Счастье в неведении

Хедер лежала на кровати, и задумчиво смотрела на золотой светящийся песок, размеренно пересыпающийся из одной колбы в другую. В руках девушка держала миниатюрные песочные часы на одну минуту, которые и были в том свётке. Их золотой песок искрился и светился, словно волшебный, хотя Астрид уверила, что это просто смесь фосфора с каким-то другим веществом. Внешняя оболочка была сделана из чёрного дерева, с золотыми надписями по крями, гласящими на немецком: «Время необратимо, пусть и сушествует иллюзия обратного». Во всяком случае именно это прочла Валка, изучавшая немецкий ещё в школе. Долго вся семья Хеддоков вместе с Астрид пытались понять, что это значит, но никто не преуспел в этом деле. Поток мыслей девушки прервал звонок в дверь. Хедер подняла взгляд на выход из своей комнаты. Послышался незнакомый мужской голос. Хедер поднялась с кровати, и неспешно пошла в гостиную. Там девушка обнаружила Иккинга, Астрид, Валку и какого-то хмурого седого старика в военной форме. Хотя Хедер догадывалась, что этот «старик» им всем форы даст, если они решат соревноваться. Мужчина изредка поглаживал свои пышные усы, постоянно что-то бормоча себе под нос, что было видно из-за этих же самых усов. Его карие глаза изучающе блуждали между присутствующими. После упали на Хедер. Девушка невольно вытянулась. Военный расплылся в улыбке. — Вольно, боец, — сказал он. — Госпожа Валка, я так понимаю, это ваша дочь, верно? — женщина кивнула. Хедер же приблизилась ближе. — Приветствую, — военный протянул девушке руку. — Я знал вашего отца, юная леди. Адмирал Вайрласт. Джозей Вайрласт, — представился военный. — Здравствуйте, — смутившись такому неожиданному визиту со стороны адмирала, девушка даже дышать боялась, рядом с таким человеком. Кто знает, как во флоте принято, что делать? А выставлять себя идиоткой девушка очень не хотела. — Так вот, — оборачиваясь к Валке, сказал Джозеф, вновь поглаживая усы. — Стоик был мне близким другом, и товарищем, и, узнав, что его жене нужна помощь, я просто не мог отказать вам, миледи, — сказал он. Тут смутилась уже Валка. — Так, что вам нужно? — Господин адмирал, как я уже сказала, дело крайне деликатное, — начала Валка. Джозеф кивнул, соглашаясь молчать. — Дело в том, что Астрид, — указав на фиолетовоглазую, сказала женщина. — Потеряла память. Она не знает, кто она, откуда, вообще ничего. И у неё нет документов. Мы бы хотели покинуть страну, отправиться полечиться куда-нибудь, но без документов её не выпустят, — адмирал задумчиво уставился в одну точку. — Самое малое, что вы могли бы нам сделать, это докуметы. У вас много связей. Вы могли бы сделать это, не привлекая внимания? — Да, пожалуй, — сказал наконец Джозеф. — А почему бы не поискать в военном архиве? Уж там точно что-нибудь найдётся, — предложил адмирал. — Искали. Старый друг по службе обратился к архивам, но внешность у Астрид достаточно распространённая. Система не может ничего выдать, если не дать ей хотя бы фамилию, а нам известно только имя, — вздохнув сказала женщина. — И ничего больше? — удивился военный. — Ничего, — покачала головой уже сама Астрид. Мужчина пристально посмотрел в фиолетовые глаза черноволосой: Астрид смыла с себя всю краску, решив походить с естественнцм цветом. Она аргументировала это тем, что раньше она хваталась за любой отголосок прошлого, в том числе и цвет волос, но сейчас ей захотелось попробовать слегка изменить внешность. И начать она решила с цвета волос. Да и вообще, причёска с распущеной, которую всегда носила фиолетовоглазая, сменилась на косу, которую она училась заплетать несколько часов. — Хм… тогда да, поиск практически невозможен. Что же, я не могу отказать избраннице моего дорогово друга, тем более, что дело плёвое, а вы экстремизмом заниматься точно не станете, — сказал он, заложив руки за спину. — Раз вы доверяете