Тяжёлая артиллерия Пак Чимина

Хосок не хотел идти на пары, но Чонгук, возомнивший себя взрослым, пинками поднял охмелевшую тушу и заставил идти в универ. Чон ни вчера, ни сегодня не смог выпытать из хёна всю правду о прошлой попойке, но решил, что, если надо будет, расскажет. Сам же рыжий боялся идти на учёбу по самой простой причине — Юнги. Вчера он мало, что соображал — лишь бы выговориться, но какова будет реакция старшего? Однако утром, когда друзья по молчаливой традиции собрались возле входа, брюнета на месте не было. — А где хён? — спросил Тэ у Чимина, оглядываясь по сторонам. — Не знаю, — пожал плечами парень, — я когда утром проснулся, его уже не было, видимо, по делам каким-нибудь пошёл. А ты чего такой помятый? Тоже, что ли, пил? — спросил он, обращаясь к рыжему Чону. — В смысле «тоже»? — удивился Намджун. — От Юнги тоже вчера алкоголем несло. — Да-к мы пили вместе, — смешно икнул Хосок, — не спрашивайте, пошлите лучше уже, а то и так задержались. Хосок сидел на паре и задумчиво выводил на полях листа разнообразные узоры, но в основном это была спираль, типа урагана или смерча, а ещё торнадо. — Чон Хосок, — позвал его учитель, но тот даже не шелохнушся — старательно изображал геометрические фигуры. — Ученик Чон! — слегка повысил голос предподователь, но опять ноль внимания со стороны адепта. Синтия, сидевшая позади него, со всей дури пнула впереди стоящий стул так, что тот чуть ли не перевернулся. — Йа-а-а, тебя учитель зовёт, — тихо проговорила она. Рыжий подскочил и начал бегло оглядываться по сторонам, ища хоть какую-нибудь помощь в глазах одногруппников, но все старательно тупили глаза в противоположную сторону. — Вы пришли сюда учиться? — задал вопрос учитель. — Да, учиться. — Так почему не работаете на занятии? — Работаю, — уныло протянул Хосок, закатывая глаза. — Что-то не видно, а ну-ка, выходи к доске и черти показательный график зависимости. — Извините, — парень низко поклонился, — могу я выйти? — К доске? — За дверь, — и, не дожидаясь возмущённого возгласа учителя, стремительным шагом направился к выходу. Настроение было ниже плинтуса, глубже, чем Марианская впадина, и Чон совершенно не знал, как с этим бороться. Пить — выпил, плакать — слезу дома пустил, и хватит, разве что не кричал, но и это вряд ли поможет… Ждать? Наверно, только чего? — Тебя к декану вызывают, — к нему подошла Синтия. — Мы с тобой разве на одном факультете? — Идиотина, мы с тобой на одном потоке, поднимай свой упругий зад и пиздуй к ректору, а то мне ещё попадёт, — она прошла мимо, толкнув при этом однокурсника в спину, чтобы двигался активнее. Чон, закатив глаза и издав уставший стон, пошёл в кампус по направлению к нужному кабинету. Юнги сидел в своей квартире и зомбировал потолок, ни о чём не думая. Где был отец в это время — непонятно, и парень хвалил свою удачу, что не встретил его, хотя бы потому, что не знал, как реагировать. Он-то и узнал о его прилёте благодаря лишь маленькой СМС-ке, пришедшей с его номера: «Я в Сеуле, жить буду у тебя». Две сумки с самым необходимым стояли возле двери, но брюнет почему-то не мог заставить себя встать с кровати. — Ладно, ещё пять минут, — он улёгся обратно на подушки и, открыв телефон, начал смотреть квартиры, сдаваемые в аренду. Послышался звук открывающейся двери, и не было сомнений, что это пришёл отец. Ключи у него были, так как эту квартиру купил именно он, но позже, улетев в Америку, оставил своему сыну. Не быть в Корее так долго и до сих пор хранить связку ключей — странно и нелогично. — Кто здесь? — крикнул мужчина, увидев кроссовки в коридоре. — Юнги? — Да, это я, — сквозь стиснутые зубы ответил Мин, стараясь