Февраль, 26 число, 2038
В доме было непривычно темно и тихо. Пёс лежал на подстилке и жалобно смотрел на молодого парня, племянника своего хозяина. Сумо не понимал, почему вот уже второй близкий ему человек впадает в отчаяние и уныние. Неужели он в этом виноват? Он не знал ответа и, тяжело вздохнув, отвёл взгляд от детектива Андерсона, освещённого бледным светом экрана телефона. Коннор дрожащей рукой взял бутылку виски и попытался наполнить стакан. Янтарный напиток лился куда угодно, но не в стеклянный сосуд. Плюнув на это дело, молодой детектив приложился к горлышку, сделал глоток и мотнул головой. В этот раз безотказное средство забытья не хотело работать. В голове роились тысячи мыслей, от которых хотелось лезть на стену, воя и скуля. Ему было жаль себя и от осознания этого становилось противно. Он сделал новый глоток и закашлялся. В горле неприятно саднило. Восемь лет, восемь грёбаных лет выброшены на помойку, прожиты зря, в угоду другому человеку. А что в итоге? Ничего. Лишь пустота внутри и вокруг. Никчёмное и жалкое существование. Есть лишь один способ покончить с этим… Пустым взглядом детектив обвёл комнату, задержав взгляд на пистолете. Glock-19 остался от матери, которая, панически боясь ограбления, даже спала с ним. А однажды, приняв сына за вора, чуть не подстрелила того. Какая ирония… Оружие, едва не убившее его тогда, спасёт сейчас, покончив наконец с мучениями. Отставив бутылку, он потянулся к пистолету. Пальцы плохо слушались, но оружие, хоть и не с первого раза, оказалось у парня. Было темно, но, даже не видя ничего, Андерсон привычно проверил обойму. Полная. Мог бы и не сомневаться. Со дня смерти матери этот Glock ни разу не стрелял. Детектив запрокинул голову и поднёс оружие к подбородку. Оставалось лишь выстрелить. Закрыв глаза, Коннор тяжело задышал. Одно нажатие, и всё. В голове проносились мысли о друзьях, о дяде, о Сумо… Как они воспримут новость о его самоубийстве? Андерсон мотнул головой. Всё. Он всё решил. Сделав пару глубоких вдохов, детектив немного успокоился. Время сомнений прошло. Задержав дыхание, Коннор собирался нажать на курок, когда Сумо радостно завертел хвостом на подстилке, а в дверном замке провернулся ключ. Спокойствие тут же слетело с парня. Руки задрожали, на глазах появились слёзы, и он застыл в нерешительности. — Чего тут так темно? — вошедший в комнату Хэнк включил свет и недовольно оглядел гостиную, переходящую в кухню. Увидев неподвижно сидящего племянника, он резко втянул воздух и быстрым шагом подошёл к тому. — Коннор, убери пушку. Сейчас же! — видя, что парень не реагирует, он медленно отвёл его руки, с зажатым в них пистолетом, от головы. — Отдай мне её, — лейтенант принялся разжимать пальцы. Те не поддавались, а костяшки побелели от напряжения. — Коннор! — лёгкая пощёчина заставила несостоявшегося самоубийцу прийти в чувство. Он испуганно разжал пальцы, отпуская оружие, в которое до этого судорожно цеплялся. Мужчина отложил оружие и повернулся к парню. Тот сидел неподвижно, не сводя взгляда со своих рук. — Мальчик мой, что случилось? — Хэнк встревоженно сел рядом, придвинув свободный стул к столу. В попытке как-то поддержать, он положил ладонь Коннору на плечо. Прикосновение заставило того вздрогнуть и поднять удивлённый взгляд на дядю, словно до этого он не замечал его присутствия. Плечи вздрогнули, и Коннор вцепился объятием в мужчину, рыдая и неразборчиво что-то шепча. Лейтенант в шоке приобнял того в ответ, похлопывая по спине. Когда парень притих, Хэнк встал с места, заставляя и племянника подняться. Тот плохо держался на ногах, из-за чего мужчине пришлось напрягаться, помогая идти по направлению к его комнате. Он дотащил почти бессознательного парня к кровати и осторожно посадил на неё, выпуская из объятий. Истерика практически прошла, но глаза покраснели, дыхание было ещё сбившимся, а плечи то и дело мелко вздрагивали. Хэнк ненавязчивыми движениями заставил парня прилечь. — Ложись спать, завтра поговорим. — Хорошо, дядя, — чтобы произнести эти два слова Коннору пришлось постараться. — Я буду рядом, — мужчина снял со стула плед и, заботливо укрыв дрожащего парня, сел на постель. — Ты спи, спи… — он улыбнулся и, похлопав того по плечу, провалился в воспоминания. Раньше, Стюард, старший брат Хэнка, часто оставлял им с женой маленького Коннора, чтобы они успели потренироваться до рождения своих собственных детей. Своих… Лейтенант помрачнел и встал на ноги. В том, что Коннор заснул, можно было не сомневаться. Он сильно уставал после истерик. Хэнк вышел из комнаты, не забыв осторожно прикрыть за собой дверь. Волнение отпускало, и он почувствовал, как по полу пробежал холодок. Вернувшись в гостиную, мужчина устало вздохнул, подошёл к выходу и позвал Сумо, выбежавшего в открытую дверь на улицу, пока люди занимались своими делами. Сенбернар не заставил себя долго ждать, и спустя минуту огромная туша проскочила в дом, отряхиваясь. Хэнк покачал головой и закрыл дверь. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь довольным пофыркиванием пса. Старший Андерсон вернулся к столу, чтобы выяснить причины поведения Коннора. На столе, помимо виски и пистолета, лежал телефон. Налив себе в бокал виски, Хэнк первым делом разобрал оружие, а затем, сделав глоток, разблокировал гаджет лёгким движением пальца по экрану. Коннор уже давно перестал ставить пароли на технику, отшучиваясь, что в случае его смерти так быстрее найдут причину. Хэнк резко допил напиток одним глотком. Шутка, так некстати всплывшая в голове, разозлила мужчину. Как и то, что было на экране… В мессенджере был открыт диалог с пользователем по имени Вэнди Кларк. Лейтенант скривился от презрения, сквозящего в ответах девушки. Самым приличным словом в потоке ругательств было «дебил». Вэнди просила, нет, требовала от Коннора исчезнуть, сравнивая бывшую совместной супружескую жизнь с нынешним временем. Часто эти сравнения были не в пользу Коннора, который всего лишь имел неосторожность побеспокоить её просьбой о встрече с дочерью. Хэнк потянулся к бутылке и налил ещё одну порцию алкоголя, выпивая одним глотком. «Сара не твоя дочь!» Всё встало на свои места. Узнав, что девочка не его, племянник решил свести счёты с жизнью. И тут мужчина его понимал. Мало того, что жена бросила и продолжала сыпать подобными сообщениями, так ещё и последний лучик надежды оказался ложным. Хотя это было очевидно, в Саре не было ничего от Коннора: кудряшки цвета светлого каштана и серые, как асфальт, глаза. Но любовь к девочке застилала отцу глаза на очевидные знаки рогоносца. «Ой, забыла сказать. Больше ты Сару не увидишь. Мы уезжаем!» и весёлый смайлик. Новое сообщение неожиданно появилось на экране. Хэнк прочитал его и несдержанно выругался. Чего этой стерве неймётся? Бросив взгляд на дверь, за которой спал вымотанный племянник, он выделил пришедшее сообщение и удалил. Этого Коннору знать не надо. Вылив остатки виски в бокал, Хэнк бросил опустевшую бутылку в корзину под столом. Что-то звякнуло. С кряхтением он нагнулся посмотреть, что там такое, ведь утром мусорка была пустая. Неужели Коннор до этого успел выпить еще что-то? Замерев на мгновение, мужчина удручённо покачал головой и бережно вытащил фоторамку. С грустной улыбкой он рассматривал снимок: годовалая Сара на коленях счастливого Коннора запихнула кулак себе в рот и большими глазами смотрела куда-то за пределы кадра, а рядом на диване со скучающим видом сидела брюнетка в платье с открытыми плечами. Вэнди Андерсон, ныне Кларк. Чем она околдовала молодого полицейского, оставалось загадкой. Длинный нос, острые скулы, лошадиная шея. Её недостатки, не только внешние, старший Андерсон мог перечислять часами, но племянник не хотел этого слышать. Сев обратно, Хэнк откинулся на спинку стула. Рамку он поставил на стол и взял бокал. Покачивая жидкость, мужчина задумался, смотря на игру света в напитке. Он вроде все фотографии спрятал на чердаке, солгав, что выбросил. Так откуда эта? С рабочего стола департамента? Оттуда Хэнк первым делом забрал все упоминания, что некогда у племянника была семья. Неужели тот одну всё же спрятал? Или заезжал на квартиру? — Дурак, — одним словом охарактеризовал и себя, и Коннора Хэнк, делая глоток. Он решил посетить заброшенную квартиру, чтоб проверить свои догадки. Вот фотографии оттуда он точно выбросит на помойку; а всё что найдётся, любое упоминание о годах жизни с Вэнди, отправится на свалку. Решено. Надеясь, что утром Коннор сам додумается протереть стол от алкоголя, Хэнк включил телевизор и перебрался на диван с бокалом смотреть матч любимой баскетбольной команды. Эту игру он не имел права пропустить…Февраль, 27 число, 2038.
