Birdy - Strange Birds Nautilus Pompilius - Я хочу быть с тобой; Крылья Мой маленький плейлист под эту главу :)
Дафна прощается с классом, когда ранняя весна растекается по аллеям у интерната, неровные выбоины асфальта мутной талой водой заполняя до краев. Эмили смотрит на светлое лицо наставницы, которое впервые кажется ей холодным и напрочь лишённым эмоций. Шоколад из прекрасных глаз будто кинули в морозилку и оставили там навсегда. - Я искренне надеюсь, что выпускные экзамены вы сдадите достойно и сможете принести пользу своей стране, - говорит мисс Аоки. Ее спина кажется Эми вывернутой наизнанку, погнутые спицы наружу торчат. Эмили не может до конца объяснить себе, почему при взгляде на такую Дафну у неё внутри ноет и болит. И прошлые недопонимания смываются первыми признаками весны. Эми ловит мисс Аоки, уже у входных дверей, когда Дафна с лёгким кейсом наперевес готовится к шагу в неизвестность. Обнимает наставницу порывисто и крепко, изо всех сил стараясь не плакать. Дафна тонкие руки за спиной девушки смыкает в ответ. - Я люблю тебя, Эмили Лэйн, ты же знаешь, - говорит мисс Аоки ей куда-то в макушку. - Береги себя. Эми долго смотрит на силуэт Дафны, исчезающий в весенней темноте. Но плачет навзрыд уже только в своей комнате глубокой ночью. Ее успокаивает заспанная перепуганная Сара. Девочки не обсуждают прошлую ссору, лишь сидят обнявшись до рассвета, говоря без умолку - как раньше. *** - У мистера Холмса встреча с лордом-камергером Ее Величества, Шерлок. Я не могу вас пустить. Антея порождением Ехидны сторожит входную дверь, и даже Шерлок, оценив невеликие шансы на успешный штурм, послушно опускается в гостевое кресло. Эмили облокачивается на его же подлокотник, придерживаясь за плечо Холмса свободной рукой. Чудненько. Шерлок на Эмили взгляда не поднимает, смотрит в стену перед собой. Очевидно, переваривает информацию о брате. Джон и сам пытается в голове соединить образ Майкрофта и запретные отношения с агентом британской разведки. Получается не очень. Это же Майкрофт - теорема о неправдоподобности рассказа Эмили доказывается методом «от противного». Или всё-таки нет? *** Майкрофт слушает маркиза вполуха, размышляя между тем, сколько на этот раз придётся выложить назойливым репортерам из Daily Mail за несколько дней тишины вокруг очередного скандала с герцогом Йорским после откровенно провального интервью. И насколько большим свинством с его, Майкрофта, стороны будет подсунуть герцогиню Корнуолльскую (вместо обещанной герцогини Кембриджской) оргкомитету приближающегося балла дебютанток. А саму мисс Кейт той же датой отправить сглаживать углы на неформальный благотворительный концерт лейбористов. Решает, что в самый раз, когда телефон вспыхивает коротким сообщением от Антеи. По короткому коду оттуда Майкрофт понимает сразу: Шерлок знает. Майкрофт прилетает на форум в Лейпциге вопреки здравому смыслу и мнениям по этому поводу Алисии и МИ-5 в полном составе. И понимает, что жил этим днём последние четыре месяца. Днём, когда снова увидит Ее. Дафна в Красном. Майкрофт смотрит на артериальное облако вокруг тонкого силуэта с той извращённой формой наслаждения, что сопутствует, пожалуй, жадному глотку воздуха за секунду до шага с крыш. И не может насмотреться. И пусть в эту самую секунду в этой женщине от его Дафны - пугающее ничего. Пусть ее пальцы накрепко сплетены с мистером Америкой, который смотрит на неё с таким естественным обожанием и так ей… идёт? Почти также, как холодная улыбка и бетонное равнодушие в карих глазах. Куда более тёплых раньше, да? Пусть вокруг под видом официантов снуют люди Алисии. Пусть форум - горизонтальный рычаг весов между Старым и Новым Светом. Пусть Майкрофту нельзя смотреть на неё, не отрываясь. Он смотрит. И чертовски рад, что она жива. Но радость степенно вымывается раздражением, бешенством даже - с каждой