***
Первая контрольная в году по математике и первый раз, когда я увидел Алису в чём-то, похожем на панику. Сложно сказать, изменились ли между нами отношения, всего спустя неделю, после налёта гопников. По крайней мере, мы стали здороваться и прощаться, а если она что-то не успевала записать на уроке, то просила меня подсказать. В общем, мирно сосуществовали, не мешая друг другу и не пытаясь влезть в личное пространство, в любом смысле этого слова. Но спокойно и равнодушно смотреть на неё сложно в данный момент. Хоть это и всего лишь вводная контрольная, основанная на материалах прошлого года, очевидно, ей тяжело вспомнить методы решения последних двух заданий, которые, по словам учителя, имели наибольшую ценность в данной работе. Ну-ка, ну-ка, оценим обстановку… Сейчас учительница была больше сфокусирована на наблюдении за несколькими троечниками, сидевшими довольно далеко от нас, что могло поспособствовать успеху. В голове моментально созрел план помощи, мне осталось лишь написать все необходимое для решения заданий на листке карандашом… Спустя минуту этой активности, наблюдая за которой, Алиса лишь беззвучно вздыхала с завистью, пришло время действовать… Она попыталась что-то написать в тетради и тут… — Ты!!! — раздалось громкое змееподобное шипение в тишине, после моего легкого тычка локтем в её руку, что вылилось в длинную полосу от ручки в её тетради, а в глазах вместо безнадеги засветился нешуточный гнев. Ох, как бы я не просчитался со своей идеей. — Извини-извини, — примирительно насколько мог, негромко сказал я, слегка подняв руки в защитном жесте, — Случайно задел, можешь взять штрих, чтобы исправить. А теперь, вытащив из пенала корректор, положил на стол, незаметно пальцами подвинув листок с решением так, чтобы она его увидела, да ещё пальцем слегка пристукнул, чтобы привлечь внимание. Алиса, до того думавшая свершить надо мной страшную мстю, сфокусировала взгляд сначала на листке, затем на мне, снова на листке. Я еще раз легонько ткнул в лист, а затем показал себе на часы, намекая, что времени осталось не так много, чтобы играть в гляделки. — Это что было? — с оторопью спросила Алиса, когда мы вышли из класса. — М? Ты о чём? — Ну… ты же не обязан был помогать мне… Да и я тебя не просила, — растерянно пробормотала она. Э-эх, родная, мне бы самому кто объяснил такой приступ альтруизма… — Перво-наперво, долг платежом красен. — Э-это в каком смысле? — совсем сбилась она, расширившимися глазами глядя на меня. — Ты же мне помогла от гопников избавиться, — слегка улыбнулся и пожал плечами я (надеюсь, что это хоть не так страшно, как обычно, выглядело), — Я оценил. Так что хотя бы поэтому стоило тебе помочь. — Н-ну, это… в общем… погоди, а что тогда во-вторых? — смущенно и вместе с тем довольно напористо вскинулась она. Блин, а ведь выглядит это довольно мило, когда она так себя ведёт. А в самом деле, нужны ли были мне причины для того, чтобы помочь Алисе? Собственно, у меня за жизнь списывали столько, что я даже помощью перестал это воспринимать как хоть малейший труд, но впервые я сделал это, потому захотел сам. И как можно ответить, когда сам не знаешь причин? Подумав немного, я хмыкнул и сказал то, что и в самом деле думал: — Честно? Не могу придумать каких-то причин. Просто захотел помочь тебе и всё. Разве это плохо? — Совсем нет. Просто… — она задумалась на какое-то время, глядя в окно, чуть левее меня, так что пока мы молчали, я вновь получил возможность полюбоваться на изящный профиль известной всей школе бунтарки. Слушай, ещё немного такого любования, и я тебе в любви признаюсь, чесслово. Вот уж парочка была бы, всем на зависть. Не сдержавшись, я сдавленно