися нормами, "школьными правилами". Мне грустно осознавать всё это. — Да, прекрасно вас понимаю, — мужчина покачал головой. Он прекрасно меня понимает! — проносится внутренний визг в девушке. — Первый раз я задумался об этом, когда проходил стажировку в Токийском университете. Боже, неужели он говорит о моём университете... — Тогда одна студентка написала в своём эссе протест автору. Она была категорически не согласна с его мнением и раскритиковала в пух и прах главный посыл произведения, хотя от неё для хорошей оценки требовалось просто согласиться. Я даже в чём-то был с ней согласен, но не мог идти против критериев оценивания, — мужчина скрестил у груди руки, улыбнувшись с особой теплотой. — Мне до сих пор помнится её слова: "можете ставить 0, но я скорее поверю в существование вампиров, чем в то, что в стране возможно построить социализм". Кажется, так там было написано. Подождите-ка, не это ли строчки из моего эссе? Поверить не могу, что он запомнил!.. Сане хотелось визжать, хотя было и немного неловко за этих "вампиров". Дело в том, что тогда она очень увлекалась этой темой, а эссе необходимо было писать на историческую тематику. — Должно быть, вам запомнилась та девушка? — с нотками трепета и надежды спросила Минатозаки. Марк немного нахмурился. — Не уверен. Я преподавал там всего месяц. Сложно запоминать такое количество студентов. — Ааа, — протянула Сана, на лицо явно поникнув. — Да, вы правы, всех не запомнишь. Мужчина нагнулся и упёрся предплечьями о деревянные перила, ограждающие периметр крыльца. — Вы посмотрите, что творят, — зацокал Марк, смотря куда-то в парковую часть школьного двора. — Молодёжь. Мне бы их годы. Сана последовала за его взглядом и увидела, как какая-то пара целуется под деревом. Щёки девушки мигом вспыхнули. Японка украдкой смотрела на губы мужчины, боясь, что он в любой момент заметит её шпионство. Сколько раз она мечтала об этих губах, которые сейчас были так близко, как никогда. Могла ли она представить, что будет стоять с ним наедине рядом со школой как учитель с учителем и обсуждать философию работы? Кстати! Эта ситуация была идеальной возможностью, чтобы пригласить Марка куда-нибудь. Вот он, тот самый случай, которого она так долго ждала и который обязательно надо использовать. А ведь ЧонГук говорил, что случая не дождёшься. — Кхм, — Сана прочистила горло, — Туан-сонсенним, можно вас пригла... — Туан-сонсенним, чего вы тут стоите? — из-за двери выглянула ДжиСу. — А, и вы здесь, Минатозаки-сонсенним, — девушка лучезарно улыбнулась. — Вы очень красивая сегодня! Вас прямо не узнать. — Да, спасибо! — Сана, светясь от очередного комплимента, радостно поклонилась. — Вы что-то хотели сказать? — переспросил мужчина, обращаясь к Минатозаки. — Да нет, ничего такого, — Сана, улыбаясь, помахала перед собой руками, но улыбка постепенно сползла с её лица, — ...ерунда. — Мы тогда пойдём. Вы с нами? Скоро звонок, — сообщил Марк, проходя через дверь. — Нет, я ещё минутку тут постою, — вежливо отказалась Сана. Учитель и ДжиСу поклонились и удалились с крыльца. Так тот самый случай и ускользнул из пальцев девушки. Ну, что ж, в другой раз. Правильно! Сана ведь даже целоваться не умеет, какое свидание? Всё не может быть так спонтанно, неподготовленно. Наверное, такой исход лишь к лучшему. Тем временем та пара под деревом до сих пор целовалась. Кажется, им было совсем не важно, что скоро какой-то там урок. Хотелось бы и девушке испытать нечто подобное. То самое чувство, когда тебе без разницы на то, что происходит вокруг, и в целом мире есть только один единственный человек. — Эй! — крикнула им Сана, и парень с девушкой обернулись. — На урок идите.***
