Ветер с Севера

      «Счастливый» летел вперед, словно птица, распустив паруса. Вотростенский берег все больше отдалялся, скрываясь в наползающих клочьях тумана, стылый порывистый ветер наполнял паруса, но скверная погода, казалось, ничуть не смущала опытную команду. Матросы деловито и сосредоточенно занимались своими привычными делами, капитан часы напролет простаивал на мостике, не выражая намерения уйти, а повар, как ни в чем не бывало, готовил обед. И если бы посторонний человек смог в этот час заглянуть на судно, он бы подумал, что плавание фраггату предстоит самое что ни на есть обычное, рядовое.       Один из двух пассажиров, молодой рыжеволосый парень лет восемнадцати на вид с веснушками на щеках стоял, запахнувшись в теплый плащ, и, не отрываясь, до рези в глазах всматривался в горизонт. Что ждет их там? Сумеют ли они пройти?       «Обязаны суметь», — в который раз подумал он, сдвинув брови.       Приказ лорда Кьярбьерна он получил прямо в день свадьбы князя.       «Тебе следует поспешить», — решительно объявил глава разведки, глядя ему прямо в глаза.       Этот взгляд пробирал до костей, выворачивал наизнанку душу. В такие моменты казалось, что лорд видит и может прочесть абсолютно каждую твою мысль. Но справедливости ради следовало заметить, что лорд Кьярби, зная силу воздействия этого своего взгляда, старался им не злоупотреблять.       Рыжий парень подошел к столу и поглядел на разложенную карту. Фатраин.       «Я должен отправиться туда?» — спросил он.       «Именно. Я задержу корабль с магами на пару дней, поэтому у тебя будет фора, но ты поторопись. «Счастливый» высадит тебя на середине пути, ближе корабль подойти не сможет».       «Я понимаю», — кивнул рыжеволосый.       «Дальше ты отправишься подводным путем — от одного птичьего базара до другого. С собой возьмешь флаконы, ингредиенты для зелья, фатраинскую одежду и небольшой запас пищи. Вот схемы подземелий».       Лорд Кьярбьерн придвинул новую карту, и его собеседник принялся изучать план потайных коридоров дворца магистра.       «Тебе будет помогать оборотень, — продолжал инструктировать глава разведки. — Он проведет тебя безопасным путем вдали от магов и примет на себя последний удар».       Рыжеволосый поднял голову и увидел, как из темноты соседней комнаты вышел молодой кесау. На вид ему можно было бы дать лет двадцать-двадцать пять, но ведь он оборотень. Сколько ему было на самом деле, парень, разумеется, не знал.       «Его зовут Текамья, он тоже получил соответствующий приказ от Тэньяти, — пояснил лорд Кьярбьерн. — Как только сделаете дело, уходите сразу. Вас не должны увидеть».       «Я понимаю, — серьезно ответил парень и посмотрел командиру в лицо. — Бежать придется не просто быстро, а очень быстро».       «Верно. Капитан Клеволд получил приказ, он вас ждет».       «Я сделаю, — пообещал рыжеволосый и кивнул на прощание. — Даю слово».       «Удачи вам, Бенвальд», — от всей души пожелал ему лорд Кьярбьерн.       «Благодарю. Она нам пригодится».       Взяв со стола заранее приготовленную для него сумку, человек вышел стремительно вместе с оборотнем. Взяв в конюшне замка лошадей, они галопом пустили их в сторону моря.       С вечерним отливом судно подняло якоря и покинуло гавань.       Теперь они миновали один из птичьих базаров, и Бенвальд, обернувшись, долго провожал его взглядом. Олуши отчаянно галдели, словно ругались или спорили о чем-то, и на много миль вокруг разносились их голоса. Совсем скоро пернатые улетят, и скалы опустеют до следующей весны. Но какой она будет? Что ждет их по прилете? Война или мир? Смогут ли они вывести птенцов?       Со спины неслышно приблизился оборотень и встал рядом.       — Птичьи острова заканчиваются за несколько миль до Фатраина, — заметил он тихо.       Бенвальд кивнул:       — Верно. К тому же границу охраняют маги, и подняться на поверхность, чтобы подышать, мы не сможем. Придется плыть у самого дна. Ты выдержишь?       Текамья осклабился немного насмешливо:       — Следи лучше за собой, человек.       — Значит, сможешь, — сделал вывод Бенвальд. — Тем лучше. Сейчас я сделаю отвары из трав, налью их в металлические бутылочки и запечатаю воском. На месте останется их только смешать и насыпать порошок, который хранится отдельно.       — Зачем ты мне это рассказываешь? — деловито уточнил оборотень.       — На всякий случай. Что бы ни произошло с нами на Фатраине, дело должно быть сделано.       — Согласен. Жду.       Впередсмотрящий на мачте свистнул, и Бенвальд, задрав голову, проследил, куда он указывает. До нужного им острова оставался час пути. Как раз самое время заняться делом. Поправив сумку на плече, он отправился в сторону кухни и распахнул дверь.       — Могу я воспользоваться вашим гостеприимством? — спросил он повара.       — Конечно, — живо ответил тот.       — Благодарю.       Бенвальд расстегнул сумку, и хозяин кастрюль покинул помещение, не желая, по-видимому, мешать.       Рецепт раствора рыжеволосый солдат знал хорошо. Лорд Кьярбьерн лично много лет подбирал состав, привозя с востока разные травы. Пришлось залезть в архивы, где хранились древние сведения о магии фатраинцев. Одну мало распространенную травку они смогли найти лишь в Гроиме. Наконец рецепт зелья был получен.       Бенвальд снял вскипевшую воду с огня и разлил по кастрюлькам, добавил травы и вновь поставил на огонь.       Приказ о поиске состава отдал еще князь Эргард в надежде, что оно когда-нибудь пригодится. Конечно, без помощи кесау уцелеть бы разведчику не удалось. Для человека выполнить задание означало пожертвовать собой. Но оборотни в который раз пришли им на помощь. Теперь следует доплыть, поникнуть в подземелья и сделать дело. И уцелеть. Только тогда их операция будет иметь смысл.       По кухне разлился аромат трав. Бенвальд внимательно следил за клепсидрой, отсчитывая время.       До самого последнего часа все сомневались в целесообразности операции, но убийство лорда Горгрида избавило от сомнений — столь чудовищное преступление прощать нельзя.       Солдат нахмурился, вспоминая собственные эмоции. Он несколько долгих секунд надеялся, что удар не смертелен, что старший советник сейчас пошевелится и встанет. Потом пришла боль. Тупая, ноющая, словно вилкой пытались вскрыть грудную клетку.       Он снял отвары с огня и нахмурил брови. Приказ нового князя обязательно будет выполнен. Иначе и жить начинать не стоило.       В этот момент открылась дверь и на пороге появился Текамья.       — У тебя все готово? — спросил он.       — Да, — лаконично ответил Бенвальд.       Разлив получившиеся компоненты в бутылки, он запечатал их, обернул тряпицами и убрал в сумку. Проверил еще раз содержимое. Тщательно закрыл и сверху обработал срез водонепроницаемой кожаной сумки воском.       — Я готов, — наконец объявил он.       — Отлично.       Вдвоем они вернулись на палубу. Корабль как раз сбавлял ход, матросы готовились к спуску лодки, и капитан Клеволд, сойдя в конце концов с мостика, сказал им:       — Ближе я подвести корабль не смогу — это может вызвать подозрение фатраинцев. Только к этому базару.       — Я понимаю, — серьезно отозвался Бенвальд. — Мы справимся. Парой миль больше, парой меньше — какая разница?       Человек и оборотень разделись и взяли сумку. Лодка коснулась поверхности воды. Бенвальд выдохнул и, закрыв глаза, помолился Тате:       «Помоги нам, Великая Мать, поддержи миссию, дай силы отомстить!»       Капитан протянул им по дыхательной трубочке, и Бенвальд пристроил ее, сунув сбоку за пояс:       — Благодарю.       — Удачи вам. Мы будем ждать здесь.       — Мы вернемся, — пообещал солдат.       Оборотень первый спрыгнул в лодку, человек проворно сбежал по веревочной лестнице и присоединился к нему.       Матросы на корабле закричали, желая отплывающим счастливого пути. Лодочка юрко заскользила по волнам, впереди начал расти берег. Такой же птичий базар, как десятки тех, что они миновали. Бенвальд наметил следующую точку их подводного маршрута и посмотрел на оборотня.       — Ну что, готов? — спросил он и весело, совсем как несколько дней назад в лесу, сощурился.       — А ты, человек? — довольно, с азартом осклабился тот.       Лодка ткнулась в берег, и пассажиры выпрыгнули на прибрежную гальку.       — Счастливой охоты! — крикнули им матросы.       — Спасибо! — ответили хором двое остающихся.       Тучи чуть разошлись, образовав небольшой просвет, в который сразу же радостно брызнул сноп света.       — Хороший знак, — улыбнулся Бенвальд.       Оборотень потянулся от души, до хруста в суставах, и ответил:       — Что ж, пусть поможет нам ваша Тата.       И перекинулся в зверя. Бенвальд посмотрел на него и проговорил:       — Непременно поможет, я в этом уверен.       — Тогда вперед! — отрывисто пролаял рысь.       И оба, не сговариваясь, побежали к противоположной оконечности острова.