Хэнк проснулся от радостного лая Сумо. Протерев рукой заспанное лицо, он принялся рассматривать потолок, освещённый пробивающимся светом уличных фонарей. Тот давно покрылся трещинами, пора было заняться мелким ремонтом, но руки всё никак не доходили. Дверь открылась, и в комнату вошёл, включая свет, Коннор. Закрыв рукой глаза, Хэнк повернулся на бок, намереваясь поспать ещё пару часиков. — Дядя, нам пора на работу, — в столь ранний час племянник был верен себе: белая рубашка и галстук. Как всегда собран и спокоен, как робот. — Тебе надо — ты и поезжай. А я хочу спать, — спиной старший Андерсон ощущал насмешливый взгляд Коннора. Не выдержав, он сел и жестом попросил выйти. — Ладно, самоубийца. Готовь завтрак. — Завтрак готов и уже ждёт на столе, — сконфуженный парень скрылся в коридоре. Хэнк озадаченно почесал подбородок, вылез из уютной постели и поспешил в ванную, попутно погладив ластившегося Сумо. На часах было семь утра. С тех пор, как Коннор стал жить вместе с ним, лейтенанту приходилось вставать рано и появляться в департаменте задолго до обеда. Но старший Андерсон был не в обиде. Если племяннику от этого легче, то он готов идти на такой подвиг. Особенно ради его кулинарных шедевров. Переодевшись, Хэнк сел за стол, где стоял скромный завтрак. — Что это? — тыкая вилкой в странную котлету жёлтого цвета, спросил он недоверчиво. Коннор, сидящий рядом и пьющий кофе, хмыкнул. — Запечённый омлет с овощами. — Отравить вздумал? — Ты и сам с этим отлично справляешься, — намекая на фургон с быстрой едой, ответил детектив. — Как и ты. Слушай… — Хэнк решил серьёзно поговорить о вчерашнем. Он чувствовал необходимость поддержать его, дать понять, что ещё одну потерю не переживёт. — Ты это… — Спасибо, Хэнк, — перебил того Коннор, говоря размеренно и спокойно. Словно они вели обычный разговор о погоде, а не о причинах суицида. Постороннего человека могла напугать такая отрешённость, но не Хэнка, хорошо знавшего его. — Что-то я вчера совсем расклеился. Знаешь… Я всегда об этом подозревал, но гнал прочь подобные мысли. Ведь у отца были серые глаза. Я уповал на это. Как видно, зря… Хэнк вздохнул и принялся за омлет. Племяннику нужно было выговориться. А ему позавтракать. — Пусть Сара и не моя дочь, но я всё равно буду помогать ей всем, чем смогу. — Старший Андерсон придержал пессимистические мысли при себе, не осмелившись их озвучить. Саре всего шесть, она может и забыть про первого отца. Особенно вдали от Детройта. Но пускай надеется, раз от этого легче. — Где я так нагрешил, что в этой жизни мне не везёт с женщинами?.. — Один раз ошибся. Ну, бывает, — лейтенант довольно глотнул кофе. Поймав скептический взгляд племянника, он вспомнил нимфоманку по соседству. — Ну ладно. Дважды. — Спасибо за поддержку, — иронично поблагодарил Коннор, допивая свой напиток и поднимаясь изо стола. — Ключи от машины где? — Возле телевизора посмотри. Вроде там бросал, — отмахнулся Хэнк, наблюдая, как племянник ставит кружку в раковину. Парень подошёл к телевизору и осмотрел подставку. Он лениво перебирал журналы, в который раз обещая, что уберёт их… потом. А сейчас ему нужны были ключи. Которых здесь не было. Охнув, он почти лёг на пол и провёл рукой под тумбой. Как Коннор и думал: упали под телевизор. Отряхнувшись от пыли, он покрутил связку ключей в руке. Потом перебросил в другую, тут же снова начав вертеть ими на пальце. — Фокусник, ключи не потеряй. — Даю десять минут, Хэнк, — схватив с вешалки полупальто, Коннор вышел на улицу. Вдохнув свежий воздух, парень надел верх и поспешил к машине, продолжая покручивать ключи. Ему нравилось раннее утро, когда практически никого нет и воздух чист. Создавалась иллюзия