ей, то и я доверюсь. Документы в количестве: паспорт, загранпаспорт и… — Всё, нам более ничего не надо, — остановила его Валка. — Сделав это, вы уже очень нам поможете. — Боже мой, Валка, не нужно, — женщина уже хотела пуститься в разглагольствования на тему: «по гроб жизнью обязана», и это предвидел не только старый адмирал. Потому он и перебил её. — Стоик спас мне жизнь, тогда, в северных морях. — Но и вы ему неоднократно прикрывали спину, — возразила женщина, но адмирал покачал головой. — Он спас не только меня, но и весь мой корабль в тот день. И я ему обязан не только своей жизнь. А значит я должен был спасти его ровно столько раз, сколько человек было тогда на борту. Я и половины плана не выполнил. Так что извольте более не спорить со мной, — покачав головой сказал Джозеф. После вновь погладил усы. — Документы сделаю так быстро, как смогу. Учитывая, какой переполох во всей системе безопасности, сделать это легче, чем обычно. — Спасибо вам большое, — адмирал добродушно улыбнулся, и пожал поочерёдно руки всех присутствующих. — Пока что не за что, — сказал адмирал. После посмотрел на поднос с чашками чая, который принесла Астрид, пока Валка и Джозеф беседовали. — Выпьем за моего дорогого друга, — с этими словами все присутствующие взяли в руки чай. Все вспомнили Стоика. Каждый его подвиг. Каждое его свершение. Хедер и Иккинг вспоминали последний день, когда видели его. Он уезжал в командировку, обещая вернуться как можно скорее… но не вернулся никогда. Хедер тяжело вздохнула. Иккинг покачал головой. После поднял глаза к потолку. Где-то там он наблюдал за своей семьёй, и возможно радовался тому, что видел. Видел, как она процветает, развивается. Интересно, что он сказал бы об Астрид? Сама черноволосая вообще Стоика не знала. Но она чувствовала его присутствие. Словно он стоял в этой комнате, в военной форме, увешанный орденами и наградами. Его рыжая борода скрывала добродушную улыбку. Из глаз скатилась одинокая слеза. Он скучал. Безумно скучал, и всеми силами желал вырваться из оков смерти, но не мог. Не мог вернуться, не мог вновь обнять жену, детей. Но Астрид чувствовала, что он рад за них. На мгновение внимание Астрид привлекли песочные часы, золотой песок в которых блестнул зелёным, но мгновение спустя девушка вновь видела обычный золотой песок. Валка вспоминала самый светлый момент жизни с мужем. День их свадьбы. Как все были рады. Пришло много гостей, в основном сослуживцев Хеддока. Как её собственные родственники с улыбкой на лицах смотрели на дочь, в белоснежных одеяниях, стоящую у алтаря. В тот день всё было светло и идеально, от самого нежного момента во всей её жизни, до самых грубых, но таких весёлых и простых шуток вояк, которые те позволяли себе чисто по привычке, за что ни раз получили от Стоика злобный взгляд. Но прошли те времена. Кончилась счастливая жизнь, вместе с гибелью Хеддока. Он оставил жену с двумя детьми. Не по своей воле, но… оставил. Все его знакомые и друзья помогли встать семье на ноги, но сколько бы каждый не сделал, ему казалось, что этого недостаточно. А адмирал вспоминал тот день, когда его собственный корабль, патрулирующий северные моря, недалеко от вечных льдов арктики, оказался в старом минном поле фашистов. Корабль столкнулся с миной, и был сильно повреждён. Сам он, тогда ещё капитан, был сильно ранен. Командование взял Стоик. Он спас корабль, самоотвержено бросаясь в затопленные отсеки, спасая матросов, помогая закрывать дыры. После корабль лёг в дрейф, пока его не нашла американская подводная лодка. После прибыли корабли США, и разминировали поле, спасая английских коллег. Все моменты пронеслись в одном мгновение. Люди отпили чая, поскольку алкоголь никто кроме адмирала не употреблял, почитая память великому человеку, непобедимому войну, настоящему мужчине, любящему отцу и мужу. Он вечно будет в их сердцах.

