Ветер с Севера

      Узкая нахоженная дорожка вилась меж деревьев. Ветви дубов и кленов смыкались над головами, образуя длинный живописный коридор, украшенный резными тенями.       — Ждать вам, я думаю, дней пять, — тем временем объяснял Рамору. — Может быть, семь. Все зависит оттого, где сейчас Раэтин. Если в Истале, то вам повезло. А если он уехал с Иласару на восток, то советую набраться терпения.       Эргард перед мысленным взором развернул карту. В восточной части Аст-Ино, насколько было известно вотростенцам, располагались оружейные мастерские, а также многочисленные рудные шахты.       «Похоже, визит в те края в самом деле может затянуться», — с легкой тоской подумал он, вспомнив собственные поездки по тем же самым вопросам на юг Вотростена. Вслух же сказал:       — Мы понимаем, что свалились вам на головы неожиданно, а потому готовы к возможному ожиданию. Хотя, конечно, надеемся на лучшее.       Рамору приподнял ветку, висящую слишком низко над тропинкой, и они вышли на небольшую, залитую солнцем поляну.       — Вот здесь можете располагаться, — сказал командир, обводя рукой пространство.       Густые, по щиколотку, травы манили сбросить сапоги и пройтись босиком. Эргард перевел взгляд на товарища и по выражению его лица понял, что тот думает о том же.       Оборотень продолжал:       — Кашей, рыбой и сушеными фруктами мы вас накормим, а вот мясо парни обычно добывают себе на охоте сами. Если соберетесь, я выделю вам провожатого.       — Договорились, — бодро ответил Горгрид и кинул сумки в траву.       В этот момент Эргард почувствовал на спине чей-то взгляд. Подняв голову, он поспешил толкнуть друга локтем в бок, приглашая посмотреть. Прямо над их головами раскинулся на ветке здоровенный зверь. Должно быть, тот самый, которого они уже видели несколько минут назад, а может, другой. Понять разницу между оборотнями в их звериной ипостаси с непривычки чужаку было практически невозможно. Рысь пристально, в упор рассматривал их, затем склонил голову набок, осклабился, облизнулся с хищной, плотоядной улыбкой и, видя растерянность гостей, довольно захохотал.       Рамору поднял голову и, увидев его, погрозил кулаком:       — Лерук! Смотри у меня!       Тот зевнул широко, демонстративно развернулся задом к гостям, снова разлегся на ветке и свесил хвост. Рамору вздохнул и покачал головой:       — Мальчишка. Не обращайте на него внимания.       — Все в порядке, — заверил Эргард.       — Что ж, располагайтесь. Когда будет готов ужин — вас позовут. Удобства рядом с оградой недалеко от входа в лагерь, ручей в ста шагах на север.       — Поняли, — ответил Горгрид. — Спасибо вам.       — Если будут вопросы — обращайтесь.       Рамору ушел, и Эргард, бросив сумки на землю, проводил его взглядом. Охрану к тем немногочисленным гостям, которым по разным причинам удавалось попасть в Аст-Ино, чаще всего не приставляли. Да и какой смысл, если те, как правило, и не собирались никуда сбегать от хозяев?       Горгрид присел на корточки, развязал тесемки самой большой сумки и принялся там копаться. Наконец он извлек из недр изрядно поношенную палатку — ту самую, которая уже неоднократно составляла им в прошлом добрую службу.       — Ну что, — весело спросил советник, немного плутовато прищурившись, — поможешь поставить?       — Естественно, — с готовностью ответил Эргард и начал бодро забивать в землю колышки.       Лапника в этот раз под рукой не оказалось, однако обоим было не впервой спать на голой земле, просто завернувшись в плащ. Постелив вместо пола два тонких одеяла, они кинули сверху спальники и огляделись еще раз внимательно.       — Ну что, как будто все готово, — подвел итог Горгрид и от души потянулся.       — Я тоже так думаю, — ответил князь.       