не выдавать собственного волнения, — пришёл вещи забрать, — пояснил тот. Резко вставая с кровати, он взял сумки в руки и быстрыми шагами вышел из квартиры, не попрощавшись. Зачем говорить «пока», если даже «привет» не было?.. — Ебучий Пак! — брюнет стоял под дверьми, злясь на хозяина. — Где ж тебя черти носят, а? — у Юнги даже его номера телефона не было. Напечатав смс-ку Намджуну, чтобы тот прислал контакт, Мин сел под дверь и, облокотившись на свою поклажу, стал ждать. Чимин, увидев до жути умилительную картину, не смог остановить улыбку, предательски пролезшую на лицо. Не теряя времени, он достал айфон и, щёлкнув пару снимков, принялся будить старшего. — Бомжара, подъём! Юнги, разлепив глаза и устало оглядевшись вокруг, припоминая, что происходит и где он находится, резко поднялся и чуть ли не с кулаками бросился на испуганного подобным порывом младшего. — Йа! — крикнул он, отмахиваясь от очередного лёгкого удара (видимо, Мин решил не убивать сиё создание сугубо в меркантильных целях), — что не так-то? — А нехер заставлять ждать, — успокоился второй, нервно убирая чёлку со лба. — У меня, между прочим, и своя жизнь есть, — цокнул Чимин, ища что-то в рюкзаке. — Если ты ключи ищешь, то они у тебя в руке, — решил помочь Мин. — Я не тупой, — огрызнулся сероволосый, — держи, — Пак кинул соседу новую связку ключей, состоявших из домофонного чипа, и ключей для верхнего и нижнего замка. — Нихерасе ты мне доверяешь, — уважительно присвистнул Юнги, — а если что-то украду, а? — Попадешь в полицию, логично ведь, — не понял Пак. Вообще-то в подобных делах он был крайне наивен, из-за чего брюнет, всё-таки применив силу, больно ударил младшего по затылку. — Аущ, больно! — заверещал парень на манер истерички. В квартире после того, как парни поужинали, каждый занимался своими делами, а точнее Чим разговаривал с мамой, а Мин вытирал пыль. Время медленно, но верно подбиралось к восьми вечера, тем более сегодня была пятница, а значит: — Пак, буду поздно. — Ну а мне какая разница? — не особо задумываясь над тем, что сказал хён, ответил Чимин. — Стоп, — постепенно приходило понимание, — ты драться, что ли? — Угу. Парень резко вскочил с дивана, накинул первую попавшуюся джинсовку с китайским орнаментом (у него с этим орнаментом пол гардероба, что поделать, если нравится?). — Я с тобой! — Нет, — рявкнул Юнги, присекая любые попытки умолять. — Не отвертишься, — улыбнулся парень, обуваясь и выскакивая за дверь раньше брюнета. Второй издаёт стон, полный отчаяния и безысходности, горечи и тяжести, но всё же накидывает излюбленный белый бомбер и тоже выходит. — Хён! Почему мы так долго идём? — ноет Пак, ведь он действительно устал. Прошло уже полтора часа, как они вышли из дома, а асфальт под ногами всё ещё не привёл их к месту назначения. — Нельзя было на автобусе ехать, что ли? Или на метро? Такси в конце концов есть! Юнги, даже не глянув в его сторону, спокойно ответил: — Нельзя. Не нравится — можешь разворачиваться и на транспорте колесить домой. — Нет! — бодро ответил Чимин, приседая три раза, чтобы слегка разбавить монотонную ходьбу. — Тогда следуй молча. В итоге Юнги остановился у весьма приличного и дорого выглядещего здания с неоновой вывеской, гласящей «Danger», что переводится как «опасность» и уже одно название заставляет насторожиться. Когда парни зашли внутрь, то их окутал дурманящий, но не тошнотворный запах ароматизированного табака, терпкие оттенки крепких алкогольных напитков витали в воздухе и щекотали нос, побуждая Чимина непрерывно чихать. — Я же не опьянею от запаха? — вслух спросил он. Это был элитный ночной клуб с девушками в дорогущих платьях и с