Лагерь для тебя

      Ольга увлеченно рассказывает старшему отряду о сегодняшнем распорядке дня. Естественно, слушает ее только Славя, всем остальным эта линейка неинтересна. И, конечно, вожатая это понимает, однако пробует все снова и снова привить пионерам любовь к труду.       Вдруг оглушительный грохот разнесся по округе, солнце резко потухло, пионеры стали исчезать, превращаясь в пыль. Скорее всего, они даже не поняли, что с ними произошло, они просто стали жертвами обстоятельств, равно так же, как и пионеры около тридцати лагерей. Тут мир треснул пополам и исчез, от этого измерения не осталось ничего. Скоро такое случится и с остальными мирами, ведь оглушительный грохот роковым звуком пронесся по всем измерениям, оповещая о скорой кончине этого мира.       …       Ева лежит с закрытыми глазами на одной из веток у водопада, прошло более трех тысяч лет (по меркам ее измерения) с момента, как ушла ее единственная подруга. Грохот дошел и до нее, земля сотряслась, заставляя Еву очнуться.       — Неужели, ты смогла? — улыбнулась девушка и спрыгнула в воду.       Она почувствовала, как ее «оковы» разрушились — теперь она снова могла перемещаться между мирами, ей хотелось поскорей навестить Первую, увидеть ее перед концом.       …       Дверь в мастерскую открылась, и к Мику бросились два «темных» кибернетика. Девушка закрыла голову руками, однако к ней никто и не притронулся — кибернетики рассыпались всего в полуметре от нее. Девушка удивилась, но тут и сама перестала чувствовать свое тело, а ее руки и ноги начали осыпаться.       — Ах… Вот и все, Семен… — проговорила она из последних сил, когда оставшиеся части ее тела почти осыпались.       Здание мастерской дало трещину и рухнуло, равно так же, как главные ворота и статуя Генды. Трупы тоже превратились в пыль, не оставляя после себя абсолютно ничего. Обрушилась и столовая, а здание медпункта развалилось на части. Погода стояла все такая же солнечная, на небе не находилось и облачка. И лишь сильный ветер не давал утверждать, что эта погода идеальна.       …       Ева появилась прямо возле уступа, сильный ветер ударил ей в затылок, чуть не роняя девушку в пропасть. Повернув голову, Ева увидела тело Первой. Не раздумывая, беловолосая девушка подбежала к подруге и упала на колени.       — Я думала, мы встретимся иначе, — Ева взяла Первую за руку, — думала, еще скажем прощальные слова… Ну ничего, наша задача выполнена, так что можешь быть спокойна. Прощай, Мику…       Ева отпустила руку и встала. Тело Первой тут же рассыпалось, а его песчинки подхватил ветер, не оставляя и частички от голубоволосой девушки.       …       На земле, где-то в лесу, опираясь на дерево, лежит Пионер. Он тоже слышал тот роковой звук. Все действительно прошло так, как он хотел, однако в его душе была пустота… Не та, что занимает его место уже не одну сотню лет, не та, что осталась после осознания того, что из лагеря нет выхода. Он понимал, что сделал все, что мог, и теперь остается только ждать. Парень посмотрел на свою руку. Кончики пальцев уже начали осыпаться, что означало скорое его исчезновение.       — И все-таки, я лишь копия… — усмехнулся парень, а на щеках его появились слезы. Прошла пара секунд, и тело Пионера осыпалось, его голова упала на землю, а через мгновение не было и головы. Ветер поднял эти песчинки и унес в неизвестную даль.       …       Напротив развалившегося Генды на лавке сидел пожилой человек в длинном тканевом плаще. Его седые волосы по бокам переходили в густую бороду длиной до пола. Он сидел, обхватив руками голову, и смотрел на последние минуты жизни своего творения, его глаз дергался, а зубы стучали. Кажется, он пытался что-то сказать, но изо рта выходили лишь несвязные звуки. Рядом, слева от него, сидела Юля и утешала старика, ее ноги тоже начали понемногу осыпаться, однако кошкодевочка даже и не думала показывать свой страх.       Справа подошла Ева и посмотрела на эту пару. Ей было неприятно лицезреть Создателя, который когда-то отправил ее в заточение на тысячелетия; ей было невыносимо смотреть на Юлю, что заменила беловолосую девушку когда-то давно. Однако Ева все же села рядом с этой парой.       — Это должно было когда-нибудь закончиться. Ты и сам это знаешь… — начала беловолосая девушка, обратившись к Создателю.       — Ева! — решила остановить ее Юля.       — С минуты на минуту все обратится в прах. Так стоит ли сейчас ругаться? Я лишь хотела сказать, что все могло быть иначе. Создатель, тебе было по силам создать новый мир, без изъянов и повторения ошибок этого, но ты выбрал другой вариант, более болезненный для всех нас.       — У меня не поднялась рука уничтожить свое творение. Я поступил очень эгоистично… — вдруг заговорил старик. — За это я и поплачусь своей жизнью. За эти бесчисленные годы мне все время приходилось отдавать свою жизненную силу лагерю для поддержания его существования. Теперь я слаб, и не могу теперь жить вне его пределов.       — И все же, я считаю этот конец счастливым. Все мы избавились от мучений, даже ты, Создатель… — ответила Ева, запрокинув голову.       Ноги Юли почти полностью осыпались, тело Евы тоже начало рассыпаться, но не такими легкими песчинками. По ее телу, словно по фарфору, пошли трещины. Руки откололись и упали на каменную плитку, звонко разбиваясь на небольшие кусочки.       Прошла минута. Юля исчезла, а от Евы остались лишь осколки на земле. Создатель еле покачивался на скамейке. Вдруг сильный порыв ветра скинул старика со скамейки, тот упал не в силах встать. Посмотрев вбок, он встретился со стеклянными глазами Евы, ее голова — единственное, что не раскололось. Создатель хотел было дотронуться до нее, как тело окончательно ослабло, а сердце остановилось, взгляд старика помутнел, и душа навсегда покинула тело.       Пара мгновений, и весь лагерь превратился в пыль, унесенную ветром. Не было ни Евы, ни Создателя, не было даже и намека на то, что здесь когда-то был лагерь.       …       Посередине поляны, в траве, лежит парень, одетый по-зимнему. Длинная челка закрывает его глаза, а неопрятная щетина выдает в нем двадцатитрехлетнего молодого человека. Солнце сильно нагревает черную теплую одежду парня, однако тот все никак не хочет очнуться. Вдруг его сердце завелось, а грудь приподнялась, забирая в легкие воздух; пальцы парня также зашевелились. В его руках что-то было. Под его ладонями, на левой части груди, прямо возле сердца, лежало несколько фотографий и позолоченный значок в виде совенка…       

«Семен, не забывай о «Совенке».

      

Потому что, покуда ты будешь помнить о нас,

      

мы будем жить. Никогда не унывай и помни — я всегда с тобой!

      

Люблю,

      

Мику.»

      

Конец.