Усевшись перед входом в палатку, оба начали смотреть на постепенно темнеющее небо. Из густо-голубого оно все больше становилось синим, потом фиолетовым с легкими проблесками золотисто-розового на западе, а после начали появляться первые крупные звезды.       Ветер свежел, и Эргард плотнее запахнулся в плащ. Однако воздух здесь, на юге, напоенный ароматом трав, был все же теплее, чем на родине, поэтому после некоторого размышления он решил все же не надевать теплую куртку.       — Интересно, как там дома? — задумчиво протянул он.       — Думаю, что все хорошо, — ответил на вопрос Горгрид. — Лорд Оймодд слишком опытный советник, чтобы за столь короткое время что-нибудь успело произойти.       Князь тяжело вздохнул:       — Умом я это и сам понимаю, однако мысли нет-нет да и возвращаются в Вотростен. Раньше такого практически не бывало.       Друг обернулся, смерил его оценивающим, пристальным взглядом и коротко заметил:       — Хороший знак.       Эргард чуть заметно ухмыльнулся, и в воздухе повисла тишина, но не полная, а наоборот — какая-то мирная и уютная. Чирикали в кронах птахи, светлячки летали над самой землей, словно крохотные маяки.       За спинами у них что-то зашуршало, и Горгрид, лениво обернувшись, проговорил:       — А вот и хозяева прибыли.       Лиственный шатер над их головами заколыхался, и на землю спрыгнул оборотень, но не в кошачьей ипостаси, а в человеческой.       — Ужин готов, — скупо проинформировал он и снова замолчал.       Выражения лица его, так же как и деталей внешности в наступившей темноте, было не разобрать. Горгрид с Эргардом с легким вздохом поднялись и направились вслед за ним.       В родном Вотростене пограничные лагеря выглядели совершенно иначе, да и прибытие правителя соседних земель, пусть даже с неофициальным визитом, стало бы событием чуть более заметным. Здесь же, за южной грядой, не было ни улиц, ни постов стражи. Обстановка была словно нарочито будничной и унылой, и Эргарда не оставляло ощущение, что он участвует в какой-то постановке. Может, их обоих проверяют? Но зачем? А впрочем, кто знает, что у кесау на уме? Вполне может статься, что это все пустые фантазии, однако тем не менее не стоило забывать, что Рамору принц, а значит, и цели может преследовать куда более обширные, чем простая охрана границ.       Впереди показалось высокое круглое строение из лозняка с конусообразной крышей, из окон которого щедро лился свет.       — Это и есть наш домик отдыха, — сообщил провожатый. — Есть будете приходить сюда.       — Тебя как хоть звать-то? — спросил его Горгрид, до сих пор молча шедший рядом.       — Лерук, — последовал ответ.       Парень шагнул наконец в полосу света и обернулся, весело улыбаясь. Теперь стало заметно, что на вид ему можно дать не больше восемнадцати лет. Шатен с легкой рыжей подпалиной, весь какой-то основательный и приземистый, он всем своим видом непонятно почему вызывал доверие. Быть может, оттого, что был похож на самого обычного среднестатистического деревенского парня? Из тех, что всегда как на ладони.       «Хотя первое впечатление запросто может оказаться обманчивым», — напомнил себе Эргард.       Лерук толкнул дверь, и они прошли внутрь.       В комнате уже сидело семь котов, включая Рамору — двое в рысиной ипостаси и пять в человеческой.       Самый обыкновенный грубый деревянный пол застелен циновками, поверх которых были накиданы в нарочитом беспорядке подушки. На низеньком столике исходил паром горшочек с кашей. На стене висела небрежно оструганная полка, а на ней расположились в ряд самые разные маленькие деревянные фигурки. Эргард пригляделся и заметил там оборотней в обеих полных и в самых разных промежуточных ипостасях, а также большое количество зверей и птиц — белок, волков, соколов. Было похоже, что кто-то из солдат увлекается в свободное от службы время.       