Тёмная материя

      Полумрак, сгущающийся в каюте, не приносил желанного отдыха. Сны, все более яркие, множество незнакомых лиц, ощущений, эмоций, слишком много ярости, боли, высокомерия и скорби, и немного едва уловимой радости, но с примесью горя, стыда и уныния.       Развеивая череду кошмаров, этот сон казался приятным. Маленькие женские ладони неспешно скользили по груди и напрягшемуся под действием чужих прикосновений прессу, очерчивая тонкими прохладными пальчиками каждый рельеф мышц. Губы скользили вслед движениям ладоней, теплое дыхание щекотало обнаженную кожу.       Энакин вздрогнул, отгоняя сновидение. Марево, развеиваясь, обращалось в реальность, куда более откровенную, чем сон. На постели у ног возрождённого, склонив вниз голову, так что разглядеть можно было лишь черные волосы и изящные очертания смуглого тела, восседала девушка. Ее грудь, затянутая в корсет, мерно колышущаяся в такт дыханию, привлекала внимание, как и стройные смуглые ноги. Прохладные, пальцы женщины сместились к низу живота возрождённого, прочерчивая ноготками путь ее губам. Верткий язычок оставлял чуть влажный след, скользнув по затвердевшему члену, даря очень давно забытые ощущения.       — Ты спишь недопустимо крепко, как для будущего Лорда, — облизнув губы все ещё вскользь касающиеся напряженной плоти, издала соблазнительница насмешливый шёпот и тонкий вздох. Женщина подняла голову. — Мой муж слишком испуган и слаб. Я могу подсказать, как убрать с дороги и его, и Риддика.       Возрожденный сжал женское плечо, заставляя остановиться. Сейчас ситх узнал Дейм. Это она в зале аудиенций цепко держалась за плечо Ваако.       — Двери были замкнуты изнутри… — от нежданного возбуждения во рту пересохло, и голос предательски охрип.       — У меня свои пути, — вкрадчивый голос, хищная ухмылка. — Какой-то замок, подумаешь. — Женщина расправила плечи, подняла голову, ее холодные ладони жестко уперлись мужчине над диафрагмой, заставляя сильнее напрягать мышцы.       — Сгинь отсюда, — возрождённый резко столкнул Дейм с постели.       Она, ловко приземлившись на ноги, гордо вскинула голову, отступая, лишь для того, чтобы изготовиться к броску.       Женщина, выдернув из ножен, прикреплённых к подвязке чулка, небольшой ножичек, кинулась на возрожденного с остервенением дикой кошки. Он, увернувшись и отразив ребром ладони несколько яростных атак, перехватил запястья Дейм одной рукой, повалил ее на постель, прижав коленом ноги, когда пальцы второй руки сомкнулись на ее горле. Извиваясь, Дейм не могла высвободиться из мертвой хватки.       Взгляд широко распахнутых темных глаз женщины выражал ярость и безумие воина-смертника, с полураскрытых губ сорвался сдавленный хрип. Но в это мгновение возрождённого накрыло темной волной видение, как в удушающей хватке билась другая, с искаженным ужасом знакомым лицом, выражением отчаяния, боли и осуждения в широко распахнутых карих глазах. Он отбирает у неё, медленно, с каждой утихающей пульсацией сонной артерии, вытекающую жизнь.       Задыхаясь от ужаса и горя о содеянном, возрождённый ослабил хватку, и Дейм, извернувшись, удалось высвободиться. Она вытащила из прически длинную металлическую шпильку, украшенную драгоценным камнем. Острие сверкнуло отраженным светом и рассекло воздух снова и снова.       Не решаясь больше прикасаться к женщине, ситх отражал атаки одну за другой и выбил изящное оружие из ее руки. При этом Дейм удалось лишь оцарапать тыльную сторону кисти его руки. Заметив выступившую на коже возрождённого кровь, Дейм безумно захохотала и ринулась к выходу.       Ситх попытался преследовать ее, но, сделав пару шагов, почувствовал сильное головокружение и подкатившую комком к горлу тошноту. Показалось, кто-то на мгновение отключил искусственную гравитацию корабля, металлический пол всколыхнулся и уплыл из-под ног. Возрождённый рухнул на колени, перед его взором расстилался непроглядный плотный туман, в голове нарастал грохот пульсирующей крови, снова накатывали волны тошноты и слабости.       Энакин качнул головой, разгоняя мерцающую темно-красным пелену перед глазами, казалось, окутавшую все пространство в каюте. Контуры предметов плыли и сливались в темные мельтешащие пятна. Пульс ускорялся все больше, грохоча в висках, заглушая любые другие звуки. Спустя пару мгновений показалось, что четкость зрения восстановилась, но попытавшись найти одежду, возрожденный осознал, что разглядеть дальние предметы у него получается легко. А вот сфокусировать взгляд на том, что должно находиться поблизости, практически невозможно.       Кое-как натянув одежду, обычно надевающуюся под броню, Энакин вывалился в коридор и, пока ещё мог держаться на ногах, отправился на поиски некроманта.       Похоже, способность ментальной связи возвращалась одновременно с воспоминаниями. Потому что, почувствовав, что возрожденный попал в беду, некромант уже мчался к его каюте. Увидев, что Энакин вот-вот потеряет равновесие, некромант ринулся к нему.       — Идём в твою каюту. Нельзя позволить, чтобы кто-либо увидел твою слабость.       В покоях некромант сгрузил возрождённого на кровать и огляделся, методично осматривая предметы на столе.       — Ты что-то ел, пил в последние несколько минут?       — Нет, — каждый вдох и выдох давался с трудом, превращаясь в приглушённый свист, принося множество новых воспоминаний, которые сейчас мешали и ослабляли его еще сильнее.       — Что тогда здесь произошло? Ты был один? Вспоминай.       — Дейм… Ваако… — челюстные мышцы так сильно сжались от спазма, что невозможно было разжать стиснутые до скрежета зубы и сказать что-то внятное.       Некромант проследил за направлением расфокусированного взгляда возрождённого. У дальней стены мерцал небольшой драгоценный камень. Подняв с пола шпильку, украшенную рубином, некромант взглянул на заострённый кончик.       — Осталось ранение от этого? — некромант окинул возрождённого цепким взглядом. Синюшность вокруг губ, темные круги под глазами, посиневшие из-за спазма мелких сосудов ногтевые пластины свидетельствовали об отравлении.       — Обычная царапина… — распространяющийся по кровотоку яд, вызывал спазм мышц лица, выговаривать слова и глотать становилось сложнее.       — Держись. Эта змея не таскала бы яд на себе, если бы не знала, что существует противоядие, — и некромант стремительно покинул каюту.       Он знал, куда идти. На флагмане Лорда практиковал лекарь, чьи познания не ограничивались перевязкой и штопкой ран солдатам. Основным направлением деятельности на его родной планете была биохимия. Если кто и создал столь эффективный и быстродействующий яд для Дейм Ваако, то только он.       Прихватив двух солдат покрепче, Чистильщик душ ввалился в лабораторию. Дернув ученого за одежду на груди и сильно встряхнув, некромант угрожающе прорычал:       — Каким ядом за последнее время разжилась у тебя Дейм Ваако? Ну же, отвечай!       — Я не давал ей никакого яда! — на лице ученого отразилось, казалось бы, искреннее удивление.       Некромант жестом приказал охране приблизиться. Они силой усадили лекаря в кресло, прижав плечи, надели на голову металлический обруч. Шипы, размещенные изнутри приспособления, впились в кожу на лбу, висках и затылке. Некромант подошёл и, пока воины сдерживали вырывающегося и воющего от боли лекаря, накручивал винт регулировки так, что тонкие шипы проникли глубже. По лицу и шее лекаря потекли струйки крови.       — Это устройство покажет, когда ты будешь лгать. Поверь, это — намного надежнее, чем измерять пульс и температуру тела, — голос Чистильщика душ казался обманчиво вкрадчивым и тихим, но в ровном тоне улавливалась явная угроза. — Какой яд у тебя взяла Дейм Ваако?       — Не давал я ей яда!       Прибор показывал, что лекарь не лжёт. Это вывело некроманта из равновесия. Он положил ладонь на обруч и нажал сильнее, вызывая у лекаря новый приступ боли.       — Рано или поздно, ты расскажешь все. Я умею вытягивать правду у грешников. Но если станет поздно… Я знаю, что ты бережёшь от моего взора. На планете Ним, это ведь соседняя солнечная система, живет твоя жена и дочь, которых до сих пор не инициировали. Если ты сейчас же не дашь мне противоядие, первой планетой, куда я направлю флагман, будет Ним.       Лекарь качнул головой.       — Если выживет он, умру и я, и моя семья. Дейм Ваако не простит мне этой ошибки.       — Она — лишь вещь своего мужа. А тот, кого ты спасёшь, и это не обсуждается, — Советник Лорда. Если он выживет, обещаю спрятать тебя и твою семью, обеспечив вам наилучшие условия.       Лекарь вздохнул:       — Это — не яд. Я говорил правду. Бактерия, с вызванной направленной мутацией, чтобы ускорить повреждения от токсина, выделяемого ею. Скажи своим псам меня отпустить. Я дам сыворотку и объясню, что нужно делать, — обреченно вздохнул учёный. — Но поспеши. Токсин, выделяемый бактерией, вызывает необратимые повреждения нервной системы, остановку дыхания и смерть в ужасных муках. Твой ученик будет все это время находиться в сознании, ощущая собственную беспомощность.       Некромант не мог доверять никому. Переводить возрождённого в лазарет было опасно. Оставив ситха в его каюте, некромант сам методично выполнял наставления лекаря. Ввести капельницей в подключичную или височную вену, так как кровообращениях в сосудах ниже уже было слишком замедлено, двести кубов сыворотки, проводить вентиляцию легких с помощью аппарата, перенесённого из лазарета и ждать, наблюдая, чтобы состояние пациента не ухудшалось. Спустя десять смен караулов на флагмане возрождённый уже мог самостоятельно передвигаться. Процесс выздоровления протекал нормально. Но и так непростой характер ситха дополнился новыми нюансами, склонностью к жестоким и длительным мигреням и необъяснимыми вспышками безумной ярости.       Когда Советник явился на ставшее привычным собрание в зале заседаний, в отсеке Ваако воцарился хаос.       — Он — не просто инициированный солдат. Чистильщик душ вернул его из Вселенной Смерти. Если Маршал побывал там лишь мгновение, и обрёл такие Силы. Представь, какой силой обладает возвращённый… дважды, — орал военачальник на наконец-то притихшую жену. Хоть Дейм все же пыталась возражать.       — Разве не это же я говорила тебе ранее? Нужно убрать его с пути первыми.       — Заткнись! Это он уберёт нас. Особенно после твоей выходки! — Ваако стремительно вылетел из каюты, оставив Дейм в одиночестве, погружённую в тяжелые размышления.