Ветер с Севера

      Никто не решался потревожить Асгволда. Все понимали, что ему приходится тяжелее прочих. И дело было, разумеется, не в физической выносливости, а в той ответственности, что лежала с недавних пор на его плечах. Джерита подъехала и молча встала рядом. По-прежнему плескалось о берег море, и небо синело, но невдалеке не маячило ни чаек, ни кораблей. Не кричали матросы, спускаясь по сходням на пристань. Ничего из того, что еще совсем недавно составляло самую суть местного пейзажа. Невозможная, непостижимая тишина.       Асгволд постепенно успокоился и, обернувшись, взял жену за руку. Впервые в жизни он позволил себе дать волю эмоциям, и ему не было стыдно. Пусть говорят, что хотят, но он точно знал, что в противном случае просто сошел бы с ума.       — Спасибо тебе, — прошептал он, благодарно улыбнувшись Джерите.       — Я с тобой, любимый, — ответила она. — Все будет хорошо.       И они продолжили путь. Полоска на горизонте становилась все шире, пока наконец глазам их не предстал во всей красе предвечный, без конца и края, необъятный, как само мироздание, как небо над головой, океан. Вот только теперь он был для них скорее противником, чем другом.       — Что же, мы дошли, — проговорил Асгволд, задумчиво разглядывая белые пенные гребни. — Но это лишь часть пути.       По совести сказать, он никогда не любил открытых водных пространств, но какое это теперь имеет значение? Перед ними задача, еще одна, и им необходимо ее решить во что бы то ни стало. Преодолеть.       — И при этом выжить желательно, — пробормотал он.       Ему не нужно было разворачивать карту, чтобы представить себе очертания прибрежных государств. Асгволд мог бы, безусловно, попросить у них помощи, но от погибшей Далиры их отделяла горная гряда. В былые года обособленность границ не составляла проблему, но теперь грозила стать серьезным препятствием. Чтобы добраться до обжитых земель, им так или иначе необходимо преодолеть водную преграду.       — Разбивайте лагерь, — велел князь Регвальду. — Здесь мы на некоторое время задержимся.       — Понял, все сделаю, — ответил тот и энергично взялся за дело.       Асгволд помог спешиться Джерите и, распаковав сумки, отправился искать кого-нибудь из мастеров-корабелов.       Темнело небо, тут и там начинали зажигаться костры. Измученные люди усаживались прямо на песок где придется, и с безмолвной надеждой в глазах провожали молодого князя взглядом.       А тот около одного из костров заметил наконец того, кто мог быть ему полезен, и помахал рукой:       — Мастер Гарстав!       Старик лет шестидесяти, услышав крик, вздрогнул и, сказав что-то поспешно спутникам, встал и заспешил к Асгволду.       — Да, повелитель? — спросил он.       Тот только мысленно устало махнул рукой. Если прочие его распоряжения так или иначе все выполнялись, то с укоренившимся среди людей с недавних пор обращением бороться было бесполезно.       — Я тут подумал на досуге, — заговорил он, сделав приглашающий жест, и оба неспешно пошли вдоль кромки прибоя, — и понял, что немного погорячился, пожалуй, с фраггатами.       — Да, это верно, — кивнул старый корабел и задумчиво потрепал себя за ус. — Народу у нас прилично — несколько тысяч человек, а максимальная вместимость самого просторного судна душ сто. Даже если не принимать во внимание, что мы просто не сможем построить столь крупный корабль без риска, что он развалится на первой же мало-мальски серьезной волне, где взять столько дерева?       — Того, что мы собрали, мало? — на всякий случай уточнил князь, хотя и сам уже давно догадывался об ответе.       — Конечно. Доски плохого качества, ты уж меня прости, и весьма разномастные. Нет, ладного судна, даже одного, из них не выйдет.       — Так что же делать? Ты ведь сам понимаешь, что продолжать сидеть тут на берегу мы не можем, а пешком не дойдем. Посмотри.       