Счастье в неведении

Весь последующий день Иккинг возил сестру по Виндзору, показывая разные места. Зашли в музей истории города, посетили парк, и много других интересных мест. Хотя интересных мест в этом городке было не много, Иккинг всё же умудрился забить их осмотром весь день. И в конце дня он и Хедер прогуливались вдоль каменной стены крепости, стоящей на берегу реки. Притом крепость делилась на две части. Жилую, где иногда обитает королева Великобритании, и заброшенную, частично превратившуюся в руины. — И что, это прямо рыцарский замок? — спросила девушка, восторженно рассматривая полуразрушенные крепостные стены. — Не знаю. Может быть. Во всяком случае эта часть. Новую наверняка ремонтировали и реконструировали, — Хедер сошла с тропинки, и, преодолев небольшой барьер из кустов и деревьев, оказалась прямо у стены. Прикоснулась к ней. Погладила пушистый мох, росший на стене. Задрала голову вверх, разглядывая бойницы и зубцы на стене. — Она огромна! — восторженно воскликнула девушка. Иккинг усмехнулся. Хедер опустила взгляд, и застыла. Парень насторожился. — Иккинг, иди сюда, — парень пролез вслед за сестрой, и посмотрел ей через плечо. Девушка смотрела на множество чёрных пятен на стене, будто кто-то разлил чёрную краску. А рядом валялась нашивка со странным символом. Иккинг поднял нашивку, и осмотрел со всех сторон. Символ изображал странный щит, со свечением позади. Смысл этого символа был Иккингу неизвестен, но почему-то парень был уверен, что она принадлежала Астрид. Почему? Неизвестно. Просто предчувствие. Но где её хозяйка? И что это за пятна? Вдруг Иккинг осознал, что кляксы шевелятся. Точнее в них что-то шевелится. Хедер вскрикнула, и отскочила от лужи. Иккинг сделал шаг назад, но лужа не стала прыгать, или вообще как-то агрессивно себя вести. Так и продолжала шевелится. — Иккинг, что это?! — воскликнула Хедер, прячась за спиной брата. — Не знаю, — нахмурившись ответил он. — И знать не хочу. Идём отсюда, — девушка спорить не стала, и Хеддоки вернулись на дорогу. Настроение было испорчено. Хедер всё время представляла шевелящуюся лужу, а Иккинг держал перед глазами нашивку. Где Астрид? Что с ней? Почему тут её нашивка? И что это за жидкость? — Иккинг, поехали домой. Я расхотела гулять, — попросила девушка. Парень кивнул, и они вернулись к машине. До дома ехали молча. Разве что музыка из радио нарушала гнетущую тишину. Как только машина остановилась во дворе дома Хеддоков, ребята тут же разошлись по комнатам. У каждого появились мысли. Так они и занимались своими делами до десяти вечера. Лишь после Хедер, а за ней и Иккинг, вышли в гостиную. Однако и тут они разошлись. Хедер отправилась мыться, а Иккинг готовить ужин. Благо, Роберт использовал далеко не всё, и Иккинг мог сотворить нечто нормально. Этим они и занимались полчаса. Потом сменили друг друга. Поужинав, брат и сестра попытались поговорить, но всё сходилось к странностям, найденным у стены, и вскоре они разошлись по комнатам. Иккинг уснул быстро, а Хедер ещё полчаса ворочалась с боку на бок. На утро, Иккинг предложил Хедер посетить репетицию оркестра. Девушка не была против. Всё утро и день оба Хеддока потратили на самые разные дела. Чтение книг, игры на инструментах, или просмотр фильмов. И вечером сели в мерседес, завели двигатель, и понеслись в Виндзор. Девушка слегка волновалась, в отличии от её брата. Иккинг был спокоен как удав. Ведь девушка просто посидит на репетиции. Ничего более. Ну… может ещё пообщается с Рубинштейном. К зданию филармонии они подъехали к пяти часам вечера. Туда как раз стягивались остальные оркестранты. Иккинг вошёл в