Заявки в друзья стали невыносимы до такой степени, что Мине даже приходилось прятаться в школьном туалете. Она сидела в одной из кабинок с закрытыми глазами и протирала рукой шею, которая устала постоянно кланяться в неловких извинениях перед детьми других богатых семей. — Такой позор! Просить мамочку, чтобы она нашла тебе новых друзей, — слышался писклявый голос от умывальников. — Да ещё каких, — поддакивала вторая, подкрашивая ресницы. — У всех и статус, и кошелёк не меньше семьи Мюи. — Ой, и не говори. Как Мине удаётся по школе-то ходить? Я бы со стыда уже сгорела, — закончила пудрить носик первая, и обе вскоре удалились из туалета, промывая кости уже новым жертвам. Только теперь Мина могла выйти и подойти к раковинам, чтобы смыть водой ту липкую грязь, которой её только что облили. Находиться в школе становилось просто невыносимо. Из одной из кабинок вышла одноклассница, Чжоу Цзыюй, и японка прикусила губу, поняв, что девушка всё прекрасно слышала. "Холодная принцесса", как её порой называли в классе, встала рядом перед одним из умывальников и принялась мыть руки. Они не особо общались между собой, разве что только Цзы подходила как староста, чтобы что-то сказать или уточнить. Мине девушка казалась крайне деловой, не распыляющейся на всякие мелочи и такие вещи, как дружба. Школьная форма идеально сидела на совершенной фигуре, которой могла позавидовать каждая в этой школе. Каштановые шелковистые волосы, каждая волосинка которых словно была приклеена к другой, походили на глянец. И красный бантик на шее, который староста носила, словно ошейник. Всё её естество порой напоминало робота, но Мюи никогда не задумывалась, почему она была такой. — Даже не думай сдаваться, — сказала девушка, не поднимая глаз от умывальника. Мина увидела это, посмотрев на неё через зеркало, но с разочарованием отвела взгляд обратно. Чжоу всё-таки просто была одной из всех. — Если тебе тоже велели со мной пообщаться, то, пожалуйста, не бери в голову и сделай вид, что ничего... — Меня не просили, — неожиданно для Мюи выдала китаянка, вытирая руки салфетками из автомата. Мина предположила, что, возможно, матери не удалось дозвониться до людей такого уровня, как родители Чжоу. Да и в принципе отец Цзыюй не выглядел, как человек, который будет принимать участие в этом детсадовской спектакле, что устроила мать. — Если тебя не просили, тогда почему? — Просто я понимаю, каково это, — шатенка выбросила салфетку в рядом стоящую мусорку и через зеркало посмотрела на Мину, — когда тобой манипулируют. Чжоу направилась на выход из туалета, а японка наклонилась чуть вперёд и вцепилась в раковину, сжимая пальцами холодную керамику. Откуда Цзыюй это знала? Разговор тех девиц ей никто не пояснял. Живот защекотало волнение, то самое детское, трепетное, а грудь разрывало пророческое чувство, что стоит сделать шаг прямо сейчас. В песочницах дети не особо понимают, какие сложные для взрослых вещи делают совершенно спокойно, без лишних мыслей подсаживаясь к кому-то вместе строить замок. — Подожди, — окликнула девушку Мюи, когда та положила руку на ручку двери. Цзыюй обернулась. Мина выпрямилась и без лишних лицемерных улыбок, какими одаривали её однокласснички, сказала с трепетной надеждой, что её не отвергнут: — Мне кажется, нам есть о чём поговорить, — она протянула перед собой руку. — Давай дружить?***
