Вопрос чести

3. — Интересно получается. — Соколов демонстрировал Максиму предварительные результаты исследований пандуссийских кристаллов. — Если направить электропотенциал вот так … под углом к одной из поверхностей кристалла… то электрополе ведет себя так, как будто это луч света. Происходит полное внутреннее отражение внутри кристалла. Что это может быть? — То есть электростатическое поле ведет себя как электромагнитное излучение? — сказал Максим. Жаль, еще никто в этом мире не изобрел электронный микроскоп, чтобы исследовать кристаллическую решетку неизвестного минерала. Полное внутреннее отражение вместо гауссовой поверхности? — А теперь смотри. Я увеличиваю электропотенциал и… — Кристалл взрывается? — Нет! Энергия куда-то уходит! Посмотри, как уровень ворвани начал опускаться. А кристалл как был холодным так и остался! — Куда же может уходить энергия? — Максим набросал на бумаге пару схем других возможных экспериментов, с двумя кристаллами. — Если попробовать взаимодействие двух кристаллов, создав поле между ними, то можно измерить его различные характеристики. Включая ориентацию относительно электромагнитного поля. — Но как измерить его? Обычным потенциометром не регистрируется ничего. Куда же оно исчезает? — Соколов задумался. — Это за гранью моего понимания пока. Может даже и за гранью натурфилософии. — За гранью натурфилософии… — повторил Максим. — А если использовать те предметы, которые я достал? Мы же хотели как раз с этой целью их изучать. Эта лампа позволяла открывать окно в Бездну и видеть в ней свои желания. А этот странный компас с лепестками позволяет путешествовать во времени, не меняя местонахождение в пространстве. Есть к ним и заметки об их использовании, какие-то странные рисунки, заклинания. Хорошо Аббатство не видит, над чем мы тут работаем! — Где же ты раздобыл все это? — спросил его Соколов. — Впрочем я догадываюсь. У сообщников нашего «космонавта». Надо же, слово такое странное. У тебя во вселенной, наверное, люди вот так летают каждый день? — Нет, космос не всем интересен. Многие любят изучать природу, к примеру. Проводить научные эксперименты на полюсах. Исследовать глубины океана. Некоторые даже изучают китов. Триста лет назад мы тоже активно охотились на них, почти полностью уничтожили. И их число до сих пор не восстановилось. — Ладно, я постараюсь разобраться в этих записях и попробую соединить все это воедино. Как ты говоришь, «интеграция», да? Странно, что в вашем мире язык такой же. Козни Бездны, не иначе. Максим вышел из лаборатории и поднялся на второй этаж Дануолльской Башни. После непродолжительной встречи с командиром отряда инженерной защиты майором Джосиа, Максим отправился к доку. Ремонт дамбы Радшора начнется через два дня, и после короткого перерыва на праздник Фуги будет продолжен. Скоро этот квартал будет осушен и наполнен рабочими, инспекторами городской службы, офицерами Городской Стражи, инженерами, оценщиками. И санитарными командами, для уборки останков жертв чумы и окончательного изничтожения крыс. А те, кто жили в Затопленном Квартале почти два года, уходили сегодня ночью. И с ними уходила целая эпоха. ~~~ — Все закончено. Главарь Шляпников Тримбл мертв. Лиззи Страйд ушла из города на своей «Ундине» с остатками «Мертвых Угрей». — Они стояли на платформе около жироварни Гривза. Грузовой баркас был пришвартован к примитивной пристани внизу, и девять рядовых «китобоев» уже загружали его вещами банды. Всего девять, она и Томас, думала Галия. Все, что осталось от более чем тридцати, когда с ними был Дауд. Некоторые решили завязать, пойдя на торговые и китобойные корабли. Другие скорее всего исчезнут, растворившись по городам Островов. Ничего страшного. Главное, что Ткацкий Квартал теперь очищен, мы сделали свою последнюю работу здесь. — Как договаривались, вот девять тысяч