Сидевший поблизости от очага оборотень-человек лениво ковырялся когтем в зубах. Рамору неуловимым, стремительно-текучим движением поднялся и пригласил:       — Проходите, располагайтесь. Обстановка у нас тут, правда, рассчитана на кесау, а не на людей, но, я полагаю, это не станет для вас проблемой.       — Ни в коей мере, — заверил Горгрид, присаживаясь к столику и заглядывая в котелок.       Эргард ухмыльнулся и присоединился к нему.       — А почему все-таки подушки? — не удержался он от вопроса и посмотрел на принца.       Тот в ответ выразительно пожал плечами:       — Ты где-нибудь видел, чтобы кот сидел на стуле?       Картина, которую практически мгновенно нарисовало воображение, вышла, что и говорить, захватывающей.       — Пожалуй, мне такого и впрямь наблюдать еще не приходилось, — согласился князь и принял протянутую одним из воинов миску.       Лерук устроился в противоположном конце комнаты и достал из-за пазухи флейту, затем задумчиво оглядел ее со всех сторон и осторожно приложил к губам. Звук вышел робкий и словно бы неуверенный. Стало понятно, что парень только учится искусству игры.       Эргард присмотрелся к инструменту внимательнее. Самая простая камышинка с дырочками, сделанная, по-видимому, прямо тут, на берегу, собственными руками. Лерук с легкой грустью взглянул на нее и снова поднес к губам. То, что получилось на этот раз, меньше всего можно было назвать музыкой.       — У тебя никто в роду не умел играть? — поинтересовался наконец Рамору.       Парень в ответ покачал головой:       — Нет, к сожалению. Но ничего, я и сам смогу. Как только окажусь в Истале, поищу какого-нибудь учителя.       Трое оборотней тем временем, закончив ужин, встали и, надев куртки, покинули домик отдыха.       Вошел молодой кесау и поставил на столик чайник с травяным чаем и блюдо с пирогами. Горгрид радостно потер руки и ухватил самый румяный на вид. Эргард усмехнулся немного снисходительно и последовал его примеру.       «У всех свои недостатки и слабости», — любил говаривать при случае друг.       Если Эргард обычно не мог устоять перед красивой женщиной или ощущением опасности, то слабым местом Горгрида были пирожки. Полакомиться товарищ очень любил, и накосячивший в очередной раз наследник обычно знал, что именно следует преподнести верному товарищу, чтобы головомойка была не слишком жестокой.       Пламя светильников слегка подрагивало, отбрасывая на стены чуть колеблющиеся, причудливой формы тени. Князь от скуки разглядывал их, а заодно размышлял, чем бы они могли занять здесь, в лагере, свой досуг. Потренироваться вместе с оборотнями, если разрешит Рамору? Больше ничего, пожалуй, в голову не приходило.       Должно быть, Горгрид думал о том же самом, потому что, доев пирожок и допив чай, сказал:       — Слушай, князь, я за неделю такой жизни вполне озверею. Может быть, хоть на охоту сходим? Заодно и рацион разнообразим.       — Давай, — покладисто согласился Эргард. — Мясо я и сам люблю.       Рамору встрепенулся и, оглянувшись на гостей, окликнул Лерука.       — Проводишь завтра князя и советника, — распорядился он.       — Слушаюсь, — ответил тот, не прерывая, впрочем, своего увлекательного занятия.       — Развлечений тут у нас для людей и в самом деле не предусмотрено, — заметил принц. — А оборотням скучать не приходится.       — Мы все понимаем, — успокоил его Горгрид. — Служба.       — Именно, — кивнул кесау и чутко пошевелил ноздрями. — Однако имеются в наличии шахматы — если вы увлекаетесь такими играми.       — О-о-о! — восторженно протянул Эргард.       Сразу вспомнилось одно из приключений на востоке, куда их занесло по воле его, Эргарда, задницы. Именно там, в придорожной таверне, после очередной кружки пива, которой вотростенцы угостили проезжего купца, тот и научил случайных собутыльников этой игре.       — Мы с удовольствием поиграем, — заверил Рамору Горгрид. — Благодарим за приглашение.       — Доску вы найдете на полке.       — Еще раз от души спасибо. А пока, — советник обернулся и посмотрел на товарища-князя, — может быть, спать пойдем? Лично я устал.       — Согласен, — ответил тот и тяжело поднялся. — Спасибо всем за компанию. Надеюсь, наше присутствие не было в тягость.       — Ни в коем случае, — заверил один из оборотней, до сих пор молчавший, оторвавшись от еды.       Вотростенцы откланялись и вышли из домика. Ночь уже окончательно успела вступить в свои права. Прямо над головами пели соловьи, и трель эта была до того неожиданной и умиротворяющей, что Эргард даже головой тряхнул, не поверив своим ушам.       — Что, не ожидал? — спросил Горгрид с улыбкой.       — Почему-то нет, — ответил князь и пожал плечами, словно бы извиняясь.       Друг положил руку ему на плечо и сказал тихо и проникновенно, глядя на звезды:       — Ты знаешь, у меня предчувствие, что все будет хорошо. Внутренний голос, который не давал мне покоя всякий раз, когда ты влезал в переделки, теперь молчит. Поэтому давай просто пойдем отдыхать? Эта страна даст тебе замечательного сына — я уверен.       — Спасибо тебе, — поблагодарил Эргард, не зная, что еще он мог бы сказать.       Участие друга, его искренняя забота о будущем страны и персонально князя были ценнее любых слов. Горгрид кивнул, подтверждая, что все понял правильно, и вместе они направились в сторону своего миниатюрного походного лагеря.       По привычке убедившись, что вокруг все тихо и вещи остались не тронуты, они забрались в палатку и залезли в спальники.       — Спокойной ночи, — пожелал Эргард и закрыл глаза.       — Добрых снов, — откликнулся друг.       Вскоре он заснул под пение птиц и мерное дыхание Горгрида и проспал крепко, без сновидений до самого утра.       Проснулся он от упоительного, дразнящего запаха копченого мяса и тихого позвякивания посуды. Широко зевнув, Эргард выбрался из спальника и откинул полог палатки.       — С добрым утром, — поздоровался он и с удовольствием потянулся.       Горгрид, как оказалось, колдовал над котелком, в котором аппетитно булькала каша, а также упоительно пахло пряностями и каким-то местными травами.       — Доброе утро, — ответил тот, отрываясь от своего увлекательного занятия, и широко улыбнулся. — Ты как раз вовремя. Иди, умывайся, у меня почти все готово.       — Ага, сейчас, — пообещал Эргард и еще раз зевнул.       Советник весело рассмеялся.       — Я с утра уже успел поговорить с Рамору, — сообщил он. — Принц сказал, что при желании мы вполне можем готовить на костре сами, чем я, не откладывая, и решил заняться — делать-то все равно было больше нечего.       — Во сколько ж ты встал? — поинтересовался князь.       — Как обычно, с рассветом.       Эргард промычал в ответ нечто неопределенное и, порывшись в сумке, извлек оттуда полотенце и отправился умываться. Горгрид всю жизнь был ранней пташкой, тогда как сам он любил поспать — в этом они тоже никогда не были похожи. Впрочем, они быстро научились извлекать пользу из этого положения — делили соответствующим образом ночные дежурства, а также заботы о лагере.       К ручью вела еле заметная утоптанная тропинка, по которой князь и пошел, беспечно насвистывая. Солнце щедро било сквозь листву, и он с удовольствием подставлял лицо его лучам, улыбался и щурился.       «Вечером надо будет сесть написать советникам», — подумал он.       Хотя сообщать, по сути, пока было нечего — только то, что они добрались, зато князь рассчитывал на обстоятельный, подробный ответ.       Заметив петляющую между стволов голубую ленту, он ускорил шаг и, присев на корточки, с удовольствием поплескал на лицо и грудь. Вода приятно обожгла холодом кожу, и Эргард, недолго думая, разделся и залез в ручей целиком.       