***

— Камеры видеонаблюдения засекли эту тварь тут, — сказал Майк, подходя к старому заброшеному дому. Эдвард бросил злой взгляд на напарника. — Она не тварь, а такой же человек, как и все мы, — прошипел Хейфец. Майк скривился, открывая калитку покосившегося забора. Послышался громкий скрип. — Если она виновна во всём, что случилось, то тварь. Люди так не поступают, — увы, на это Эдварду нечего было ответить. — Бездомные поговаривают, что в этом доме живёт некий Безумный Джек. Дело на него есть? — Нет. Такая же легенда, как и сама Аммана Хофферсон. Разве что в отличии от неё нет даже очевидцев его лика, — ответил полицейский, подходя к старому покосившемуся дверному проёму, дверей в котором не было уже очень давно. — По моему тут никто жить просто не может. Плюс, мне кажется, что мы занимаемся ерундой, пытаясь выследить её. У меня ощущение, что она знает о каждом нашем шаге, и исчезает раньше, чем мы успеваем поймать её. Что если её вовсе не существует, и все материалы по ней — подделка? — предположил Майк. Тут Эдвард не мог с ним не согласится. Полицейские осторожно вошли под своды старого полуразрушенного дома. — Тогда зачем заниматься её поисками? — спросил Эдвард, резко оборачиваясь к скрипу какой-то дверци тумбочки, которую случайно задел Майк. Полицейские оказались в прихожей. Слева от входа стоял шкаф с давно истлевшей одеждой и старой обувью, которую не растощили бездомные в страхе перед нынешнем обитателем этого места. Справа стояла тумбочка, которую задел Майк. Дверца жалобно скрипнула, и открылась, показывая небольшую коробку с туфлями, какой-то другой ненужной мелочью. Майк выругался. После взгляды полицейских устремились к двери, на другом конце небольшой прихожей. Эдвард подошёл к ней, и осторожно прислонился ухом к староым истлевшим доскам. Тишина. Ни шёроха. Кажется, это место давно безжизненно, но… просто так бояться старого дома бездомные не будут, учитывая, что им самим приходиться не сладко на улицах Лондона. Значит причина всё же есть. Так почему она просто прячется, даже не пытаясь защитить свои владения от незванных гостей? Эдвард осторожно толкнул дверь, рефлекторно выхватывая пистолет. Почему-то ему было неуютно в этом месте. Словно в любой момент кто-то мог напасть. Майк последовал его примеру. Полицейские осторожно, через прицельные приспособления, осмотрели открывшийся вид: большой хол, в центре с двумя полукруговыми лестницами, ведущими на второй этаж. Одна из них так прогнила, что не выдержала собтвенного веса и рухнула. Двое осторожно прошли в центр зала. На полу валялся всякий мусор. Недалеко от центра лежала разбитая люстра, когда-то висевшая над головами полицейских. Сейчас же там остался штырь, к которому крепился крюк, оторвавшийся вместе с люстрой. Эдвард быстро осмотрел стены, и заметил множество габеленов и картин, бесповоротно испорченных водой и временем. Вот портрет какой-то девочки, так исказившийся из-за поплывших красок, что девочка превратилась в ужасающего призрака с уродливым вытянутым лицом, длинным пальцами, а платьице слилось красками, став каким-то совсем непонятным, даже страшным. Вот женщина, в том же состоянии. Эдварда передёрнуло. Он сглотнул подступивший от страха ком в горле. Ему было очень не по себе. Он вновь осмотрелся на него смотрели десяток изуродованных временем людей. Майк так же был явно на грани. Вдруг что-то рухнуло со второго этажа. Эдвард обернуля, а Майк не выдержал, и выстрелил. Со стены рухнула картина. Майк грубо ругнулся, опуская пистолет. Послышался звук разбивающегося стекла. Полицейские обернулись. С небольшого столика, стоявшего у стены упала хрустальная ваза. Сердце