хмыкнул, пытаясь подавить ползущие вверх уголки рта, чем вызвал недоумение Алисы, которое по мере общения со мной, судя по всему, открывало всё новые горизонты. Полюбовавшись пару секунд на мою довольную физиономию, она яростно вскинулась, что с учётом не сошедшего, а только усилившегося румянца только усилило моё веселье. — Чё смешного?! — Ни-ничего, просто-о, — тут уже я не выдержал и рассмеялся, — п-просто очень мило выглядишь, п-правда, — наконец отсмеялся я и с удивлением заметил возобновившийся румянец. — И нечего тогда смеяться было, придурок… — тихо протянула она, не глядя в глаза и обиженно отвернувшись. Если честно, я только сейчас вспомнил, что именно эта девчонка всего неделю назад угрожала нескольким придуркам ножом. А сейчас просто мило краснеет, хотя могла бы и по зубам съездить, в качестве превентивной меры. Значит, не всё с ней так просто и однозначно, а? — Правда не хотел задеть, извини уж, — примирительно сказал я, подняв руки перед собой, — просто… как бы это сказать… я не слишком много с людьми общался, так что… ну, в общем, я правда не хотел обидеть тебя. С полминуты она изучающе глядела на меня, пытаясь уловить подвох в моих словах, но, успокоившись, слегка кивнула, широко улыбнувшись своей задорной и дерзкой улыбкой, после чего сказала: — Ладно, «спаситель», пошли, заглянем куда-нибудь перекусить, — хлопнула она меня по плечу и махнула рукой, мол, пошли за мной.***
Не буду врать, её облик всешкольной угрозы для меня лично трещал по швам, большей частью, из-за поведения. Она была изолирована от других, это правда, но какого-то особого недружелюбия к людям из класса я от Алисы не заметил, а вот в обратном направлении… Уж точно все было довольно неоднозначно в этой ситуации, это пока единственная вещь, понятная мне. В отличие от поведения самой «бунтарки». Неторопливо шагая и размышляя подобным образом, я дошёл с ней до небольшой кофейни, которую, если честно, не найдешь ни за что, если не будешь специально искать. Видимо по этой причине внутри было несколько пустовато: из полутора десятков столиков в небольшом зале заняты всего пара, так что мы смогли спокойно выбрать место в углу, несколько отстранившись от остальных посетителей. Бросив сумки и куртки на мягкие диванчики, как знак того, что они уже заняты, мы направились к стойке делать заказ. Пока Алиса делала заказ, я оглядел обстановку вокруг. Довольно простая мебель и интерьер, преимущественно из дерева тёмных, почти черного цвета, оттенков. Мягкая и негромкая музыка, довольно размеренная, создающая довольно тёплую атмосферу, в противовес прохладе за окном — «бабьего лета» в этом году не случилось, так что сентябрь выдался сумрачным и скупым на тепло. Негромкие разговоры пары работников за стойкой и немногочисленных клиентов только усиливали настроение какого-то своеобразного и тихого уюта, который довольно редко можно встретить в простых кафе… Пока я рефлексировал по поводу атмосферы в зале, моя спутница уже сделала заказ, который состоял из чашки капучино и блюдца с шариком пломбира. Хм-м… А в общем-то неплохой вариант. Решив, что не к лицу мне оригинальничать, тем более учитывая мои не самые большие познания в видах кофейных напитков и их вкусах, я решил ограничиться тем же, только вместо обычного пломбира решил выбрать клубничное, всё же больше его люблю. Увидев мой заказ Алиса хмыкнула, но комментировать ничего не стала. Первые пару минут мы сидели в молчании, маленькими глотками попивая кофе, думая каждый о своём. Заметив, что я в который раз оглядываю зал (по крайней мере, ту часть, которая была видна с нашего места), она с некоторым интересом спросила: — Что, обстановка не