Story of My Life

Так летели дни. Больше никаких нелогичных приключений с нами не происходило. Всё было тихо. Недавно вышли Преступления Гриндевальда — жалко, что придётся ждать, пока их выложат в интернет, кинотеатров тут как-то не видно. Ещё Тесей на нас с Ньютом обиделся и устроил нам бойкот. Нам от этого было только лучше. Дамблдор недавно устроил какой-то концерт, кажется, «Прощай, осень». Мы с ребятами принципиально туда не ходили. В общем, всё было спокойно. До одного дня… Тот день начался замечательно. Утром я проснулась от солнца, которое светило прямо в лицо, а не от будильника — прогресс! Я раньше не представляла, как это всякие девушки из фанфиков просыпались от солнечных лучей, а теперь поняла. Потом я вспомнила, что сегодня суббота, и обрадовалась ещё больше. В коридоре перед завтраком я встретила Ньюта, и мы даже успели поболтать по душам, я рассказала ему про нашу музыку, показала несколько исполнителей. Русский рэп ему, конечно, не зашёл, а зашли Imagine Dragons. Я тоже к ним нормально, но вот к моим любимым One Direction Ньют отнёсся как-то равнодушно. Ну и ладно. А вот за завтраком случилось страшное. И очень хуёвое. В смысле, Ньюту пришло письмо. И не просто письмо, а письмо с… Но обо всем по порядку. Мы, значит, сидели за столами, завтракали себе спокойно. Потом прилетела сова и сбросила Ньюту письмо прямо в еду. Он сначала хмыкнул, доставая его из тарелки и отряхивая, разворачивал с весёлой миной, а потом… Будто через соковыжималку пропустили. Уголки губ опустились, огонёк в глазах потух, брови поползли вверх. Он его прочитал и — по лицу видела — охренел. Стал таким бледным, будто вампир из «Сумерек». Вскочил и погнал на полной скорости в коридор. А преподы смотрели понимающе. Значит, знали. Мы с Фредом и с Натали побежали за ним наперегонки и скоро нашли. Он сидел на подоконнике в коридоре и ревел, как мелкий. — Че такое? Ньют поднял глаза, вытер слезы и молча отдал нам письмо. Увидев первые строчки, я окаменела. «Ньют, папа погиб…» ХОРОШАЯ, БЛЯТЬ, ФОРМА СООБЩЕНИЯ! Внезапно по коридору промчался вихрь в виде летящего на всех парах Тесея. Он выглядел расстроенным, и это мягко сказано. В его глазах отражалось неподдельное отчаянье, он будто не хотел верить в то, что это произошло: — Ньют… Он зло сжал кулаки, а я подняла голову и мрачно изрекла: — Отвали и иди… к Хемингуэю. Из тебя психолог, как из меня — балерина. На самом деле, и из меня такой же психолог, как из него — балерина. — К какому нафиг Хе… так, стоп, — он осёкся и удивлённо взглянул на меня. Фред тихонько похлопал Ньюта по плечу и сердито выплюнул Тесею: — А правда, иди-ка ты к Хемингуэю. Не до тебя щас. — Ну ок, — печально кивнул Тесей и ушел страдать в гордом одиночестве. Только потом мы поняли, как тупо его выпнули. Хотя, может, такому гордецу, как он, лучше плакать без посторонних зрителей. Со своим младшим братишкой он ещё мог пореветь в обнимку, всё же одно горе, но с нами… Ньют рассказал, что папа со старшим сыном был гораздо ближе, чем с младшим. Ну не Билла Скамандера эта тема была — зверюшки, картинки… он аврором был! Или не был. Но это будет потом. *** Ньют уехал. Было скучно. Блять, что же я за ЧСВ такая дурацкая? У НЕГО, МАТЬ ВАШУ, ПАПА УМЕР! У МЕНЯ-ТО ТАКОГО НЕ БЫЛО! А я только о себе, да о себе. Вообще, я действительно странная ЧСВ, потому что ЧСВ, в основном: 1. Обожают свое отражение в зеркале; 2. Находят себя богами, а всех остальных — мелкими, не стоящими ничего людишками; 3. Им плевать на инвалидов; 4. На трагедии и чувства других; 5. На зверей из Красной Книги; 6. Они находят свои оценки прекрасными. По пунктам. Первое — нет. Второе — тоже. Третье, четвертое, пятое — верно. Четвертое, правда, не совсем, есть нюансы. Шестое — верно. А должно быть все! А может, я не ЧСВ, а просто эгоистка? Ура, разгадали! Я — эгоистка! (оптимистичным тоном) И чем тут гордиться, не понимаю… а я, кстати, и не горжусь! Только вот посочувствовать всё-таки надо было. Потому что есть эгоисты, есть ЧСВ, а есть бессердечные свиньи. И если первое и второе — просто особенности характера, то третье — это диагноз. Так что мне нужно переставать быть бессердечной свиньёй. Хотя бы для друзей я должна быть хорошим человеком. Потому что без друзей ты можешь быть кем хочешь — всем плевать. А с друзьями тебе надо следить за характером, потому что тогда есть люди, которым не плевать. И ради друзей я сделаю что угодно.