Имя мне - павший

      в мире всё повторяется — люди, сражения, встречи,       только небо спокойное высится без конца.       Война и Мир. Олли Вингет       Хотя над Лондоном сгустились тучи, прогноз обещал, что дождя не будет как минимум до шести — Гелла надеялась успеть запланированное и со спокойной душой вернуться под кров тёти Шерри.       Дождя не было ни во время экскурсии по Тауэру, ни когда Гелла, не удержавшись, заскочила на книжный базар. Но как только туристическая группа наконец прошла через главные ворота и направилась в глубину Хайгейтского кладбища, начало накрапывать, а потом и вовсе ливануло, как из ведра.       Безвыходное положение, иначе и не скажешь: до ближайшего здания — сторожки, где сидит охрана, — топать и топать, ливень не собирался прекращаться, а зонты с собой почти никто не взял. Всё-таки на экскурсии ходят в основном туристы, не знакомые с непредсказуемой лондонской погодой и больше доверяющие прогнозу, чем облакам.       Прикрыв голову сумкой, Гелла бросилась наутёк, особо не приглядываясь, куда именно её несут ноги. Так прошло не больше минуты. Она наконец-то почувствовала, что сверху не капает, и, остановившись, огляделась.       Оказалось, что она взбежала на порог каменного склепа — именно в таком могли бы проститься с жизнью шекспировские влюблённые — и укрылась от дождя под выступом крыши.       Пятачок, который ни один лунный заяц не сумел бы залить водой со своей тучи, почти полностью заняла Гелла.       Так она простояла семь минут — спасибо за точность наручным часам, на которые она то и дело поглядывала, разочарованно прикусывая губу. Если так дальше пойдёт, она не успеет в Британский музей!       Но тут — хлюп-хлюп-хлюп! — кто-то пробежал по размокшей дорожке, шлёпая башмаками по лужам, и с разбегу вскочил на ступеньки, даже не предполагая, что место может быть занято.       Они переглянулись, оглядели друг друга, и парень, недолго думая, встал рядом с Геллой, касаясь ё мокрым плечом. Грязь с его ботинок растеклась небольшой лужицей, но она заметила это, только когда переступила с ноги на ногу и услышала короткое — плюх-плюх!       Он поглядел себе под ноги и пробурчал:       — Извини.       — Ничего.       Конечно, никакого разговора не склеилось, но Геллу вдруг заинтересовал её «товарищ по несчастью». Она покосилась на него: высокий, худощавый и белобрысый, как будто осветлённый, в кожаной куртке и вишнёвого цвета футболке с какой-то надписью, не разглядеть.       И тут — Боже мой! — он повернул голову и посмотрел прямо на неё. А Гелла отвернулась, краснея от смущения. Нельзя, ну нельзя пялится на людей.       — Раз уж мы с тобой тут надолго, — растягивая гласные, вдруг сказал он, — предлагаю познакомиться. Я Мор, Дерек Мор.       — Гелла Гриффин, — растерявшись, ответила Гелла и протянула ему руку. Он, усмехнувшись, её пожал.       — Какими судьбами на Хайгейте?       — На экскурсии.       Казалось, ответ его разочаровал.       — Значит, не местная. В школе каникулы?       Гелла фыркнула: он принял её за школьницу! По сути, она только этим летом сдала выпускные экзамены, так что ещё недавно была школьницей, но как же его пренебрежение раздражало.       — Между прочим, я студентка Королевского колледжа, — заявила она, предвкушая, как вытянется от изумления его лицо. Еще бы, Королевский колледж самый престижный университет в Лондоне!       Но он только улыбнулся.       — Удивила. Я вот тоже студент Королевского. Какой факультет?       — Фундаментальная медицина.       — Архитектура. Ты сама откуда?       — Из Суонси.       — А-а-а, Уэльс.       И они замолчали, не зная, о чём говорить дальше. Дождь не желал прекращаться. Мор, — а Гелла отчего-то решила, что даже в мыслях будет звать его не иначе, как по фамилии — повернулся к ней боком, и она смогла разглядеть надпись на его футболке — «Королевский колледж. Лондон». А ещё она заметила у него в руке блокнот наподобие тех, в которых рисуют художники.       — Как тебе учится в колледже? — спросила Гелла, не зная, чем ещё себя занять.       — Без понятия. — Он пожал плечами. — Я только поступил.       Он внимательно вгляделся в её лицо и, усмехнувшись, выдал:       — Ты тоже?       Гелла просто кивнула.       — Мило.       Взгляд Геллы снова наткнулся на блокнот в его руке.       — А ты что здесь делаешь?       Конечно, вопрос получился не самым точным и понятным, но он всё верно понял.       — Гуляю. Рисую. Здесь атмосферно.       — Согласна, — задумчиво протянула Гелла и вдруг её осенило, чем себя занять. — А можешь показать какой-нибудь рисунок?       Он, казалось, засомневался, посмотрел на блокнот и, вздохнув, протянул его Гелле.       С первой же страницы на неё взглянула Елизавета I — карандашный набросок, разбавленный оранжевой пастелью на волосах. Дальше шли Биг Бен, Тауэр, — именно таким Гелла видела его сегодняшним утром — Вестминстерское Аббатство, какой-то готический собор.       На следующем рисунке у Геллы захватило дыхание. Два плачущих ангела — каждая складка на одежде, каждое пёрышко на крыльях вычерчена тёмным графитом — склонились над могильными камнями, обвитыми дикими розами. На надгробиях даже можно было различить несколько букв: М… а… л… ф… о… й… Г… р… е… й… н… д… ж… е… р.       — Нравится? — с торжествующей ухмылкой спросил Мор.       — Ещё бы! Этот — самый лучший. Ты сам придумал?       — Это здешние могилы, последние. Больше здесь не хоронят. Вот эта, — он ткнул в рисунок, — появилась ещё в прошлом веке, в девяносто седьмом, а другая девятнадцать лет назад.       — Красивые статуи. А они далеко?       — На другом конце кладбища, — ответил он, а потом, задумчиво на неё поглядев, добавил: — Могу как-нибудь показать.       — Это было бы замечательно, — искренне обрадовалась Гелла и, ещё разок взглянув на рисунок, вернула ему блокнот.       И тут дождь закончился: оказалось, они даже не заметили, как он постепенно затухал.       — Ну, я пойду. — Мор неловко переминался с ноги на ногу. — Увидимся.       Он спустился вниз по лестнице, но вдруг замер на последней ступеньке.       — Знаешь, у меня такое чувство, что я знаю тебя уже давно.       — До встречи, — запоздав, сказала Гелла, но он уже шагал по расплывшейся дорожке, шлёпая ботинками по лужам и не слышал её голоса.       А в голову Гелле приходили странные, но, казалось, самые подходящие слова.       Гелла смотрела ему вслед, и почему-то на ум приходили странные слова.       В следующей жизни мы обязательно встретимся. И будем любить друг друга долго-долго.       Мы уже встретились.