Девушка за стеклом

- Мори… что? – Габриэль отточенным движением плавно оттягивает вниз и тут же отпускает пружиной длинный рыжий локон, смотрит на Джима с недоумением. - Мориарти. Это значит «искусство смерти» на латыни, - отвечает Эмили, хочет удержаться, но всё же добавляет: - не будь идиоткой. Габриэль вспыхивает: - Что она вообще делает здесь, Джеймс? Вы же терпеть друг друга не могли. Компания, собравшаяся ранним утром в восточном крыле интерната и правда выглядит странно. Помимо Эмили, Габриэль и Джеймса – еще шесть парней из разных выпускных классов. - Закрой рот, Габи, - Джим с девушкой не церемонится, - и не смей впредь обсуждать мои решения. Его голос звучит монотонно, забивается в темные углы кабинета – куда еще не пробрался рассветный луч. Добавляет всё же: - А Эмили здесь, потому что у нее есть мозги. Чем здесь может похвастаться не каждый. Еще вопросы? Ответом служит тишина. Габи покорно опускает глаза в пол. Солнце ползет по рыжине ее волос, там и остается. Эми же глаз не опускает, встречает тяжелый взгляд Джеймса у себя на переносице открыто и спокойно. Джим улыбается ей уголком губы всего секунду. Продолжает: - Через четыре месяца выпускные экзамены, - говорит он, легко запрыгивая на подоконник. – Сразу после них ублюдки из правительства запустят нас в международную мясорубку. Кто-то хочет стать фаршем? Эмили словам Джеймса не удивляется, а вот все остальные выглядят обескураженно. Мыслительные процессы в голове Габи отражаются на хорошеньком лице, и рачительно портят его. Не всем идет думать. - И что тогда делать? – спрашивает кто-то из парней. Джим хмурится, скалятся продрогшие демоны в холодных карих глазах: - У нас с вами два варианта: уничтожить их или позволить им уничтожить нас. Какой выбираем? ** - Вопрос риторический, - иронизирует Шерлок. Он сидит на краю ванной, почти до краёв заполненной лавандовой пеной – и откуда только она взялась на Бейкер-стрит, история умалчивает. Внутри пены и ванной, собственно, тоже – Эмили. Эфемерная и бледная. Сквозь толщу пенной ваты видны лишь острые коленки: Шерлок поспешно отводит взгляд. Жар липкими ладонями хватает щеки; все дело в испарениях горячей воды, конечно. Вон – даже зеркало запотело. Эмили переводит дух после очередного монолога, Холмс пользуется моментом, в голове собрать пытаясь очередной фрагмент бесконечного паззла. Итак. Если верить Эмили, Мориарти – это не имя, а название шпионской оппозиции, родившейся под самым носом у Алисии и Майкрофта. Кстати, об этой парочке. В голове у Шерлока надоедливой пластинкой не переставая крутится: «Ваш брат был не в состоянии принимать подобные решения в тот момент». Неспособный к принятию решений Майкрофт – это оксюморон. Если одержимость манией контроля в принципе существует, то старший Холмс – первый пациент психушки с таким названием. Тогда какого черта? Перспектива очередной необходимости визита к братцу безрадостно маячит на горизонте. А Эмили берет шампунь с края ванной, тонкая рука болезненно дрожит. Флакон падает в пенную гору с оглушительным плеском, Шерлок тянется за ним инстинктивно, ловя ладонь Эмили там же, под водой. Запястье едва касается груди, тонкие пальцы пускают разряд по его ладони. - Хотел помочь, - говорит ровно, отряхивая шампунь от пены. Эмили смотрит на него своими огромными, пустыми глазами. Которые именно сейчас кажутся Шерлоку удивительно красивыми и печальными. - Так помогите, - говорит она едва слышно. Шерлок не сразу понимает, что именно имеет Эмили в виду. Помочь чем? Защитить от Мориарти, Майкрофта, или от нее самой? Увезти из страны, спрятать в бункер или взорвать вместе с ней гребаный Лондон? - У меня совсем нет сил, и руки дрожат. Ах, это. Шерлок возвращает пострадавший шампунь Джона на место, берет свой. Это кажется почему-то принципиально важным. Аккуратно наносит его на темные волосы девушки, тянется за лейкой душа. Струи чистой воды дырявят пенную крепость, Эмили обхватывает грудь руками, но Шерлоку видно всё. И на этот раз отвести взгляд не получается. Холмс смотрит на нее. Тем отчаянным, животным взглядом, которого он так стыдился еще в старшей школе. Скользит им по мокрым волосам, липнущим к тонкой шее, по ключицам, тонким напряженным позвонкам, небольшой аккуратной груди, плоскому животу, ниже. По телу горячей патокой растекается возбуждение, концентрируется внизу живота. Сердце сбивается с выверенного ритма, стучит набатом по ушам вместе с голосом брата из далекой юности:

Подобные…желания делают тебя обезьянкой из зоопарка, маленький брат. Делают тебя уязвимым и беззащитным для источника твоих же желаний.