Вечер. Комната ЧонГука. Настольная лампа. Японский. Сана завершила своё сегодняшнее занятие с парнем в качестве репетитора, выдав ему огромное домашнее задание. Она верила — в них скрыт огромный потенциал, ведь сама она всегда выполняла абсолютно всё, что задавали на дом, и не жаловалась, а пожинала результаты хорошими оценками. Правда, японка в принципе из дома особо в свои школьные годы не вылезала, и, возможно, поэтому неприязни к д/з не испытывала. Необходимо было себя чем-то "развлекать". Собирая вещи со стола, Сана делилась с Гуком произошедшей с ней сегодня радостью. — Мне почти удалось позвать его на свидание! Мы были наедине. Но потом появилась ДжиСу, и план провалился... — Ну что, дождались идеального момента? — с ухмылкой спросил Чон. — Да-да, — закатив глаза, протянула девушка. — Я тебя вспоминала тогда, когда упустила свой шанс. Но представляешь, он даже вспомнил моё эссе! — от переполняющей радости Сана чуть ли не прыгала на стуле. — Я и подумать не могла, что оно на него произвело такое глубокое впечатление. — Рад за вас. — Ты знаешь, я очень благодарна тебе, — сказала Сана, став серьёзнее. — Я получила столько комплиментов. Никогда бы не подумала, что смогу вызвать подобную реакцию у людей и испытать такие эмоции. Это платье... Оно великолепно. ЧонГук посмотрел на учительницу. — Дело не столько в платье, сколько в вашей смелости его надеть. — Почему всегда так происходит? — приложив палец к губе, задумчиво протянула Сана. — Чем больше выходишь из зоны комфорта, тем больше получаешь? Перед глазами всплыл эпизод пары, целующейся в парке, а затем в голову пришла мысль, от появления которой сердце подпрыгнуло, а руки замерли. Может же ЧонГук научить её целоваться? Ну, на всякий случай. Ведь для них такое нормально. Да, правильно! Почему не сейчас? Ведь не можешь угадать, когда в следующий раз подвернётся этот "случай", чтобы позвать Марка на свидание. Лучше быть подготовленной. — Слушай, я хочу кое-что попробовать с тобой, — с азартом начала Минатозаки. — У меня сегодня ночная смена на работе. Так что я скоро уйду. — Это недолго, — не подумав, сказала девушка, а потом добавила, — наверное. Я хочу научиться целоваться. Можно... я... это... поцелую тебя? Щёки мигом зажглись, и японка прикусила губу, пряча глаза от ученика. Почему вслух всё всегда звучит иначе, не так, как в голове? ЧонГук удивлённо посмотрел на девушку и почти сразу продолжил наводить порядок на столе. — Так неожиданно? Вы уверены? — весьма спокойно спросил он. Ну, конечно! Для него ведь в этом нет ничего особенного. Это Сана тут со стыда сгорает. — Мало ли я снова осмелюсь спросить Марка о свидании. Надо быть ко всему готовой! — сжав перед собой кулачок, Минатозаки кивнула. — А ещё мне казалось, вчера утром мы и так были близки к этому, — сделав губы трубочкой, невзначай упомянула она. — Так вот о чём вы думали, — парень усмехнулся, закинув в пенал стирательную резинку. На этом уборка была завершена. — А ты типа нет, — фыркнула Минатозаки, состроив недовольную моську. ЧонГук развернулся на стуле. — Хорошо. Как пожелаете. Всё верно! Надо сосредоточиться на деле, а не рассеиваться по мелочам из-за каких-то там неудачных "случаев". Они продолжали сидеть за столом. Сана медленно приблизилась к парню, но ей по-прежнему было неловко. Наверное, она слишком переоценила свою смелость. Поэтому Гук помог преодолеть девушке смущение, притянув её к себе за талию и подвинув ближе на стуле. Пальцы сжимали края его футболки. Сана чувствовала себя, как в тех самых замедленных сценах в фильмах, из-за которых замирало сердце. На фоне как будто заиграла слезоточивая песня, вокруг летали шарики света, а они с ЧонГуком "утопали в чувствах". С этим настроем девушка отдалась моменту и поцеловала парня, ведь первым он никогда этого делать не будет. Такого условие. — Сонсенним, — со съёмочной площадки