сказки, волшебства, которых так не хватало. А ещё утро давало надежду на лучшее, ведь ночь он пережил, впереди ещё один день. Детектив неспешно осмотрел дядин автомобиль, пнув колесо и заглянув под капот. Лишь после привычных манипуляций он сел в салон и завёл её. Включив тяжёлый металл, Коннор опомнился и раздражённо пересел на пассажирское место. Хэнк не давал ему водить с января, после одного неприятного случая… Младший Андерсон прикрыл глаза и подпевал музыке, слегка дирижируя. Это помогало собраться с мыслями. Спустя пару минут пришёл Хэнк. Бросив неодобрительный взгляд на расслабленного племянника, он уменьшил громкость. — Допрос той чокнутой я доверяю тебе. — Да, лейтенант. Старший Андерсон покачал головой и выехал на дорогу. Предстоял очередной нудный день в департаменте вместе с детективом второго ранга по прозвищу человек-андроид…***
Джулия злилась и хмурила лицо, потирая шею. Чем она думала, идя работать в клуб «Рай» техником? Да, тут неплохие условия и зарплата немаленькая, но, с другой стороны, было жутко видеть, как андроидов буквально затрахивают до полного износа. Поломки происходили в невообразимых местах, и, чтобы отремонтировать их, приходилось проявлять недюжинную смекалку. Выглядело всегда жутко, хотя девушка и не такого насмотрелась за годы работы. — Эх, Тридцать девятая… Что ж тебя так маньяки любят? — спросила она у отключённого андроида в диагностической капсуле. Понимая, что та не ответит, девушка вернулась к работе. На мониторах перед ней отображались разные показатели, глядя на которые, техник досадно покачала головой, решив открыть программный код. В комнату вошёл мужчина в костюме. Оглядев помещение и найдя Джулию, он хмыкнул и громко спросил: — Что с андроидом? Техник почесала переносицу, собираясь с мыслями. Владелец клуба всегда лично предпочитал решать все вопросы касательно ремонта, но ему всё приходилось объяснять на пальцах. Настолько были разные принципы работы. — Работать сможет через неделю. Пока заменю биокомпоненты, перелью тириум, настрою заново калибровку… — Во сколько оцениваешь ущерб?.. — В тысячи три, — владелец хмыкнул. На эти деньги можно новую такой же модели заказать. — Но в связи с политикой клуба, это обойдётся в долларов так шестьсот. — Восемь. Он заплатит восемьсот. Я распоряжусь, чтобы ты получила на двести долларов больше с выплаты. И настрой ей другую внешность. Пусть будет брюнеткой. Удали последние воспоминания, а то андроиды пуганными становятся. Клиентам не нравится. Дожмём, а там и новые Трейси прибудут. Джулия согласно закивала. Отдавать Тридцать девятую обратно на растерзание всяким извращенцам она не желала. Но воля хозяина имела вес, в отличие от мнения какого-то там техника. Поэтому, когда владелец ушёл, девушка подошла к андроиду. Джулия считала их прекрасными созданиями, и видеть, как над ними издеваются, было выше её сил: разорванная челюсть, перелом грудного отдела, сильное повреждение тканей, имитирующих женские органы. Это каким монстром нужно быть, чтобы так повредить андроида? Девушку затрясло. С одной стороны, это хорошо, что есть подобные заведения, благодаря которым люди не страдают от рук маньяков, но с другой — андроидов было жаль. Они просто исполняли свои функции и ничем не заслужили подобное обращение. — Ну что ж, Тридцать девятая. Последний ремонт и на свалку? — грустно улыбнувшись, техник вернулась за компьютер. Ещё предстояло столько исправить: ошибки высвечивались красным, не умещаясь на мониторах. Они накладывались друг на друга, мигая. И во всём этом предстояло разобраться. Ну за неделю Джулия уж точно переберёт андроида так, что та будет лучше новой. — Приступим, — хрустнув пальцами, девушка принялась за работу.