отстукивало бешеный ритм, и стражи правопорядка не могли ничего сделать с собой — это место навевало ужас. Эдвард глубоко вздохнул, и убрал пистолет в кобуру, чтобы не выстрелить куда-нибудь. Кто знаеть, какая нужна сила этим стенам, чтобы рухнуть окончательно, похоронив двух стражей правопорядка. Майка так же попытался привести своё сбившееся от страха дыхаине в норму. — Просто старый дом, а всё равно страшно, будто дети малые, — пробурчал Эдвард. — Хотя согласись, эти портреты навевают непонятный ужас. — Мы боимся не потому что мы трусы, а потому что не знаем, чего ожидать, — сказал Майк. — Это место обросло городскими легендами. Видя весь этот… странный пейзаж, — полицейский провёл рукой по изуродованным портретам. — Мы невольно теряем частичку здравого смысла, начиная верить во всё это. Но тут никого нет. Так что давай покончим с осмотром, поедем обедать. Не хочу задерживаться тут дольше необходимого. Эдвард кивнул, и они двинулись к уцелевшей лестнице, намереваясь начать с осмотра второго этажа. Вдруг Эдвард услышал странный звук. Он поднял руку, заставляя напарника мгновенно замереть. Тот хотел что-то спросить, но полицейский шикнул на него, заставляя хранить тишину. Полицейские услышали дыхание. Не своё, сбитое от собственных фантазий, нет. Спокойное, размеренное, но в то же время… какое-то мёртвое. Свистящий звук на выдохе, слегка хриплый на вдохе. Словно у кого-то большие проблемы с лёгкими. Эдвард и Майк сделали несколько шагов к выходу, вытаскивая пистолеты. Послышались тяжёлые шаги. Хейфец представил себе самое страшное, что только мог. А именно страшного монстра, которым изображали безумного Джека, за которым они и явились. Его описывали, как урода без руки, с окровавленым лицом. Ему чужды любовь и сострадание. Он настолько изменился при жизни в этом доме, что спокойно может обходиться без самого необходимого, что нужно человеку: еды и воды. Хотя ходят слухи, что есть некоторые бездомные, которые носят ему еду, считая неким подобием божества, своим покровителем. Из боковой двери верхней платформы, куда вели центральные лестницы, вышла огромная фигура. Эдвард предположил, что высотой она два метра с хвостиком. Безумный Джек, а не было сомнений, что это кто-то другой, находился в тени, не попадал на свет, льющийся из разбитых окон. Его фигура была черна, и нельзя было понять, что он из себя представляет. — Именем закона, назовитесь! — рявкнул Майк, совершенно забыв, насколько хрупки конструкции вокруг. Не пещера конечно, но рухнуть всё равно может. Послышалось нечеловеческое рычание. Словно злобный зверь, Джек прошёл к платформе, где сходились вместе лестницы. Его руки обхватили перила полусгнившего бортика. Свет окна осветил левую руку. Эдвард увидел изуродованную кожу, оказавшуюся под воздействием судя по всему либо огня, либо очень низких температур. Послышался треск, и на фигуре что-то вспыхнул, на мгновение показывая оголённый торс мужчины. Десятки шрамов, вот всё, что успел заметить Эдвард. А так же символ на груди: Земля, опутанная щупальцами осминога, а рядом надпись на странном, чем-то напоминавшем восточный, языке. — Кто смел… прийти… сюда? — послышался рычащий грубый голос, больше походивший на голос дьявола, нежели человека. Одним ударом Джек снёс перила, за которые держался. — Чёрт! — нервы не выдержали, и Майк нажал на спусковой крючок. Послышался выстрел. Фигура покачнусь — Майк, идиот, он был нужен живым! — тут же сорвался Эдвард, повернув голову к напарнику. Послышаося тяжёлый смех. — Да, он идиот… если считает… что меня можно так просто… убить, — спокойно сказал всё тот же страшный голос. Джек сделал шаг, рухнув