Минатозаки вывел недовольный тон Гука. Фоновая музыка вмиг выключилась. — М? — Сана вопросительно наклонила голову набок, не желая отрываться. ЧонГук смотрел на неё серьезно, и от этого трепетало сердечко. "Божечки, неужели это оно?" — подумала она, поднеся ладошку ко рту. В такие моменты мужчины из фильмов обычно признавались в своих самых потаённых чувствах или рассказывали о душещипательных травмах прошлого. Романтическая музыка вновь заиграла на фоне в голове у Саны. — Вы можете не открывать так сильно рот? У меня такое ощущение, что вы сейчас меня съедите. — Кхм, — Минатозаки понесла ко рту кулачок. — Извини, я думала, что делаю это... ну, знаешь, типа...— девушка мялась, — ... страстно... ЧонГук слегка отвернул голову, еле сдерживая смех. — Йа! — девушка стукнула ученика. — Я же сейчас со стыда сгорю. Почему ты смеёшься? — Простите, — когда он успокоился, то развернулся обратно лицом к девушке. Сана обвила его скулы ладонями и снова поцеловала. Но дальше дело не продвинулось, и она оторвалась от процесса в тот же самый миг, как почувствовала, что Гук опять смеётся. — Ну, эй! Прекрати, — Сана убрала от парня руки и скрестила их у груди, как смущённый обиженный хомячок надув щёчки. — Вы не понимаете, как это делать. — Так объясни! — обиженно бурчала себе под нос девушка. — Это, между прочим, мой первый раз. А тебе вдруг впервые посмеяться захотелось. Бяка! — Хорошо-хорошо, — он развернул её обратно к себе. — Во-первых, не открывайте так сильно рот. Во-вторых, сбавьте темп. В-третьих... Зачем вы пихаете мне в рот свои слюни? — А разве так не надо? Я думала, что поцелуй – это обмен слюнями, — японка с искреннем непониманием наклонила голову на бок. — Нет, конечно, — со вздохом сказал парень. Случай перед ним сидел действительно запущенный. — Хорошо! Я поняла, — воскликнула девушка с азартом усвоенного урока, который требовал немедленной практики. Она приблизилась и, закрыв глаза, поцеловала его ещё раз, как ей казалось, делая всё совершенно верно. — Ааа, не так же сильно, сонсенним, — Гук оторвался от засасывающих губёшек учительницы, а затем взял её за плечи. — Так, послушайте меня, для начала успокойтесь. Это, наверное, главное. Слышите? Полегче... пожалуйста. — Я не думала, что это так сложно. За столькими вещами нужно следить. Блин! — взвыла девушка, перетормошив себе причёску. — Можно последний раз? — моляще просила она, показывая указательный палец. — Всего разик... Парень устало вздохнул, а после нехотя, но одобрительно кивнул, раз уж ей так того хотелось. На этот раз девушка не торопилась прилипать. Выдерживая расстояние, она смотрела ему в глаза, немного смело, немного трепетно, а затем с вожделением перевела взгляд на губы. Как он там говорил? Именно так ведь надо смотреть на партнёра? Сана чуть приоткрыла рот, пропуская через лёгкие воздух, и начала посасывать его верхнюю губу, а он её нижнюю, затем они менялись, сплетаясь в унисон. Проскальзывающие вздохи и эти неприятные причмокивания — всё это было в новинку и несколько отличалось от того, что Сана видела в фильмах. — Да, теперь лучше, — сквозь поцелуй прошептал он. — Продолжайте. Сана, как кошка, зашагала своими лапками по его ляжкам, а он заправил за ушко её свисающую и мешающуюся прядь волос, после чего обвил рукой её шею. Происходящее окутывало недетской атмосферой и набирало интенсивность, затягивая до такой степени, что девушка, пожалуй, слишком увлеклась и... — Подождите, подождите, подождите! — закричал Гук, чувствуя, как стул, на котором сидит, начинает подкашиваться куда-то в сторону. Но было уже поздно, и они оба завалились на пол прямиком под