***

      На следующий день после похорон Горгрида погода снова испортилась. Дождь лил, практически не прекращаясь, поэтому о приятных прогулках по саду на некоторое время следовало позабыть.       — Не скучайте, — сказал ей Аудмунд, когда завтрак остался позади, — я постараюсь не задерживаться.       — Хорошего вам дня, — пожелала ему Ретта.       Князь потянулся и поцеловал ее в щеку, вызвав в душе ощущение тепла и нежности где-то глубоко в груди.       Дела, дела… Теперь, когда рана зажила, они будут отнимать у него все больше и больше времени. Что ж, к этому она вполне готова. Было бы странно, если б князь решил вдруг пренебречь своими прямыми обязанностями и начал проводить с нею дни напролет. Такое поведение вызвало бы у нее скорее недоверие и тревогу, чем радость.       Аудмунд ушел, а Ретта всерьез задумалась, чем ей заняться. Встреча с леди Хельвекой и ее дочерью была назначена лишь на послезавтра, а сегодня у нее был еще один свободный день. Вышивать не хотелось, а вот библиотеку, пожалуй, следовало бы посетить. Хотя муж и говорил, что собственных писателей в Вотростене чрезвычайно мало, но, может, там найдется все же что-нибудь кроме серьезных научных трактатов? Любопытно будет посмотреть.       Позвав Берису, княгиня покинула покои и, спустившись на второй этаж, прошла привычным уже путем в левое крыло. За окном бесновалась непогода, но внутри замка было хорошо и уютно. Стражи стояли на своих постах, и их грозный, монументальный вид вселял спокойствие и уверенность. Вспомнились первые визиты в библиотеку. Теперь уже ей не надо было бояться Бардульва, ожидая его прибытия.       «Как странно, — подумала она, — прошло несколько дней, а кажется, будто все случилось в иной, прошлой жизни. Сколь много вместил в себя столь короткий отрезок!»       Гвардейцы предупредительно распахнули двери, и Ретта вошла в хранилище знаний. В прошлый раз она не слишком пристально разглядывала книги, поэтому теперь с любопытством принялась оглядываться по сторонам.       — Если ты хочешь просто приятно провести время, то тебе сюда, — указала няня на одну из полок. — Произведения, предназначенные для развлечения, собраны именно здесь.       — О чем они? — поинтересовалась княгиня и подошла, присматриваясь к корешкам.       — Приключения, — ответила Бериса и вынула наугад один из томов. — В основном в море, есть несколько историй про восток. Вот эту вот тоже глянь — там описывается случай в угольной шахте.       Она достала с полки еще одну книгу, и Ретта, устроившись в кресле поближе к окну, принялась листать.       Наверное, каждый автор пишет о том, что ему понятней и ближе. Во всяком случае, до сих пор в Месаине происходило именно так. Истории там были под стать окружающей жизни — беззаботные и легкие, наполненные весельем и ненавязчивой романтикой. Однако те тома, что ей предложила няня, оказались совсем иные: там люди сражались с непогодой, трудом и потом, а подчас и кровью добывали пропитание.       Ретта положила ноги на специальную подставочку и погрузилась в чтение. Она так увлеклась, что не услышала, как открылась дверь.       — Чем занимаетесь? — раздался над головой голос мужа, и она, вздрогнув от неожиданности, радостно вскрикнула.       — Аудмунд!       Князь улыбнулся ласково и немного лукаво:       — Он и никто иной. Признаться, я ожидал вас найти в покоях. Что привело вас сюда?       Он наклонился и поцеловал ее, дохнув дождем и прохладой.       — Желание почитать, — улыбнулась Ретта и потянулась, с удовольствием отвечая на ласку.       Он взял с ее колен книгу и не без некоторого удивления пролистал.       — Не самый лучший образчик литературы, насколько я помню, — резюмировал наконец князь.       Княгиня беззаботно пожала плечами:       — Какой нашла. Ну как, — сменила тему она, — вы сказали Бёрдбрандту о его новом назначении?       Аудмунд помрачнел и, бросив книгу на стол, подошел к окну и заложил руки за спину.       — Да, — наконец сказал он. — Хотя Бёрди, конечно же, в восторг не пришел. Сознавать, что пост достался тебе лишь потому, что твой родной отец убит, тяжко.       — Понимаю, — согласилась Ретта.       Она встала и, подойдя к мужу, положила руку ему на плечо.       — Но он ведь согласился? — спросила она.       — Разумеется, — кивнул князь. — Что такое долг, он знает хорошо.       Сильный порыв ветра ударил в стекло, и Аудмунд поежился.       — Наступает зима? — спросила у него Ретта.       К ее немалому изумлению, он покачал головой:       — Нет, теплые дни еще будут. Но осень уже начинается. Еще предстоят ежегодные соревнования.       — И ярмарка?       Секунду князь молчал, а потом кивнул и потер двумя пальцами переносицу.       — Да, — ответил он. — И ярмарка. Непременно. Только чуть позже обычного.       — Из-за опасности с Фатраина? — догадалась она.       — Верно, — подтвердил Аудмунд и, вдруг обернувшись, предложил: — Знаете что, давайте мы сейчас спустимся на этаж ниже. Если уж вы так хотите почитать, я могу предложить нечто более интересное с моей точки зрения, чем этот хлам.       — Что же это? — подалась вперед заинтересовавшаяся Ретта.       Но муж в ответ лишь загадочно улыбнулся:       — Увидите.       Он подал ей руку, и она с удовольствием вложила пальцы, наслаждаясь прикосновением Аудмунда, ощущением силы и самим присутствием его рядом с собой, бок о бок.       Они покинули библиотеку и спустились на один этаж.       — Скажите, вы еще не думали о моих обязанностях? — спросила она, когда позади остались лестница и парадная гостиная.       — Вы имеете в виду ваши занятия как княгини? — уточнил Аудмунд.       — Да. Кроме сопровождения вас на официальных мероприятиях, разумеется.       Князь хмыкнул и задумчиво покачал головой:       — Сопровождать — это, конечно, само собой…       Они вошли в очередной коридор, и Ретта поняла, что в этой части замка ей пока не приходилось бывать. Тут не было окон, не доносились ни шумы со двора, ни гул голосов, да и охраны стояло гораздо меньше, зато тяжелее были замки на дверях.       — Сюда, — указал ей супруг на одну из них, и стражи принялись отпирать дверь. Тем временем Аудмунд продолжал отвечать на вопрос: — Вы знаете, работа для вас в самом деле найдется. Мачеха своими обязанностями откровенно манкировала.       — Но почему? — поразилась Ретта и тут же сама ответила на свой вопрос, взглядом демонстративно указав сначала на потолок, затем на пол: — Ну да, конечно — где она и где люди.       — Верно, ведь она была некромантом. Для нее заниматься подобными низменными вещами было все равно, что собственноручно копаться в навозе.       — А разве в Фатраине подобные вопросы пускают на самотек?       — Конечно, нет. Но для мага подобные вещи не сопоставимы. Свое замужество Кадиа воспринимала как ссылку к дикарям, к варварам. И, конечно же, ей и в голову не могло прийти наводить порядок в пещере. Она была выше этого. Даже отца моего она презирала и никогда не думала это скрывать.       — Все по той же причине?       — Да — он не маг, и ей этого было достаточно. Их отношения окончательно испортились задолго до рождения Бардульва, и даже мое появление ничего не изменило в худшую сторону. Едва брат выполз из пеленок и научился говорить «мама», она принялась настраивать его против отца. Она заперлась в своей гордыне, словно в неприступной башне. Какие уж тут обязанности? Так что, — вдруг заговорщически улыбнулся Аудмунд, — если вы захотите куда-либо приложить свои силы, то у вас для этого масса возможностей. У отца моего до некоторых вещей просто не доходили руки по той простой причине, что не хватало времени и сил. Например, давно назрел вопрос с больницей. Ведь совершенно не дело, когда человек, заболев, бегает по всему городу в поисках свободного лекаря. А еще есть сироты и двор, который тоже потребует вашего внимания. Все что угодно на ваш выбор, моя госпожа.       — Я поняла вас, Аудмунд, — ответила Ретта, обдумав услышанное. — И на днях поговорю с Ингдуном.       — Я думаю, он с радостью согласится помочь вам, — подтвердил князь. — Работы у него не слишком много, поэтому старик скучает. А пока…       Он широким жестом обвел комнату, и Ретта огляделась, затаив дыхание.       Таинственно мерцали тусклым желтым светом светильники. От самого входа в несколько рядов тянулись высокие, под потолок, стеллажи.       Темные корешки книг, какие-то свитки, заботливо собранные в специальных ромбовидных нишах. Она осторожно провела пальцем по одному из пергаментов и медленно пошла вдоль полок, вглядываясь в названия.       