Асгволд остановился и кивком головы указал на лагерь. Женщины пытались приготовить хоть что-нибудь из скудных припасов, дети копошились в песке. Никто из них не дойдет до северных гор.       — Надо строить плоты, — решительно заявил Гарстав.       — Плоты?       — Да. На это сил и материалов у нас вполне хватит.       — Что ж…       Асгволд заложил руки за спину и посмотрел на море. Вдоль берега, приставая на ночь, чтобы отдохнуть, к тверди, они пожалуй смогут доплыть до Вутрада, а там попробуют купить корабли. Или хотя бы арендовать. Золото у них есть, так что есть и надежда. И небезосновательная.       — Раз так, — наконец подвел он итог размышлениям, — то прямо с утра и начинайте.       — Слушаюсь, мой князь, — почти по-военному отчеканил старый корабел.       Над лагерем разнесся соблазнительный запах каких-то трав, и князь, сглотнув слюну, отправился искать Джериту.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила она с тревогой.       — Уже все хорошо, не волнуйся.       Она покачала головой, по-видимому, не слишком-то поверив столь смелому заявлению, и наложила полную миску каши. Что ж, стол их теперь разнообразием не отличался, но, по крайней мере, еды хватало на всех и вдоволь, а о большем пока не приходилось даже мечтать.       — Спасибо, дорогая, — ответил Асгволд и, быстро поцеловав жену в шею, присел к костру. Та устроилась рядом.       Он улыбнулся ей ласково и посмотрел на проступившие над горизонтом звезды.       — Я иногда думаю, — заговорил он, — что делал бы сейчас, не случись всего этого. Наверное, сидел бы дома и вел обычную, ничем не примечательную жизнь князя — ходил бы в театры и на балы, по утрам иногда посещал тренировки. Заглядывал бы в башню к отцу и сам занимался какими-нибудь исследованиями. И мы с тобой, возможно, уже ждали ребенка.       Джерита тихонько вздохнула и, прислонившись к плечу супруга, заговорила мечтательно:       — Дети у нас обязательно будут, мой милый. Потом, когда мы построим для них дом. Им будет уже конечно проще, чем нам — для них Вотростен станет родиной. Они полюбят его. Ни о чем не переживай, все будет хорошо. Я с тобой.       Он посмотрел на нее внимательно и, подавшись вперед, поцеловал. Обняв осторожно, вновь положил ее голову себе на плечо, прижался щекой к густым волосам и подумал, что не будь ее, ему было бы гораздо, гораздо труднее. Выдержал бы?       «Нет, — ответил он сам себе. — Разумеется, нет».       — Каких мне богов благодарить за то, что послали тебя? — спросил он вслух.       — Не знаю, — ответила честно жена. — Но, если мы их однажды встретим, то я тоже хотела бы принести им благодарственные жертвы.       Они переплели пальцы и долго еще сидели, слушая, как шумят волны. Мысль лениво бродила по кругу, зацепившись за высказанную только что случайно идею.       — Не только я, — сказал он наконец вслух, — все мы теперь потеряли под ногами почву. Как думаешь, эти самые боги могли бы стать для нас новой опорой?       Жена задумчиво хмыкнула и покачала головой:       — Ох, не знаю, — ответила она. — Тут надо подумать. Но людям же необходимо во что-то верить, ведь так? Наверное, боги в этом плане ничем не хуже иных возможных вариантов.       Князь с благодарностью поцеловал ее в висок и вновь задумчиво стал смотреть на море. Лагерь стихал, и в конце концов Асгволд с Джеритой тоже стали укладываться отдыхать. С завтрашнего дня их всех ожидало много работы. Он расстелил одеяла и, обняв покрепче жену, прижал ее к себе и укрыл их обоих.       — Спокойно ночи, — пожелал он ей и поцеловал в ушко.       — Хороших снов, — откликнулась та и положила свою ладонь на его руку. — И пусть тебя ничто не беспокоит этой ночью.       А наутро сразу после завтрака закипела работа. Люди носили доски и связывали их под руководством мастеров в крепкие, надежные плоты. Князь подгонял их, но и сам трудился наравне со всеми.       — Мы не можем ждать, — говорил он. — Прошу вас, поторопитесь, мастер Фридрольв. Уже лето кончается, и на Севере скоро станут льды. Мы должны успеть, иначе все усилия пойдут прахом.       — А куда же все-таки мы направляемся? — спросил его как-то Регвальд, утирая пот со лба.       Солдаты и командиры работали вместе с простыми людьми. И то, ведь к новому месту жительства поплывут все до единого. И какая, в сущности, разница, кем ты был в прошлом? Кузнец ли, пекарь или офицер лейб-гвардии? Перед лицом возможного голода или смерти все равны.       Асгволд посмотрел на того, кто за минувшие месяцы успел стать ему не только соратником, но и другом, и наконец сказал:       — Потерпите немного, прошу вас. Уже совсем скоро я все объясню. И поверьте, у меня не было иного пути.       Регвальд кивнул и, помолчав немного, устремил на волнующуюся морскую даль задумчивый, тревожный взгляд.       — Я буду ждать, князь, — сказал он в конце концов. — Кому и верить теперь, как не тебе?       Очень скоро руки Асгволда с непривычки покрылись занозами и ссадинами. Драгоценные дни уходили, словно вода сквозь пальцы, и он не считал возможным щадить себя. А вечерами, практически падая от усталости, он торопливо съедал свою порцию каши, выпивал кружку чая и расстилал карту.       При свете факела он отмечал путь от места их последней стоянки до Уретула. Все новые вехи, приметы, положение звезд. Те деньги и драгоценности, которые они захватили из императорской сокровищницы, иссякнут довольно быстро, ведь сколь многое им предстоит закупить!       Вот взять хотя бы простой инструмент. Конечно, он был безмерно благодарен тем, кто, не сдаваясь, тащил молотки и пилы, обливаясь потом, на собственном горбу. Но ведь этого мало! Предстоит построить дома, амбары, мастерские, конюшни, верфи! Да мало ли чего еще необходимо, тут только начни перечислять — никакой бумаги не хватит. И то, что у них сейчас есть, лишь капля в море.       Асгволд вздыхал и смотрел на виднеющиеся у линии горизонта незнакомые острова. То, что прежде было оживленным берегом, теперь ушло под воду. Какая же чудовищная катастрофа произошла здесь, практически в самом эпицентре? Он раз за разом пытался представить, но воображение отказывало. Лишь виделись чудовищной высоты волны, вздымающиеся практически до небес, и стонущая земля. Должно быть, те, кто жил на побережье, погибли в страшных мучениях. И все, на что ему оставалось надеяться, — что страдания их длились недолго.       Но Вотростен еще вернется сюда. Пройдет год, два или, может быть, пять лет — и корабли причалят, чтобы отправить экспедицию вглубь погибшей прародины. Они должны будут извлечь и доставить еще оставшиеся в подземельях сокровища. Теперь им очень будут нужны деньги! И все острова, что поднялись с морского дна — они отныне неотъемлемая часть территорий Вотростена, и горе тому, кто попытается наложить на них свою жадную руку.       «Мы собственной кровью заплатили за них».       Один за другим выстраивались готовые плоты вдоль побережья. На них переносили нехитрый скарб, и все настойчивей становились взгляды, обращавшиеся на князя.       — Завтра утром, — сказал он Регвальду. — Я все объявлю.       Еще одна, последняя ночь перед тем, как они погрузятся на хрупкие суденышки и, отталкиваясь шестами, поплывут вперед, навстречу неизвестности.       — Капитан, — сказал он как-то, потирая лоб, — я вас очень прошу, попытайтесь довезти до Вотростена хотя бы две-три пары коней. Остальных можете забить.       Регвальд тихонько хмыкнул, покачал головой и пробормотал наконец:       — Ну, ты, князь, и задачи ставишь. По чести сказать, тут и людям-то еды осталось не слишком много. А для того, чтоб довезти остатки овса и сена, потребуется еще один плот.       — На новом месте, конечно же, растет трава, — напомнил Асгволд.       — Я все понимаю. И лошади, разумеется, нам будут нужны… Что ж, попытаюсь. Сделаем на одном из плотов бортики. Глядишь, и доставим скотину кое-как.       — Спасибо вам.       Почти до самого утра бродил князь вдоль берега, в последний раз пытаясь обдумать и взвесить все. Потом назад дороги не будет, только вперед. Небо чернело, одна за другой зажигались звезды. Совсем такие же, как до катастрофы. И разве можно было поверить, стоя посреди выжженной земли, что все однажды наладится? Что будут цвести сады и крестьяне станут собирать урожай? Конечно, не столь богатый, как в Далире, и тем не менее.       Асгволд вздыхал и, безотчетными движениями массируя тревожно покалывающую грудь, до боли всматривался в черную даль. Шумело море, и звук этот по-прежнему оставался пока единственным голосом природы, доступным для них.       — Родной, — услышал он за спиною знакомый, решительный голос. — Ты должен поспать.       Он обернулся и посмотрел в серьезные глаза Джериты.       — Хорошо, — кивнул он наконец, решив не спорить. — Ты права, пойдем.       Завернувшись в плащ, он свернулся калачиком у одного из костров, а жена присела рядом и начала неспешно поглаживать его по голове. Вскоре пришел тревожный сон, в котором он все куда-то бежал, а после наступило хмурое, серое утро.       Сразу после завтрака гвардейцы собрали людей. На лицах у всех явственно читались напряженное внимание и растерянность. Многие даже дышать перестали. Не возились дети, не болтали женщины.       Асгволд вышел вперед, остановился, но отчего-то все никак не мог начать. Слова упрямо отказывались подбираться.       — Что скажешь, князь? — громко спросил Гарстав, и этот вопрос почему-то придал последнему уверенности.       Он наконец откашлялся и заговорил:       — Мы едем на Север. Иного выхода нет. Я хорошо понимаю, что там будет трудно, но это единственная земля, права на которую нам не придется отстаивать с оружием в руках. Она сурова, но богата, и вы это скоро оцените. Мы сможем там построить свой новый дом, свой Вотростен, я обещаю вам!       Он говорил, без прикрас описывая все то, что их ждало, и постепенно лица собравшихся разглаживались. Угодить в рабство — не та участь, которую кто-либо желал своим детям, и если для этого нужно победить холод, то, кажется, есть смысл попытаться.       — Что ж, если так, — сказал за всех Фридрольв и выступил на шаг вперед, — тогда веди нас. Мы уже как-то привыкли видеть тебя впереди и доверять, и негоже менять лошадей на переправе.       — Спасибо вам, — ответил серьезно Асгволд и, прижав руку к груди, тожественно поклялся: — Даю слово, что не подведу вас.       — Когда отправляемся? — деловито уточнил капитан Регвальд.       — Завтра после рассвета.       Все разом загомонили, засуетились. Мужики принялись крепить на плотах вещи, женщины готовить еду в дорогу. К утру берег опустел. Пора было отправляться.       — Через несколько столетий, вероятно, здесь будет пустыня, — сказал Асгволд, ни к кому конкретно не обращаясь.       — Ты прав, князь, — ответил Фридрольв.       Пески занесут все то, что еще осталось, рельеф сгладится, и разве только одинокие башни подскажут путникам, что когда-то в этих краях кипела жизнь. Но и они, кончено же, не будут стоять вечно.       Отплывали в молчании. Никто не плакал, не молился, не переговаривался о насущном с соседями по плоту. Те, у кого на головах были шапки, стащили их, и лишь редкие слезы на глазах женщин давали понять, какое смятение и отчаяние царит в сердцах. Во всех до единого. Асгволд и сам не в силах был произнести ни слова.       Кончено. Всего, что составляло прежде смысл жизни, больше нет.       «И за это следует «поблагодарить» магов», — подумал он и отчетливо заскрежетал зубами.       Стоявшая рядом Джерита осторожно просунула руку ему под локоть и сжала пальцы, и вновь, как много раз на берегу, он ощутил, что сердце отпустило, а тревожная серая муть перед глазами рассеялась.       — Спасибо тебе, — прошептал он.       Жена в ответ потянулась и ласково поцеловала мужа в щеку.       — Что бы я делал без тебя, — ответил Асгволд и впервые за все это долгое утро улыбнулся.       Берег медленно проплывал мимо. На ночь они причаливали, чтобы поспать на твердой земле, а утром снова пускались в путь. Слез уже не было. Видимо, что-то внутри, та часть души, что принадлежала Далире, умерла навсегда. Князь сухими глазами смотрел вдаль, вот только челюсти его теперь почти всегда были сжаты, на губах почти не показывалась улыбка, которая не сходила с его лица в прежние годы, да на висках появилось несколько седых прядей. И это в двадцать три года!       Плыли они не слишком долго — всего десять дней. На кораблях, конечно, преодолели бы путь гораздо быстрее, ну, а пешком медленнее, так что не на что, в общем-то, было жаловаться. Море становилось все более и более бурным. Налетал шквалистый ветер, вздымая седые свинцово-серые волны. Холод пробирал до костей, было мокро и зябко. Плакали дети.       — Надеюсь, погода не задержит нас на берегу, — заметил как-то князь, тревожно всматриваясь в потемневший горизонт. — Скоро на полуострове встанут льды. Мы должны успеть!       — Успеем, князь, — проговорил Фридрольв и посоветовал: — Командуй-ка ты пристать к берегу — там шторм приближается.       Один из плотов в итоге все-таки перевернулся, и часть груза пошел ко дну. Еда оказалась потеряна. Не вся, конечно, и, тем не менее, им всем пришлось потуже затянуть пояса.       На десятый день миновали горную гряду, и потянулись земли прибрежных государств. Вутрад.       — Причаливаем, — скомандовал Асгволд. — Капитан Регвальд, пошлите своих солдат на разведку.       Измученные долгой дорогой люди с удовольствием выбирались на настоящий ласковый живой песок. Можно было подумать, что они попали в совершенно другой мир. На зелени деревьев отдыхал глаз, и сердце чаще билось от мысли, что там, куда они теперь направляются, мир столь же живой и радостный.       — Любимый, — подошла с вопросом Джерита, — женщины спрашивают, можно ли разводить костры.       — Подождите немного, — покачал головой князь, — пока мы не поговорим с хозяевами.       — Хорошо.       Впрочем, долго мучиться в неизвестности не пришлось. Посланные вперед гвардейцы пришли вскорости в сопровождении местного пограничного отряда. О постигшем Далиру несчастье здесь уже были вполне наслышаны — волна цунами, поднятая Утаирантом, краем прошла по берегам Вутрада, а за горами был хорошо виден светящийся густым, насыщенным зеленым светом воздух.       По этой самой причине долго объяснять никому не пришлось. Командир отряда направил гонца к царю, и тот вскоре пригласил Асгволда со свитой для переговоров.       — Регвальд, останетесь за старшего, — приказал князь. — И пошлите со мной десяток солдат.       — Хорошо, повелитель.       — Джерита, — обернулся он к жене, — я скоро вернусь. Не скучай.       И, наклонившись, с удовольствием поцеловал ее, а после прошептал тихонечко прямо в ухо:       — На удачу.       Вутрадцы им подвели коней, и Асвголд в нетерпении первым вскочил в седло.       Он торопился, а потому не обращал внимания на мелькающие по бокам дороги пейзажи: на деревни, трактиры, поля, рощицы. Воздух легко проникал в легкие, но князь, занятый мыслями о предстоящих переговорах, не обращал на ароматы свежести и меда, от которых, говоря по чести, успел уже отвыкнуть, никакого внимания.       Скупые перелески скоро сменились первыми пригородами, и князь невольно подумал, сколь хорошо, что Ванбьёрн придерживался политики добрососедских отношений со всеми мелкими государствами, от которых Далире не было, по большому счету, никакой пользы, равно как и вреда. Теперь была уверенность, что их не погонят взашей, не позволив даже высказаться толком.       