золотых — Максим протянул мешок с монетами Томасу. Из опыта Максим знал, что всегда необходимо иметь специальный фонд для дел такого сорта. — Думаю вы дали Лиззи уйти, не так ли? — Да. — ответил Томас. — Теперь ее в Дануолле ничто и никто не держит. Тримбл отравил ее отца, Мортимера Хэта, бывшего главаря Шляпников. Вскоре после того, как Дауд нанес ему визит. Она жалела, что не смогла перегрызть ему горло собственнолично. — Лиззи помогла нам с Даудом добраться до Бригморского поместья. Мы не остались в долгу. — добавила Галия. — Все готово, — подошел один из «китобоев», — мы можем отплывать немедленно, и встретимся с «Кровавым Буйволом» за островом Кингспарроу. — Скажи нам одно, Максим. Почему ты пощадил Дауда через пару дней после того, как ты убил лорда-регента? Почему ты спас Дауда, когда на вас напали Смотрители? Почему ты теперь даешь нам возможность свободно уйти? Ты же прекрасно знаешь, кто мы и что мы делали. Быть может и в будущем мы снова вспомним наше ремесло. Может и на твою голову когда-нибудь будет заказ. Что движет тобою? — Наверное, в какой-то мере недостаток опыта, и в то же время его избыток. — ответил Максим. — Можно ли обвинять вас в том, что вы создали банду убийц, чтобы элементарно выжить? И да и нет. На любой спрос находится предложение. И для некоторых в этом мире, построенном на крови и насилии, во время страшной чумы иначе было просто не спасти свою шкуру. И если бы не было вас, на ваше место пришли бы другие банды, промышляющие охотой за головами. Всегда можно сидеть в уютном кабинете и решать за других, что хорошо, а что плохо, морализируя, как оно должно быть в идеальном мире. А я, заброшенный в Островную Империю, на себе познал и вкус собственной крови на губах после пыток, и запах разлагающихся тел умерших от чумы в трущобах, и писк стай голодных крыс, и взрывы баков с ворванью, и развратные балы, интриги и заговоры аристократов. И единственным способом улучшить жизнь людей и что-то исправить является, постоянная, системная работа по решению тех проблем, которые действительно важны людям, плюс изобретение и плавное внедрение новых технологий, которые улучшают их жизнь. Нельзя силой навязывать собственные понятия о том, что есть добро, а что зло. Люди должны пройти через цепь исторических событий, через войны, голод, унижение и эксплуатацию, через мракобесие Смотрителей и деспотичных правителей, и, наконец, через пробуждение общественного разума, которое охватит все слои и классы людей, через осознание ценности этого разума, и его воистину неограниченного потенциала. А затем долгую и упорную борьбу за эти ценности. Когда-то я тоже думал, что только руководствуясь своими, принесенными извне, идеалами, можно изменить ход истории, построить благополучное общество и осчастливить людей. А в результате получилась разруха, анархия и распад страны. И тогда я понял, что нельзя построить идеальное общество на основе чужого опыта. Люди должны осознать, что они хотят сами, для себя и под свои условия. А условия эти могут быть очень и очень разными, начиная от собственной истории, религии, культуры, вплоть до особенностей географии их мира. Вот вы, к примеру, отправляетесь на Серконос, не так ли? А условия там отличаются от тех, что в Тивии. И никакими морально-социальными манипуляциями не изменить тот факт, что в Тивии климат холодный и суровый, а на Серконосе теплый и влажный. И то, что работает в одном месте, будет казаться дикостью в другом. Так что я желаю вам удачи: хотя мое сердце и резко протестует против того, чем вы занимались, но мой разум понимает, что многим из вас было просто не выжить иначе в Дануолле в это жуткое время. Галия и Томас смотрели на Максима. И хотя было сложно понять все то, что он говорил, он заставил их задуматься. Если Дауд действительно попал в Тивию, а им предстояло