Ветер с Севера

      Княгиню увезли в порт через несколько дней вечером. Брать с собой служанок Эргард ей категорически запретил.       — Ни в коем случае! — ответил он Горгриду, когда тот пришел с вопросом. — Пусть учится сама себя обслуживать. Не хватало, чтобы кто-нибудь еще от нее пострадал.       — Что ж, я согласен с тобой, — сказал старый друг. — Никаких послаблений: тюрьма — значит, тюрьма.       Подготовка к путешествию продвигалась быстро. Впрочем, на Горгрида в этом плане всегда можно было положиться.       Сквозь распахнутое окно донеслись истеричные вопли Кадиа, и Эргард, брезгливо поморщившись, закрыл створки. Должно быть, ей как раз сообщили об условиях заключения. Никаких портретов близких, склянок с мазями или украшений. Разрешено захватить не больше трех платьев и смену белья. Прогулки запрещены. Еду подавать сквозь специально вырезанное в двери окошко. Мытье не чаще, чем раз в пять дней. По пути к башне сковать запястья наручниками.       «Кажется, ничего не упустил», — думал он, снова и снова перебирая в памяти детали указа.       Накинув плащ, он покинул покои и спустился вниз. Первая робкая зелень трав уже пробивалась, и глаз, порядком уставший от зимней беспросветной белизны, волей-неволей останавливался на ней.       Горгрид поедет вместе с ним, это даже не обсуждается. Здесь, в Вотростене, останутся семь советников. Старший из них, лорд Оймодд, опытный и мудрый вельможа, уже управлял страной по время войны, так что на него вполне можно будет положиться. Эргард с грустью посмотрел на пустую ввиду позднего часа тренировочную площадку и покачал головой. Настанет ли когда-нибудь тот день, когда жизнь в Вотростене вновь станет спокойной и мирной? Когда не нужно будет опасаться ударов исподтишка и козней давних недругов, живущих через пролив?       Князь пересек двор и поднялся на стену.       — У нас все спокойно, повелитель, — отрапортовал начальник караула, и Эргард сдержанно кивнул в ответ.       — Хорошо, — ответил он лаконично и прошел к одной из бойниц.       Дорога, словно стрела, рассекала поле надвое, убегая в сторону моря. В принципе, наблюдать за отъездом он спокойно мог из покоев, однако здесь, рядом с боевыми товарищами, с которыми немало было пройдено за долгие годы войны, душа поневоле успокаивалась и будущее виделось не таким мрачным. Подобное действие на него оказывал также и Горгрид, но тот был занят подготовкой к отъезду.       На поле еще кое-где лежал снег, однако в памяти вставали много раз виденные священные узоры вереска, и сердце сжималось от неодолимой тоски. Дом, милый дом. Неужели это он сам довел его до такого?       За спиной послышался шум, и князь, обернувшись, увидел Кадиа, идущую через двор. Стражи вели ее, обнажив оружие. Княгиня остановилась и мрачно посмотрела на супруга, но Эргард по-прежнему стоял, не шевелясь, сложив руки на груди, и ей ничего не оставалось, как продолжить путь.       Охрана усадила княгиню в телегу, и караульные поспешили распахнуть ворота и опустить мост.       Раздался топот шагов, и на замковую стену взбежал Горгрид.       — Она несколько раз спрашивала, как долго продлится наказание и куда ты собрался ехать. Естественно, ей ничего не ответили.       — Спасибо, мой друг, — отозвался Эргард.       — И говорить не о чем.       Горгрид подошел вплотную к бойнице и вцепился руками в холодный камень. На лбу его пролегла хмурая складка, которая в последние дни практически не разглаживалась.       — Корабли почти готовы, — спустя некоторое время вновь заговорил он. — «Снежный барс» и «Роза ветров». Завтра доставят груз с продовольствием, и можно отправляться. Команда собрана, но о предстоящем маршруте знает пока только капитан Эйран.       — Хорошо, — кивнул Эргард, подходя ближе. — Тогда сегодня соберу вещи. Впрочем, походная сумка у меня всегда наготове.       — Не забудь захватить парадный наряд, — напомнил Горгрид. — Возможно, предстоят официальные встречи.       — В том случае, если оборотни согласятся нас пропустить, — заметил Эргард.       Товарищ кивнул:       — Верно. Но Раэтин в любом случае должен вспомнить нас. Прошло всего восемнадцать лет с нашей последней встречи — для кесау это словно вчера.       На стене установилось тягостное молчание. Оба стояли, снова и снова обдумывая предстоящую миссию.       — Советники не в восторге от твоей отлучки, — сообщил Горгрид. — Я приказал установить курьерское сообщение между Асгволдом и предполагаемой конечной точкой маршрута, но их это мало утешает.       Князь тяжело вздохнул:       — Я все понимаю. И заранее полностью согласен со всем, что они могут сказать, но что делать? Другого выхода я не вижу.       Горгрид хмыкнул и, оглянувшись через плечо, посмотрел вопросительно. Эргард перехватил его взгляд и покачал головой.       — Не могу, — ответил он кратко.       Целую секунду друг молчал.       — Понятно, — наконец сказал он и сложил руки на груди. — Что ж, пойду пока попрощаюсь с сыновьями.       Князь кивнул:       — Иди. Передавай от меня привет своим мальчишкам.       — Непременно, — ответил Горгрид.       Вернувшись назад в покои, Эргард сразу направился в гардеробную и достал походную сумку. В принципе, за долгие годы, проведенные вне дома, он привык довольствоваться малым. Смены белья, запасные рубашки и брюки, крупы и чай, а также необходимые в дороге мелочи.       В этот раз тоже придется все нести на себе, с тем лишь отличием, что не будет помощников и охраны. Если оборотни согласятся его пропустить, то с собой разрешат взять только одного спутника — обычная практика хвостатых соседей, и, скорее всего, для князя они не станут делать исключений. А значит, нужно еще раз все проверить и предусмотреть.       После недолгих размышлений он присоединил к уже отложенным вещам вторую пару сапог, то самое парадное одеяние, о котором говорил Горгрид, и тонкое шерстяное одеяло.       В целительских делах он понимал мало, однако необходимый минимум следовало взять.       Князь вышел в гостиную и позвонил в колокольчик.       — Сходите к Ингдуну, — велел он вошедшему на зов слуге, — пусть даст каких-нибудь лекарств нам в дорогу. На его усмотрение — все, что может пригодиться.       — Слушаюсь, — откликнулся тот и поспешил исполнять распоряжение.       «А ведь посуду за меня на этот раз тоже никто нести не будет», — сообразил Эргард и добавил к вещам миску, ложку и кружку. Походный котелок возьмет Горгрид.       Разложив на полу отобранные для путешествия вещи, князь выпрямился, оглядел все внимательно еще раз и подошел к окну.       Разговор с советниками накануне вышел нелегким. Они не сразу поняли, зачем повелитель собирается покинуть страну так надолго, а поняв, не обрадовались.       — Теперь, пока наша экономика все еще находится в плачевном состоянии, а народ до сих пор живет впроголодь, — говорил ему, озабоченно хмурясь, Оймодд, — есть ли что-нибудь более важное?       — Есть, — убеждал его и всех остальных Эргард. — Страна восстановится рано или поздно, но если у нее не будет будущего, то какой тогда смысл в наших стараниях? А будущее в наследнике. А ему еще необходимо родиться и вырасти. Это не может ждать.       Советники промолчали, но по лицам их Эргард читал многочисленные возражения. Интересно, что еще они потом сказали Горгриду, что он решил повторить своему другу и князю то, что тот уже и так знал?       Уже в который раз он вздохнул и покачал головой. На этот раз он чувствовал, что прав, а вот почему, вряд ли смог бы внятно объяснить даже самому себе.       Накинув на плечи теплый плащ, Эргард вышел из покоев и спустился вниз, в сад. Ночь подступала. Усилившийся ветер разогнал тучи, и на небе теперь поблескивали яркие, словно льдинки зимой, звезды.       