стол. Минатозаки уперлась с одной стороны в ножку стола, другой лежала на мускулистом плече, вдыхая запах свежестиранной рубашки и личный запах ЧонГука, которым была пропитана вся квартира. Она кое-как выбралась из-под стола, встала и отряхнулась, а затем с щенячьей надеждой посмотрела на своего "учителя", который также поднимался с пола, протирая от ворсинок ковра ладони. — Ну как? — Сана от волнения мяла краешек кофты. Юноша загадочно молчал, а затем, прагматично оценивая ситуацию, почесал затылок. — Как бы так сказать, чтобы вас не обидеть, — с нотками наигранности в голосе начал он, но Минатозаки была не в том состоянии, чтобы заметить нечто подобное, едва уловимое. — Но ты ведь говорил, что стало лучше! — ...чем было до этого, — закончил парень, растянув губы тоненькой полоской. — Да ну тебя, — фыркнула девушка и, охапкой схватив все свои методические материалы, возмущённым ураганчиком понеслась на выход. Чон смотрел на её сверкающие пятки и, перестав прикидываться серьёзным зазнайкой, тихо посмеялся. Не говорить ведь, что ему понравилось. Загордится ещё и на радостях забудет все замечания. А ведь работать по-прежнему было над чем. — Она хотя бы раз выходила из этой квартиры спокойно? — задавался вопросом парень, поднимая стулья и начиная потихоньку собираться на работу. Сана залетела в лифт и, будто сумасшедшая, тыкала по кнопкам, чтобы двери как можно быстрее закрылись. Сказать, что она была смущена и что ей было неловко, – ничего не сказать. Конечно, как опыт, девушка никогда не забудет этот поцелуй. Но, честно говоря, не так уж ей и понравилось! Ещё бы. Кому понравится, когда тебя критикуют? Оказывается, не такое уж это особенное дело – целоваться. От сцен в фильмах куда больше эмоций. Или, если бы она была по уши влюблена в ЧонГука, ощущения были бы другие, хотите сказать? Сложно! Целоваться сложно, думать обо всём этом сложно, а окончательный вердикт по поводу продукта — переоценено.***
ТэХён, потупив взгляд, стоял с натянутым капюшоном под дверью парадной общежития Минатозаки и пинал ногой камушек. Он несколько раз звонил ей по домофону, чтобы она спустилась, но девушка так и не ответила. Видимо, была чем-то занята настолько, что не слышала вызов. Тогда в классе, когда парень, поддавшись моменту, позволил своим рукам лишнего, как уже сам понял чуть позже, прозвенел звонок, и Сана сказала ему приходить к девяти часам к её дому, раз он знал адрес. Ким вытащил из кармана телефон. 21:20. Парень подошёл к входной двери и в последний раз позвонил. Если бы ответа не было, то он бы с чистой совестью и крайним неудовлетворением ушёл, но по ту сторону наконец отозвался женский голос. Судя по всему, Сана запыхалась из-за бега или чего-то в этом духе. — Сейчас спущусь, — стало коротким сообщением перед тем, как японка моментально повесила трубку. И в этот момент дверь парадной открылась. Однако вышла из неё, очевидно, совсем не Сана, а тот, кого ТэХён меньше всего ожидал увидеть. Секунды взгляда на него было достаточно, чтобы понять: Чон ЧонГук. Ким моментально отвернулся, сильнее натянув на себя капюшон, а Чон и не особо вглядываться и оборачивался на тех, кто ошивался вечером у подъезда. Он, не останавливаясь, просто прошёл дальше, настраивая песни в плейлисте. "Не узнал", — выдохнув, разжал булки Ким. В голове всплыл ряд эпизодов. Ключи, которые он видел в сумке у ЧонГука в классе, и ключи, уроненные тогда Саной под фонарём. Они были одинаковыми. И их эти сегодняшние переглядки в классном кабинете... — Прости, долго ждал? — дверь вновь открылась и на этот раз из-за неё с широко распахнутыми глазами выглянула Сана. Её внешний вид