мужчинами, имеющими толстый кошелёк. На первый взгляд всё было как и в тех местах, где Пак был неоднократно раньше, развлекаясь с друзьями из Пусана, однако Юнги уверенно шёл вперёд, расталкивая толпу, не обращая внимания на возмущённые возгласы. Они подошли к барной стойке, Мин махнул бармену, и тот указал на неприметную дверь. Брюнет открыл дверь и собрался войти, Чимин следовал за ним по пятам, но внезапно перед ним возник человек, якобы случайно закрывший обзор на Юнги, тем самым сбивая парня с толку. Будь он обычным любопытным посетителем, то вмиг забыл бы про дверь, но Пак абсолютно точно видел, как туда заходил хён. — Он со мной, — кивнул Мин, и человек тут же исчез в толпе. — Что это было? — удивлённо спросил младший, идя по узкому коридору. — Защита от любопытных глаз. — Профессионально однако, — уважительно протянул Чим. — Юнги! — к нему на шею кинулась высокая блондинка в модных круглых очках. Девушка была похожа на типичную папенькину нахлебницу, которых пруд пруди: завитые в локоны волосы, собранные в высокий конский хвост, короткое (но не шлюховатое) тёмно-красное платье и высокие ботфорты. — Я смотрю, ты не один, — она переключилась на гостя, оценивающе осматривая того со всех сторон. — Отойди от него, — грубо сказал Мин, оттаскивая девушку от сероволосого. — Ага, ладно, поняла, — она быстро согласилась, но на последок всё же оборонила: — Квон Лирён. Теперь Чимин смог нормально осмотреть помещение: посередине огромного зала стояла ограждённая арена, а вокруг неё были расставлены столы, уже частично заполненные, играла тихая классическая музыка… И вся эта картина никак не вязалась с образом у Пака в голове. — Юнги, — к брюнету подбежала Лирён, — ты сегодня на десерт, — на самом деле Квон выполняла обязанности секретаря в этом заведении, а выглядеть так заставляло начальство. — Ах, да, тот верзила, он снова с тобой. Надеюсь на тебя. — В этот раз я так не оплошаю, не волнуйся. Сколько до моего выхода? — Десять минут до начала, сорок минут до тебя. Тебе что-то надо? — Пак, ты же посидишь в раздевалке? — с несвойственной мольбой в голосе спросил Мин. — Нет! — твёрдо ответил Чимин. — Я буду смотреть! — вообще-то ему было немного страшно, и он совершенно не понимал, что тут делает, но что-то внутри сворачивалось в до боли тугой узел и не позволяло уйти. — Лирён, тогда забронируй на него один стол, есть же свободные? — брюнет кивнул блондинке. — Да, есть. Ви-ай-пи, стандарт, эконом? — девушка начала перебирать листы в папке, ранее не замеченной Чимом. — Засунь его куда-нибудь за счёт заведения. Квон недовольно скривилась, обдумывая статус нового гостя и пытаясь разгадать, станет ли он постоянным визитёром. В итоге, коротко кивнув, она убежала в главный зал. Чимин бросился за ней, пользуясь отсутствием хёна, ушедшим в раздевалку. — Квон Лирён? Если есть места, мне бы в vip, я заплачу. — Не дёшево, — она сомнительным взглядом прошлась по простой одежде Пака, безошибочно определяя, что все вещи дизайнерские — профессия обязывает. — Хорошо, тогда прошу пройти за мной, — девушка проводила гостя за нужный стол, занося его данные в бланк, — сейчас принесут еду и напитки, пожалуйста, располагайтесь. Постепенно зал заполнялся шумом пришедших гостей. — Дамы и господа, — на арену вышел молодой человек в строгом костюме на манер лакея, — для новоприбывших объявляю правила: никаких ставок, лишь гонорар победителю, запрещены любые выкрики, запрещается снимать и фотографировать, не позволяется отвлекать бойцов. А теперь позвольте представить вам нашего первого участника, — на сцену вышел коренастый низенький мужчина, — и его противника, — следом вышел другой