на первый этаж. Последовал ещё один выстрел. Фигура оказалась в свете дневном, и Хейфец оробел, не смея сдвинуться с места. Ужас сковал его. Бледная кожа, вся исполосованная шрамами, настолько грубая, что способна защитить от тупого ножа. Горы мышц, перекатывающихся под кожей. Эдвард не ошибся, на груди был выжжен символ Земли, опутанной щупальцами осминога, а ниже написанны странные буквы. Лицо Джека не было в крови, что уже радовало. И если бы не общий вид мужчины, возможно кому-то это лицо даже показалось привлекательным. А оно было таким, когда-то давно. Сейчас же оно так же было исполосовано шрамами, а глаза скрывала грязная, когда-то белая материя, судя по всему оторванная от какой-то тряпки. Сейчас же она была грязной, лохматой. Чёрные спутанные волосы, с чередующимися белыми прядями были в полном беспорядке, и наверняка отмыть их было просто невозможно. Всё тело было в какой-то грязи, словно Джек только что с поля битвы, где воевал один против целой армии. Дополняло зрелище отсутствии руки, вместо которой была странная груда металла, отдалённо напоминавшая человеческую руку. Из неё посыпались искры, и Эдвард с трудом сдержал вопль ужаса. Этот страшный на вид механизм двинулся. Джек резво повернул импровизированную механическую руку, хватая какую-то балку. Одним мощным движением оторвал её. Сверху посыпались штукатурка, пыль, другое, что скопилось тут за столькие годы запустения. Тут уже Хейфец поднял пистолет. Уже двое полицейский открыли огонь по безумцу. Тело изрешетили пули, но он даже не думал останавливаться. Медленно, угрожающе начал надвигаться на полицейский. Кровавые пятна, возникшие от пуль на глазах затягивались. В свете дневном пятна эти были чёрными, словно и не кровь в жилах этой твари. — Ты… ты… — только и смог выдавить из себя Эдвард. Джек маниакально улыбнулся. — Страшно встретить то… что не можешь… убить? — спросил безумец, проворачивая дубину в руке. Вновь раздались выстрелы. Джек лишь залился безумным смехом, закинув голову назад. Майк развернулся, и бросился к двери. Эдвард посмотрел на товарища. — Ты как хочешь, но я сваливаю! — крикнул он, скрываясь за дверью. Эдвард отскочил к двери, и дёрнул за неё. — Прости, ищи другой путь спасения. Я не хочу, чтобы эта тварь за мной гналась, — уже более спокойно сказал Майк. Послышались удаляющиеся шаги. — Урод… — басом прохрипел Джек. Эдвард обернулся к безумцу. Тот провернул дубину, и бросился на Хейфеца. Полицейский хотел было попытаться защититься, но Джек схватил его за плечо, и отбросил в сторону. — Ты… умрёшь, — одним ударом он снёс дверь с петель. Майк, находящийся у входной двери, обернулся. Его что-то схватило, мешая выскочить из дома. Джек быстрым шагом подошёл, проворачивая дубину, и…

***

Всего лишь через неделю адмирал вернулся к Хеддокам, принеся документы для Астрид. Его вся семья захвалила так, что невозмутимый вояка даже покраснел. Астрид же пыталась понять, чем-то, что переодически чувствует она, отличается от того, что чувствует адмирал. Она ясно понимала, что источники разные, но реакция была одна. Или во всяком случае похожа. Девушка взяла в руки блокнот, и добавила туда запись. С некоторых пор она вела некое подобие дневника, где собирала знания и всё, что она имела. В тот же день Астрид взяла свой паспорт, и отправилась прогуляться. На предложение сначала Иккинга, а потом и Хедер, пройтись с ней, чтобы девушка не потерялась, Астрид ответила отказом, говоря, что это часть программы адаптации, которую она создала от нечего делать, и рассчитала в ней всё, что нужно для нормальной жизни. На самом деле ничего она не придумала, просто захотела побыть