здание, поздоровался с охраной, и направился в зал. Хедер следовала прямо за ним, но на неё даже не посмотрели. Вообще, оба Хеддока заметили странность в поведении персонала. Все были какими-то отрешёнными, словно не здесь. Иккинг подумал, что что-то случилось, однако все прибыли, и все здоровы. Даже старина Генри. Тогда что случилось? Как оказалось, ничего не случилось. Никто из оркестрантов не понимал, что случилось с персоналом. Разве что половина оркестра жаловались на головные боли, а сам Генри был вынужден пить какие-то таблетки для понижения давления. Атмосферное давление усилилось, но вряд ли могло так сильно повлиять… это насторожило Хедер. Девушка полезла в интернет, с целью понять, что происходит, но ни одной природной аномалии не нашла. Оставалось лишь гадать, что случилось с людьми. Иккинг в общем-то не входил ни в одну группу пострадавших. Началась репетиция. Под начало всё было как-то вяло, однако полчаса спустя, музыканты отбросили все свои сбои на задний план, и дело пошло куда лучше. Даже Генри стало лучше. Помимо Мендельсона, от которого у Хедер захватило дух, оркестр сыграл одну часть Времён Года Вивальди, Палладию Дженкинсона и несколько пьес. К концу репетиции оркестранты решили пошутить, и сыграли кельтскую народную песню, которую разучили давным-давно. Весёлая танцевальная мелодия подняла настроение всем. — Молодцы, ребятки, — сказал дирижёр. — Думаю, хватит на сегодня. До понедельника, — оркестранты начали собираться, а Иккинг подошёл к дирижёру. — Господин Рубинштейн, нам вокалист случаем нигде не нужен? — спросил парень, ослабляя натяжение смычка. Дирижёр нахмурился. — Да нет, вроде. А что? — Иккинг указал в сторону сидящей в зале Хедер. — Это кто? Ничего не вижу, старый совсем, — Рубинштейн снял очки, и протерев их, нацепил обратно. — Моя сестра. Закончила по классу вокала. Найдёте место? — Рубинштейн задумчиво почесал подбородок. — Думаю, ничто не мешает нам разучить пару арий и песен. А знаешь, идём, познакомимся с ней поближе, — уложив палочку в футляр, сказал дирижёр, и, спустившись в зал, направился к девушке. Хедер тут же встала. — Здравствуйте… — донеслось до парня. Старичок улыбнувшись ответил на приветствие, и, взяв девушку под локоть, повёл в сторону второго входа на сцену, то есть от Хеддока старшего. Иккинг быстро убрал скрипку в футляр, и уже хотел подойти к ним, как его взгляд зацепился за ещё одного слушателя. На заднем ряду сидела молодая девушка с чёрно-золотыми волосами, и смотрела по сторонам, видно не понимая, что музыки больше не будет. Иккинга будто с цепи сорвало. Парень бросился к девушке. Сердце разбежалось, переходя на бег. Парень даже испугался, что это лишь иллюзия, или ему просто кажется. Девушка заметила его, но не предприняла никаких действий. Иккинг подбежал к слушательнице, и облегчённо вздохнул. Взгляд фиолетовых глаз слегка расширился, а бровь изогнулась, показывая недоумение. — Привет, — поздоровался Иккинг. Девушка осмотрелась по сторонам. После нахмурилась. Иккинг ощутил чувство дежавю. Уже видел он эти странные жесты и реакции фиолетовоглазой. Парень мимолётно улыбнулся. Забавляли его такие реакции девушки. Такое ощущение, словно она из совершенно иного мира, или по крайней мере росла с очень странными людьми. — Привет, — ответила она. Иккинг осмотрел её, и заметил, что форма её стала в ещё более плохом состоянии. На плече было несколько порезов. Его улыбка тут же улетучилась, смеясь обеспокоенностью. Сквозь дыры на одежде виднелись чёрные полосы по коже. Иккинг догадался, что это были раны. Она дралась с кем-то? — С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил парень. — Просто я… — Иккинг замялся, подбирая лучшие слова. Сам себя он поймал на мысли, что беспокоится за практически незнакомого, при том очень странного человека. Девушка была непредсказуема, потому он не рискнул напрямую заявить, что беспокоился за неё. Тем более, что причин он сам не видел, а все те, что роились у него в голове были созданы им самим, и Иккинг это понимал. — Я в порядке, — спокойно ответила девушка. После посмотрела на Рубинштейна. — Красиво играете, — парень так же глянул на беседующих в стороне музыкантов. Сам он давно привык к звучанию оркестра, и непривычный по началу хор инструментов, сейчас не вызывал того небесного трепета, который испытывал в первые моменты работы в оркестре. Потому услышать комплимент в свою сторону Иккинг не ожидал, из-за чего на секунду подвис, пытаясь понять, к чему это было сказано, и как на это реагировать. — Спасибо, — наконец сказал парень. Девушка продолжила наблюдать за Хедер, а парень вдруг понял, что не знает, о чём с ней говорить. Ведь у него нет оснований беспокоиться за неё. Разве что по доброте душевной, но что если с Астрид всё в порядке? Тогда его слова прозвучат неуместно и будут звучать странно. Иккинг представил, что познакомился с кем-то, пообщался слегка, а после тот начал проявлять повышенный интерес к Хеддоку. Нет, Иккинг бы просто не понял этого. Но необъяснимая сила заставляла его каждый раз возвращаться к фиолетовоглазой, и парень не знал, уместно ли будет его беспокойство. — Рад, что ты в порядке. Я уж боялся, что с тобой что-то случилось, — всё же высказал парень. Он ожидал удивлённого взгляда, или чего-нибудь в этом роде, но Астрид даже не посмотрела на него, словно пребывая в ином мире, не здесь, а где-то в дальних облаках, парила средь мечтаний. Или просто думала о чём-то. Её лицо было непроницаемым, и Иккинг не мог понять, о чём она думает. Парень так же посмотрел в сторону сестры. — Я нашёл нашивку. Похоже она твоя, — фиолетовые глаза тут же метнулись к парню. — Где? Дай, — голос, ранее безэмоционально-спокойный, приобрёл нотки волнения. Девушка несколько раз моргнула, и протянула обе руки к Хеддоку. Парень недоумённо уставился на руки. Потом в глаза девушки. В них виднелся страх. По спине пробежал табун мурашек. Почувствовался холодок. В горле застрял ком, словно это его собственный страх. Да, парень за свою жизнь и страх и радость видел, но сейчас… он впервые в своей жизни видел скрытую за коркой воли безумную панику. Словно ядерная реакция, вызывающая огромную энергию, сдерживаемая внешним спокойствием и выдержкой, которая у девушки была отменной… и готовый взорваться ядерным взрывом, сметая всё вокруг. Иккинг мотнул головой, отрывая взгляд от этого странного явления. — Она у меня дома, — сказал он. Взгляд потускнел, и девушка опустила руки. После отвела взгляд в сторону. Левую руку положила на правое плечо. Иккинг почувствовал острое ощущение вины, словно он задел её за рану в воспоминаниях или сердце. От этого ему стало не по себе, и он поспешил перевести тему разговора. — Слушай, ты явно не отсюда, — Астрид кивнула. — Где ты остановилась? — Это не имеет значения, — грустно сказала девушка. И вновь парень заметил странность. Астрид изначально скрывает свои эмоции, непонятно для чего. Словно боится, что они навредят ей, или раскроют что-то, что она хотела бы скрыть, но после разговора с Иккингом, словно опомнившись от страха раскрыть их, девушка начинает вести себя более естественно. И этот барьер Иккинг преодолевает уже второй раз. Другой вопрос, зачем она возводит его раз за разом, словно ожидая удара в