В большинстве случаев букв было почти не разобрать — тома оказались невероятно стары.       — Это все записали беженцы из Далиры, — пояснил князь, и Ретта с любопытством оглянулась на мужа. — На пергамент тогда потратили много денег, пришлось продать один из гарнитуров погибшей императрицы, но Асгволд считал, что память важнее расходов. В эти залы доступ ограничен, но то, что здесь собрано — это истинное сокровище.       Он бережно, с любовью провел рукой по полкам, и Ретта затаила дыхание, до того прекрасен был в этот момент супруг. На лице его загорелось вдохновение, глаза засияли неподдельным благоговением. Ретта и сама от восхищения затаила дыхание.       — Они были написаны по памяти, — продолжал князь. — Но здесь не только научная литература. Есть много романов, песен, баллад. Познакомьтесь с ними, и я гарантирую, что вы получите удовольствие.       — Благодарю вас, непременно! — с готовностью пообещала она, приглядываясь к названиям на ближайшей полке.       — Только не выносите тома из хранилища, — попросил Аудмунд. — Читайте здесь.       — Хорошо, обещаю вам, — кивнула Ретта.       — Если вдруг понадобится совет, то на помощь вам придет наш библиотекарь. Он стар и умудрен опытом и знает тут каждый том. Он с радостью поможет.       Ретта наугад достала один из свитков и вгляделась в строки.

***

      Бенвальд на ходу достал из-за пояса полую трубочку тростника, не останавливаясь сунул ее в рот и забежал в море. Рысь последовал за ним. Следующие несколько миль им предстояло проплыть, не поднимаясь на поверхность.       Вода обожгла, холод мгновенно пробрал до самых костей. Зубы ритмично застучали, выбивая дробь, но солдат только плотнее стиснул челюсти и сильнее заработал руками.       Оборотень вальяжно и словно бы не спеша греб под водой лапами, и человек засмотрелся, то того необычайным и поразительным оказалось зрелище — огромный хищник с тростинкой в зубах. Было от чего впасть в благоговейный трепет.       Заметив его внимание, Текамья покосился и, словно чуть насмехаясь, вздыбил хвост и помотал им. Бенвальд в ответ помахал ему рукой.       Солнце отбрасывало на поверхность воды мерцающие блики. Толща просматривалась не до самого дна, однако все же достаточно далеко. Виднелись густые заросли изумрудных водорослей, в которых юрко сновали рыбы, и могло показаться, что вполне достаточно протянуть руку, чтобы поймать себе кого-нибудь на ужин.       Бенвальд греб, стараясь не терять из виду ориентиров.       «Интересно, как определяют направление под водой кесау? — подумал он. — Как люди, или им доступны другие способы?»       Блики становились все более тусклыми. Приближался вечер, и на ближайшем птичьем базаре им с Текамьей предстояло вскоре отдохнуть. Не слишком долго, однако набраться сил стоило.       Спустившись немного пониже, он нарвал водорослей и дал знак оборотню, что они могут продолжать плыть. Вскоре впереди показалась громада скал. Оба выбрались на галечный пляж и отряхнулись.       — Ну что, — пролаял оборотень, не меняя ипостаси, — спать?       — Давай, — согласился Бенвальд. — Я первый дежурю.       Они поделили водоросли на двоих и поужинали. Рысь улегся отдыхать, свернувшись в клубочек, а человек, усевшись на камни, подумал, какое же это удобное, в сущности, качество — способность бегать вот так, в шерсти, и спать где получится. Он тоже, конечно, в силу привычки не очень-то привередлив, однако до оборотней ему далеко.       Галдели птицы, но Текамья, казалось, их совершенно не слышал. Бенвальд и сам их вскорости перестал замечать.       Тело довольно быстро просохло и стало не так холодно.       «Сколько дней пройдет, прежде чем я смогу вернуться домой? — подумал Бенвальд. — И с Тери попрощаться не успел, она будет сердиться».       Образ смешливой дочери кузнеца встал перед глазами и согрел сердце. Ничего, найдет способ задобрить ее по возвращении. Конечно, сказать ей, куда и зачем ездил, он не сможет, и все-таки есть шанс, что она простит.       Текамья широко зевнул и открыл глаза. Потянулся от души, распустив когти, и отрывисто приказал, поглядев на Бенвальда:       — Спать.       Тот кивнул и молча улегся прямо на камни, закрыв глаза. Через пару часов снова отправляться в путь, а пока что отдых.       Скоро он сам не заметил, как уснул.