новой волной. За два часа банкета Дафна ни разу не смотрит на него. Подвижные карие глаза бегут по мраморным плитам, спотыкаясь о людей, и ни разу - о Майкрофта. И Холмс снова думает о том, что у неё к нему - тотальное равнодушие. Но разве не затем, чтобы убедиться в этом, он приехал сюда? Майкрофт сам подходит к Дафне уже глубокой ночью, когда она в одиночестве стоит у панорамного балкона, откуда просматривается Аугустусплац и тонкая полоска Луны. Дафна впервые за весь гребаный вечер на него смотрит. И Майкрофт видит в единственных на всей Земле карих глазах какую-то особую форму принятия. Думает вдруг о том, что его любовь к ней никуда не делась. Что эта женщина была в нем всё это время - несмотря на его переезд из пропитанной ею квартире, текла по артериям горьким шоколадом и терпкими духами, которыми пахнет и сейчас. Что у обрыва их отношений два варианта: либо его, Майкрофта, предала женщина, которую он любит. Либо он сам предал женщину, жизнь без которой не представляется. И попробуй пойми, что из этого хуже. Дафна долго молча смотрит на него своими влажными карими глазами, произносит наконец: - Он хочет на мне жениться. И Холмс, задыхаясь приступом бессильной ревности, слышит в этой фразе отчаянное: «Забери меня, пожалуйста, отсюда». Или хочет услышать, м? Ведь, если мыслить рационально, для девушек профессии Дафны подобный брак - путёвка в спокойную жизнь. Редкие отчеты для разведки вместо вечной жизни под дулом пистолета. И этот… Эндрю выглядит не худшей партией. Отпустить ее с другим мужчиной кажется Майкрофту самым гуманным из всех вариантов. - Загородный дом с фортепьяно и высокими потолками, подальше от всех этих политических игр, - чеканит Холмс равнодушно, вспоминая один из их прошлых разговоров. - Разве ты не этого хотела? Дафна смотрит на него так, будто он только что наотмашь ударил ее по лицу. И Холмс вдруг ловит себя на мысли, что скажи она сейчас короткое «нет» или «я хотела этого с тобой» - он увезёт ее отсюда без раздумий. Но Дафна молчит, а затем подходит к нему почти вплотную. Темные длинные волосы едва не касаются лица. Шепчет в ухо: - Майкрофт Холмс. Самый умный человек в Соединённом Королевстве. Который так ничего и не понял. И, сказав это, уходит прочь. ***- Подобные желания делают тебя обезьянкой в зоопарке, маленький брат. - Неравнодушие - это не преимущество, Шерлок. - Ты итак был туповат, не усугубляй ситуацию. - Ты начинаешь впутываться, Шерлок.
Майкрофт слушает набор своих же излюбленных цитат из уст Шерлока с титаническим спокойствием. Джон неловко мнётся в дверях, мисс Лэйн остаётся в приемной под стражей Антеи. Шерлок ожидаемо взбешён, но Майкрофт почему-то чувствует странное облегчение оттого, что брат теперь знает. - Как же так вышло, братец, что учил не впутываться ты меня, а сам спал с мисс Дафной Аоки, агентом спецподразделения твоего же ведомства? Майкрофта так коробит это пренебрежительное «спал», что он неожиданно для себя самого говорит: - Я не просто спал с ней, Шерлок. Я был одержим этой женщиной. И моя одержимость ее погубила. В кабинете виснет гробовая тишина. Подвижные глаза Шерлока, не ожидавшего таких откровений, с целым спектром эмоций в них, фокусируются на переносице брата. И Майкрофту впервые за четыре года хочется говорить. О собственных ошибках и слабостях, Женщине всей его жизни и финале их несчастливой истории. И Майкрофту почему-то именно сейчас хочется, чтобы брат попросил его об этом рассказать. Но Шерлок молчит. В льдисто-серых глазах Майкрофт с облегчением не находит осуждения, лишь какую-то отчаянную решимость. Только не это. - Чего ты хочешь, Шерлок? - спрашивает Майкрофт, зная заранее ответ. - Что попросила у тебя Эмили на самом деле? И Майкрофт понимает, это - начало конца. Его маленький брат прямо сейчас сворачивает на ту самую опасную дорогу, путь к которой Майкрофт