нравится? — Не, скорее наоборот. Просто… не приходилось особо бывать в таких местах, так что… — я несколько растерянно замолчал, не зная, как продолжить и не выставить себя дураком. — А почему? В смысле, из-за чего не ходил в такие места? — Сложно сказать. Ну, по крайней мере, один я бы сюда не пошёл, уж это точно. — А друзья-приятели из старой школы или какие-нибудь знакомые из секций? Ты ведь ходил куда-то наверняка. — Из школы ни одного приятного для общения знакомого у меня не было. На то были… свои причины. В секции высокий дух конкуренции не способствовал заведению друзей, так что… там тоже не сложилось. — Это вы чем там занимались? — слегка наклонила она голову, глядя на меня. — Кхм… — я слегка откашлялся и сказал слегка севшим голосом: — танцы. Спортивно-бальные. Какое-то время Алиса растерянно хлопала глазами, видимо, пытаясь понять, серьёзно я или нет, а затем не выдержала и с удовольствием рассмеялась. Причём одной из причин веселья была моя хмуроватая физиономия. Ну спасибо, блин, за искренность. — Серьёзно?! Никогда бы не подумала, что ты чем-то таким занимался! И неужели там такая высокая конкуренция? — Зря смеёшься. Такой же вид спорта, как и любые другие. Можешь занять высокие позиции — значит, уже имеешь конкурентов или недоброжелателей. И там не любят проигрывать, как и везде. Да и чтобы закрыть тему, — я указал на белесую полосу, пересекающую правую бровь наискось, — что это, по-твоему? — Ну шрам, судя по всему, — она недоуменно пожала плечами, — а это тут каким боком? — Самым прямым, — слегка огрызнулся я, но быстро взял себя в руки. — После моей первой победы на конкурсе мне камнем в лоб запустили. Причём это был парень из нашего клуба, с которым мы занимались вместе около года, не меньше. Моя и его пары, помимо прочих, вышли в финал, но… то ли мне тогда повезло больше, то ли мы тогда лучше выступили, но первое место занял наша пара, а второе — их. Он из нашего клуба ушел потом, я его за годы соревнований так ни разу и не увидел больше. У меня эти воспоминания вызвали грустную улыбку и что-то вроде ностальгии по старым временам, а у Алисы было что-то вроде шока на лице. — А… почему он… ну… — Камнем в меня зарядил? Да чёрт знает, на эмоциях, не иначе, нам было-то лет по восемь-девять тогда, что уж тут гадать… Мы снова ненадолго замолчали: она переваривала мою маленькую историю, если судить по озабоченно-удивлённому лицу, а я сидел и тешил свою ностальгию, попутно доедая мороженое, которое успело уже слегка подтаять. — Извини, что… — Да ладно, это я извиняться должен, что своё на тебя перекладываю, — я слегка улыбнулся, — так что всё нормально. — Слушай… — Семён. — Что? — Если не против, мне бы было проще, если бы мы по именам друг друга звали. Как-то это… Пока я силился подобрать нужные слова, Алиса успела понять всё правильно, звонко рассмеялась, а затем, с широкой улыбкой провозгласила, приветственно подняв свою кружку: — Тогда, Семён, за начало твоей новой жизни в этой школе, под моим мудрым руководством! Не удержавшись от её торжественного тона и стиля речи, я легко рассмеялся, после чего чокнулся с ней кружкой, краем сознания понимая, что сейчас почему-то мне стало легче, чем было когда-либо. Негромкая музыка без слов, тёплый свет от ламп и мягкий диван. Мелкая осенняя морось за окном, разгоняемая ветром, блеск воды в начинающихся сумерках. Немного кофе в кружке, к которому мы почти не притрагивались, увлекшись общением. Лёгкая беседа практически ни о чём, девушка, которая на публике выглядит отпетой хулиганкой, теперь с горящими глазами рассказывала про очередную проказу, совершенную в детстве. Возможно, именно сейчас и правда начинается моя новая жизнь…