спину? — Имеет, — парень вздохнул, формулируя следующую мысль. Однако та сорвалась, и так и не превратилась в слова. Астрид посмотрела на Иккинга. После на Хедер. Тишина между ними начала угнетать. Иккингу показалось, что она сейчас встанет, и вновь исчезнет в неизвестном ей самой направлении, и на этот раз навсегда. Он корил себя за то, что не помог ей раньше. Он не может допустить этой ошибки вновь. Но… если она не знает никого в городе, а вспоминая разговор на трассе, девушка не сразу сказала, что держит путь в Виндзор, Астрид явно шла сюда с определённой целью. Иккинг догадывался о ней, и радовался ей, но всё же хотел уточнить. — А зачем ты сюда пришла? Просто послушать, или… — Иккинг не окончил фразу. Девушка нахмурилась. — Искала, — фиолетовые глаза прошлись по залу, но никто не обратил на неё внимания, словно не видел, ни Иккинга, ни Астрид. — Тебя… — Иккинг облегчённо вздохнул. Она правда искала его. Но… почему это является для него облегчением… может потому что девушка всегда говорила неопределённо, словно сама не знала ответы, и эта неопределённость заставляла мозг строить догадки, которые душили, лишали воздуха — одна страшнее другой, а сейчас её ответ дал хоть какую-то определённость? — Тебе нужна помощь? — Астрид опустила взгляд в пол. После подняла, и прищурилась. Иккинг сразу понял её ответ. Взгляд не выражал ничего кроме пустоты. Ей правда нужна помощь. В груди разгорелся огонь, дающий энергию двигаться, действовать. Иккинг уже приготовился бросить все силы, чтобы помочь этой странной особе. — Да, — коротко ответила она. — Я нигде не остановилась, — сказала девушка. На мгновение её голос дрогнул, что не укрылось от шатена. И вновь она пытается возвести эту защиту, скрыть своё внутреннее… это было непонятно парню. — Ты… шаталась по улицам несколько дней? — уточнил парень. Девушка нахмурилась, словно обрабатывая его слова. Парень бы вновь усмехнулся её реакции, но сейчас ему было не до шуток и смеха. Потому он пропустил мимо всё, что мог бы сказать по поводу её взглядов и движений. — Да, — ответила она. Иккинг вновь обратил внимание на порезы. После на лицо девушки. Всё то же, слегка бледное, хотя и более живое, чем тогда, на дороге. Она ходила несколько дней без еды и воды, без сна и отдыха. Тревога за попутчицу утихла, уступая место усилившейся жалости. Такой потерянной он ещё никогда не видел. Она явно не имела пристанища. Интересно, что довело её до такого состояния? Задолжала кому, кто позже отобрал у неё всё, предали, стала жертвой мошенничества… какие ещё варианты мог придумать Иккинг? — Ты ранена? — спросил он, указывая на порезы. Девушка, словно опомнившись, посмотрела на раны. Нахмурилась. Осторожно провела по ним рукой, и поморщилась. Парень пожалел, что у него в машине не было аптечки. — Пустяки. Само затянется, — махнув на парня рукой, сказала она. Иккинг тяжело вздохнул. Он уже успел заметить склонность девушки к приуменьшению чего-либо. Его это несколько удивляло. Как можно приуменьшать значимость таких порезов? А если попадёт грязь? Заражение крови? Что ещё может случится с необработанными ранениями. А она так к ним относится, словно их и нет. — Слушай, откуда ты? — вновь спросил парень. Иккинг понадеялся, что хоть сейчас девушка приоткроет завесу тайны вокруг себя. Возможно зная, что с ней случилось, он бы мог придумать, что делать. Девушка закрыла глаза. Поморщилась. Парень вспомнил, что девушку иногда настигают странные приступы боли, особенно после таких вопросов, из-за чего пожалел, что задал этот вопрос. Но на этот раз она ответила почти сразу. — Не знаю, — после тяжело вздохнула. — Иккинг, мне