преграждал так старательно. На дорогу, к подножию которой кубарем скатился он сам. И на то, чтобы и дальше преграждать этот путь у старшего Холмса нет ни сил, ни морального права. - Эмили хочет освободить своих, как она выразилась, друзей из интерната, - ровно произносит Майкрофт, тянется к блокноту. - Камилу Моретти и Юсуфа аль-Багдади. Шерлок непонимающе хмурится, Майкрофт уточняет: - В интернате их звали Сара и Джек. - Почему вы не освободили их сразу после взрыва? - подпирающий стену у входа доктор подаёт признаки жизни. Его наивность и вправду порой кажется Майкрофту очаровательной. Но не сейчас. - Потому что Сара вот уже три года как счастливая жена Джанкарло Моретти, министра экономического развития Италии. А Джек - наше единственное доверенное лицо в вилаяте Исламского Государства в Аль-Джазире. И «освободить их» без колоссального ущерба для внешней политики Британии не представляется возможным, дорогой Джон. Складкой на лбу Ватсона пролегает мыслительный процесс, а Шерлок, стоящий до этого недвижимо посреди кабинета - весь обращается в действие. Кидает на Майкрофта ещё один выразительный взгляд, вылетает в приемную; одной рукой эффектно хватает с пустующего гостевого кресла своё пальто, другой, не менее эффектно - Эмили. Стремительно утягивает ее за собой в глубь коридоров. *** Майкрофт спускается с трапа самолёта, когда в проплешины утренних сумерек забиваются тучи. Обыденная серость холодным куполом накрывает Лондон. Садясь в правительственный мерседес, Холмс окончательно утверждается в решении, принятом ещё в самолете: Дафну нужно выводить из игры. И дело, уж конечно, не в личных мотивах. Американский министр, судя по отчётам самой Дафны и нескольких вневедомственных служб, оказался фигурой куда менее значимой, чем думалось до. И рисковать агентом первой категории ради информации, которую можно получить откуда угодно (ну, практически) - не самый опциональный вариант. И, отправляя водителя не домой, а сразу в управление - Майкрофт размышляет о том, как успеть с оперативными мероприятиями до официального объявления о помолвке во всех американских СМИ. - Принесите личное дело Дафны Аоки, - отдает распоряжение Колину, едва переступая порог собственного кабинета. На лице секретаря появляется выражение странного облегчения: - Так вы уже знаете, мистер Холмс? И тут же протягивает подготовленное дело. Майкрофт чувствует, как ком подкатывает к горлу, спрашивает: - Знаю о чем? Колин боится босса до смерти, вот и сейчас на молодом лице появляется смесь из сомнений и испуга. - О т-том, что аг-гент Аоки прошлой ночью была раскрыта и убита, - выпаливает скороговоркой. И, глядя на бледное, как мраморная могильная плита, лицо Майкрофта, Колин спешно добавляет: - Но агент Аоки пустила ФБР по ложному следу, и федералы думают, что она из отряда 61889** - так что можно не переживать. - Мне очень жаль, Майкрофт. Только и может выдавить из себя Джон, уточнивший, на свою голову, подробности всей этой абсурдной, на первый взгляд, истории. Майкрофт всё также сидит за своим письменным столом, откинувшись на спинку глубокого кресла, и ничто в подчёркнуто невозмутимом выражении его лица не выдаёт истину, открывшуюся Джону: у Майкрофта Холмса есть сердце. Кто бы мог подумать, да? - Вам не стоит винить себя, - находится доктор, когда пауза затягивается до неприличия, - со спецификой работы Дафны это могло случиться в любой момент. Майкрофт открывает все тот же верхний ящик стола, дело мисс Аоки бетонным булыжником приземляется на матовую поверхность. - Она выбрала умереть, Джон, - говорит, открывая последнюю заполненную страницу. - Дафна была профессионалом и умела выходить из игры в куда более сложных условиях. Она просто… не захотела этого делать. Ватсон видит, как тяжело даются Майкрофту эти слова, но не спросить не может: - Но почему? Вы наверняка проводили