Огненная соната.

      Тсунаеши стоит посередине тронного зала и слушает, что говорит ей этот странный человек. Хотя ладно, она не слушает. Просто сейчас ей абсолютно похрен на любую фигню, даже если она звучит так наредкость бредово.       Девушка с трудом заставляет себя оставаться в вертикальном положении, хотя перед глазами давно уже все плывет, разбегаясь темными кругами. Кровь удалось остановить только после того, как Десятая умудрилась преобразовать небольшой лепесток пламени Неба в Ураган.       Боль была адской. А впрочем, лучше уж так, чем помереть от кровотечения. Сейчас ее мутит, и Савада мечтает просто куда-нибудь рухнуть и больше не вставать. Кажется, что еще немного, и ее вырвет. Но Тсуна усилием воли подавляет рвотные позывы.       Нет, не ради эмоционального спокойствия парня на троне, а банально из-за того, что плитку жалко. А ведь она такая красивая... Чистая...       Но, кажется, божественному как-его-там все равно. Впрочем, что богу до простых смертных? Помрет, и ладно. Хотя... "Как-то даже неловко получится, - лениво думает шатенка - если я тут помру. Все же старался, воскрешал меня. А тут я ему всю малину и обломаю..."       Однако, слова последнего все равно проникают в ее сознание, позволяя затеряться там. Тсуна слишком долго училась у Реборна, чтобы забыть эту науку. У Аркобалено Солнца оправданием могла быть только смерть. Причем, как уже свершившийся факт. Хотя и это не точно, потому что Реборн вполне мог попробовать воскресить человека.       И наверняка бы сделал это, если бы ей нужно было на мозги накапать. Савада морщится, чувствуя сильную ноющую боль в плече. Эх, добраться бы до комнаты... Хотя хорошо уже то, что она жива. А все остальное наверняка приложится. - Ты меня поняла, Тсунаеши Савада? - громыхнуло наконец финальное. Девушка чуть поморщилась, но решительно кивнула. Не в ее правилах сомневаться. Особенно, если она находится в долгу у этого странного существа. Бог - это бог. - Тот проводит тебя. Вскоре ты познакомишься с Юи Кусанаги, которая так же, как и ты, будет обучать богов человеческим чувствам. - Боюсь, наше знакомство началось гораздо раньше, чем я предстала перед ней в... эм... более товарном виде. И, кажись, я напугала бедную девушку. - Тсуна поежилась. - Интересно, она никогда крови не видела? - Она... - Стоп! Можете не отвечать! И так понятно, что не видела... Или, вернее, не в таком количестве. - Савада впала в депрессию, прикидывая, как именно она будет знакомиться с подругой по несчастью. Особенно, после ТАКОГО. - Ладно... Только единственное... Я не позволю вам заблокировать свои силы. Мое пламя - единственное, что осталось от прошлой жизни. Тем более... А да так, ничего. - говорить о том, что скорее всего Зевс не сможет этого сделать, Десятая не стала. Видимо Реборн все-таки обучил ее осторожности.