одна. И на этот раз ей была не страшна встреча с блюстителями правопорядка. Фамилия девушки была поставлена Хеддок, поскольку адмирал даже не догадывался, что роет яму Иккингу, который неровно дышит к девушке. А странно, если люди с одной фамилией начтут строить какие-то отношения. Могут подумать, что они брат и сестра. И правда, вскоре двое полицейских её остановили, но увидев требуемое, тут же потеряли к странной девушке интерес. Астрид точно запоминала улицы, по которым шла, чтобы не заблудится в мегаполисе. Плюс, девушка погрузилась в мысли, разбирая некоторые моменты, которые ей не понятны в поведении некоторых людей. Вдруг кто-то ухватил её за руку. Астрид резко развернулась, готовая к бою, но маленькая девочка среагировала так же быстро, отскакивая от девушки. Астрид слегка наклонила голову, осматривая девочку. На лице бездомной играла хитрая улыбка. — Привет, — сказала девочка. — Что-то затянулись твои несколько часов. — Возникли проблемы, мешающие мне свободно перемешаться по городу, — сказала Астрид, выходя из боевой стойки, в которую вошла на рефлексах. — Кстати, тебе всё ещё нужен безумный Джек? — насторожено спросила девочка. Астрид кивнула. Девочка стала какой-то нервной, что не укрылось от взгляда фиолетовогшлазой. — Дело в том… — она замялась, подбирая слова. — Что его попытались убить. — Зачем? — спросила черноволосая, складывая руки за спиной. — Не знаю. Но к нему в дом пролезли полицейские. Он, понятное дело, наказал их за вторжение. И одного так, что его больше нельзя причислять к числу живых. Второй же выжил, — сказала девочка. — В общем, дом опустел. Ушёл Джек. И никто не знает, где он теперь. Более того, несмотря на свои размеры, он умудряется перемещаться очень быстро, тихо и незаметно. — Хочешь сказать, что встретиться с ним мне не удастся? — спросила Астрид. Девочка очень не хотела этого говорить, но в конце концов кивнул. — Как твоё имя? — вдруг спросила Астрид, опускаясь на уровень девочки. Та подняла взгляд на фиолетовоглазую. — Я Патрисия, — после недолгих расмышлений Патрисия решила, что ей нет смсыла прятать своё имя, потому назвала его. — Голодная? — вновь спросила черноволосая. Девочка кивнула. Астрид улыбнулась. — Пошли, ребёнок, — усмехнувшись сказала она, поднимаясь в полный рост. — Я не ребёнок, — обиделась девочка. Но после тут же отбросила это высказывание в сторону. — И куда это ты меня зовёшь? — Я обещала тебя накормить, помнишь? — спросила Астрид, сделав несколько шагов от бездомной. Патрисия задумчиво посмотрела на асфальт, а потом на Астрид. — Но я ведь не устроила встречи с Джеком. И теперь и не смогу, — слегка грусно сказала она. — Почему ты хочешь мне помочь? — Астрид задумчиво посмотрела сначала на Патрисию. Потом на Биг-Бен. — Когда-то мне помог один человек, — начала фиолетовоглазая. — В той пустоте, где я была, он был первым, и на тот момент единственным человеком. Его безграничная доброта спасла мне жизнь. Как однажды он помог мне, так и я хочу сейчас помочь тебе. И это меньшее, что я могу сделать. — По доброте душевной? — уточнила Патрисия. Астрид задумалась на мгновение, после коротко кивнула, и улыбнулась. — Ну… ладно…