расследование, чтобы узнать… Осекается. В выражении синих глаз мелькает то самое отчаянное сожаление и непринятие, которое доктор видел разве что на войне. - Я не хочу знать, Джон, - говорит Майкрофт просто. И от надорванной струны в размеренном и равнодушном обыкновенно голосе, у Ватсона в жилах стынет кровь, - я четыре года живу с осознанием, что потерял её. Мысль о том, что эта женщина была искренне предана мне и предана мной станет попросту невыносимой. Эта в абсолют возведённая откровенность парализует остатки мыслительных процессов в голове Джона. И он инстинктивно уводит тему куда-нибудь подальше. - Но Шерлок! Почему ему вы..? - Я беспокоился о нем. - Ах, ну, конечно. Но вы же понимаете, что Шерлок только что увёз Эмили вам назло? И не удивлюсь, если… - Если мне назло Шерлок закрутит с ней показательный роман? Дорогой Джон, дело уже не во мне. Даже если сам Шерлок пока этого не понимает. Джон непонимающе хмурится в ответ, а Майкрофт отправляет дело Дафны обратно в стол. Когда синие глаза на долю секунды дольше положенного фокусируются на обложке с фотографией 3*4, Джону становится грустно. Но тема Шерлока в их затянувшемся диалоге кажется доктору незавершённой. - Что вы имеете в виду под..? - Лишь то, что мисс Лэйн пока безупречно разыгрывает партию по имени «Шерлок Холмс». Джон в качестве ответного комментария вопросительно ртом хватает воздух. Майкрофт же наверняка изумляется метафорическим переносам из мира аквариумных рыбок в реальную жизнь. - Мой брат, как вы знаете, Джон, любит делать две вещи: разгадывать загадки и героически кого-нибудь спасать. Загадка из Эмили Лэйн получилась весьма сносная, а любое стороннее, наше с вами, например, вмешательство, лишь усугубит ситуацию. Всё, что нам остаётся, дорого доктор Ватсон, ждать следующего шага мисс Лэйн. Который, я уверен, последует незамедлительно. *** - Это правда, что ты идёшь на Выпускной с Габриэль, Джеймс?! Эмили кидается на Джима у входа в столовую разъяренной пантерой. На них оборачиваются решительно все. Джим, особо не церемонясь, хватает Эмили под локоть, уводит подальше от толпы. - Я постоянно забываю, какой ты ещё ребёнок, - говорит ей снисходительно, но, поймав в серых глазах напротив жажду его же убийства, поспешно меняет тон. - Вот тебе задачка, Эми: в нашем прекрасном интернате не отмечают праздников: у нас нет ни Рождества, ни дней рождения - руководству плевать на семейные ценности. А тут вдруг проводят целый выпускной бал с музыкой и танцами. Зачем? Эмили с недоумением смотрит на Джеймса. Какого черта она опять упустила? Джим тут же сам отвечает на свой вопрос: - Они устраивают бал, чтобы посмотреть, кто с кем на него пойдёт. - Но зачем? Джим с трудом сдерживается от выразительного закатывания глаз. - Многие воробьи-одногодки работают вместе после выпуска. Но только при условии отсутствия особых отношений между ними. Все сладкие парочки разбросают по разным странам, вот и всё. Поэтому наши отношения - тайна, Эми. И поэтому я пойду на бал с Габриэль, а ты выберешь себе в пару какого-нибудь смазливого придурка и изобразишь искреннее увлечение им. Понятно? Эмили пытается уложить всё это в голове. Джим уже собирается уйти, когда до неё доходит, наконец: - Но Сара и Джек собираются пойти вместе! Надо обязательно им сказать, пока ещё не поздно! - Даже не вздумай! - шипит на неё Джим, хватает за запястье. - Про отношения Сары и Джека давно знает весь интернат, и вот если они заявятся на бал по отдельности - будет выглядеть очень подозрительно. Эмили смотрит на Джеймса с ужасом и отрицанием происходящего. Так просто не должно быть! Эми только помирилась с Сарой и их неразлучная когда-то троица снова общается как в прежние времена. И Эмили, наконец, чувствует внутри себя долгожданное спокойствие. От того, что они трое - Сара, Джек и Джим снова вместе с ней. А теперь