...громыхнул выстрел...
Тсуна резко вздрогнула и проснулась, судорожно хватая воздух открытым ртом. Жуткая боль выкручивала на изнанку, заставляя скручиваться в клубок и скрежетать зуба от непереносимых мук. Сердце пекло и кололо, отчего, казалось, огненный шар пытается сжечь сердце....холодные серые глаза безразлично смотрели на...
Боль. Боль. Боль. Непрекращающаяся, жуткая, выматывающая. Боль... Тсунаеши тихо пискнула и открыла рот в беззвучном крике. Скрюченные пальцы скребли одеяло и судорожно сжимали ткань ночнушки на груди, словно пытаясь облегчить страдания. Рядом, кажется, металась Шика, что-то пытаясь сказать. Или говорила? Савада не понимала, не помнила, не слышала. Девушка горела изнутри. Пламя Гармонии крайне опасная вещь. Меч о двух концах, которое с одной стороны защищает единое целое и отдельные его части, а с другой... А с другой уничтожала мертвые части, лишившиеся целостности....свет фонаря оттеняет умный лоб и дуло пистолета...
Кажется, пламя выходит из-под контроля, яростно бурля. Шика отшатывается куда-то в сторону, кажется, прикрывая рукой мордашку от пыхнущего смертельным жаром пламени. Тсунаеши выгибается дугой, из глаз брызгают слезы, но боль не прекращается. К счастью, все происходит в полной тишине. Или у нее просто настолько заложило уши, что Савада даже не слышала воя и свиста огня. Пламя вырывалось и закручивалось в огромную спираль. Впрочем, к удивлению, ничего не сжигало. Правда, из-за своего состояния Десятая почти что не могла понять и рассмотреть, что происходит вокруг. Непрекращающаяся боль выматывала настолько сильно, что шатенка уже с трудом соображала, что происходит. Ей просто хотелось, что бы все побыстрее закончилось. Пламя Тумана, некогда заключенное и надежно запечатанное в ней, рвалось на свободу. О нет, это не было обычное почти что смирное пламя Мукуро. Это было именно то пламя Тумана - Проклятой Смерти, которое в какой-то степени отвечало за появление Вендиче. И, если честно, оно разрывало Тсуну изнутри. Мышцы и кости, казалось, выкручивали и перетирали в мелкую пыль. Боль то накатывала, то снова ненадолго отступала; кружила, скаля зубы. Шатенка снова глухо пискнула, пережидая очередную волну нестерпимой боли. Казалось, еще немного и ее тело просто не выдержит. Но... Почему-то боль начала медленно затихать. Глухо охнув, Тсунаеши провалилась в темноту.***
Девушка проснулась рано утром и судорожно вздрогнула, машинально всакивая на ноги и начиная оглядываться по сторонам. Время, проведенное рядом с Реборном и под его командованием, не прошли для Тсуны даром. Та теперь просто физически не могла спать больше шести часов, постоянно ожидая такого "родного" удара током или любого другого столь же уникального способа побудки. Все же, Реборн был, есть и будет той еще сволочью. Иногда шатенке казалось, что его садизм происходит на грани чего-то другого. Правда скорее всего такого чувства и не существует вовсе. Все же, аркобалено Солнца всегда был достаточно... ммм... необычным и уникальным человеком. Хотя сейчас уже напрашивался вполне понятный и закономерный вопрос: а человеком ли? Мотнув головой и с огромным трудом оставшись на ногах - видимо, вчерашний выброс выхлебал очень много сил - Тсуна оперлась сначала на тумбочку, а потом уже на стену. Ноги не слушались и готовы были в любой момент подкоситься, но, выругавшись себе под нос, Савада медленными и очень мелкими шажками поплелась в ванну. В зеркале отразилась невысокая сильно всклокоченная девушка, своей неестественной бледностью скорее напоминая простыню или призрака, чем живое дыщащее существо. На фоне полупрозрачной кожи яркие карие глаза с янтарными вспышками в глубине зрачка и медово-коричневыми волосами, были непередаваемо яркими. Слишком. Ее все еще ощутимо шатало от слабости, но все было не так уж и плохо. Можно было даже ответить, что состояние Савада - вполне удовлетворительно. Но особенно сильно радовало то, что никаких следов ранений не было. Идеальная гладкая полупрозрачно-перламутровая кожа. Видимо, вчера пламя взбесилось не