Спать не хотелось — отдохнуть он прекрасно сможет в дороге. Теперь же стоило сполна насладиться пребыванием в родном доме, ибо кто знает, когда еще доведется его увидеть.       Заложив руки за спину, он неспешно пошел по узкой, вьющейся между туй и пихт дорожке. Конечно, всегда остается шанс на то, что кесау не откликнутся на его просьбу, и тогда все закончится очень быстро. И он бы их, конечно, не осудил. В конце концов, родить сына — это вам не договор об экономическом сотрудничестве подписать, тут все гораздо серьезнее. Но все же Эргард надеялся на успех. Ибо в противном случае придется и впрямь всерьез рассмотреть предложение Горгрида.       Тот факт, что друг вообще высказал столь радикальную мысль, его не удивил. При всей своей внешней мягкости и покладистости тот был на самом деле человек достаточно жесткий, умеющий в чрезвычайных обстоятельствах принимать быстрые и взвешенные решения. Сколько раз лишь его решительность и молниеносная реакция спасала им жизни! И если подумать, то убийство Бардульва в самом деле могло бы стать идеальным выходом. И все же Эргард, несмотря ни на что, не мог забыть, что малыш, отдыхающий сейчас, должно быть, у себя в детской — его плоть и кровь. Он как отец против воли вспоминал первую, обращенную к нему, улыбку сына, прикосновения его пока еще маленьких рук. И разве имеет хоть какое-либо значение тот факт, что даже имя Кадиа вызывает теперь у него отвращение? Решительно никакого. Значит, надо искать другие пути противостоять магам. В конце концов, Бардульв пока еще не успел никого предать.       Поворошив носком сапога гравий, Эргард свернул с центральной аллеи и прошел в беседку. Растянувшись на скамейке, он заложил руки за голову и принялся смотреть в иссиня-черное небо. Быть может, Горгрид прав, и его в самом деле гонит вперед проклятый авантюризм? Слишком долго он, Эргард, старался быть идеальным правителем. Разумеется, ровно настолько, насколько хватало его собственных сил, ведь выше головы, как ни крути, не прыгнешь. И вот теперь испорченная беспутными молодыми годами кровь вновь забурлила.       Князь усмехнулся, и на лице его появилось выражение светлой ностальгии. Что ж, как бы то ни было, но если бы затея была, в самом деле, безумной или провальной, то Горгрид высказался бы в куда более жестких и нелицеприятных выражениях, уж в этом-то он ни капли не сомневался.       Холодный северный ветер обдувал лицо, забирался под рубашку. Однако он же доносил соленый запах моря с примесью первых робких трав. Эргард лежал, разглядывая звездное небо, слушал неспешный, важный шелест крон, и мысль его убегала вперед. Туда, где его ждало будущее, и куда, непонятно почему, влекло сердце.       «Или это все же какое-нибудь другое место?» — подумал князь и широко ухмыльнулся собственным мыслям.       Поблизости, почти над самым ухом, зашелестел гравий.       — Повелитель, — заговорил тот самый слуга, которого он посылал к лекарю, — мастер Ингдун говорит, что советник Горгрид уже взял у него все необходимое.       — Хорошо, — откликнулся Эргард, не меняя позы. — Можешь идти, спасибо.       Слуга удалился, а Эргард повозился и плотнее запахнулся в плащ. Ночь впереди предстояла длинная, и ему совершенно некуда было спешить. Он все успеет — и погулять всласть, и уложить вещи.       