Шерлок отключает воду, нажимает на слив: вода утягивается воронкой. Шерлок оборачивает Эмили полотенцем, старается выровнять дыхание. Подними мисс Лэйн на него глаза прямо сейчас, а лучше – опусти их чуть ниже его пояса: и выплыть у него самого уже не получится. Но Эмили лишь кутается в полотенце, смотрит куда-то перед собой. Шерлок пользуется моментом, на руки аккуратно подхватывая тонкое тело, пахнущее теперь не тюрьмой, а лавандой и его шампунем. Их взгляды пересекаются на короткий миг. В момент, когда Шерлок снова опускает Эмили на кровать в спальне. - Хотите продолжение? Ее голос звучит спокойно, насмешливые нотки неразличимы. С трудом захлопнутая дверь в бездну, радостно распахивается вновь: - Не хочу быть банальным в ваших глазах. Эмили смотрит на него удивленно. А затем смеётся. Смеётся искренне и, пожалуй, впервые с момента их знакомства. - Я про историю из интерната, Шерлок. Вот же черт! Конечно, она об этом. - И я о ней, мисс Лэйн. Но вам надо поспать. И спускаясь в гостиную, с крайне возмущенным Джоном в ее эпицентре, Шерлок думает о том, заметила ли Эмили. И этот вопрос тоже кажется ему риторическим. *** - Надеюсь, праздники прошли на «ура», мистер Холмс. Алисия заходит в кабинет Майкрофта без предварительной записи и церемоний с послепраздничной порцией ехидства. Уже успела навести справки – чудно. - Согласно отчету наших аналитиков, внешний долг США уже не подлежит рефинансированию, - без прочих прелюдий отмечает леди Смолвуд, оккупируя один из гостевых стульев, - и все мы знаем, что это значит. - Какой полигон выбран на этот раз? - Сирия. - Не так труба кормит, как ее ответвления*, не так ли? Алисия копирует натянутую усмешку на лице Майкрофта, но явно пришла сюда не за этим. Конверт в ее руках – как навязчивое подтверждение. - Через полгода на международном транспортном форуме в Лейпциге будет присутствовать соответствующий министр из США. Молодой, не великого ума и холост. Акцент на последнем слове делает намек слишком очевидным, Майкрофт хмурится. - Кабинет министров настаивает на Дафне, мистер Холмс. И я тоже. Майкрофт умом солидарен с этим решением. Каждый второй агент в последние месяцы демонстрирует крайнюю степень непрофессионализма. Минимальный промах в такой момент вызовет у ЦРУ новую порцию вопросов. Последствия путаницы с конвертами МИ-6 разгребает до сих пор. Но отдать Дафну в лапы молодого тупицы и всей американской разведки за пару месяцев до военных действий с их же стороны… - Этого не будет. Подберем другую кандидатуру. Говорит безапелляционно и жестко. И плевать ему на чертов Кабинет – у Майкрофта на руках не один комплект компромата на каждого из заседателей. Алисия будто и не сомневалась в подобном решении. - Видит Бог, я не хотела этого делать, Майкрофт, - говорит она, протягивая ему конверт. – Я распорядилась приставить к Дафне наружное наблюдение всего месяц назад. На снимках рядом с Дафной – молодой мужчина, высокий и статный. С военной выправкой, правильными чертами лица и славянской внешностью. Разговаривают, обнимаются. В двух разных локациях. За один чертов месяц. - Это Зоран Павич, - буднично сообщает Алисия, - агент первой категории из моего ведомства. Они с Дафной вместе учились в интернате и встречались в выпускном классе: могу прислать вам копии отчетов их воспитателей. Разумеется, видеться после выпуска обоим было настрого запрещено. И дайте угадаю: Дафна