На память невольно пришел случай, который произошел с ним при похожих обстоятельствах в Гроиме. Тогда вот так же, на берегу реки, он повстречал девушку из местных, дочь жреца. Имя ее он уже за давностью лет позабыл, однако хорошо запомнил те два дня и три ночи, что они провели вдвоем. Умениями девица не слишком-то отличалась, все-таки впервые сошлась с мужчиной, однако была полна энтузиазма, поэтому в конце концов он остался ею доволен. А вот Горгрид к тому времени уже был помолвлен, поэтому от предложения друга найти подружку и ему категорически отказался. Эргард, зная его принципиальность в подобных вопросах, настаивать не стал.       Однако теперь, вплотную подступив к сорокалетнему рубежу, он все свои приключения молодости вспоминал с легким привкусом грусти. Время было веселым и бесшабашным, однако ни одна из женщин не оставила хоть какого-нибудь следа в душе. В этом смысле он слегка завидовал доброй белой завистью товарищу, который с болью вспоминал ту, что родила ему троих сыновей. А он? Жена стерва, и даже любовницы нормальной, к которой хотелось бы возвращаться, и то нет. Женщин в его жизни было много, и, захоти он, получил бы еще больше. Но был ли он счастлив?       Тяжело вздохнув, князь выбрался на берег и принялся вытираться. Внутри, в сердце, царила пустота. Пространство, которое ему никак не удавалось наполнить. Все чаще он думал, не спросить ли Горгрида, как найти ту единственную, которая будет что-то значить в жизни. Друг бы ответил, Эргард даже не сомневался, однако для начала все же стоило попытаться самому.       Одевшись, он собрал вещи и пошел назад в лагерь.       — Ты, кажется, загрустил? — первым делом поинтересовался друг, когда заметил его.       Князь неопределенно пожал плечами и подсел в костру. В одной из мисок уже лежали горкой поджаренные копченые колбаски, и Эргард, сглотнув подступившую слюну, принялся раскладывать кашу.       — Сам не знаю, — наконец признался он и тяжело вздохнул. — Раньше я бы сказал, что хочу женщину, но теперь чувствую, что этого мало.       Горгрид принял из его рук свою порцию и, поблагодарив, уселся напротив. Эргард продолжал:       — Может быть, я и впрямь старею, но знаешь, дружище, вдруг захотелось найти ту, к которой я мог бы с радостью возвращаться, захотелось какого-то тепла и уюта.       Он замолчал и, подняв взгляд, выжидающе посмотрел на Горгрида. Тот некоторое время задумчиво ковырял ложкой в тарелке, а потом ответил, глядя в пространство перед собой:       — Я бы не сказал, что это признак старости, просто ты наконец начинаешь взрослеть, с чем я тебя, собственно говоря, и поздравляю. Желание обрести семью, бросить якорь и обзавестись потомством для мужчины совершенно нормально, только вот у тебя период инфантильной юности слегка подзатянулся.       Он улыбнулся и шутливо отсалютовал тарелкой. В глазах Горгрида светилось озорство, однако лицо при этом оставалось совершенно серьезным. Губы князя невольно растянулись в ответной улыбке, и он наконец почувствовал, что напряжение отпускает.       — Спасибо тебе, — чуть срывающимся голосом проговорил он и, следуя примеру друга, принялся с энтузиазмом работать ложкой.       Вот еще одно, в чем ему никогда не удавалось обойти Горгрида — приготовление пищи. Нет, о хитроумных изысках речь все же не шла, ведь он солдат, а не повар, однако мясо на костре, самые разные супы и каши удавались ему превосходно. Еще ни разу они, путешествуя вдвоем, не остались голодными — Горгрид непременно что-нибудь изобретал, и в конце концов, срываясь в очередной поход, Эргард признавался самому себе — даже если бы тот ему не был другом, он все равно не променял бы его ни на какого другого спутника.       Миски быстро опустели, чай вскоре тоже был выпит, и князь, поблагодарив за завтрак, встал из-за импровизированного стола и принялся убирать следы пиршества. Горгрид в свою очередь полез в сумки и извлек оттуда пару луков со стрелами. Строптивое, ненадежное, по мнению князя, оружие, оба они, однако, на охоте отдавали ему преимущество перед арбалетами именно за тот самый элемент необходимой удачи и неизбежного риска.       