правда нужна помощь. Не хочу навязываться, но ты единственный, с кем я могу говорить, — парень нахмурился, пытаясь понять, что сокрыто за этими словами. Или скрытого смысла тут нет? Но эти слова странно подействовали на Хеддока. Его попросили о помощи. Напрямую. Это словно развязало руки парню. Теперь он не боялся спросить что-то, уточнить. Она обратилась к нему, делая частью своей жизни. Значит она доверяет ему, и он может без опаски углубится в понимание этой странной девушки. Но встал вопрос, который тут же был озвучен: — Почему только со мной? — девушка встала, и повернулась к Хеддоку. Руки сложила за спиной, слегка выпятив грудь. Парень почему-то представил на её груди медали, что заставило его улыбнуться. И правда, девушка такой вид иногда приобретала, словно на параде. Астрид словно не заметила его взгляда. — Ты единственный, кого я хоть чуть-чуть знаю, — эти слова выбили парня из колеи мыслей. С чего вдруг единственный? Парень недоумённо уставился прямо в глаза собеседницы. В них он прочёл уверенность и решимость. Она верила в то, что говорит. Парень тряхнул головой, отгоняя так и не обработанную до конца мысль. Эти её слова остались ему непонятными. — Я так понимаю, денег у тебя тоже нет, верно? — девушка растерянно хлопала глазами, словно не понимая, о чём идёт речь. Вновь Хеддок чуть не рассмеялся. Астрид задумчиво почесала подбородок левой рукой, и после хотела что-то сказать, но не решилась. Вместо этого переспросила: — Деньги? Я слышала о них, но не совсем понимаю, что это, — Хеддок в который раз завис, пытаясь понять, шутит ли она, или говорит правду. Но она не смеялась, значит вряд ли это какой-то тонкий юмор. Иккинг понял, что голова его перестаёт нормально работать. Понять эту девушку очень сложно, и он похоже устал, и на дальнейший анализ не способен. Потому парень просто принял её слова как данность. — Эм… ладно… — протянул Хеддок старший. — Сейчас я заберу сестру, и мы пойдём в ресторан. Поешь по-человечески. Заодно расскажешь, чем же тебе помочь, — девушка хотела что-то возразить, но Хеддок развернулся, и быстрым шагом направился к Хедер. А в голове всё ещё крутился этот странный диалог. Словно ментальная дуэль, при которой Иккинг взламывал поломанный искалеченный разум девушки. И правда, искалеченный. Но что стало причиной такого дефекта? Стало ли это причиной всех её странностей, или лишь части? Но парень отмахнулся от мыслей. Нельзя долго думать, иначе начнут появляться теории в стиле жёлтой прессы, которую парень ненавидел и презирал всей душой. — Думаю нашему оркестру под силу поставить оперу. Можно привлечь духовой оркестр, и ударников, чтобы получить симфонический состав. Но надо будет найти ещё артистов, — говорил Рубинштейн, когда скрипач приблизился. Иккинг нахмурился. Хедер склонила его поставить оперу? Нет, он ожидал от сестры многого, но явно не это. Парень обернулся. Астрид стояла там же, где он её оставил. Иккинг махнул ей рукой, подзывая ближе. Дирижёр заметил Иккинга. — О, Иккинг. А мы тут планы строим. Хедер предложила спеть пару номеров из опер Моцарта, а после мы разошлись, и она предложила поставить всю оперу. Я в принципе не против. Главное, состав собрать, — поправив очки, сказал старичок. Хеддок усмехнулся. — Думаю, если вас ещё на пару часов оставить, вы консерваторию откроете, похлеще Московской, — сказал он. Хедер сдержала смешок. Московская консерватория считается одной из лучших в мире. Рубинштейн же заметил чёрную тень, бесшумно приблизившуюся к Хеддоку старшему. Хедер так же заметила Астрид, и, тут же поняв, кто именно перед ней, с интересом рассматривала