не упоминала эти встречи в ваших с ней… диалогах. Не так ли? *** - Что. Ты. Творишь? Джон в атакующей позиции угрожающе размахивает надкусанным круассаном. Новозеландское масло вытекает из мучных внутренностей, шлёпается на ковёр. Но боевой дух Джона не сломить так просто. - Сначала ты плевать хотел на дело Эмили, потому что носился по всему Лондону за убийцей антиквара. Потом пообещал беспокоиться за чужие жизни, когда убедишься, что Эмили «представляет угрозу хоть для одной из них». Гремит взрыв: вот тебе, пожалуйста, доказательства! Самое время убедиться! Но нет! Вместо хоть какой-то помощи спецслужбам ты два дня бесцельно валялся на диване, потому что обиделся на брата! А теперь, когда тебе из рук в руки передали террористку, ты решил принимать с ней вместе душ и на руках носить по дому вместо допроса?! Шерлок предпринимает неудачную попытку обойти Джона у подножия лестницы. Ловко перемахивает через поручень. - Шерлок, я с тобой разго… - Отрадно, Джон, что в стрессовой ситуации твой мозг способен анализировать большее количество информации, чем обычно. То, что анализ по сути своей неверен, уже вторично. Кстати, у тебя не больше десяти минут, чтобы оттереть пятно с ковра - миссис Хадсон уже включила кофемолку. Сама она по утрам пьёт чай, значит, кофе принесёт сюда. А что касается «террористки» - как ты думаешь, предполагает ли план массовых убийств взрыв заброшенного склада, да ещё и с уведомлением о своей связи с этим взрывом? Ты же купил сливки? *** Эмили спускается в гостиную через несколько часов, когда миссис Хадсон уже успевает выбросить из холодильника протухшую молочку вперемешку с частями человеческих тел и убраться восвояси. Не забыв выставить счёт «мальчикам» за химчистку ковра. На Эмили те самые джинсы с их первой встречи в допросной Майкрофта и белоснежная рубашка Шерлока, расстегнутся на верхнюю треть пуговиц, спущенная набок, оголяющая светлую кожу плеча. Она выглядит уже куда лучше, чем в ванной несколько часов назад. Воспоминания пускают импульс в область сердца, и Холмс поспешно отводит взгляд, концентрируя его на Джоне, яростно перемешивающем сливки в чашке с кофе - почти пустой уже, судя по звуку. Телефон Ватсона пиликает сообщением, доктор читает начало, хмурится, переворачивает мобильник экраном вниз. Любопытно. - Как там дела у..? - Даже не пытайся делать вид, что тебе интересно, Шерлок: всё равно не поверю. Что ж. Разумно. Холмс косится все же в сторону Эмили, которая методично водружает масло на горячий тост. Шерлок следит за ловкими движениями тонких рук, поднимается взглядом по запястьям - с облегчением подмечает для себя, что утреннее ощущение к нему не возвращается. Эмили оборачивается, смотрит на него из кухонного полумрака. Или всё-таки..? - Я хочу продолжения, мисс Лэйн. *** Эмили лежит в кровати Джеймса, удобно устроив подбородок на его плече. На односпальных интернатовских кроватях места для двоих решительно мало. Сосед Джима по комнате, «туповатый, но надёжный» - по его же описанию, стоит в коридоре на шухере. - Но что будет, если в МИ-5 решат просто убрать нас? Джим усмехается, легко касаясь губами ее лба. - Такие решения принимает не МИ-5, а тот, кто прячется в тени, Эми. И нам повезло, что нынешний Человек предпочитает договариваться. Эмили непонимающе хмурится. Что ещё за теневое правительство? - Ты знаешь, кто это? Глупый вопрос - конечно, Джим знает. Но скажет