направиться на Серконос, то после нескольких лет им может быть сложно понять друг друга. И лучше было надеяться не на восстановление былой славы «китобоев» с Даудом во главе, а на свой путь, в новом мире, где им открывалось много разных новых возможностей. Все-таки Максим глубоко внутри был идеалистом, думал Томас. Всегда были люди, стремящиеся к власти над другими людьми. И это не зависело от того, были они аристократам или представителями простого народа. Власть любили многие и среди богачей и среди бедняков. И среди них были те, кто любили власть настолько сильно, настолько упивались ей, что легкий привкус крови на губах был для них чем-то вроде опиума. Так что без дела они не останутся, думал Томас, усаживаясь в баркас последним… …Максим шел по скрипучим подмосткам, проходя по местам, куда раньше с надземной железной дороги сбрасывали трупы погибших, ходульщики уничтожали выживших, а крысы поедали многочисленные трупы. Теперь охрана просто несла службу около Радшорских ворот, не особо наведываясь внутрь. С момента окончательной победы над эпидемией чумы прошло уже два месяца. Ежедневные патрули, пытавшиеся отыскать последних жертв эпидемии, последние три недели возвращались ни с чем. Максим мысленно отмечал необходимые затраты на восстановление. Надо будет загрузить имущественный совет и градостроительную службу, пусть составят опись бесхозной недвижимости. А тем, чье право на недвижимость в Радшоре будет подтверждено, надо дать льготы на последующие инвестиции в восстановление квартала… — «Что нам делать с пьяным китобоем, что нам делать с пьяным китобоем, что нам делать с пьяным китобоем, рано-рано утром?!» — услышал Максим вдалеке. Затопленный Квартал до сих пор был обозначен как карантинная зона. Если это стражник напился на дежурстве, я с него шкуру спущу, подумал Максим. Он очень основательно подошел к изменению городской охраны Дануолла, вычистил оттуда много коррумпированных людей, улучшил подготовку новобранцев, избавился от старослужащих-бездельников, продвинул тех офицеров городской стражи, которые хотели работать честно и помогать горожанам. Максим повернул за угол и увидел пьяного мужчину с бутылкой виски в руках. — Максим! Чужой тебя подери, что ты тут делаешь? Решил вспомнить прошлое, да? Эх, были времена! — Как тебя звать? Я с тобой эликсир почти год назад через Ренхавен возил! И на винокурне ты со Слэкджовом тоже был! — Меня? Ну Бенни меня зовут. Хочешь виски? — Как ты мимо охраны пробрался? Это же карантинная зона! — Да даже и не помню. Слэкджов послал меня сюда, чтобы выяснить, где бесхозные дома есть. Он хочет выкупить несколько, и устроить свою штаб квартиру. Сейчас покажу! — В одной руке Бенни держал бутылку виски, пока другая рука шарила по карманам. — Или… не покажу. Но я все помню, я нарисую, если что! «Не напивайся из собственного погреба», подумал Максим. — И как сейчас Слэкджов? До сих пор виски гонит? — Ничего себе гонит! Как только закончится карантин, он будет продавать его на все острова! — Удачи ему! Она потребуется, если у него такие доверенные лица, как ты! — Да я? — Бенни осушил остаток виски в один глоток, после чего бросил бутылку об стену. — Вот увидишь, Максим, у нас будет такое… такое! Мы переделаем жироварни в винокурни! Мы сделаем столько виски, что у нас будет свой флот! — И ты будешь адмиралом, естественно? — с иронией сказал Максим. — Ладно, давай я провожу тебя к воротам. Максим проводил Бенни за ворота, попутно дав взбучку городской страже за то, что не устраняют дыры в стенах, завалах, а также проходы через старую канализацию. После этого он отправился назад в Башню. Многие знали, что Лорд-защитник и начальник Тайной Канцелярии иногда отправляется в незапланированные турне по Дануоллу, чтобы лично ознакомится с обстановкой на местах. И поэтому много вещей в городе удалось