***

      Тот быстро шел куда-то вперед, полыхая мрачным негодованием и то и дело сворачивая в очередной коридор. Тсуна с трудом поспевала за широкими шагами мужчины, каждый раз морщась от острой боли то в плече, то в ребрах, то в ноге. В отличие от хранителей Солнца, девушка сама себя лечить могла.       Ну или хотя бы на ходу. Может, потом пронесет? Савада бросила обреченный взгляд в широкую спину мулата, который не обращал никакого внимания на ее состояние. Впрочем, к такому обращение шатенка давным давно привыкла. Если ты босс, то никто не будет носиться с тобой, как курица с яйцом.       Ты нужна только пока являешься сильной. Стоит допустить хоть одну слабость и... И все, ты, считай, больше не нужна. Если ты босс, то плевать, какого ты пола. До определенного момента. Босс - это босс, и какой бы тяжелой это ноша не была бы, Тсунаеши ни за что бы не променяла ее на простую жизнь.       Именно поэтому, стиснув зубы, девушка пытается поспеть за широкими шагами проводника. А в мыслях таким матом его кроет... Впрочем, тому лучше этого не знать. Тот, конечно, бог знаний. Но вряд ли ему хотелось бы просвятиться именно в этом направлении. Хотя... Вполне может статься, что он и так знает все эти слова. Все-таки Бог мудрости...       Но Тсуна подозревает, что мудрость и ругательства - немного разные вещи. - Вот это твоя комната. - Тот не слишком вежливо вталкивает шатенку в комнату, отчего она, запнувшись о ковер, с грохотом падает на пол. И тихо пищит под нос от боли, с трудом удерживая рвущиеся с языка ругательства. - Еще одна...       В голосе прозвучала такая обреченность, будто перед ним каждый раз падают. Хотя нет, не перед ним, а на него. В голову Тсуны сразу же посетили смутные подозрения. Мужчина превосходно умел передвать интонации: прямо-таки явно слышалось: "Как же вы меня достали..." - Хм... Видимо, у него довольно богатый опыт. - тихо прошипела себе под нос Тсуна, с трудом приподнимаясь на четвереньки, когда Тот уже куда-то свалил ушел. Ну а как же... Наверняка у столь занятого бога много дел. Или же он социофоб и просто ненавидит людей. Больно уж поведение на Хибари смахивает.       Осталось только вручить ему тонфа да попросить проговорить знаменитое: "Камикорос" с самой угрожающей интонацией. И точно вылитый Кея. Устало вздохнув, Савада медленно встала на ноги, придерживаясь за стенку и огляделась.       Комнатка была красивой, просторной и уютной. Единственным минусом было то, что вся обстановка была розовой. Видимо, богов никто не просвятил, что не все девушки любят столь... термоядерный цвет.       А уж когда оказалось, что у Тсуны есть собственный консьерж - куколка Шика синего цвета, девушка явно задумалась о психической вменяемости окружающих. Все же, Савада давно уже переборола свою трусость. Но этот монстр...       Нет, кому-то, может быть, она бы и показалась миленькой. Но кривые стежки и кособокие бусинки-глаза на фоне пронзительной синевы вызывали мягко говоря если не страх, то ступор точно. Радовало только то, что Шика была на редкость дружелюбна. Все же, еще одного Хибари или Гокудеру Десятая могла бы и не пережить.       Смирившись со своей не слишком-то и легкой судьбой, Савада медленно направилась в ванную комнату. Во-первых, ей явно стоило бы переодеться. Да и перебинтовать боевые ранения стоит. Ее, конечно, воскресили. Но едва ли это скажется на ее противостоянии заражению крови.       Впрочем, Тсуна довольно сильно сомневалась, что заражение крови возможно при наличие пламени. Но рисковать не хотелось. Да и... Ну не может же она показаться Юи в таком виде? А та ведь так распереживалась только из-за вида закопченных щек и крови, которая виднелась под не до конца наведенной иллюзии. Однако, все равно испугалась.       Видимо, совсем не знает, что такое битвы не на жизнь, а на смерть. И лучше будет, если не узнает. Вода набирается с тихим шипением, пока Тсунаеши, морщась, аккуратно избавляется от остатков одежды и скидывает иллюзию. Сзади тихо причитает Шика, впрочем, не решаясь вмешиваться.       А шатенка задумчиво рассматривает свое покрытое шрамами тело, в котором обнаружилось несколько лишних дыр. Ну хоть не на сквозь, и на том спасибо. Десятая мрачно вертится перед зеркалом, недовольно прикусив губу. Могло быть и хуже. Но могло и лучше.       Тихо ругаясь себе под нос, с трудом преобразует в пламя Солнца. Небо - это не то, но оно объединяет все виды оставшегося огня, так что небольшую "чистую" субстанцию вычленить можно.       Раны затягиваются слишком медленно и неохотно, причиняя при этом чудовищную боль. Но Тсуна молча терпит, внимательно отслеживая свое состояние. Наконец, остаются лишь небольшие царапины, на которые достаточно будет наклеить пластыри. Но это потом. Все потом.       Ванна исходит клубами пара. И Савада рассержено шипит от боли, погружаясь в горячую до онемения воду. Ранки несильно щиплет, но это почти что приятно.       Глубоко вздохнув и ненадолго погрузившись под воду, Десятая понимает, что почти что счастлива.