девушку. Сама Астрид сохраняла безэмоциональное лицо, стоя за спиной парня. — А это кто? Ещё артист? — спросил Рубинштейн. Астрид нахмурилась, поняв, что речь о ней. — Кем будете, мисс? — Механик? — не веря в собственные слова, предположила девушка. Старик нахмурился, не поняв шутки. Иккинг и Хедер переглянулись. Хедер пожала плечами, а Иккинг лишь закатил глаза. Да, чувство юмора у Астрид было очень своеобразным. — Она не музыкант, — пояснил парень. Дирижёр закивал. — Так вот. Это дело мы устроим. А с тебя, найти вокалистов, — похоже Хедер уже обо всём договорилась. — Всё, ребятки, буду ждать вас в понедельник. Найду партитуру, поразбираем, — с этими словами Генри ретировался из зала, про себя вновь и вновь проматывая ответ Астрид. Что имела в виду фиолетовоглазая? В прочем, дирижёр не долго думал об этом, вскоре сев в автобус, и отправившись к себе домой, где его ждали чай, плед, Фром*, и кошка Мелори. Наступило молчание. Хедер бросала косые взгляды на Астрид. Астрид их не замечала. А у голубоглазой вертелись десятки мыслей. И правда, Астрид была прекрасна, не меньше, чем её описывал Иккинг. Это даже показалось Хедер странным. Не бывает настолько идеальных людей. Настолько, что им даже увечья идут. После ход мыслей сменил направление. Иккинг рассказывал о странном её поведении, и Хедер уже с нетерпением ждала чего-нибудь от златовласой. Чего-то большего. Иккинг же ещё не до конца отошёл от произошедших событий. Быстро перебрав события, парень привёл их к относительному порядку. После посмотрел на сестру. — Ну и ну, тебя и на секунду оставить нельзя. Уже заставила меня оперу учить. Ужас… — после обернулся к Астрид. — Хедер, это Астрид. Попутчица. Астрид… — девушка повернула голову к Хеддоку, слегка наклонив её налево. Хедер хихикнула, отметив сходство этого жеста с жестом Беззубика. Да и вообще, животные часто слегка наклоняли голову. Девушка не знала зачем. — Это моя сестра — Хедер. Астрид посмотрела на девушку. Хедер почувствовала на себе холодный, мёртвый взгляд девушки. От него она поёжилась. Иккинг упоминал этот странный взгляд, но слышать со слов брата, и чувствовать на себе… Астрид нахмурилась. — Лёгкая аритмия, — констатировала она. Хедер непонимающе посмотрела на фиолетовоглазую. Астрид проигнорировала её удивлённый взгляд. Как девушка определила, что у Хедер аритмия? Иккинг хотел было озвучить свой вопрос, как сестра решила начать общение: — И тебе привет, — протянув ей руку, сказала девушка. Астрид изогнула бровь, смотря на руку. После осторожно, словно боясь обжечься, ответила на рукопожатие. И почему она такая недоверчивая? Вновь всплыли мысли о том, что возможно случилось с ней. — Ребята, мы идём в ресторан. Ты, наверное, умираешь с голоду, — предположил парень. Девушка на мгновение замерла. Эти зависания были непонятны Иккингу, но он уже начал к ним привыкать, и почти не замечал эти микро-задержки. — Жизненные показатели в норме, — специально монотонным голосом ответила Астрид, слегка улыбнувшись. Хедер захихикала. Похоже всё не так плохо, если она шутит и смеётся. Это слегка успокоило парня. — Идём уже, — смеясь сказала голубоглазая, ухватив девушку за локоть, и увлекая в сторону выхода. — Кстати, знаешь, что Иккинг про тебя говорил? — Не смей, Хедер! — разнёсся по пустому залу возглас старшего Хеддока…