Время тянулось, словно густой, вязкий мед. Устав лежать, князь встал и вновь принялся бродить по дорожкам сада. В голову то и дело лезли воспоминания о приключениях молодости, и он не гнал их. Восточные страны, Гроим, Треана, а также разнообразные мелкие государства, во множестве ютящиеся около моря — куда только не заносила его судьба. Разумеется, они с Горгридом путешествовали, пытаясь всеми силами сохранить инкогнито, и в большинстве случаев это им удавалось. Всегда вдвоем, без охраны и свиты. Нет, поначалу отец пытался посылать с Эргардом провожатых, но те в своей заботе о наследнике оказались слишком назойливы, и он просто-напросто сбежал. В ночь, не сказав никому не слова, включая Горгрида, которого не хотел подставлять. Караульные его, конечно, заметили, но Эргарду удалось от них уйти. И тогда за дело взялся верный друг. Он велел свите возвращаться в Вотростен и ждать их там, а сам пошел по следу. Тогда-то и состоялось их первое совместное приключение. Эргард нарвался в первом же лесу на засаду разбойников, к счастью, немногочисленную, и только быстрота реакции Горгрида, успевшего его догнать, спасла его дурную голову. Ох, какой разнос он тогда получил от него! Горгрид был в ярости и с трудом сдерживался, чтобы собственноручно не прибить наследника. Умом понимая, что тот абсолютно прав, Эргард стоял и покорно слушал все, что он ему говорил. Узнал тогда, кстати, много нового, а также существенно расширил словарный запас. Но прямо сей же час домой возвращаться отказался. Однако, не колеблясь, дал слово, что продолжит путь вместе с Горгридом.       Князь посмотрел вверх и заметил, что небо со своего восточного края как-то неуловимо изменило оттенок. Из черного превратилось в темно-фиолетовое. Тени же, наоборот, стали казаться гуще.       «Рассвет близко», — лениво подумал Эргард и направился к стене.       Послышался характерный шум: голоса и топот, звон оружия. Это менялся караул. Князь оглянулся, проверяя, не идет ли Горгрид, но того пока не было видно.       Поднявшись на стену, Эргард встал у бойницы и принялся смотреть на город. Старый друг овдовел ровно пять лет назад. Жена его умерла, когда рожала третьего сына. Любовь их нельзя было назвать какой-то особенной или чересчур глубокой, скорее, там была простая привязанность и взаимное уважение. И все же Горгрид тяжело переживал смерть супруги. Однако это не отдалило его от детей — напротив, со своими мальчишками он стал общаться еще больше. И вот теперь ему предстояло покинуть их на неопределенный срок. Положа руку на сердце, Эргарда за это мучила совесть, но тут уж он ничего поделать не мог. В конце концов, ему проверенный товарищ в походе нужнее.       За спиной постепенно оживал замок. Начали сновать слуги, со стороны кухни потянуло ароматами мяса и свежей выпечки. Сглотнув слюну, князь прикинул, сколько времени остается до завтрака, и понял, что есть они будут уже на корабле.       Раздался скрип подъемного механизма, и Эргард, приглядевшись, увидел, что Горгрид подъезжает к замку. Помахав ему рукой, он поспешил спуститься и поприветствовать друга.       — Ну как, дома все хорошо? — спросил он, когда тот спешился.       Горгрид кинул поводья подбежавшему конюху и кивнул:       — Да, мальчишки отнеслись с пониманием. Я им обещал писать, так что придется мне использовать официальную почту в личных целях.       — Да сколько угодно, — откликнулся на это предложение Эргард, и советник, подмигнув, направился с ним бок о бок в сторону донжона.       — Ты как, вещи все собрал? — тем временем серьезно поинтересовался Горгрид.       — Почти. Осталось только все покидать в сумки.       — Тогда поторопись. Встречаемся на этом же месте через полчаса.       — Буду как штык, — пообещал Эргард.       Вновь напомнила о себе молодость, когда именно Горгрид по большей части командовал их маленькой компанией, а он сам старался слушаться его. Правда, не всегда получалось — время от времени строптивый нрав брал верх. Тогда Эргард взбрыкивал и в очередной раз влипал в приключения.       На лицо его набежала светлая, ностальгическая улыбка. Как давно это было! Взбежав по лестнице, он стремительно вошел в покои и, подхватив сумки, принялся укладывать. Руки выполняли привычную работу сами собой, а голова между тем вспоминала, все ли необходимые указания были отданы советникам.       «Кажется, все», — в конце концов заключил Эргард и, осмотрев покои в последний раз, убедился, что ничего не забыл.       Он закрыл сумки, подхватил их и вышел из комнаты.       Отчего-то вдруг стало жалко вот так вот все оставлять. Ведь если он не вернется или вернется без сына, то это будет означать поражение. И в чем тогда окажется смысл путешествия?       «Еще раз, пока не переступил порог, признайся, Эргард, ради кого или чего ты это делаешь?» — спросил он самого себя.       Ради любви к приключениям? Ради родителей, которым он при их жизни так и не подарил внука? И вообще до сих пор настоящим сыном не обзавелся? Или ради того, чтобы эта древняя земля, что вскормила их, могла жить и дальше?       Князь закрыл глаза и прислушался к зову сердца. Что шепчет оно? Пусть не самый лучший, пусть наделавший много ошибок, но он князь, и ему отнюдь не безразлично, что именно станет с родной землей после его смерти. Кто позаботится о Вотростене тогда? Кто будет его любить и лелеять?       «Вот и ответ на твой вопрос», — понял он наконец.       Бодро сбежав по лестнице вниз, он оглянулся на башни, величественно возвышающиеся на фоне постепенно светлеющего неба, и улыбнулся. Подошел Горгрид и тоже, подняв голову, посмотрел вверх.       — Что, познал, наконец, самого себя? — спросил друг, и в голосе его послышались отчетливые нотки одобрения.       — Кажется, да, — ответил князь.       — Это правильно, — одобрил товарищ и, кивнув, решительно скомандовал: — Тогда в путь!       Приторочив сумки к седлам, они повскакали на коней и, свистнув охране, выехали за ворота. Первые солнечные лучи уже успели показаться над горизонтом, разогнав тьму и позолотив крыши и верхушки деревьев.       «Помоги, Великая Мать, — принялся горячо молиться Эргард Тате, — в предстоящем предприятии. Благослови наш путь и проведи за руку. Подскажи. Ради будущего Вотростена прошу».       Князь закрыл глаза на мгновение, и вдруг над головами их закричала чайка.       — Так далеко от берега! — прокомментировал Горгрид, взглядом провожая птицу. — Хороший знак.       Сердце подпрыгнуло в груди, и Эргард понял, что получил ответ.       Они свернули на одну из центральных улиц Асгволда, и подковы коней застучали по мостовой.       Со всех сторон слышались женские голоса, звук открываемых ставень, бодрый лай собак. Хотелось остановиться у какой-нибудь харчевни, привязать, как в старые добрые времена, к коновязи лошадь и посидеть за кружечкой пива, болтая с хозяином на самые разные темы. Но надо было спешить.       Эргард пришпорил коня, дабы не искушаться лишний раз, и Горгрид, поравнявшись с ним, предложил:       — Наперегонки, когда выедем за пределы города?       — Давай! — охотно поддержал предложение князь.       Охрана молча ехала на шаг позади, и по их серьезным лицам нельзя было прочесть решительно ничего. Мелькали мимо, оставаясь позади, дома, перекрестки, площади и люди. Кто-то равнодушно шел мимо, а некоторые останавливались и провожали князя и советника взглядом. О чем они думали? Гадали, куда те едут? Или мысли их занимали более насущные и близкие проблемы?       Вскоре город кончился, и Эргард первый пустил коня в галоп. Горгрид весело, почти по-мальчишечьи гикнул и помчался мимо, и теперь уже князю пришлось его догонять.       «Похоже, он тоже рад возможности ненадолго вернуться в прошлое», — понял он.       Мелькали поля, пока еще пустые, и уносились вдаль. Впереди постепенно росла полоска воды. Устав соревноваться, они снова перешли на рысь и поехали дальше бок о бок, неспешно переговариваясь о делах.       — Когда приедем к оборотням, сразу пошлем в Асгволд первое послание, — решил князь.       Горгрид кивнул:       — Непременно. Думаю, советникам к тому времени тоже будет, о чем доложить.