улучшить довольно быстро. Ведь если объявлять о своем проверочном визите заранее, то очень легко пустить ему пыль в глаза. Было же такое литературное произведение три с половиной века назад. «Таможенник» называлось, или «Комиссар» или что-то похожее, пытался вспомнить Максим. Почему даже в разных вселенных человеческая природа была настолько похожа? Даже Соколов не знает ответа на этот вопрос. Он наверняка сейчас не спит, разбираясь в артефактах, доставленных ему Максимом. Надо узнать, как у него идет работа, думал Максим, переходя Колдуинский Мост. Хорошо, что они оба любят работать по ночам… ~~~ — Смотри Максим! Я поставил пустое картинное полотно между двумя кристаллами, прикрепил лампу Далилы за ним, чтобы она освещала полотно, подсоединил к лампе временной компас с помощью проволоки, нарисовал вот эти заклинания… — Соколов вытер пот со лба. Он и впрямь мог работать без перерыва. — С помощью лампы действительно можно видеть на полотне свои желания. Я видел уже несколько сортов тивийского вина, а также пирог с грушами. Но теперь можно будет проследить за тем, куда уходит энергия от кристаллов. Теперь я соединяю контакты, и… — И? — спросил через пять секунд Максим. — Пустое полотно? — Странно. — Соколов начал быстро перебирать записи. — Ага. Вот смотри на эту заметку карандашом. Нужен предмет, который соединяет тебя с объектом твоих желаний, как кисть из волос Эмили. Лампа создает мост... Это наверное твой «космонавт» придумал? — Не знаю, что он имел в виду. Может нужна вещь из моей вселенной? У меня есть одна, — сказал Максим доставая СПС из кармана. — Только не знаю сколько от этого будет толку. Ведь это устройство не заряжено. — Разберемся. — Соколов взял СПС, и положил его на пол. Затем, сверяясь с инструкциями он начертил вокруг него круг, со странными знаками по краям. Начертив линии, протягивающиеся к лампе, они с Максимом заметили изгибающийся направленный луч фиолетового цвета от небольшого экрана СПС, медленно извивающегося по направлению к лампе. Когда луч достиг лампы ее сияние усилилось, а полотно затянулось черной пеленой. Но через минуту тьма на полотне рассеялась и… — Ничего себе! Что за огромные башни из стекла! — Соколов смотрел на появившееся изображение. В плавающих, постоянно меняющихся красках отчетливо была видна река, по обеим сторонам которой были огромные здания. С десяток мостов пересекало реку. Соколов крутил ручку управления положением кристаллов, и, меняя свое положение по сторонам полотна, они позволяли увеличивать или уменьшать изображение. Вращая кристаллы можно было двигать изображение вниз и вверх. Что это за магия? Вроде река похоже на Ренхавен, и вот остров Кингспарроу, с непонятными постройками, и какими-то странными тонкими кораблями вокруг. Вот, похоже, судоремонтный завод. Корабли из металла, некоторые в несколько раз больше китобойных траулеров. Один корабль, стоявший в сухом доке был не очень больших форм, но какой-то круглой формы, выкрашенный в белый цвет… Может он видит будущее Дануолла? Которое поможет построить он, и другие натурфилософы Островной Империи? Соколов повернул левый кристалл до упора, и картинка на полотне сдвинулась вдаль. Но он не видел горизонта. Город, уходил вверх, бесконечные здания по обеим берегам реки скрывались в сероватой небесной дымке… — Ну? Что же ты молчишь, Максим? Думаешь, не набросятся ли на нас снова Смотрители? Первый Запрет так и говорит: «Избегай блуждающего взора, что перескакивает с одного на другое и легко притягивает к блестящим вещам». Мы скорее всего видим будущее, но почему-то отображенное на внутренность гигантской чаши? Да? — Нет, Антон. Ты же только, что нашел мой мир, — ответил Максим, смотря на высотки города Казайгэ. — Вернее, одну из сфер моей вселенной. Ту самую, куда я изначально направлялся. Ту самую, куда я должен попасть.