просто так. Довольно пробормотав себе что-то под нос, Тсуна медленно залезла в ванну. Холодный душ неожиданно придал еще большей бодрости. Правда, для нее это чуть не закончилось очередным падением на скользком кафеле. К счастью, все обошлось. Из ванны шатенка выползала уже куда увереннее. А горячий чай и легкий завтрак и вовсе вернули ей любовь к жизни. Ну, по крайней мерее, настроение упрямо задержалось на отметке "выше среднего". Вчера Тсуна так толком не с кем и не познакомилась. Она прибыла в этот мир уже во второй половине дня, а после возрождения - сил оставалось только на то, чтобы дойти до ванны, сполоснуться, обработать раны и рухнуть на кровать. Кажется, она даже ничего не поела, хотя, почти уверена, что ела дня два назад. Игры в прятки со смертью как-то не особо способствовали аппетиту, так что на еду у Тсунаеши просто не оставалось времени. Она должна была слишком много сделать, прежде чем просто так сдаться. Ей надоело убегать, и девушка надеялась, что Гокудера наконец все решит раз и навсегда. Только в разговор вмешалась третья сторона, так и не дав друзьям решить все окончательно. Тсуна умерла и врядли сможет ожить там. Слишком уж все это будет из области фантастики... Но при этом... Бьякуран слишком одержим ей, чтобы просто так отпустить. Но ему придется. И, она надеялась, что тот смирится. Все же у парня слишком большой долг перед миром за попытку его уничтожения, чтобы рисковать мнимым спокойствием ради нее. Все же, он уже довольно давно на особом списке у Вендиче... А к ним, Савада и врагу не пожелала бы попасть. Слишком уж суровы бывают тюремщики. Да и... довольно сильно напоминают дементоров* только в человеческом облике. И самое главное, что такие же жуткие, противные и страшные. Наскоро расчесав волосы и придав им более-менее благопристойный вид, девушка кинула осторожный взгляд на часы и чуть не выругалась. Матом и опять. Часы беспристрастно демонстрировали пять часов утра. Хм, видимо вчера Тсуна умудрилась лечь слишком рано. Пожав плечами и в который раз помянув всех своих знакомых, что бы им икалось, Тсунаеши решила прогуляться по школе и саду. Тем более, ей стоило лучше знать о происходящем за пределами этой странной школы. Да и оглядеться во избежание, так сказать, тоже бы не мешало. Ходить по коридорам было достаточно интересно. В первую очередь хотя бы потому, что Тсуна чуть не заблудилась в переплетение ходов, дверей и залов. Строили, как будто тут собираются учиться как минимум человек семьсот. Наконец, спустя довольно-таки долгого плутания, Савада вышла в сад. Холод мигом мурашками пробежал по обнаженной коже, заставив чуть поежится от ветра и поплотнее закутаться в найденную в шкафу куртку. Птички только-только просыпались и пока что готовились к чествованию утра, чистя перышки и прочищая горло. Тихо шелестела листва. Где-то далеко-далеко тихо журчала река. Воздух был таким чистым, что с непривычки кружилась голова. Вчера Десятая не успела это заметить, так как все ее сила воли ушла на удержание сознания и тела в рабочем состоянии. Да и с воскрешением и такими ранами, которые были у нее, как-то не до погоды было на тот момент, если честно. Тихие шаги, приглушенные травой, раздавались по саду. Тсуна медленно шла, прикрыв глаза. Сад каким-то образом умудрялся делиться с ней энергией и напитывать ее, отчего состояние организма резко улучшилось, а в голове даже стало звонко и пусто от переполняющей ее силы. Медленно присев под ближайшее дерево, Савада медленно прикрыла глаза, начав вслушиваться в природу. Она довольно редко могла вот так спокойно сидеть, чтобы ее никто не трогал, не теребил, не взрывал все вокруг, не... К глазам подступили слезы, но Тсунаеши помотала головой и глубоко вздохнула, призывая расшалившиеся нервы к порядку. Не надо вспоминать о... Не следует. Это не приведет ни к чему хорошему. По крайней мере не сейчас, когда ей все еще так больно. И снова острая боль в груди вгрызлась в сердце, заставив ее охнуть и закусить губу, чтобы не закричать. - Кто ты? И почему на тебе метка Смерти?