могло описать выражение "как с бодуна", чему ТэХён слегка удивился, но меньше, чем тому, что он понял минуту назад. — Достаточно. Я почти ушёл, потому что вы не отвечали. — Прости, кое-что пошло не по плану, и я задержалась, — выходя, девушка поправляла волосы, которые после падения и расчесать толком не успела. Только войдя в свою квартиру, она услышала домофон и, вспомнив про встречу с ТэХёном, которая у неё, к слову, совершенно вылетела из головы, сразу же вынеслась из дома. — Скажите мне, только честно. Вы правда относитесь ко мне как к одному из своих учеников, не больше не меньше? — без лишних предисловий начал Ким, обескуражив учительницу буквально с порога. — Давай хоть немного отойдём. Тут люди ходят, — замялась она, оглядываясь по сторонам. Они отошли чуть в сторону, ближе к деревьям и детской площадке. Разговор обещал быть не из лёгких. — Поверь, я бы вела себя подобным образом с любым учеником, попавшим в такую ситуацию, — говорила Сана, всё ещё стараясь придерживаться шаблона. — Для меня вы, дети, не просто ученики. Вы люди, за которых я в ответе. Вы те, на которых мне не всё равно, которым я хочу помочь. — Вы всех "детей" обнимаете и даёте держать себя за руку? — Нет, конечно, я... — Тогда что между нами происходит? — перебил девушку Ким. — ТэХён, — выдохнула Сана. Очевидно, что обойтись такими фразочками ей бы не удалось. Ему нужно было нечто более весомое. — Хорошо, у меня есть любимый человек. Я не готова отказаться от всего того, что сделала ради него, — думая о сегодняшнем разговоре с Марком, раскрывалась Минатозаки. На неё нахлынули все те воспоминания и чувства к нему, которыми она дорожила. Да и "тренировки" с Гуком шли полным ходом. — Но вы не ответили на мой вопрос, — казалось, парень пропускал мимо ушей то, что его не интересовало, шёл в лоб и напрямик. Сана растерянно бегала глазами по лицу юноши. Ей было страшно перед ним, но больше перед собой. Она боялась соврать себе. Глупо было отрицать, что её сердце несколько раз трепетало рядом с Кимом. — Я не буду тебя и себя обманывать. Да, возможно, я тоже что-то чувствую к тебе. Немного. Но я сама до конца не понимаю это "что-то". У меня не много опыта. Возможно, и тебе просто кажется. — Нет, я уверен в своих чувствах, — отрезал парень, а потом на его лице заиграла довольная улыбочка, которая скорее пугала. — Сана-сонсенним, вы знаете, что теперь точно не отвертитесь от меня? Минатозаки устало выдохнула, свесив голову и плечи, как сломанная кукла. Правильно ли она сделала, что сказала правду? Или это сулило лишь увеличению количества проблем, в которых девушка бултыхалась, как в трясине? Что-то не нравилась ей вся эта ситуация и реакция ТэХёна. — Ладно, иди домой. Уже поздно, — смущённая, она махнула ему рукой, прогоняя. Довольный, парень было собрался послушно уходить, но развернулся обратно, подняв указательный палец. — Кстати, у меня есть ещё один вопрос. Сана вопросительно наклонила голову. Ким засунул руки в карманы, встал напротив окон и начал подниматься взглядом вверх по этажам. — На каком этаже вы живёте? — На седьмом, — не особо скрывая, ответила японка. Парень молчал, долго думая о чём-то своём. — Что ж, если на этом всё, то я пойду. Девушка замоталась кофтой и направилась к входной двери, но была остановлена вопросом, которым ТэХён не то, чтобы ввёл её в шок. Этим вопросом он буквально сбил её с ног, заставив почувствовать, как подкашиваются коленки, и испытать глубокий удар испуганного сердца. — А на каком этаже живёт ЧонГук? — ТэХён опустил свой взгляд с окон на учительницу,которая продолжала стоять к нему спиной, не имея смелости повернуться.