получается… - Но наверняка ещё можно что-то сделать, Джеймс! - говорит с нажимом на имени, смотрит чуть ли не умоляюще в карие глаза. Которые кажутся ей сейчас холодными до дрожи. - Эмили! Будет большая удача, если мы с тобой останемся вместе - как и хотели, помнишь? Тебе нужно подумать о себе. Саре и Джеку ты уже ничем не сможешь помочь. - И я ничего не сказала им, Шерлок. Они едут через Кентербери на арендованном Холмсом внедорожнике. Свинцовая серость тяжелого неба подсвечивается дневным солнцем сквозь толстую прослойку облаков, отражается в Грейт-Стауэр. - Это было рационально, - говорит Шерлок и понимает сам, что впервые даёт личную оценку происходящему в рассказах Эмили. - Это было предательство, - безэмоционально отвечает она, отворачивается к окну. Извилистой змейкой по обе стороны от них тянется водяная гладь. Холмс рад паузе в истории Эмили - ему просто необходимо подумать. У Майкрофта была Дафна. Женщина, в любви к которой его брат признался сегодня вот так запросто. Сколько они встречались? Месяц, год, два?- Мне долго казалось, что я научилась отключаться. Но недавно в моей жизни появился… человек. На какое-то время мне показалось, что он другой. Слишком умён, слишком внимателен, даже добр ко мне, - бумаги тяжелой стопкой падают в мусорку, - но в итоге он поступил со мной также, как и все остальные.
Если Майкрофт и есть тот самый человек из истории Эмили, то, получается, пять лет - по самым скромным прикидкам. И как Шерлок мог не заметить? А четыре года назад, как раз, когда Дафна погибла на задании, Майкрофт с присущим ему занудством вытаскивал Шерлока из очередного трипа по наркопритонам. И ничего в поведении брата не показалось ему, Шерлоку, странным. Возможно, попросту не стоило миксовать кетамин с опиатами. - Почему вы не поговорили с братом, Шерлок? - вдруг спрашивает Эмили и в ее серо-голубых отражается небо, - вы ведь любите его. Холмса вопрос застаёт врасплох, поворачивается на мисс Лэйн резко и с той же резкостью отвечает: - Откуда вам знать, что такое любовь, мисс Лэйн? Помнится, вы говорили, что в интернате вас «не учили любить». И тут же чувствует глубоко внутри что-то отдаленно напоминающее чувство вины за эту фразу. Но Эмили на его жёсткость реагирует спокойно - хотя Шерлок и чувствует ее взгляд на своём лице. - Я точно помню, что любила отца, - говорит мисс Лэйн тем тоном, которым обыкновенно описывают события, произошедшие в давно смотренной киноленте, - любила Сару, Джека и прежнего Джима. И Дафну, наверное, тоже. Это ее признание заполняет салон автомобиля душным облаком тяжелых мыслей. Шерлок открывает окно. Ветер врывается стремительным потоком, поддевает распущенные длинные волосы. И тут же откуда-то сверху на них падает дождь. Небо трещит по швам, грохочет, салон до отказа забивает прохладой и запахом сырого асфальта. Крупные капли сползают по лобовому змейками, сливаются одна в другую. Внедорожник застывает изваянием у светофора, почти сразу за подножием моста. Шерлок смотрит на Эмили и думает почему-то о том, что они с трёх сторон окружены водой. Что глаза у Эмили в цвет гремящего неба, а синеющие губы наверняка холодны как лёд. Что Эмили когда-то кого-то любила, и что ему, Шерлоку, весьма интересно было бы увидеть эту любовь в ее глазах. Исключительно в рамках дела, которым она и является, конечно. И вдруг ловит себя на мысли: а не также ли рассуждал его великий старший брат, когда в его жизни только появилась Дафна? И от осознания этой похожести Шерлоку Холмсу всего на несколько секунд становится страшно. Сзади надоедливой сиреной воют автомобили, Шерлок закрывает окно и снова смотрит на дорогу. - А куда мы едем? - спрашивает Эмили, наконец. - Делать нам новые документы. На немой вопрос, повисший в воздухе, Шерлок отвечает другим вопросом. - Рим или Аль-Джазира? - Что? - Сара или Джек? Кого навестим сначала?