боец. Имена, видимо, не говорили специально. Бой был без правил, но предельно чистый, а главное быстрый. Десять минут — и победа в пользу первого. Второй бой прошёл ещё быстрее. Никакой крови, никаких долгих представлений. Коротко и по делу. — Квон! — парень шёпотом откликнул секретаршу. — А разве сюда не приходят за зрелищем? Она понимающе улыбнулась и пояснила: — Здесь люди богатые — зрелища они видят на работе ежедневно, а сюда приходят ради наслаждения. Они любят победы, сухие и расчётливые, те, в которых нет ошибок. А их бесспорным фаворитом является твой бесподобный дружок, — у Лирён было несколько свободных минут, и она присела за стол к Паку, — однако в прошлый раз, около месяца назад, его статус слегка осквернили, ему разорвали губу, он, конечно, в конце выиграл, но получил самую маленькую сумму за всю его карьеру в этой области. — Со скольки он здесь? — С семнадцати, я как раз тогда только начала работать здесь, мы с ним быстро сдружились, я была его тренером и наставником, он был хорошим учеником, только слишком быстро учился… — А разве это законно? — возмутился Чим. — Нет, но он, так же как и я, искал способ выжить. Увидев родственную душу, я взялась его опекать, словно мать, раз у него родной нет. — Ты выглядишь лет на двадцать, — задумчиво протянул парень, раздумывая о случайно брошенных словах о том, что у Юнги нет матери. Лирён залилась тихим смехом. — Глупыш, мне двадцать семь. И небось сначала ты подумал, что у меня есть богатый парень, у которого я сижу на шее? Вместо ответа Чимин отвёл глаза, вызвав очередную улыбку. — Все так думают, — она успокоила его, — но за Юнги я переживаю. Он снова дерётся с тем самым, и на этот раз, если на его лице будет хоть одна царапина или синяк, то, боюсь, ему не заплатят ничего, — она замолчала на миг, и сейчас, глядя на неё, можно было заметить маленькие морщинки в уголках глаз и рта, а во взгляде, который несколько мгновений назад казалось искрился радостью и наивностью, сейчас плескалась женская мудрость, приобретённая раньше обычного. — Позаботься, пожалуйста, о нём. А мне пора работать. Во время разговора с Лирён Пак не смотрел на арену (честно говоря, он терпеть не мог насилие и благодарил всех богов, что тут нет лишнего кровопролития и безумно громких боевых кличей или стонов боли), поэтому, обернувшись вновь, увидел Юнги. Он ожидал, что Мин будет в шортах и майке, но, видимо, это заведение рушит все каноны и создаёт свои: брюнет был одет в чёрные строгие брюки, белую футболку и чёрный бархатный пиджак. Во что были одеты остальные бойцы, Чимин не помнил, он не обращал на них никакого внимания. Противник был одет в точно такой же костюм с разницей лишь, что у второго цвет был тёмно-синим. Ведущий, объявив начало спарринга, ушёл на задний план. Не прошло и пары секунд, как в нескольких миллиметрах от головы Юнги пролетел кулак. На лице хёна играла усмешка, будто он заранее предугадал исход этого танца (а оно так и есть). Мин точно знал, зачем тут собрались все эти богатые господа, им нужно было увидеть холодного и надменного хищника, поэтому он позволял жертве чувствовать себя сильной и храброй, но долго затягивать с этой игрой нельзя, и брюнет тремя молниеносными шагами подошёл к противнику, ногами ударил того по задним коленным сухожилиям, заставляя упасть на колени, идеальный вариант — не использовать руки, дать понять, кто тут истинный победитель, потом удар коленом по затылку, а итогом стала зажатая между полом и туфлями голова второго бойца. Бой выигран. Мин спокойно кланяется и уходит. — Ты молодец, — блондинка подсела к Юнги в раздевалке. Парень не стеснялся перед ней переодеваться, ведь