В этот самый момент в кустах зашуршало, и на поляну выбежал оборотень в звериной ипостаси.       — Привет, — поздоровался с ним Горгрид.       Пограничник в ответ совершенно человеческим движением помахал лапой и голосом Лерука отрывисто пролаял:       — Охота. Гулять.       — Уже идем, — пообещал князь и надел куртку.       — На кого будем охотиться? — спросил друг, присоединяясь к нему.       Они вышли из лагеря и углубились в лес. Мягко шуршала под ногами трава, нежно шелестела листва, кричали вдалеке птицы. Оборотень бежал рядом, вздыбив хвост и вынюхивая в воздухе что-то.       — Как повезет, — ответил наконец после долгого размышления Эргард. — Ты на кого бы хотел?       Товарищ в ответ почесал задумчиво бровь и неопределенно пожал плечами.       Узкая тропка петляла, убегая все глубже под своды леса, но они не пошли по ней, а свернули в сторону редколесья.       — Смотрите, — сказал вдруг Горгрид и присел на корточки.       Лерук пролез у него под рукой и ткнулся в землю носом. Присмотревшись, Эргард тоже заметил след.       — Косули, — прошептал с восторгом в голосе товарищ, и Эргард посмотрел в ту сторону, куда, судя по всему, и ушли животные.       Яркий свет, падавший сквозь резные кроны, бил прямо в глаза и мог бы им помешать, однако густой кустарник все же давал надежду, что удастся успешно подобраться к цели.       — Я за собаку, — сообщил кесау и первым рванул по следу.       Горгрид вскочил и, кивком головы пригласив Эргарда следовать за ними, направился за оборотнем.       Князь шел, стараясь создавать поменьше шума. Прямо на ходу достал и приготовил лук. Тем временем Горгрид остановился и, послюнявив палец, определил направление ветра. Пригнувшись пониже, начал подкрадываться, по-прежнему прикрываясь кустами, и Эргард, приглядевшись, заметил группу косуль — судя по всему, самца и нескольких самок. Рысь замер и как-то весь напружинился, Горгрид, остановился и натянул тетиву. Эргард устроился за стволом дерева и затаил дыхание.       Животные мирно кормились, не ощущая опасности, и только уши самца время от времени нервно вздрагивали. Возбуждение бурлило в крови, хотелось крикнуть во все горло и погнаться за добычей, но с косулями следовало соблюдать осторожность — если они почуют врага, то их будет уже не догнать.       В траве беспечно цвиркали птицы, слышалось в отдалении журчание ручья. Вот одна из самок пошевелилась и, оглядевшись по сторонам, отделилась от стада, по-видимому собираясь отправиться на водопой.       Горгрид поднял лук, целясь сквозь достаточно редкие ветви кустарника, глухо звякнула тетива, и стадо сорвалось с места, мгновенно скрывшись в чаще.       Оборотень рыжей молнией пролетел мимо, а Эргард, сделав шаг вперед, увидел тушу косули, лежащую в траве.       — Поздравляю тебя, — сказал он Горгриду и, подойдя ближе, хлопнул его по плечу.       — Спасибо, — отозвался тот.       Кусты затрещали, и на свет из глубины чащи вылез Лерук, тащивший еще одну тушу. Бросив ее, он отдышался и гордо посмотрел на людей. Советник молча поднял вверх большой палец.       — Куда теперь? — спросил он Эргарда.       Тот задумался. Самому ему выстрелить сегодня не удалось, но набирать слишком много добычи, вероятно, не стоило — лучше уж завтра сходить на охоту еще раз.       — Пошли в лагерь, — предложил он, поделившись соображениями.       — Согласен, — кивнул Горгрид.       — Но ты за это поучишь меня наконец хоть немного готовить, — заявил князь, и друг в голос рассмеялся.       — Не возражаю.       Осмотрев со всех сторон тушу, он довольно покивал и закинул ее на плечи.       Обратно они отправились той же самой дорогой, какой пришли. Лерук взвалил собственную косулю на спину и, важно виляя хвостом, пошел рядом.