Наслаждайся тишиной

      Вспоротое ветвями деревьев ночное небо освещало вершину скалы. Мерцающие звезды приковывали цепкий взгляд темно-серых глаз.       — А ты разбираешься в созвездиях? — раздался голос прямо над ухом.       — Да, — чуть погодя произнес ленный голос.       Зеленый комбинезон мелькал перед глазами шиноби. Он краем глаза следил, как друг шарахается из стороны в сторону. Это привычка Гая когда-то заставляла Какаши фыркать и закатывать глаза, но сейчас он настолько привык к непоседливости вечного соперника, что лишь огромными усилиями тот мог вывести его из себя. Впрочем, после тренировок у обоих не было сил, да и желания ругаться. А потому Какаши лежал на огромном камне, сложив руки за голову и смотрел на простертое ночное небо.       — Вот какое это созвездие? — сказал зеленый комбинезон, указывая куда-то на юг небесного экватора. По юному лицу Гая сложно было сказать правда ли он заинтересовался астрономией или просто хочет разговорить друга. Парень же проводил взглядом указательный палец и заметил крошечное созвездие между кронами двух сосен.       — На небе столько всего, а ты выбрал самое невзрачное, — закатив глаза, сказал шиноби, откидываясь на камень. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Это Журавль.       — И что? Что он предвещает? — моментально перед глазами Хатаке появилось лицо друга. Он смотрел так увлеченно, что напрочь позабыл о личных граниицах. Какаши слегка поежился и демонстративно отодвинулся.       — Ничего оно не означает. Просто есть, — с раздражением выпалил он.       — А ты не мечтатель, — саркастично сказал Гай.       Какаши проигнорировал эти слова. Ему не было дела до сияния ночного неба, до бессмысленной болтовни друга. Разум занимала более важная вещь, что вызывала в груди щемящее чувство.       — Слушай, — начал Хатаке.       — Не надо, — оборвал друг. — Я так не считаю, — полушепотом сказал Гай.       Шелест листьев травы заглушил все непроизнесенные слова. Двое юных шиноби из Академии смотрели куда угодно, лишь бы не встречаться глазами. Казалось время застыло, но первым, признаки жизни подал темноглазый.       — Не в этом проблема, — голос Какаши с шелестом водоворота листьев растворился в гулкой тишине. — Я так считаю.       Гай моментально вскочил и подошел к другу так близко, что навис всем телом.       — Повтори, — требовательно сказал зеленый комбинезон.       — Я считаю, что он предатель. Он не выполнил миссию. Подвел нашу страну, — не успел Какаши договорить, как резкая боль пронзила скулу. От удара шиноби отлетел к ближайшему дереву.       — Ксо! — выругался он и приложил холодную ладонь к месту ушиба. Хатаке медленно поднялся и одарил друга взглядом, полным презрения. Но не успел малец собрать слова воедино, как увидел на глазах Гая вскипающие слезы. Он рвано вздохнул и выставил сжатый кулак перед собой.       — Твой отец… Он пожертвовал уставом шиноби, что ведет нас всех на верную смерть. Он позволил мужьям вернуться домой после долгой миссии. К женам, к детям. Сакумо Хатаке мог вернуться живым, но убить других. А он вернул домой всех до единого. Ценной этой миссии. А что еще начит быть шиноби?       — Он предал деревню! — рьяно закричал Какаши. — И теперь я тоже буду носить клеймо предателя. И каждый будет видеть во мне его мелкую копию. Лучшеб он погиб там.       — Слушай, ты не знаешь что значит потерять отца. Единственного близкого человека на всем свете. И я надеюсь, что никогда не узнаешь, — Гай всхлипнул и опустил кулак, что разделял их с Какаши. — Просто пойми его. Вот представь, если бы тебе пришлось убить меня и этой ценой выполнить миссию.       Листья водоворотом мелькали за зеленым комбинезоном. Ветер усиливался. Момент и наступила гробовая тишина.       — Лучше бы тебе не попадаться на моем пути.       Серые глаза сверкнули кровожадностью. Он резко отошел и полетел кубарем вниз со скалы. Гай стоял в том же положении, рассматривая пустоту перед собой, где когда-то был его друг.

***

      Какаши тащился домой, стараясь не попадаться жителям деревни. Он передвигался безмолвной тенью, поодаль от уличных фонарей. Что-то внутри вызывало странные чувства, заставляя содрогаться от каждого шороха, будь то пробегающая мимо кошка или подвыпившая компания.       Парень резко остановился и поднял взгляд к небу, сложив руки в карманы. Небо объяли серые тучи. Разглядеть сейчас Журавля казалось нереальным, но Какаши тщетно пытался его найти, словно в доказательство того, что этот вечер правда был. И они снова поругались с Гаем. Просто в этот раз серьезнее. Но проскакивающие части неба из-за густых облаков лишали Какаши этой надежды. Он стоял вкопанный, как вдруг из-за грозных туч выглянула луна.       Под медным светом озарилась улица. И парень взглянул прямо перед собой. Родной дом стоял на отшибе деревни. Непроглядный и такой одинокий. Воющий ветер мог вышибить протертые ставни. Какаши думал о том что пора их менять, когда тащился к дому так медленно, что совсем потерялся во времени. Света в комнате отца не было и парень подумал, что он лег спать, не дожидаясь его.        Заросший сорняками садик и скрипучая калитка вот и все приветствие.       Парень привычным жестом открыл дверь и шагнул в дом. Он хотел было сказать: «Я пришел», но не желал будить отца. А потому привычно скинул обувь и аккуратно убрал ее в дальний угол прихожей. Сандали отца стояла рядом и возвышалось своим размером над детскими.       Хатаке безшумным шагом направился в свою комнату, как вдруг необъятное чувство паники заглушило все чувства. Что-то случилось. Нечеловеческое обоняние ощущало запах ржавчины и соли.       — Отец! — истошно закричал он распахивая дверь его комнаты настежь. В медном свете луны лежал сжавшийся мужчина. Окровавленный кунай валялся рядом с его руками. Какаши будто в тумане шагунул ближе, но резко остановился. В паре сантиметров от маленьких ног образовалась лужа крови.       Сакумо Хатаке лежал неподвижно. Казалось будто он уснул в очередной раз после тяжелой миссии. Только теперь его глаза закрылись навечно.       — Ксо! — прокричал голос позади ребенка. В одно мгновение рядом с ним стоял, тот кого называют Желтой Молнией Конохи. — я позабочусь о ребенке. Уберите тело.       Жесты, крики, движение темных силуэтов. Все это обрывками доходило до сознания мальчика. Он видел за закрытыми веками лишь прорезанное запястье отца и лужу остывшей крови.