Так и оказалось. Вутрадский царь, человек пожилой, добродушный и грузный, пытался выказать гостеприимство и устроить в честь далирского князя пир, однако Асгволд уверенно отказался:       — Прошу простить меня, но люди ждут. Мы все торопимся успеть до того, как встанет лед, поэтому не хотели бы терять время. Однако после, если ваше предложение еще будет в силе, мы через год-другой навестили бы вас с выражением благодарности, и тогда бы с удовольствием разделили веселье.       — Ловлю тебя на слове, Асгволд! — не расстроился царь. — Рассказывай, чего хочешь.       За окнами двухэтажного дворца из белого известняка раскинулся город, украшенный оливками и платанами и щедро облитый солнцем. В отдалении слышались чьи-то громкие голоса, однако никто из собеседников не обращал на них внимания.       Переговоры длились всего полчаса. В конце концов, Асгволду удалось купить пять рыбацких баркасов в полное безраздельное владение, некоторое количество зерна и круп, а также арендовать для переправы до Вотростена торговый флот. Взамен же он отдал часть имеющегося у него золота.       Дело было сделано. Асгволд вздохнул с облегчением и впервые за весь день позволил себе немного поесть. Через час писцы подготовили договор, который и был немедленно подписан.       — Благодарю тебя, — сказал князь, вставая из-за стола, и в знак уважения склонил голову.       — Хорошего вам пути, — пожелал вутрадец.       Прошло всего каких-то два дня, и к той бухте, где нашли приют выжившие, подошел флот. Он встал на рейде неподалеку от берега, а через несколько минут на воду были спущены шлюпки.       Раздались громкие, счастливые крики. Кто-то начал от избытка эмоций прыгать и махать руками. Женщины подхватили на руки малышей и принялись поспешно складывать вещи.       — Спасибо тебе, князь, — поблагодарил Регвальд, и тот, не зная, что ответить, просто улыбнулся и неловко махнул рукой.       Последняя часть пути стала для людей настоящим отдыхом. Не прошло и нескольких дней, как караван судов обогнул западный полуостров, и потянулись поросшие густыми лесами берега. Вотростен. Не только Асгволд, но решительно все уже называли эти земли именно так. Высокие раскидистые деревья росли плотной стеной, а между густым подлеском и морем змеилась тонкая полоска открытой почвы.       А с севера уже подступали льды. Где-то здесь начинались границы холодных течений, определявших местную погоду.       — Как ты думаешь, капитан, — обратился к Регвальду князь, задумчиво изучая берег, — в этих краях живут боги?       Капитан вздрогнул и обернулся, не в силах скрыть изумления:       — Боги, князь?       Асгволд кивнул:       — Именно так.       Регвальд пожал плечами:       — Не знаю, право. Дикие племена, что обитают за горами, к югу от Далиры, признают богов, однако мы всегда верили в науку и разум.       — А также в магию, — согласился Асгволд. — Ты прав, дружище, но теперь их нет. Однако людям необходимо на что-то полагаться и кому-то доверять.       Капитан задумчиво потер подбородок.       — Я не знаю, — наконец проговорил он. — Я не слишком силен в подобных вещах, моя стихия — меч. Однако, возможно, ты прав. Что ж, пускай, в таком случае, будут боги, почему бы и нет.       Асгволд подошел к фальшборту и до побелевших костяшек сжал поручень. До рези в глазах всматривался он вперед, словно силился рассмотреть в расстилавшейся на горизонте белесой, холодной равнине грядущее.       Еще через несколько дней перед беженцами распахнулась долина. Асгволд велел капитану остановиться и долго стоял, прикидывая, годится ли это место для лагеря. Точнее, для города. Того самого, который они построят однажды. Наконец, он вздохнул и отошел от борта, ладонями потер глаза.       — Мы высаживаемся, — проговорил он тихо.       И его услышали. Палуба взорвалась восторженными криками, и их мгновенно подхватили на других кораблях.