когда он только учился, Квон обрабатывала бесконечные ссадины по всему телу и уж точно видела всё, что можно, — тебе дали много денег, — она отдала белый конверт, — сегодняшний процент — шестьдесят. — Почему не семьдесят, как всегда? — Начальство, — вздохнула Лирён, — оно зло за твой прошлый бой, вот и мстит. — Хотело бы отомстить — отдало бы двадцать процентов, а так просто предупреждает. — Ты прав. Сегодняшний выигрыш действительно золотой, возможно, сравнимый с твоей первой победой, ведь нет ничего лучше, чем унизить того, кто унизил тебя, и гостям понравился этот трюк. Они в восторге. А ещё тебя не было очень долго, видимо, соскучились по любимчику. — Мне надоело выдавливать из себя ядовитую полу-улыбку, — пожаловался Юнги. — Знаю, — девушка потрепала его по волосам, — но выхода два, либо выигрывать и внушать уверенность, либо идти подрабатывать в кафе за мелочь. — Воды, — попросил Мин. — Конечно, держи, — Квон протянула заранее подготовленную бутылку, — я пошла. И я рада, что у тебя появился друг, которому ты доверяешь. Парень хотел возразить, но что можно доказать силуэту уходящей женщины? Пак стоял на выходе и молчал, он не знал, что говорить и как себя вести, он никогда не видел такого прежде, это пугало. — Ну что, выгонишь теперь из квартиры? — весело спросил хён по пути домой. — Н-нет конечно! Просто… Я не знаю, что делать. — В смысле? — Ну… На арене был будто не ты, — на выдохе прошептал Чимин. — Ты прав, — Мин резко остановился, вглядываясь в глаза младшего, — это был не я, — он стоял на расстоянии, но тёплое дыхание доходило до чувствительных губ Пака, контрастируя с прохладным ночным воздухом. — Это был мой образ, — брюнет зачем-то оправдывался, ему не хотелось, чтобы в нём разочаровывались, — это слишком больно, не хотел, чтобы его осуждали… — Это как театр, как актёр меняет роли. Чимин улыбнулся так ярко и искренне, что сбил с толку хёна. — Не волнуйся, сахарок. — Да кто тут волнуется? — вскипел Юнги, вызвав очередной смешок со стороны младшего. — Проехали. Почему сахарок? Какой, блять, сахарок, а? — О, очнулся. Ты на сахар похож, такой же белый, — «и сладкий» подумал про себя Чим, разумно предпочитая не говорить подобного вслух. — Фу, лучше Шуга тогда, — произнёс парень, он давно мечтал о подобном псевдониме и был абсолютно уверен, что, записав когда-нибудь альбом, подпишется именно так. — Ладно, — легко согласился сероволосый, — Шуга. Это слово обволакивало Мина, заставляя почувствовать слуховой оргазм (если такое вообще возможно) и миллионы разноцветных фейерверков внутри. Он обязательно выпустит альбом. И станет знаменит. И тогда «Шуга» будет слышаться со всех сторон, грея душу. Отношение Чимина к хёну никак не изменилось, хотя каждый ожидал обратного, однако Пак всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что хочет заботится о старшекурснике, временно живущем в его квартире. Брюнет в упор не замечал то, что одеяло, которым он укрывался, стало мягче и теплее, что в еде не было спаржи, которую любил Пак и ненавидел Юнги, что одежда всегда была выстирана и поглажена… Заявление о том, что Мин нашёл квартиру, ввергло Чима в глубочайший шок. С одной стороны, он понимал, что брюнет не будет вечно жить у него, но с другой стороны так на это надеялся. Когда Юнги стоял напротив двери, держа в руках сумки, то Чимин боролся с диким желанием схватить хёна за шиворот и не отпускать, запереть в комнате или на худой конец закричать, чтобы тот не уходил, но вместо этого лишь махнул рукой на прощание. Кто он такой, чтобы делать подобные вещи? А главное, кто такой вообще Юнги, чтобы Пак вытворял подобные вещи, наплевав на принципы и гордость?