***

В полицейском отделе переполох. Двое лучших сыщиков оказались разбиты каким-то бездомным. Более того, один из них был зверски убит. Если Эдварду повезло, он просто ушиб голову, и получил внутренний перелом ноги, то Майку оторвали руки, переломали кости в ногах, раскромсали рёбра, а после вырезали множество странных символов на лице, предварительно ослепив. И что самое странное, преступник ни оставил и следа. Словно не было его вовсе. Разрушенную им балку нашли — она вся окровавленная, валялась на заднем дворе дома. Но следов самомго Джека найдено не было. Он словно испарился. С верхушки примчался родственник Майка, который тут же начал метать гром и молнии, обещая половину отдела уволить. Никто в его угрозы не поверил, пока из отдела не исчезли несколько детективов. Тут уже пришлось что-то делать. И глава отдела сделал то, что делать был не должен. Он обвинил в смерти напарника Эдварда. Вскоре в больницу ворвался злой полицейский, которого никто не смог остановить. Он не мог посадить Эдварда, но выпнуть из отдела мог, и именно это и намеревался сделать. Эдвард был в сознании, когда к нему ворвался разъярённый полицейский. Доктора остановили его от избиения, но заявление об отставке Эдварду пришлось написать. Мужчина даже в глубине души не мог не смеяться над ироничностью судьбы. Ведь он намеревался сделать так, чтобы Майка выгнали из отдела, за постоянные «случайные» смерти, которые тот устраивал. А в итоге выгоняют его, за то что не уберёг этого аморального урода. Потому Хейфец с лёгким сердцем подписал все бумажки, и сдал полицейский значок и пистолет. Через несколько недель его выписали, но ошарашили неприятной новостью. Кто-то что-то напутал, и в итоге что-то неверно срослось, и мужчина слегка хромал на повреждённую ногу. В прочем, он даже мог бегать, пусть и медленнее, чем все другие, но всё же мог. Потому он просто высказал врачам, всё, что о них думает, и вернулся к себе домой. Несколько дней он просто сидел за компьютером, или же лежал на диване, и думал. В его жизни произошёл поворот, который явно изменит всю его жизнь, при том навсегда. И чем же теперь заняться ему, полицейскому, имеющему статус загубившего товарища? В органы его не возьмут, в охрану с ногой больной тоже. Так куда же податься? Хейфец нашёл свои запасы, которые копил, чтобы сделать ремонт в доме. Однако почему-то надобность в ремонте отпала. Во всяком случае мужчина более её не видел. Вновь и вновь прокручивая всё, что произошло за это время, Эдвард невольно вспомнил разговор со странной девушкой циркачкой, сбежавшей от него и Майка во время пандемии. Кто она? Откуда появилась? После того случая, в один из перерывов Майк пытался что-то по ней найти, но данных никаких нет. После это дело с Амманой, и странная девушка окончательно исчезла из его памяти. Но сейчас, когда времени было много, она вернулась, и вновь встала штыков в горле. Что-то очень интриговало в ней, и желтоглазый не мог никак спокойно жить, ведь не знал даже её имени. И тогда у мужчины появился план на ближайшее. Найти эту девушку. Просто для интереса. Плюс, не просто так она бежала от полиции, верно? Значит всё же что-то она сделала. И если тогда, на эмоциях, Эдвард был против, то сейчас понял, что в чём-то Майк был прав. Разве что с оружием он переборщил, это точно. Последующие несколько дней Эдвард пытался что-то нарыть на эту девушку. Сначала просто прибыл на место, где произошла стычка. Там ничего интересного не нашёл, что и естественно — столько времени прошло. Однако наконец ему удалось через знакомых, что остались в отделе, получить записи с камер видеонаблюдения. Просматривал он их целый день, пока не обнаружил всего несколько кадров, в которых странная девушка всё же попала под прицел объектива. Её лицо тут же было отправлено другу Эдварда, который пробил её по базе данных. Некая Астрид Хеддок, по месту прописки находится в загородном доме, недалеко от Лондона. Эдвард тут же собрал свои немногочисленные вещи, и, взяв свой старенький форд, отправился в Винздор, где девушку часто видели в филармонии. Пришло время узнать побольше об этом загадочном лице.