ли ей? - Человека зовут Майкрофт. Остальное можешь уточнить у мисс Дафны: она знает, с кем нужно спать. Ложка в чашке Джона резко замирает: доктор в голове молниеносно сопоставляет слова Эмили и воспоминания о папке на столе Майкрофта. Этого просто не может быть. Глаза Шерлока хищно вспыхивают, расслабленная поза в кресле сменяется остро-напряжённой. Холмс долго смотрит на Эмили, затем - на Джона. Говорит короткое: - Поехали. *** - Так ты думаешь обо мне, да? Дафна смотрит на Майкрофта своими прекрасными шоколадными глазами, в которых мешаются обида и непонимание. Боже, как же Холмсу хочется ей поверить. - А что я должен думать? - холодно отвечает, когда его изнутри рвёт на кровавые куски. Неужели всё, что было между ними на протяжении стольких лет - одна большая ложь? И Дафна всё это время просто вела игру, чтобы оставаться в безопасности, а сама крутила интрижку с этим... - Зоран сам вышел на меня три недели назад, - говорит Дафна. Подходит к Майкрофту близко, заглядывает в прямо в глаза. - Сказал, что совершил ошибку, выполняя задание, и попросил о помощи. Холмс пытается сопротивляться ее абсолютному на него влиянию. Не получается. - Помощи какого рода? - Зорану нужна была информация по делу Литвиненко перед запросом Лондона Москве об экстрадиции Лугового.** У меня есть знакомые в спецлаборатории, и я смогла узнать нужные цифры в отчёте по полонию. А затем сообщила Зорану указанную там концентрацию на встрече спустя неделю. Иначе он бы пошёл под трибунал, Майкрофт, ты же понимаешь. Холмс чувствует, как впервые в его без пяти сорок, по телу тяжелым свинцом разливается ревность. - Что у тебя с ним? Звучит далеко не так отстранённо и холодно, как очень бы сейчас хотелось. Дафна чуть склоняет голову на бок, будто и не понимая вовсе, о чем он говорит. А затем ровные брови резко вздрагивают: - Мы не виделись со школы, Майкрофт. Тянется к нему тыльной стороной ладони, кожа холодная и нежная. Майкрофт позволяет себе раствориться в этом прикосновении всего на секунду. А затем на светлом запястье пальцы смыкает кольцом. Отстраняется. - Почему ты ничего мне не сказала? - Потому что ты бы отправил Зорана под трибунал собственноручно. Майкрофт отходит к окну и долго смотрит на шумный Лондон, жизнь в котором обыденно кипит. Открывает бутылку купажированного виски, наполняет хайбол до краев, выпивает залпом. Дафна стоит посреди его кабинета в неясном ожидании. Майкрофт смотрит на неё тяжелым взглядом. Она абсолютная. Абсолютная во всем. В своей красоте, эрудиции, женственности, любви к прекрасному, чувстве юмора и такта. Абсолютно подходящая для него и любого мужчины, подходить которому она захочет. И не слишком ли наивно верить, что женщина, способная заполучить любого мужчину гребаного мира вот так взяла и выбрала именно его?! А не такого же абсолютного Зорана Павича, куда более правильно сложенного и понятного ей? - Майкрофт, это же я, - говорит Дафна и эти слова прокатывают эмоционально в те времена, когда Майкрофт был а б с о л ю т н о счастлив. - Да. И именно поэтому ты немедленно улетаешь на задание в Штаты. * - знаменитая нефтяная цитата Павла Бородина, экс-управляющего делами президента РФ. ** - имеется в виду нашумевшее дело об отравлении полонием-210 Александра Литвиненко (предположительно!) русскими спецслужбами. И хотя само событие произошло в 2006-ом году, дознание по делу датируется 2014-2015-ыми годами.