***

— Значит… — протянула голубоглазая, делая очередной глоток кофе. — Пусто? — Да, — ответила Астрид, осматривая содержимое тарелки. Как выразилась сама златовласая, ей нет разницы, что есть. Потому Иккинг взял ей суп, и салат. Сейчас девушка с интересом рассматривала содержимое своей тарелки, словно не совсем понимая, что с этим делать. — Это называется «Амнезия», — сказал Иккинг. Это объясняло её слова. Она просто никого не помнит, кроме Иккинга. Вот, почему она пришла в филармонию. Вот почему сказала, что он единственный, кого она знает. Парень глянул на Астрид. — Ты ешь, пока не остыло. Ресторан, в котором сейчас сидели Хеддоки и Астрид, находился недалеко от филармонии, и всех оркестрантов в нём знали, Иккинга в том числе. Потому выделили ему отдельный столик, подальше от вечерней суеты, в дальнем тихом уголке, рядом с окошком. Астрид сначала осматривалась по сторонам, но после успокоилась, и вновь стала двигаться по минимуму. Да, Иккинг заметил за ней привычку, двигаться как можно меньше. Хедер без устали говорила, пытаясь разговорить девушку, что у неё постепенно начало получаться. Однако Астрид всё равно была крайне коротка. Что же, краткость — сестра таланта. Астрид взяла ложку в кулак, как маленький ребёнок, и попыталась зачерпнуть суп. Тот пролился. Девушка предприняла ещё одну неудачную попытку. Хедер рассмеялась, видя такое странное представление. Астрид же осмотрелась по сторонам, и, зацепившись за какого-то мужчину взглядом, стала наблюдать. Шесть секунд спустя, взяла прибор правильно, и вновь предприняла попытку покорить суп. На этот раз более успешно. Несколько неуклюжих движений, и наметился прогресс. Минуту спустя девушка ловко орудовала прибором, словно и не было той неуклюжести по началу. — Странно. Амнезия не забирает навыки. Странно, что тебе приходится вспоминать, как орудовать столовыми приборами, — сказал Иккинг. Астрид пожала плечами, и уже активнее принялась за еду. — И так. Ты вообще ничего не помнишь, верно? — Астрид кивнула. — Тебе некуда деться, не на что жить. Ты не знаешь, что умеешь, поскольку не помнишь своей специальности, так? — девушка вновь кивнула. — Тяжёлая ситуация… — протянул Иккинг. На самом деле он давно решил, что сделает с фиолетовоглазой. Тогда он позволил ей уйти. В итоге, она с кем-то подралась, и у неё осталось три пореза на руке, вину за которые парень взвалил на себя. Сейчас же он не намерен отпускать её. — Хедер, потеснимся? — голубоглазая отлично понимала брата, потому тут же кивнула. Астрид похоже не поняла, что они имели в виду. — Поживёшь с нами, пока не вспомнишь, кто ты и откуда, — Астрид замерла. С чего это человек, который её почти не знает, делает ей такое предложение? Фиолетовоглазая сощурилась. Представила себе такую жизнь. Но… ей стало жутко неудобно. Она буквально навязывается жить к Хеддокам. Это разрушило мыслительные алгоритмы. Девушка потеряла нити мыслей. Попытка восстановить её не увенчалась успехом. Всплывали лишь обрывки. Но в итоге она пришла к выводу, что просто не имеет морального права теснить Хеддоков. — Нет, — сказала она. — Я помешаю вам. Плюс, я совершенно незнакомый для вас человек… — Успокойся, — взяв руки девушки в свои, сказал парень, заглядывая ей в глаза. Девушка устремила взгляд в душу Иккинга, вскрывая все его помыслы. В глазах читалось нечто непонятное златовласой. Астрид посчитала это причиной его желания помочь, но что это, для неё осталось загадкой. Ещё одна задача, понять, что побудило Иккинга действовать так, как он действует. — Мне стоило предложить тебе ещё тогда, на площади, — Астрид отбросила все свои размышления и предрассудки. Если откажется, вновь останется одна, чего девушка на самом деле очень боялась. Девушка закрыла глаза, и тяжело вздохнула. После улыбнулась. — Спасибо, — сказала она. Следом улыбнулись и оба Хеддока. — Ешь давай. А то остынет… — ткнув в тарелку, сказал Иккинг, и Астрид продолжила трапезу…