***

За этот месяц Хеддоки скопили денег в дорогу, а Дагур притащил билеты на четверых, которые им сообразил Антонио. Увы, Беззубика оставляли на Валку, но женщина была только за, учитывая, что оставаться совсем одной ей совсем не хотелось. Потому пёс стал ей хорошей компанией. Дагура окончательно отпустили из колледжа. Оркестр получил небольшую передышку на три недели. Хватит, чтобы слетать в Италию на несколько дней, и вернуться. В итоге, все были готовы к предстоящему путишествию. Вещей взяли немного. Дагур отобрал у Иккинга его футляр из-под скрипки, и, немного повозившись с ним, сделал в нём тайный отсек, куда и положили кинжал. Паспорт на скрипку Хеддок тоже имел, потому проблем не возникло. Пояс Астрид носила на себе, а нашивку сунула в рюкзак. Хедер тоже обошлась небольшим рюкзаком, не намереваясь таскать много вещей. Иккинг и Дагур долго спорили, на чьей машине поедут до аэропорта, но Иккинг сказал, что уводить машину придётся Валке, поэтому его мерседес будет ей ближе. Дагуру нечего было ответить, поэтому поехали они на машине Иккинга. Подъехали они как раз за пол часа до взлёта. Быстро попрощавшись с Валкой, группа отправилась на посадку. Дагур очень хорошо спрятал кинжал, и его никто не нашёл. Пройдя таможню, ребята наконец расположились в самолёте. Хедер села рядом с Астрид, а сама филетовоглазая уселась у самого стекла иллюминатора, ожидая красивых видов. Иккинг и Дагур расположились рядом, о чём-то ведя беседу. Хедер же вцепилась в руку филетовоглазой, чем удивила её. После девушка вспомнила, что у подруги акрофобия, потому сделала единственно, что придумала. Погладила Хедер по голове. Если бы не ситуация, девушка бы рассмеялась, но сейчас её действительно трясло. Загудели двигатели, отошёл трап. Самолёт вышел на посадочную полосу. Погода в тот день была не лучшей. Турбины ускорились, увеличивая тягу. Самолёт пошёл на набор высоты. Элероны развернулись, и многотонная махина медленно начала взлетать. Хедер зажмурилась, стараясь не смотреть в иллюминатор, где быстро отдалялся аэропорт. В дали горели огни городов. Отсюда они казались такими маленькими, незначтельными. Астрид завороженно смотреда вниз, продолжая поглаживать голубоглазую по голове. Вдруг всё оказалось, как в тумане. Астрид удивлённо изогнула бровь. Мгновение, и самолёт поднялся выше облаков. Девушка поражённо выдохнула, смотря на золотые, пушистые, словно пух, облака. Самолёт выровнился, и взял курс на итальянский аэропорт. Фиолетовоглазая перевела взгляд с завораживающего вида на Хедер. После тяжело вздохнула, продолжая успокаивать голубоглазу. Лишь преодолев свой страх она увидит это чудо. Но она не может. И Астрид было её искренне жаль. Вскоре Хедер слегка успокоилась, когда машину перестало трясти на воздушных потоках, и полёт пошёл ровно. Так голубоглазая и уснула, вцепившись в подругу. Впереди Италия. Новый мир. Что он преподнесёт им?